i can't sleep

— Ну вроде все, — говорит Минхо, захлопывая обе дверцы шкафа. — Коробки завтра выкинуть надо будет, сегодня уже сил никаких нет на улицу тащиться.

— Согласен. У меня отвалились плечи, и теперь ноль сил готовить ужин, — ноет Джисон, раскинувшись звездочкой на прохладном полу. — Может закажем доставку? Я угощаю.

— Не вижу причин отказаться. Пицца? — предлагает Минхо.

— Пицца! — радостно кричит Хан и сразу же открывает приложение для заказа на своем телефоне.

Это их первый совместный ужин после переезда в новую квартиру, на аренду которой оба долго откладывали: сначала с подработок во время учебы в университете, а потом уже с полноценной работы в офисе. Так что повод для пиццы довольно весомый.

Джисон встречался с Минхо уже год, но в силу обстоятельств они никогда прежде не жили вместе. Максимум, несколько раз оставались друг у друга с ночевкой. В общежитии они не хотели мешать своим соседям по комнате, а дома — мозолить глаза родителям, которые хоть и не были резко против их отношений, но все равно надеялись, что парни «наиграются» и найдут себе девушек.

Так что теперь их отношения вышли на совершенно новый уровень и должны будут пройти проверку совместным бытом. Хан знал слишком много случаев из реальной жизни, когда пары съезжались и через время расставались, потому что не могли подстроиться под привычки друг друга. Не каждый согласится отказаться от чего-то, что делал всю жизнь, в пользу отношений с другим человеком, пускай, и самым близким.

Джисон, например, часто оставлял посуду в раковине до тех пор, пока там не накопится целая гора, и только потом ее мыл. Не расстанутся ли они через месяц из-за этого? Но пока Хан обдумывал эту мысль, дожевывая последний кусок пиццы, Минхо уже помыл обе тарелки.

Что ж, возможно насчет конкретно этой детали им удастся договориться.

После ужина было решено сразу же идти в душ и спать, все-таки оба устали после целого дня перетаскивания и разбора своих вещей. Тем более, что завтра — понедельник, и им придется рано вставать на работу.

Первым делом Минхо подходит к окну и закрывает плотные блэкаут шторы, которые сам несколько часов выбирал в магазине (чем вытрепал нервы всем вокруг: и Джисону, и их общим друзьям, но в качестве извинений Ли заплатил за обед). Вернувшись к кровати, Минхо выключает лампу на тумбочке со своей стороны и ждет, пока то же самое сделает Джисон.

Комната погружается во мрак.

Ли заползает под свое одеяло и придвигается вплотную к Хану. Одеял — два, потому что, будь оно одно, вместо спокойного сна парни бы всю ночь отбирали его друг у друга. Как на одной из немногочисленных ночевок, когда Минхо во сне завернулся в одеяло, предназначенное для двух человек, превратившись в живой рулет. Джисон в ту ночь грустно вздохнул и пошел искать себе хотя бы плед, чтобы не замерзнуть насмерть. Его конечности и без холода плохо кровоснабжались.

— Спокойной ночи, солнышко, — говорит Минхо и мягко клюет Хана в губы, подтянувшись на локтях.

— Спокойной ночи, Хо, — отвечает Джисон, целуя парня в лоб.

Минхо засыпает практически сразу, так и оставшись лицом к Джисону. А вот сам Хан крутится во все стороны, потому что никак не может уснуть.

Не может уснуть в полной темноте. Джисон не сказал бы, что боится темноты. Это слишком сильное слово для описания того, что он чувствует. Хану просто становилось некомфортно, как только гас последний источник света в комнате. В голову сразу лезли всякие неприятные мысли, нарастала тревога, и сна в таком состоянии точно можно было не ждать.

У себя дома Джисон обычно спал с открытыми шторами и включенным ночником, который в их с Минхо квартиру привезти постеснялся.

Ночник в виде желтого утёнка был с Ханом, сколько он себя помнил. С самого раннего детства мама включала его в розетку напротив кровати и перед сном говорила, что он оберегает сон маленького Джисона, чтобы никакие монстры до него не добрались. С годами этот утёнок выцвел, стал почти белым, на нем появилось несколько трещин после многочисленных падений отовсюду.

Собирая вещи для переезда, Джисон покрутил его в руках и решил оставить дома у родителей. Все-таки он уже совсем большой мальчик, двадцать два исполнилось прошлой осенью, пора бы научиться спать в темноте, как нормальные люди.

Кто такие эти самые нормальные люди, мозг Хана не уточнял.

