EXO - oasis

Тэхён в который раз прижимает телефон к уху, но поджимает губы, слыша уже надоевшее «абонент недоступен». Долбанный Чимин, не берёт трубку уже целую кучу времени, заставляет переживать!

Он вернулся от Чонгука ещё три часа назад, с прекрасным настроением, уже успел все рассказать Джину, что от любопытства не мог усидеть на месте, а сейчас готов был разреветься в голос, потому что одному богу известно, что там натворил Пак. Он даже съездить до квартиры друга успел, открыл дверь своими ключами, но того дома не оказалось, вызывая новый приступ паники.

Джин в соседней комнате тоже пытался дозвониться до Чимина, кусал губы в ожидании, когда возьмут трубку, но ответа не было.

— Может, он у кого-то в гостях, а телефон сел? — Джин с тревогой смотрел на Тэхёна, что ходил по всей квартире, не выпуская телефон с рук.

— У кого, блять? — Прохрипел тот, шмыгая носом. — Он бы все равно ответил. А если с ним что-то случилось? Этот придурошный ведь может что-нибудь с собой сделать, Боже!

Тэхёна трясло, он сел на корточки посреди гостинной и закрыл рот руками.

— Эй, эй, эй! Тэхён-и, всё хорошо, я уверен! — Джин подлетел к брату, заключая в объятия. — Пожалуйста, успокойся.

Внезапно телефон Тэхёна зазвонил, заставляя того вновь взять гаджет в руки. Надежда на то, что это Чимин рассыпалась прахом. Но он все равно принял вызов, прикладывая телефон к уху.

— Д-да? — Ким шмыгнул носом, присаживаясь на диван, пока старший убежал на кухню за водой.

— Тэ, слушай, я знаю, что это странно, но… Но ты случайно не видел Хосока, когда шёл домой? — Голос Чонгука дрожал, он торопился и глотал окончания слов. — Я не могу до него дозвониться. И Юнги не может.

— Нет. — Ким напрягся, выстраивая новые догадки в голове и ему совсем не нравилось, что каждая была хуже предыдущей. — Я-я не могу дозвониться до Чимина…

— Что? — В чужом голосе слышалось удивление. — Боже… С тобой все хорошо?

— Д-да, но…

Появившийся рядом Джин отобрал телефон и быстро заговорил, пока Тэхён не очухался.

— Он не в порядке. Я не могу его успокоить, Чонгук, пожалуйста, приедь!

— Хëн! — Тэхён подорвался с места, но уже было поздно.

Чонгук отключился и Джин передал телефон побледневшему брату.

— Он скоро будет, сейчас я отошлю ему адрес.

Младший пытался что-то сказать, но замолк, потому что смысл что-то говорить?

К тому времени, когда в дверь позвонили, Тэхён накрутил себя настолько, что довёл до истерики. Джин заставил выпить кучу успокоительных, обнимал, просил успокоиться и звонил Чимину, но результата было ноль.

— Где он? — Первое, что спросил Чонгук, быстро снимая кроссовки и вешая куртку, что он снял в подъезде, пока поднимался, на крючок.

— В зале, — Джин кусал губы, сам едва не плакал.

А Чон, быстро расправившись с одеждой, по подсказке старшего направился в сторону зала. Тэхён действительно был там, сидел на диване, рыдая в голос. На низком столике перед ним было много блистеров, какие-то пустые, какие-то только вскрытые.

— Тэхён. — Чонгук подошёл сзади, положил ладони на трясущиеся плечи, но тот не обратил никакого внимания. — Тэ?

Юноша обошёл диван и сел рядом, приобнял за плечи и заставил старшего уткнуться лбом себе в плечо. И только тогда Ким трясущимися руками обнял за талию в ответ. Задушенный всхлип и последовавший за ним жалобный вой — по-другому это не назвать — заставили Чонгука сильнее прижать к себе Тэхёна и отбросить все мысли в сторону.

— Он же… Он… — Ким расходится сильнее, не может успокоиться и собрать мысли в кучу. — Прид-дурошный… Может…

— Тише, Тэ, успокойся. — Чонгук водит ладонью по напряжённой спине, удивленно смотря на Сокджина, что крутится рядом. Видеть Тэхёна в таком состоянии непривычно и дико, будто этот человек никак не может плакать и показывать слабость. — Уверен, он просто гуляет, может, пошёл к кому-то. Телефон может сел или на беззвучном? Успокойся, эй?

