К концу недели дожди заканчиваются, позволяя городу вынырнуть из серости и заиграть яркими красками. Но Тэён не особо рад солнцу, хорошей погоде и закончившимся ливням — утром он просыпается весь в поту и в ознобе, смотрит на свой стояк некоторое время, чувствует, как неприятно липнут пижамные штаны к коже, и вздыхает. Одно слово: течка.

Ли закидывается подавителями и выливает на себя чуть ли не весь флакон спрея, маскирующего запах. Минхён на кухне долго принюхивается и бурчит, что родитель опять травит себя таблетками.

— Может, дома посидишь? — альфа лениво доедает хлопья и кидает на омегу недовольные взгляды. — Мне так будет спокойнее.

— На работе завал полный, — вздыхает Тэён и взлохмачивает волосы сына. — Да и таблетки хорошо действуют, так что никто и не заметит.

Подросток ещё некоторое время ворчит, провожает родителя до двери и просит звонить сразу же, если вдруг кто пристанет по дороге. Тэён хохочет и заверяет, что подобного не случится.

Омега выходит за порог квартиры, спускается на несколько этажей вниз и тяжело вздыхает. Тело ужасно ломит, усталость накатывает в двойном размере: организм вот уже много лет требует и чуть ли не устраивает забастовки, а Ли Тэён плевать на всё хотел.

По пути в офис он заглядывает в кофейню и покупает двойной американо, наслаждается утренним кофе и впервые допускает мысль о том, что хотел бы провести этот день дома. Но рабочий завал возвращает его в реальность, и он заходит в здание уверенной походкой, приветливо здоровается со всеми и просит Сычёна предоставить ему отчёт.

До обеда он гоняет стажёров по разным поручениям в финансовый отдел, критикует работу Юкхэя и просит всё переделать до конца рабочего дня, хвалит дизайнеров — в особенности Сычёна. Вон в ответ на такое лишь тяжело вздыхает и чуть не долбится головой об клавиатуру. Дун подтрунивает над ним и предлагает помощь от Чону, но получает в свой адрес китайские проклятия и успокаивается.

К обеду Тэёну становится плохо — запахи давят на него со всех сторон и кружат голову. Он принимает подавители и, зажмурившись, ждёт, когда отпустит. Таблетки действуют уже через десять минут, но полностью не помогают, и омега чувствует усталость и небольшой озноб. В последние годы течка проходит всё хуже: таблетки действуют слабее, а тело ломит сильнее и больнее. Доён нередко говорит найти альфу и удовлетворить наконец все потребности тела, но неизменно получает прожигающий взгляд и упрямый отказ.

Тэён решает сходить в туалет и умыться холодной водой. Сегодня он особенно сильно ощущает витающие вокруг запахи и морщится от них, потому что все они кажутся до ужаса отталкивающими. Его немного пошатывает, хотя в целом всё выглядит не так уж и плохо, но на повороте он сталкивается со стажёром, а его бежевая худи — с горячим кофе. На груди и рукаве расплывается коричневое пятно, кожа горит, а стажёр носится вокруг него и лепечет извинения. Он останавливает поток слов вытянутой рукой, улыбается и говорит, что всё в порядке.

В туалете омега закатывает правый рукав и подставляет покрасневшую кожу под струю холодной воды. Класс, хуже просто некуда.

— Господи, — вздыхает он, прикрывает глаза и пытается успокоиться. — Что за напасть...

Мокрые салфетки вообще не помогают удалить пятно, и оно ещё сильнее расползается по ткани. Ли упирается руками в раковину и закрывает кран — сил сделать с испачканной одеждой что-то ещё попросту нет. Тэён шарахается к стене, когда улавливает в воздухе горький шоколад. Он смотрит испуганно на Джехёна, дышит через раз и весь сжимается, когда тот начинает приближаться. Альфа держит в руке небольшую аптечку, белая рубашка болтается на его локте. Чон ставит аптечку на край раковины и оборачивается к омеге.

— Что вы делаете? — почти пищит омега, когда Джехён подходит непозволительно близко, хватает за край толстовки и тянет её вверх, заставляя снять.

Тэён не в силах сопротивляться — он испуганно смотрит на альфу и просто позволяет усадить себя на раковину. Его ведёт от запаха, а там, где к коже прикасался Чон, всё горит с невероятной силой. Джехёна умиляет поведение омеги: он не спеша достаёт из аптечки мазь и лёгкими движениями начинает втирать её в покрасневшую кожу.

— Даже не хочу знать, откуда это всё у вас, — голос Ли дрожит, он смотрит на то, как джехёновы пальцы касаются его груди, а затем приклеивают пластырь.

— Привычка с прошлой работы, — Джехён помогает ему надеть свою рубашку и начинает медленно застёгивать пуговицы.

Запах альфы окутывает Тэёна с ног до головы, заставляет слегка покачиваться и заливаться краской. Ли и представить не мог, что почувствует подобное спустя столько лет. Его так вело разве что только от истинного: тогда голову сносило напрочь, и желания вырывались наружу. Но Джехён — не его истинный, поэтому он вполне может сопротивляться этому и контролировать своё предательское тело. Некоторое время.

— Ты не заболел, случаем? — альфа прикасается ладонью к его лбу, а Тэён жалобно поскуливает, резко отстраняясь от греха подальше. — Красный весь и дрожишь...

Чон осекается, напряжённо смотрит на омегу и делает вдох. Догадка крутится у него в голове, но он не решается сказать вслух, боится, что ошибся.

