Арс избегал Шастунов уже больше двух недель. Оксана постоянно звонила ему, приходила домой и стучалась. Она часами стояла под дверью, пытаясь дозваться до друга, материла и однажды даже плакала. Антон же никак не пытался связаться с подростком, что больно било под дых.

Брюнет не мог смотреть на себя в зеркало: синяки под глазами, короткая щетина с небольшими проплешинами, осунувшееся лицо. Ел он плохо, так же как и спал. В груди так сильно болело, что было невозможно сомкнуть глаз. Отцу Арсений сказал всё, как есть: влюбился в брата своей подруги, но это всё не взаимно. Криков, оскорблений в сторону парня не было, Попов-старший всё понимал. Понимал, что первая любовь это больно и что сыну нужно как-то пережить это. Поэтому Сергей обнял сына и разрешил две недели прогулять учёбу.

На экране телефона ровными цифрами выведена дата: семнадцатое декабря. Первый месяц зимы подходит к концу. Буквально в середине прошлого месяца Арс мечтал о новой жизни со всеми её красками, а сейчас школьник грезил, чтобы всё было как раньше. Никакой влюблённости и боли. Лучше бы Арс не влюблялся в этого придурка, а дальше продолжал игнорировать его существование.

Но жалеть уже поздно: сердцу не прикажешь, не остудить, вдалбливая себе, что Антон никогда не ответит взаимностью. Всё было бесполезно у брюнета опустились руки.

Последние выходные заканчивались и Арсению страшно было думать о том, что в понедельник ему придётся как-то оттолкнуть Окс. Может она брезгливо отвернётся от него если узнает о… влюблённости в своего старшего брата? Эта мысль кажется единственно верной.

***

— Антон! — восклицает Оксана, с силой тряхнув лежащего на кресле-кровати брата за плечи. — Проснись уже!

Девушка была вся как на иголках все две недели. После вечера, когда Попов побывал в клубе, от него не были ни весточки. Звонки скидывал, в школе не появлялся, даже двери не открывал. Она волновалась за состояние друга. Но так же Оксана волновалась за своего брата. С того дня Антон практически не появлялся дома, всё время пропадал с Макаром, купил биту и коротко подстригся. А так же приходил постоянно пьяным.

И вот сейчас сестра тормошила Шаста, который вчера буквально скрёбся в дверь. Он просто не смог найти сил, чтобы самому открыть дверь, тупо сидел около входной двери опираясь на крашенную стену подъезда. Один вид Антона вызывал у девушки слёзы. Это она ещё не говорит об обиде на Арсения. Почему все от неё внезапно отвернулись? Оксана не понимала ничего.

— О-о-окс, — протянул Шаст, поморщившись и отвернулся в противоположную от сестры сторону, — отстань от меня.

— Я тебе, блять, отстану! — чуть не задохнувшись от возмущения, выкрикнула девушка. — Вы совсем охуели вдвоём?! — шатенка ударила брата своей подушкой. — Вставай, скотина! Объясни мне, что, блять, происходит. Что с тобой, что с Арсом?

— Чудила, — Антон брезгливо поморщился, ощущая как в груди щемит. — В душе не чаю, чо с ним. И знать не хочу. И видеть тоже не хочу.

Оксана зло выдохнула, сжимая руки в кулаки. Чёртовы парни. Что-то явно случилось между ними, иначе с чего такая резкая смена общей атмосферы? Окс устала ломать голову и искренне надеется, что Арс в понедельник соизволит прийти в школу. Иначе она устроит патруль под его окнами, может хоть бы он расколется. Девушка садится в ногах брата, который снова захрапел, уронив голову в свои ладони.

Антон проснулся в четыре час ночи, когда Окс не было дома. На плите стоял остывший овощной суп, на холодильнике записка, говорящая о том, что сестра пошла к Арсению домой. Выйдя на балкон парень закурил. Ему было стыдно перед младшей, но иначе он просто не мог не думать о сладком вкусе чужих губ, о глазах, которые смотрят с хитринкой и надеждой, о улыбке с ямочками на щеках. Шаст не мог не думать о школьнике.

Те дни, когда шатен был трезв, он проводил у Иры, пытаясь забыться в её объятьях, губах и хрупком, нежном теле. Антон прижимал её к себе, страстно целовал и сжимал ягодицы, понимая — не то. Не те губы, не те глаза, не те руки.

Антон накрыл голову с короткими колючими волосами, до боли зажмурив глаза. Как переболеть, перетерпеть это поганое чувство? Он не понимал, что нужно ему сделать, чтобы забыть и остыть к Арсу.