— Н-не могу… — Истерика накатывает новой волной, тело содрогается и юноша ближе жмется к Чону.

А у Чонгука нет выбора, он обнимает крепче, тычется носом в пепельный висок и начинает шептать какую-то чушь, пока не чувствует, что тело в его руках ослабло, плечи не содрогаются и не слышно всхлипов. Успокоительные подействовали.

Джин вновь выглядывает с кухни, раздражённо скидывая звонок с телефона и костерит Чимина на чем свет стоит.

— Хëн, мне кажется, он уснул, — шепчет Чон, не отпуская Тэхёна с объятий.

Старший на это вскидывает брови и подходит ближе, запускает пальцы в светлые пряди брата и выдыхает.

— Укладывай его на диван, я принесу плед.

— Может лучше если я его перенесу в кровать?

Джин закусывает нижнюю губу, скрывая удивление и чуть хмурится, но кивает, указывая на нужную дверь. Чонгук не медлит, встаёт и поднимает Кима на руки, стараясь не разбудить, несёт в небольшую спальню, удивляясь идеальному порядку в ней и укладывает на кровать, укрывая одеялом. Он неловко оглядывается, подмечая, что Тэхён действительно, видимо, любит порядок, улыбается, когда замечает на письменном столе две рамки с фотографиями. Присмотревшись, он не выдерживает и удивлённо выдыхает. На одной из фотографий запечатлён Чимин, с ярко-малиновыми волосами, который смеётся, пока его, придерживая за талию со спины, кружит Юнги, улыбаясь. Оба мокрые из-за дождя, на пустующей улице, около одной из витрин магазинов, а в отражении видно самого Тэхёна, с пшеничными волосами, что стоит под зонтиком и улыбается, держа телефон в руке. На второй фотографии уже сам Тэхён, улыбается, так необычно, что губы сами расползаются в улыбке. Он стоит в обнимку с Сокджином, что треплет брата по всё ещё пшеничным волосам, с улыбкой отвлекаясь на Чимина, чья малиновая макушка мелькает в кадре. Вокруг них много разных полок с книгами, видимо, библиотека. Но больше привлекает внимание отражение, что мелькает в небольшом зеркале. Чёрный козырёк кепки закрывает глаза фотографа, но улыбку, что прекрасно видна, Чонгук узнает из тысячи других. Юнги.

Юноша оглядывается, замечая на стенах над кроватью полароидные фотографии. На всех них Тэхёна почти нет. Где-то Чимин, где-то Сокджин, где-то они оба вместе, но больше всего удивляет количество фотографий Чимина с Юнги. Даже есть несколько фото, где Мин вместе с Тэхёном, смеются над чем-то.

— Гук? — Джин, зашедший в комнату, вывел из раздумий. — Удивлён, да?

— Нет. — Резко отвечает он, но запинается. — То есть да… То есть…

— Пошли, выпьем чай. Расскажу тебе кое-что.

Чонгук кивает и идёт вслед за старшим, прикрыв за собой дверь. Чувства у него двоякие, он не знал, что Юнги общался с Тэхёном. Это выбивало из колеи. Оказавшись на кухне, он сел за стол, терпеливо ждал пока Джин сделает чай и сядет напротив, всучив Чону чашку.

— Я не знал, что Юнги-хëн общается с Тэхёном. — Чонгук начал первый, нервно облизнув губы. — И с тобой.

Джин улыбнулся, но как-то грустно, сделал глоток чая и с тихим стуком поставил чашку на стол.

— Общался. — Поправляет тот. — Мы не виделись с ним больше года. Пока ты не привёл меня на ваши посиделки.

— Теперь понятно, почему он удивился. — Чонгук тихо хмыкнул, вспоминая удивлённое лицо Мина. — А почему перестали?

— Ну, — Ким неловко почесал переносицу кончиком пальца и потупил взгляд, — причин было много. Главная из них была в том, что Юнги прекратил общение с Чимином. Тэхён пытался поддерживать обоих, но…

Джин замолк, поджимая губы.

— Но?