— Неужели... — Джехён кладёт руки на плечи Тэёна и крепко сжимает их, чтобы тот и не думал никуда бежать. Альфа наклоняется к тэёновой шее и ведёт кончиком носа от плеча и до места за ухом, игнорирует его брыкания и угрозы и наконец различает запах Тэёна. Насыщенный, щекочущий носовые рецепторы и заставляющий низ живота наливаться теплом. Ландыши с розами. Альфа чётко слышит розы: его дурманит этот запах, лёгкие забиваются и горят огнём. Тэён в его руках скулит и просит отпустить. Джехён в ответ рычит, — течка.

Он отшатывается от Тэёна в считанные секунды, жадно дышит ртом и напряжённо смотрит. У Джехёна в голове каша полная, крышу сносит от запаха и вида омеги: ему хочется забрать Ли себе и никуда не отпускать, покрыть всё тело засосами и поставить свою метку, чтобы все кричало другим альфам, что Тэён — исключительно его. Джехён помешан на Тэёне, и отрицать это бессмысленно.

— Собирайся, — до ужаса хриплым голосом. — Я отвезу тебя домой.

Тэён возражает, говоря, что всё будет в порядке, если альфа будет держаться от него подальше, спорит о том, что таблетки хорошо блокируют симптомы течки, но затыкается, когда Джехён рычит: «Я лично закину тебя на плечо и отвезу домой, понятно?».

Тэён вылетает из туалета весь красный и перепуганный. На него косо смотрят в отделе, но ничего не говорят, пока он собирает свою сумку. Рубашка пропитана запахом альфы и висит на нём мешком, и он закатывает мешающиеся рукава и говорит Сычёну, чтобы они кидали всё ему на почту.

— Меня не будет несколько дней, — бросает он перед уходом и натыкается в коридоре на Чона.

Джехён без лишних слов идёт к лифту, сжимает и разжимает кулаки, дышит через раз и прикрывает глаза, чтобы немного успокоиться. И хотя от Тэёна, на первый взгляд, течным омегой не пахнет, Чон уверен, что если уткнуться в изгиб шеи, то можно поплыть сразу же. В его воспоминаниях запах всё ещё яркий и не отпускает ни на парковке, ни в салоне машины.

Тэён молчит, даже не смотрит в сторону альфы и старается вообще не шевелиться, уговаривая себя не паниковать лишний раз и успокоиться.

— Ты всегда приходишь на работу в таком состоянии? — интересуется Чон, выруливая с парковки на дорогу. — Можешь не отвечать, я уверен, что ответ положительный. Тэён, больше не смей заявляться на работу в период течки, ты меня понял?

— У меня никогда не было проблем с этим, — выдыхает упрямо Ли, вцепившись пальцами в ручку сумки. — Всё было хорошо, пока не появился ты. Никто вообще не чувствует этого.

— Не спорь со мной, хорошо? Ты вообще представляешь себе, как твой запах может вскружить голову в считанные секунды? Это, блять, офис, где полно грёбаных альф, а ты приходишь туда в течку и ведешь себя как ни в чем не бывало, чёрт подери!

— Почему тебя это вообще волнует?! — срывается Тэён и поворачивается корпусом в сторону альфы. — Что за игры ты ведёшь?!

— Тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь нравиться кому-нибудь? — Джехён бьёт по тормозам на светофоре и даже не смотрит на омегу.

— Нравиться? У меня взрослый сын, вообще-то. Кому нужен омега с ребенком?.. — у Тэёна истерика. Он кричит на альфу и чуть ли не плачет от нахлынувших чувств, вываливая на Джехёна все накопившиеся за годы переживания, говорит о наболевшем. — Меня даже истинный не пометил, представляешь?! Истинный! О чём тогда вообще речь?! Кому нужен омега, который даже своей паре не нужен... Чёрт. Забудь всё, что я тебе сейчас наговорил.

Тэён отворачивается к окну, сцепляет дрожащие пальцы в замок, тяжело дышит и постепенно успокаивается. Чон Джехён — лазейка для накопившегося стресса, неунимаемой боли и личных сожалений. Тэён сейчас — сплошной комок нервов, буквально ящик Пандоры.

Джехён больше не трогает омегу, осмысливает его слова и крепко сжимает руль: он полностью уверен, что истинный Ли — мудак редкостный, и все эти истерики и уверенность в том, что он никому не нужен — тоже из-за него. Хотел бы Чон сейчас встретиться с ним и набить ему лицо.

Джехён провожает Тэёна до квартиры, просит никуда не выходить без лишней надобности и напоминает, чтобы омега даже соваться в офис не вздумал.

— Не мог бы ты переключиться, найти кого-нибудь другого? — спрашивает Тэен, с надеждой смотря на альфу. Вокруг есть много кто лучше него, в чём Ли уверен. Нужно просто посмотреть по сторонам.

— Я совру, если скажу, что с самого начала мои намерения были серьёзными, — Джехён знает, что стоит заткнуться и уйти, дать омеге успокоиться и прийти в себя, но он хочет дать ему знать, что это никакая не чертова игра, и он встрял по самое не хочу, — но сейчас я серьёзен, как никогда.

— Пожалуйста, давай не будем больше обращать друг на друга внимания и вернёмся к отношениям начальник-подчинённый, — во взгляде Тэёна столько мольбы, что на секунду Джехёну хочется сдаться.

— Я не сдамся, Тэён.