От очередного приступа самокопания парня отвлекла внезапная трель звонка. Шаст, в одну затяжку докурив сигарету, пошёл открывать дверь сестре. Но на пороге стояла не Оксана. Осунувшийся и с щетиной на лице, на пороге стоял Арсений. Он тяжело дышал. И смотрел прямиком в глаза удивлённого Антона.

В один шаг Арс преодолевает расстояние между ними, заперев за собой дверь.

— Прости, что так внезапно пришёл… — начал Попов, стягивая с себя куртку, которая даже не была застёгнута на нём. — Окс рассказала, что… Что ты все эти дни в запое, — Антон нахмурился. Он совсем не хотел видеть Арса.

— Уходи, — шатен покачал головой, почёсывая затылок. — Я не хочу тебя видеть.

— Мне похуй, — брюнет пожал плечами и сократил расстояние, оказываясь так близко, что ещё сантиметра два и они столкнуться носами. — Я хотел тебя увидеть. И услышать.

Арсений по-хозяйски прошёл глубже в квартиру, прямиком на кухню. Вскоре оттуда донёсся шум воды, грохот кружек и тихое шипение электрического чайника. Шастун, игнорируя заходящееся сердце, поплёлся на кухню, пытаясь вдолбить себе, что он не рад видеть Попова.

Брюнет закинул пакетики чая в кружки: один с чёрным и один с зелёным. Он правда рад видеть Шаста, хоть уже не того кучерявого и улыбчивого, а хмурого и лысого. Новая причёска парня вызывала лёгкое огорчение, ведь кудрявая чёлка так шла Шасту.

— Где Оксана? — спросил Шастун, смотря в окно.

— Не знаю, она час просидела на лавочке у подъезда. Потом куда-то ушла, — Арс разлил кипяток по кружкам. Антон кивнул, принимая кружку с чаем. — Ты мне нравишься, Антон. Даже можно сказать, что… — Арс взволнованно выдохнул, опустив взгляд в стол и собирая все силы в кулак, — я в тебя влюблён.

Шастун ничего не ответил, потупив взгляд в кружку с чаем. Сердце-предатель быстрее и громче застучало в груди.

— Я понимаю, что ты не… — Попов не смог подобрать нужное слово. — Понимаю, что у тебя Ира, ты возможно любишь её, а я… Чудила, — Арсений отодвинул кружку, ощущая тошноту от волнения. — Просто скажи, чтобы я не появлялся у тебя на глазах, если ты этого правда хочешь. И я исчезну.

«Тебе нужно просто сказать три слова: не появляйся здесь, » — думает Антон, сжимая ручку кружки. — «Просто скажи это. Это же не сложно, » — слова застревают в горле. Парень не может этого сказать, ведь он на самом деле не хочет, чтобы Арс уходил из его жизни. Шастун хочет быть счастливым, и подросток даст ему возможность стать таковым.

Допив свой зелёный чай, шатен поднялся со своего места и убрал кружку в раковину. Парень посмотрел в темную лохматую макушку, пережёвывая в голове массу мыслей. И Шастун поддался своему сердцу: подошёл со спины к подростку и запустил в тёмные шелковистые волосы свои пальцы.

— Мягкие, — тихо выдохнул Антон, улыбаясь от приятных ощущений. — Я не знаю что я чувствую, Чудила. Но… я хочу чаще прикасаться к твоим волосам, ловить твой взгляд и улыбку. Хочу быть рядом, когда тебе плохо.

Арсений млел от разлившегося в груди тепла. Он уже отчаялся получить какую-либо взаимность, из-за этого в уголках глаз собрались маленькие солёные капли, норовя вот-вот скатиться по острым скулам. Попов ощущал длинные пальцы, которые нежно перебирали тёмные пряди.

Через мгновение чужие губы скользнули по шее, разгоняя табун мурашек по телу. От неожиданности Арс рвано выдохнул, прикрывая глаза. А горячие губы продолжали медленно выцеловывать нежную кожу шеи, опускаясь ниже. Брюнет откинул голову назад, подставляясь под ласки.

Антон скользнул ладонями по плечам подростка вниз. Шея начинала затекать из-за неудобного положения, а члену становилось всё теснее в штанах. Арсений, будто услышавший его мысли, отстранился, вставая со своего места. Брюнет потянул Шаста к себе за ворот футболки, буквально впиваясь в пухлые губы. Поцелуй выходил жадным, слишком горячим. Шастун скользнул под чужое худи, ощупывая худые бока, проходясь длинными пальцами по рёбрам. Арсений тяжело дышал куда-то в шею, чуть прикусывая кожу на ней, подхватывал губами острый кадык.