— Юнги его оттолкнул. — Старший чуть сморщился. — Тэ тогда в комнате сутками сидел, перебирал фотографии. Плакал много. Не при мне, он не позволял видеть его слезы. Но по опухшему лицу и так было понятно. А потом он… Охладел, что ли? Будто вычеркнул Юнги из жизни, стал поддерживать Чимина, а тому и не нужно было. И так вышло, что Чимин изменился, стал думать только о себе, а Тэхён свои переживания стал скрывать, вести себя как мудак. Никто ведь не знает, что он до сих пор переживает из-за этого. Даже фотографии снять со стены не может. Слишком дороги ему эти воспоминания.

Чонгук поджал губы, сжав пальцы на кружке. Вроде и ответы есть, а мысли запутались ещё больше.

— И он не пытался поговорить с Юнги?

— Нет. — Джин покачал головой. — Он привык уходить сразу, если отталкивают. В этом плане он слишком гордый.

Смешок сдержать не удаётся. Он прекрасно знает, какой Тэхён гордый.

— Чонгук, могу я у тебя кое-что спросить? Только честно.

Чон кивнул, устремляя взгляд на Кима, что, словно боялся поднять глаза на него.

— Можешь.

— Ради чего ты всё это делаешь?

Суть вопроса не сразу дошла, но спустя полминуты юноша приподнял брови и улыбнулся.

— Решил, что пора заканчивать весь этот цирк. — Честно ответил он. — Устал. То есть, сколько можно вот так собачиться, верно?

— Верно. — Кивнул Джин и пронзительно посмотрел на младшего. — Но Чонгук, если ты всё это делаешь ради какой-то выгоды, то лучше заканчивай этот театр сейчас же.

То, каким тоном это было сказано, заставило Чона поежиться и округлить глаза.

— Но…

— Без «но», Гук. Я не хочу, чтобы Тэхёну потом опять было плохо.

— Хëн, я клянусь тебе, что намерен полностью наладить наши отношения, — юноша поднял руки в сдающимся жесте.

На это Ким хмыкнул, но улыбнулся. Поверил.

***

Чимин раскрывает глаза и зевает, причмокивая губами. Голова слегка кружится, воспоминания вчерашнего дня заползают медленно, отчего юноша хмурится, оглядываясь. Комната, в которой он находится сейчас ему незнакома. Но ясность в памяти приносит касание чужих губ к шее.

— Доброе утро, — Хосок улыбается и садится, не отводя взгляд от смущенного Пака.

— Доброе. — Голос парня, в отличие от голоса старшего, звучит хрипло. — Давно не спишь?

— Около часа.

Чимин тоже садится, трет пальцами лоб, вновь зевая. На талии чувствуются руки и к спине прижимаются, из-за чего кожа покрывается предательскими мурашками.

— Если мы хотим успеть хотя бы ко второй паре, то нужно вставать, — Хосок опаляет горячим дыханием ухо и слабо целует за ним.

— Мы сегодня с Тэ должны… — Чимин прикрывает глаза от ненавязчивой ласки, но запинается на полуслове и подрывается с кровати, словно ошпаренный, чем пугает Хосока. — Телефон! Где мой телефон?! Блять, мне Тэхён, наверное, звонил!

— На тумбочке, на зарядке, вон там, — Чон тыкает пальцем на тумбочку возле окна и младший сразу идёт туда, подхватывая телефон.

— Спасибо, Боже, Хоби. — Пак шмыгает, включает гаджет, который выключил вчера ещё днём, когда пришёл к Хосоку и ждёт, пока тот загрузится. Как только на экране высвечиваются обои, телефон начинает разрываться от сообщений и звонков. — Блять…

— Что случилось? — Старший тоже встаёт, подходит к трясущемуся Чимину со спины и приобнимает за талию, заглядывая через плечо в экран. — Оу…

— Двести три пропущенных, блять, — Пак судорожно тычет пальцами по экрану, набирая номер Тэхёна и боязливо прикладывает телефон к уху.

Хосок же отходит к письменному столу, берёт оттуда свой и присвистывает.

— Не только тебя потеряли, Минни.

Чимин оборачивается, кусая губы и смотрит в чужой телефон, где высвечиваются сорок три пропущенных от Чонгука и пятьдесят один от Юнги.