***

Джисон пытается найти удобное для сна положение: закутывается в одеяло, как в кокон, натянув его до уровня глаз, высовывает наружу левую ступню для баланса температуры тела и пытается уснуть. Ничего не выходит, поэтому в какой-то момент он от безысходности начинает считать баранов, хотя знает, что это никогда ему не помогало. С чего бы вдруг сегодня сработало?

Сон не идет ни через полчаса, ни через час. Джисон успевает досчитать до пятисот овец и стольки же слонов. Его тело непроизвольно сменило уже сотню поз, и каждая из них была жутко неудобной. Хану было жарко. Было холодно. Хотелось встать попить. Чесалась одна нога, а потом другая. Происходило абсолютно все, что мешало провалиться даже в легкую дрёму.

Окончательно смирившись с тем, что сегодня спать он точно не будет, Джисон берет с тумбочки телефон, садится, облокотившись на спинку кровати. Выбор занятия на ночь падает на тикток. Предварительно несколько раз убедившись, что звук выключен, Хан начинает листать рекомендации. Не хватало еще Минхо разбудить, который так сладко сопел рядом, завернутый в одеяло.

«Моя булочка с корицей, » — проносится в голове у Джисона, и он слегка краснеет от собственных мыслей.

Через пару минут поясница напоминает Хану, что тот вообще-то тяжелые коробки таскал весь день, и находиться долго в сидячем положении без боли становится невозможно. Поэтому Джисон сползает обратно на подушку, отвернувшись от Минхо и продолжает смотреть видео с котиками.

— Спи давай уже, — еле слышно мычит Минхо через минут пять, тычась лицом Хану между лопаток.

— А? Ты не спишь? — Джисону становится стыдно, что он и сам не спал, пока возился в кровати несколько часов, и своему парню не давал.

Он поворачивается к Минхо с максимально виноватым лицом, все еще держа в руке телефон с включённым тиктоком.

— Проснулся от света твоего телефона, — отвечает он, открыв один глаз на пару секунд. — Что-то срочное?

— Да нет… Просто уснуть не могу почему-то, — врет Хан. — Решил чем-то себя занять. Прости, я не думал, что разбужу тебя.

— Все в порядке. Мы просто никогда не говорили об этом. Я очень чувствителен к свету, когда сплю. Не знаю, в чем причина, да и особо не стремился выяснить. Но стоит просто даже экрану телефона от уведомления загореться на пару секунд посреди ночи, а я уже могу проснуться, — говорит Минхо, дыша в голое плечо Джисона. — Так что очень хочу попросить, если тебе не будет трудно, не пользоваться ночью телефоном.

Теперь Хану не просто стыдно, он думает, что это катастрофа. Как судьба могла свести человека, который совсем не может спать в темноте с человеком, который не может спать при свете? Шутка вышла несмешная.

— Тут такое дело… — Хан чешет затылок. — Я не могу засыпать в темноте. Вообще.

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно.

Минхо нервно смеется в ответ, окончательно проснувшись.

Они лежат в свете телефона Джисона и просто молча смотрят друг на друга, думая, что делать дальше. Но ночь совершенно не способствует их мозговому штурму. Спальня в этой квартире только одна, а отправлять кого-то спать в гостиную на диван — ужасная идея.

— А как ты дома спал? — спрашивает Минхо, переворачиваясь на спину.

— С открытыми шторами и ночником.

— Погоди, но я же у тебя ночевал и ничего из этого не помню, — картина в голове Ли не складывается.

— В те разы не спал я, — вздыхая, отвечает Джисон. — В основном, я уходил в гостиную и дремал на диване с включенным телевизором, а под утро возвращался к тебе под бок.

Хану очень не хотелось после физически тяжелого дня решать еще и вопросы касательно их быта, которые могли повлечь серьезные проблемы в будущем. Но если не сейчас, то когда еще?

— Боже, Сонни, ты — что-то с чем-то. Почему ты мне еще тогда не сказал, что ты спишь со светом? Я бы тебя не осудил, и мы бы уже давно что-нибудь придумали, — сокрушается Минхо, притягивая Джисона за талию к себе поближе.

— Ну не знаю, представляешь, встречаешься со взрослым совершеннолетним парнем, а потом через год узнаешь, что он боится спать в темноте, как будто ему пять.

— Представляешь, встречаешься со взрослым совершеннолетним парнем, а потом через год узнаешь, что он спит только в полной темноте и просыпается, как параноик, от малейшего пятнышка света, — отвечает Минхо, копируя манеру речи Джисона. — Так что мы стоим друг друга и обязательно придумаем, как решить эту проблему, а теперь предлагаю коллективно закинуться седативными и вырубиться уже не важно, в какой обстановке. Как ты на это смотришь?

— Очень положительно.