Парни не поняли как оказались в гостиной на сложенном кресле Антона. Шаст приземлился в кресло, Арс же оседлал его бёдра, тесно, насколько это возможно, прижимаясь к чужому паху. Шатен по-хозяйски сжимал бёдра, скрытые тканью узких чёрных джинс, ощущая как кожа горяча. Попов продолжал ласкать своим мягким языком кожу шеи, то и дело прикусывая, а руки во всю изучали чужую грудь под тонкой футболкой. Арсения сводили с ума запах Антона, его влажные ладони, которые сминали то бёдра, то ягодицы. Своей задницей подросток ощущал крепкий член и это совсем срывало башню, хотелось скорее избавить Шастуна от лишней сейчас одежды и припасть губами к соскам, впалому животу и члену. Несмотря на то, что Арс ни разу никому не делал минет, ему безумно хотелось сделать приятно Антону.

Через несколько минут ласк, которые становились лишь развратнее и острее, футболка Шаста и кофта Арсения оказались на полу. Антон скользнул языком от уха до ямочки между ключиц, очерчивая все родинки, что попадались ему на пути. Арс рвано выдыхал, когда Шастун всё сильнее прижимался своим пахом к ягодицам. Его собственный член больно натягивал грубую ткань джинс. Оторвавшись от чужой шеи, Попов расстегнул свои и антоновы штаны. Губы горели от поцелуев, как и кожа от рук и укусов. Рука подростка скользнула под резинку своих боксеров, сжимая член. Хотелось скорее получить долгожданную разрядку. С губ сорвался не держанный и неприлично громкий стон.

Шастун, оторвавшись от очередной родинки поменялся с брюнетом местами. Опустившись на колени между худых ног Арсения, шатен помог тому стянуть остатки одежды в виде джинс и боксеров. Голубые глаза были чуть прикрыты и затянуты дымкой сильного возбуждения, рот брюнета был приоткрыт, а губы раскраснелись и блестели от постоянного облизывания. Антон потянулся за поцелуем, попутно обхватывая чужой орган, крепко сжимая в кольцо ладони.

Арс метался по креслу, не зная где найти опору — в собственных коленях или подлокотниках кресла. Он хватался за всё, до чего только дотянется. Шастун медленно водил крепкой рукой по члену, который сочился естественной смазкой. Он очерчивал большим пальцем нежную головку, собирая капли предэякулята и размазывая по коже. Попов громко дышал, смотря на парня из-под опущенных ресниц.

Антон никогда никому не отсасывал и ему было волнительно. Почему-то он думал, что смазка на вкус противная. Но решившись, шатен крепко обхватил губами головку, немного посасывая и подмечая, что это не так уж и противно. Его движения становились всё более смелее: он вбирал орган глубже в рот, попутно стимулируя рукой ствол, выбивая из Арсения громкие и пошлые стоны. Собственный член тоже просил внимания и Шаст запустил одну руку под свои трусы. Он всё так же был в джинсах.

Шатен всё быстрее двигал головой, распаляясь. Парень смотрел в глаза Попова, смотрел как тот закидывал голову, гортанно взвывая, как шептал его имя. Он чувствовал руку на собственном затылке, как она мягко поглаживая короткие волосы, иногда пытаясь вцепиться, что не выходило.

От всей этой откровенной картины и своей фантазии, первым кончил Антон, сжимая пальцы ног и простонав с чужим членом во рту. Шастун, выпустив член Арса изо рта, продолжил быстро водить ладонью по стволу, почти не задевая головку, но этого хватило юноше, чтобы проскулив что-то нечленораздельное, излиться в чужую ладонь.

Арсений глубоко дышал, запрокинув голову на спинку кресла и не открывая глаз. Он чувствовал как ему в коленку упирался взмокшим лбом Антон и так же часто дышал. В голове было как-никогда пусто и тихо, а на душе приятно тепло.

«Счастье — что это значит?» — лениво думал Арс, с усилием подняв голову, чтобы посмотреть на макушку Шаста. — «Чёрт его знает, что такое счастье.»

— Арс, — Антон скользнул ладонью по чужим икрам, — я тоже... ну... ты понял, короче, — шатен коротко чмокнул острую коленку подростка и посмотрел в глаза.

Арсений широко растянулся в улыбке, оголяя ровный ряд зубов. Юноша потянулся к Шастуну, вовлекая его в тягучий и нежный поцелуй. Антон в ответ так же аккуратно сминает губы брюнета, смакуя их вкус.

Антон думает о том, что нужно позвонить Ире и расстаться с ней. И познакомить Арсения с Макаром. Но это позже, сейчас же он хочет обнять парня и никогда не отпускать.