— Пиздец, — выдыхает Пак и закрывает глаза, но тут же их распахивает, когда на другом конце слышится сиплый и полный ярости голос.

— Полный, Пак Чимин! — Едва не кричат на том конце. — Ты совсем, да?! Ты, блять, где?! Почему не брал трубку?!

Вопросы посыпались, как из рога изобилия, и Чимин опешил, раскрыв рот. Ситуацию спас Хосок, что выхватил телефон с дрожащих рук.

— Тэ, привет, это Хосок. — Старший улыбался, что было слышно по голосу. На том конце резко стихли. — Слушай, прости, окей? Мы с Чимином вчера пришли ко мне и слишком много выпили. У него сел телефон, я не смог найти зарядку, нашёл только сегодня утром.

— Он у тебя? — Тихо и растерянно спросил Ким.

— Да, не переживай. Сейчас мы выпьем кофе и поедем в универ.

— Нет. — Чимин мягко касается обнажённого плеча Чона, чем привлекает внимание. — Мы с Тэ не идём сегодня на пары. Хотели прогулять, отдохнуть.

— Ясно. — Хосок улыбнулся ещё шире и осторожно подхватил ладонь младшего, переплетая пальцы. — Тогда он скоро будет у тебя. Ты же дома?

— Да.

— Вот и отлично, — Чон уже хотел было передать телефон Чимину, как Тэхён вновь подал голос.

— Ты бы отзвонился Чонгуку, он вчера не меньше переживал, — сказал он и отключился.

— Спасибо, — Пак взял телефон из рук Хосока и обнял.

Тот в ответ вновь положил руки на талию, провёл ладонью по пояснице, чуть задрав футболку и касаясь кожи пальцами. Младший чуть отстранился, слабо улыбаясь, пробежался взглядом по чужому лицу и остановился на губах. Хосок на это усмехнулся и поддался вперёд, втягивая парня в поцелуй, нежный и трепетный, заставляющий задрожать колени.

— Спасибо за эту ночь и это утро, — оторвавшись, шепчет Чимин. Внутри всё неприятно стягивает, ощущение, будто он использовал Хосока.

— Если что, то звони, — Чон только улыбается, отпускает из объятий и задорно подмигивает.

Пак хихикает, неприятное ощущение немного отпускает и он собирает свои вещи с пола, одевается, не обращая внимания на Хосока, что тоже переодевается.

— Чай или кофе? — Спрашивает Чон, когда они заходят на кухню. — Давай я ещё что-нибудь быстренько приготовлю?

— Чай и нет, не нужно, спасибо. — Чимин садится за стол, чуть шипит от слабого дискомфорта. — Какие планы на день?

— Ну, наверное съезжу в универ. Мне лучше показаться там, а потом не знаю. А у тебя?

— Хотели с Тэ обновить имидж, съездить в салон.

Хосок тянет радостное «о» и ставит перед Чимином кружку с горячим чаем, сам садится напротив, пока тот смотрит на чашку и начинает смеяться.

— Это парные кружки? — Пак не может остановить смех и смотрит на рисунок.

Чон сначала не понимает, чем вызван смех, хмурится, пока не присматривается и не выдаёт весёлое «упс».

— Да, мне Чонгук дарил. — Старший не сдерживает смешка, подходит к Чимину со спины, тоже смотря на рисунок. — Я не заметил, какую взял, извини.

На белой чашке изображён серый кривоватый паучок, висящий на тонкой нити паутины, с большими глазами и доброй улыбкой. Он протягивает в тонких лапках кружку и сверху надпись «папей* гавна».

— Гук сделал эти кружки на заказ. У него такая же, только надпись «сам папей*».

Чимин, на самом деле, сам не до конца понял, что у него вызвало такой смех. Он успокаивался, глубоко дыша, пока Хосок, вновь обняв за талию со спины, уютно устроил подбородок на его плече, прикрыв глаза.

— Ты отзвонился Чонгуку? — Спустя долгую минуту подал голос Пак, уложив ладони поверх чужих рук.

— Нет. Я отписался, что всё хорошо, — буркнули куда-то в шею, вызвав табун мурашек.

Чимин не смог не улыбнуться. Хотелось остаться в этом моменте на столько, насколько это будет возможно. Уже не было такого желания ехать к Тэхёну, в какие-то салоны. И, кажется, Хосок его мнение полностью разделял.