***

С утра о произошедшем не говорят. Они практически молча завтракают, прерываясь лишь на короткие фразы, и оба едут на работу в разные части города.

Джисону кажется, что все останется, как есть, потому что его совсем невыспавшийся мозг за весь день так и не придумал адекватного решения. Плюс к недосыпу добавилась обострившаяся по его причине тревожность. Хан уже начинает лихорадочно планировать, как обустроить гостиную под вторую спальню и где взять кровать, или хотя бы матрас, который можно просто положить на пол, чтобы не спать на неудобном диване.

Он все еще витает в этих мыслях, попутно занимаясь ужином, когда Минхо возвращается с работы.

— Привет, котёнок, — говорит Ли, обнимая Джисона со спины, и оставляет поцелуй на его щеке. — Что готовишь?

— Курицу с рисом, через минут десять будет готово.

— Жду не дождусь, — еще один поцелуй, теперь уже в шею, и Минхо уходит с кухни, чтобы переодеться в домашнее.

Джисон слегка выдыхает. Они не в ссоре из-за бессонной ночи, что для его тревожной задницы уже маленькая победа. Обернувшись, он замечает большой пакет на обеденном столе, который, очевидно, оставил его парень. Это обычный пластиковый пакет с логотипом магазина всяких хозяйственных мелочей, и Хан даже не представляет, что там может быть.

Любопытство почти берет над Джисоном верх, но Минхо возвращается через пять минут и сам берет пакет в руки. Хан сразу же отворачивается от стола, изо всех сил делая вид, что ему вовсе не интересно, что внутри. Минхо обращает на это внимание и улыбается.

— Смотрю, ты почти добрался до моего подарка, — ехидно отмечает он. — Даже на минутку не могу тебя одного оставить.

— Я ничего не видел! — тут же оправдывается Джисон, принимаясь усиленно перемешивать курицу в сковородке. — И вообще, в честь чего вдруг подарок?

— Ну, подарок, это, конечно, будет сильно сказано. Скорее, это вещи для нашего совместного быта.

— Я заинтригован, — отвечает Джисон, бросает готовку и забирает пакет из рук парня.

Внутри — три картонные коробки разного размера и еще что-то мягкое в пластиковой упаковке. Хан вытаскивает первую коробку и уже по изображению на ней понимает, что это. Это маленький ночник на батарейках в форме котёнка. Джисон тут же достает из пакета все остальное. Во второй коробке — аромалампа и несколько бутыльков с эфирными маслами лаванды, мелиссы и кедра для хорошего сна. (Хан мысленно надеется, что дома есть свечи). В третьей — ромашковый чай. А в мягкой упаковке — маска для сна с кошачьей мордочкой для самого Минхо.

Джисон пристально разглядывает все предметы в течение нескольких минут, вчитывается в описания на коробочках и старается сдержать подступающие слезы. Как кто-то может настолько хорошо заботиться о нем? Минхо, наверное, весь рабочий день думал, что он может сделать для того, чтобы сохранить их совместный сон, пока сам Хан паниковал и собирался переезжать в другую комнату.

— Ты… — выдыхает Хан, подняв глаза на Минхо, который теперь вместо него перемешивал курицу в сковородке. — Чем я тебя заслужил?

— Я могу задать тебе точно такой же вопрос, — отвечает Ли, слегка улыбнувшись, и откладывает лопатку в сторону, — Я не обещаю, что это все сработает на сто процентов, но попробовать стоит.

— Спасибо, — выдыхает Джисон, обнимая Минхо за шею. — Надеюсь, что это правда поможет. Потому что я не хочу спать без тебя.

Хану даже не верится, что существует решение проблемы о сном, которое за сутки не пришло ему в голову, но зато пришло в светлую голову его парня в виде целых четырех вещей.

— Я найду способ спать с тобой, даже если мне придется не спать самому, — отвечает Минхо, отодвигая все купленное им подальше от края кухонной тумбы, и усаживает на нее Джисона так, чтобы тот обнял его ногами за бедра.

— Эй, мы тут за здоровый сон вообще-то! — тут же одергивает его Хан и дуется. — Не получится сейчас, попробуем еще что-нибудь.

— Не ругайся, Сонни. Когда-нибудь мы обязательно выспимся, — шепчет Ли в очередной поцелуй, обнимая Хана за талию.

Поцелуи становятся дольше и обретают более интимный характер. Джисон запрокидывает голову назад, подставляя свою шею под горячие губы Минхо, и тихо стонет.

— Я так люблю тебя, котёнок, — еле слышно шепчет Ли.

— Я тоже тебя люблю, но… — Хан нехотя останавливает руки своего парня, забирающиеся под футболку. — Кажется, там пригорает наш ужин.