— Давай опять отключим телефоны? Я никуда не поеду, ты останешься у меня ещё на день, м? — Невесомый поцелуй почувствовался на шее и Пак слабо задрожал.

Юноша уже хотел ответить уверенное «да», если бы его не прервал звонок на телефоне Хосока. Тот тяжело выдохнул и нехотя отстранился, а Чимин слушал слова любимой песни и удивлённо следил за старшим.

— Да, Чонгук? — Вышло недовольно, но Пак это проигнорировал, расплываясь в улыбке. — Нет, я ещё дома. — Юноша закатил глаза, но усмехнулся, пока по ту сторону что-то говорили. — Приеду я, куда денусь? Всё, давай, мне собираться надо.

Парень сбросил вызов и положил телефон на стол, вздыхая.

— Lost on you? Серьёзно? — Хосок поднял взгляд на Чимина, что едва не светился от счастья.

— Люблю творчество LP. — легкая улыбка коснулась губ. — Её песни как отдушина.

— Где ты был раньше? — Пак встал, подошёл к старшему и обнял за шею, тычась носом в шею. — Я её обожаю.

LP — Recovery.

Хосок обнял за талию и сделал небольшой шаг назад, слегка закружил по небольшому пространству, вызывая смешок у Чимина.

— My room is dark, — тихо запел он, а младший затаил дыхание, — the blinds are shut tight.

— And everything is still too much outside, — подхватил Пак дрожащим голосом.

Взгляды пересеклись и… Словно весь мир остановился, в эту самую минуту есть только они двое, небольшая кухня и окутавшая их тишина. Так, по крайней мере, казалось Чимину. Сердце, почему-то, пустилось вскачь, разгоняя кровь, щеки покраснели и непонятно отчего. Ему хотелось в этот момент прижаться к Хосоку, поцеловать… Сколько там нужно времени, чтобы влюбиться? Сразу вспоминается статья, которую он читал когда-то, где говорилось, что чтобы влюбиться человеку достаточно 0,2 секунды. Тогда он громко смеялся, а сейчас не до смеха. Это уже не кажется бредом, а кажется чем-то нереальным, сюрреалистичным.

Ладони обхватили лицо Чона, большими пальцами младший провёл по скулам, невесомо коснулся распахнутых губ. В происходящее верилось с огромным трудом, но не признать тот факт, что он влюбился банально не мог. Зачем себе врать, верно? Глаза наполнились слезами, в носу защипало. Как всё отличается.

Признаться себе в том, что к Юнги есть чувства было в разы тяжелее. Хотя, а были ли хоть какие-то подобные ощущения? Чимин сравнивает, вспоминает хоть что-то подобное, но те чувства слишком сильно отличаются от этих. Тут сердце сходит с ума от томительного предвкушения, а не от глубокой тоски, дыхание перехватывает от трепетных касаний, а не от того, что плохо.

Здесь Чимин чувствует себя счастливым.

Чувствует себя правильно.

Чон мягко проводит по пояснице, целует, почти невесомо. Сам не может удержаться от прикосновений, объятий, взглядов. Ему нравится. Впервые за долгое время он чувствует лёгкость, нежность, чувствует, что сегодня он смог хоть и на одну ночь и на одно утро сделать кого-то счастливым. А так хочется, чтобы не на одну ночь…

А Чимин продолжает анализировать, думать, искать ответы в своей голове. А любил ли он вообще? Он испытывает искреннюю привязанность и нежность к Юнги, безумно скучает. Ему безумно не хватает прикосновений этого человека, объятий, слов, голоса. Но это не идёт ни в какое сравните с тем, что происходит сейчас.

Слезы срываются с ресниц, собираются в крупные капли на подбородке и падают дальше, на футболку, впитываясь в ткань.

— Ну чего ты плачешь? — Нежно спрашивает Хосок прямо в губы, проводя большим пальцем по щеке, а Пак глаза раскрыть не может, сжимает ткань футболки на чужих плечах и распахивает губы в надежде что-нибудь ответить.

Но слова не идут и так обидно от этого. Человек напротив заслуживает ответов, внимания и ласки. Вместо ответов вновь бесконечные вопросы. А нужен ли Хосоку парень, который о себе-то позаботиться не в силах? Но тому это не нужно, Чимин этого не понимает. Ему нужен просто рядом кто-нибудь, кто не будет отталкивать, кто позволит позаботиться о себе, и кто позволит любить себя.

— Спасибо тебе, — всё же слетает дрожащий шёпот с губ.

— Тебе не за что благодарить, Минни, — Чон не выдаёт горечи в голосе, проводит кончиком носа по влажной щеке.

Это ласковое «Минни» отдаётся теплом внутри. Его так когда-то называл Юнги, но даже тогда это не звучало так нежно, так трепетно и так привычно одновременно.

— Ты сделал меня самым счастливым сегодня. — В отличие от Хосока Чимин и не думает скрывать свои чувства. Голос тихий и полный грусти, горечи, что свинцом оседает в лёгких и не позволяет нормально вздохнуть. Больно. — Спасибо.

Слова застревают в горле комом, хочется ответить, что Чимин тоже позволил почувствовать себя счастливым, нужным сегодня. Но Хосок промолчал, улыбка расползлась на губах. Чимин любит другого. Любит того, кто отпустил, кто нашёл своё успокоение в другом человеке. И если сейчас сказать хоть что-нибудь, что хотя бы немного раскроет истинные чувства, то тот хрупкий замок, что уже выстроился, может рухнуть.

Какой же ты идиот, Хосок…

— Ты должен быть счастливым. Обязан, слышишь? Каждый день это чувствовать.

— Человек, который мне нужен, вряд ли заслуживает кого-то вроде меня, — выдыхает Пак, имея ввиду не Юнги, но парень напротив этого не понимает.

Больно, больно, больно!

— Ты не представляешь, какой ты невероятный на самом деле.

И Чимин улыбается, заставляя Хосока умирать внутри. Он за эту улыбку уже готов бороться.

Глупый, глупый Хосок, хватило одного утра, чтобы погрязнуть в человеке по самые уши…

— Думаю, мне пора. — Пак мягко выпутывается с объятий. — И тебе тоже.

Чон рассеянно кивает, лохматит рыжую макушку и неловко улыбается.

— Да… Да, ты прав. Нужно собираться.

Чимин дарит последнюю короткую улыбку, забирает со стола телефон и идёт в прихожую, откуда спустя пару минут слышится тихий хлопок двери.

Хосок так и стоит, сжав ладони в попытках сохранить то тепло, что исходило от Чимина. Улыбка сходит с лица и взгляд цепляется за телефон. В глазах собираются слезы, идти никуда не хочется. Сердце больно сжимается и парень грустно усмехается, шмыгая носом. Они даже не обменялись номерами.

***

— Ты где был? — Юнги подходит к вздрогнувшему Хосоку и странно на него косится. — Всё хорошо?

— Да. — Чон опустил голову и вновь принялся крутить в пальцах телефон. — Я проспал сегодня.

Мин понятливо мычит и смотрит в сторону.

— Гук-а! — Кричит он, привлекая внимание студентов.

Чонгук его видит сразу, машет рукой и, быстро распрощавшись с какой-то девушкой, спешит к ним.

— Привет, хëн. — Чон обнимает вновь вздрогнувшего Хосока. — Всë в порядке?

— Блять, да! — Вспылил он, заставляя младшего отступить на шаг назад. — С чего вы вообще взяли, что у меня могло что-то случиться?!

Юнги переглядывается с Чонгуком и делает крошечный шаг от друга, прокашливаясь, и ставит рюкзак на подоконник.

— Ты плакал. — Не вопрос, но Чон всё равно хмурится. — И ты не улыбаешься. Как пришёл на пару так и ходишь, словно у тебя умер кто-то.

Хосок приподнимает брови и смотрит сначала на замолчавшего Чонгука, а после на закусившего губу Юнги.

— Простите. — В голосе столько усталости, что друзья не смогли скрыть удивления во взглядах. — Просто утро выдалось… Не очень удачным.

И, сразу прерывая попытку Чонгука заговорить, он улыбнулся.

— А как у вас всё прошло? Гук-а? Ты, вроде, с Тэхёном вчера разговаривал?

— Эм, да. — Парень неловко почесал затылок, улыбнувшись. — Мы теперь типа… Друзья?

Юнги сбоку тянет удивлённое «о» и улыбается, показывая десна.

— Вот это новости! И где же он? Сегодня мы его ещё не видели.

— Я не знаю. — Чонгук жмёт плечами. — Написал, что сегодня не придёт…

— Вы уже и номерами обменялись! — Мин аж подпрыгнул на месте, округлив глаза. — Нет, Хосок, ты это слышишь?

Юнги толкает друга локтем в бок, на что тот хмурится и делает шаг в сторону, утыкаясь взглядом в телефон.

— Да что с тобой? — Чонгук только и успевает встать между Хосоком и уже порядком раздраженным Мином, выставляя руки вперёд

— Хëн, спокойно. — Чон делает шаг назад, заставляя рыжеволосого недовольно отступить дальше, берет чужой рюкзак и разворачивается, бросая через плечо: — Мы скоро придём, тебе нужно успокоиться. Напиши Тэмину, чтобы он пришёл, поболтайте с ним. — Хосок уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как получает ладошкой по плечу и злой взгляд. — Мне ещё драки тут не хватало, иди давай!

С большими усилиями, но Чонгук старшего увёл, зашёл с ним в уборную, останавливаясь возле раковин, положил портфель на пол и сложил руки на груди.

— Выкладывай.

— Мне не…

— Не пизди, блять! — Чон вспылил, взмахивая руками. — Я, по-твоему, слепой? Рассказывай или я сейчас уйду и хер я с тобой заговорю.

Чонгук готовился к подзатыльникам. Да что уж там, он их ждал, потому что лучше получать затрещины и понимать, что у друга всё хорошо, чем видеть, что не всё в порядке. Но весь запал потух, когда за место подзатыльников он получил полный неуверенности и надежды взгляд.

— У тебя же есть номер Чимина? — Хосок зажевал нижнюю губу, сжимая телефон в руках.

— Тебе зачем? — Младший косится странно, между бровей залегла складка.

Чон молчит, не отводит взгляд. В голове столько всего, выбор встаёт между тем, чтобы соврать и тем, чтобы сказать правду. Юноша разрывается от противоречий, но выдыхает и опускает голову.

— Он ночевал у меня сегодня.

— Звучит не так страшно, как могло бы.

— Нет, всё страшно, Гук, — Хосок притоптывает ногой и, опираясь поясницей о раковину, складывает руки на груди.

— Ну так объясни мне! Я же мысли не читаю! — Взгляд Чонгука пронзительный, молящий. — Или молчи и…

— Мы переспали. — Юноша бьёт ладонью о раковину и резко от неё отскакивает, запускает пальцы в волосы и рычит, пока младший, едва не вжавшись в стену, теряет дар речи. — Доволен?! И? Что ты молчишь? Чонгук?!

— Хëн, успокойся. — Так быстро в руки себя Чон ещё никогда не брал, быстро отбрасывает все вопросы на потом и заключает друга в объятия. — Тише, слышишь? Всё хорошо.

— Ничего не хорошо. — Сипят в ответ. — Ты не понимаешь… Не поймёшь.

Звонок на пару звучит неожиданно, младший вздрагивает, но Хосока, что теперь и сам обнял, не отпускает.

— Расскажи?

— Ты когда-нибудь влюблялся? — Старший шмыгает носом и выпутывается с объятий, стирая слезы.

— Нет, — неуверенно бурчит Чонгук в ответ, усомнившись в ответе. Почему-то в голове всплывает образ Тэхёна.

— А я влюблялся… Влюбился этим утром.

Повисшее молчание служит лучшим ответом.

Хосок придурок.

***

— В какой цвет хотите покраситься? — Улыбчивая девушка ерошит чёрные волосы и пересекается с растерянным взглядом с Чимином в зеркале.

— Не знаю.

— Тогда пока подумайте, а я подойду через несколько минут.

Девушка ушла, оставляя Чимина одного. Юноша смотрит в собственное отражение и не понимает сам себя. В начале недели он рвался сюда с одной целью — изменить себя, чтобы привлечь внимание Юнги. Он хотел выделиться, покраситься в яркий, насыщенный и, как бы сказал Тэхён, вырвиглазный цвет, чтобы точно не остаться незамеченным. А сейчас этого совсем не хочется. Хочется покраситься в какой-нибудь светлый, не хочется выделяться из толпы, но в тоже время хочется, чтобы его заметил один-единственный человек.

Телефон пиликает, на экране высвечивается сообщение от Тэхёна, что сейчас сидит в соседней комнате.

_TaeKimTae[14:57]:

Я выбрал цвет:)

_TaeKimTae[14:58]:

Надеюсь, что Гук-и заценит

Чимин улыбается и вновь поднимает взгляд на зеркало. Вспоминается сегодняшнее утро, полное нежности и трепета. Хочется, чтобы при взгляде на него, Хосок сразу вспомнил всё, что было сегодня. Улыбка становится еще шире. Он тоже выбрал цвет.

***

— Да твою ж мать. — Джин дуется, роняя сковородку на пол, пока по кухне разносится заливистый смех из динамика телефона. — Смешно тебе, да?

— Конечно. — Намджун подпирает голову руками и тепло улыбается, смотря прямо в камеру. — Никогда бы не подумал, что ты можешь быть настолько рассеянным.

— Поверь, такое со мной может быть постоянно, — Ким ополаскивает сковородку и вновь ставит на раскалённую плиту.

— Сегодня первый раз, когда я это увидел.

— И слава богу, — Джин улыбается, наливая масло в сковороду и сразу засыпает туда нарезанное мясо.

— Я бы с радостью смотрел на это каждый день, — Намджун посмеивается, когда старший, взяв лук, выронил его из рук и теперь вновь матерится, пытаясь найти закатившийся непонятно куда овощ.

Джин тоже смеётся, находит луковицу под задвинутым за стол стулом и, пока вылезал, хорошо ударился затылком, шипя под нос. Это не осталось без внимания Намджуна.

— У тебя там всё в порядке? — В голосе отчётливо слышится беспокойство, что вызывает улыбку.

— Всё хорошо, не переживай. — Старший поднимает и показывает лук. — Ты через сколько будешь?

— Часа через три, может четыре.

Джин понятливо мычит, нарезая овощи. Тишина прерывалась шипением масла и стуком колес поезда, на котором сейчас едет Намджун.

Парни молчат. Старший сосредотачивается на готовке, пока младший за ним наблюдает.

— Ты свободен вечером?

Джин смотрит в экран, приподнимает брови в удивлении.

— Да, а что случилось?

— Хочу сходить с тобой в кино.

Намджун улыбается, показывает свои ямочки на щеках и смотрит, так уверенно, что старший на миг теряется.

— Ты разве не хочешь отдохнуть после приезда или встретиться с друзьями?

— С друзьями я встречусь завтра. — Ким запускает пальцы в светлые пряди. — А отдохнуть можно и в хорошей компании. Ну так что?

— В кино? — Джину кивают в ответ и смешок слетает с губ. Юноша наливает стакан воды и прежде чем сделать глоток спрашивает: — Почему в кино?

— А куда ещё зовут на первое свидание?

Старший давится водой, роняя стакан, на пол и заходится сильным кашлем. В глазах собираются слезы, кровь приливает к щекам. Когда Джин успокаивается, он смотрит в экран телефона, где Намджун, невозмутимо, ждёт ответа. То, что он переживает выдаёт лишь закушенная нижняя губа.

— Ты… Ты серьёзно? — Голос полный растерянности, даже сейчас чувствуется, как горят щеки.

— Да, — младший вновь улыбнулся, но в этот раз нервозность не скрывает.

Джин молчит, поджимает губы и отводит взгляд. Они же знакомы всего-ничего, а уже речь о свиданиях.

— Прости. — Вновь подаёт голос Намджун и хлопает себя ладонями по коленям. — Я сильно поторопился.

— Что? Нет! — Сокджин едва не воет в голос от неловкости, шея тоже пошла красными пятнами. Юноша делает шаг к телефону, но, взвизгнув, подскальзывается на разлитой воде, больно падая на копчик.

Намджун по ту сторону экрана даже подрывается с места, стукается коленкой об стол и с шипением садится опять.

— Блять! — Звучит одновременно и повисает тишина.

— Джун-а? — Джин, так и сидя на полу, уменьшил огонь на плите, чтобы ничего не сгорело и уставился в одну точку.

— Да?

— Я согласен.

— На что?

— Пойти с тобой на свидание.