Холодно. На балконе было чертовски холодно, но Кацуки будто и не замечал этого вовсе. Всё внимание было сосредоточено на тлеющей сигарете, покоящейся между пальцев. Небольшое, но приятное жжение в горле, приводящее в чувство, горький привкус табака на губах и пропахшие им же руки, которые, казалось, на года вперёд впитали в себя этот едкий запах, – всё было чрезмерно таким привычным и правильным.

На данный период времени это было единственным, что помогало хоть как-то снять напряжение и расслабиться, пусть и всего на пару минут. Немного, но в эти мимолетные мгновения он чувствовал себя лучше. Усталость сковала всё тело, словно железные прутья, не давая возможности нормально мыслить и что-либо делать. Всё происходило как на автомате за последний, кажется, месяц? Бакуго не уверен, сколько именно прошло с момента ухода Мидории, но всё, что он знал – ему по-настоящему дерьмово без своей омеги. Ощущалось так, будто кто-то оторвал значимую часть его самого, его души.

Дни проходили слишком медленно, они тянулись так долго и омерзительно, как застрявшая в волосах жвачка. Первые дни была только агрессия и ничего больше. Хотелось забыть всё, как страшный сон. Хотелось, чтобы стало легче. Несколько дней подряд он пил в полном одиночестве, игнорируя все взволнованные сообщения от дерьмоволосого и пикачу. Взял несколько отгулов и, если это можно так назвать, ушёл в отрыв. Честно сказать, одному пить тоже дерьмово, но зато это помогало быстрее уснуть и ему не снились кошмары. Мыслей в голове становилось только больше, напоминая чем-то муравейник – куча всего проносилось с бешеной скоростью, быстро размножая что-то новое, а по состоянию это ощущалось ещё хуже.

Пить – плохая идея, особенно одному. Правда, понял это Кацуки только через пару дней. Становилось только хуже. Так и спиться можно было, чего он явно не хотел.

Единственным и неоспоримым желанием было крушить всё к чертям, чем, в принципе, он и занялся после стадии "пей до состояния бесполезной амёбы". Сейчас же он удивлялся, откуда у него были силы на все эти действия и как он не просадил свой голос, ведь крика было предостаточно.

После разговора с начальником, когда уже абсолютно все сотрудники начали переживать за самих себя за Бакуго и всё ли у него в порядке (однажды на такой вопрос, кстати, он закричал, что "всё просто охуительно", а затем кинул свою кружку в стену), его послали к психологу.

Кацуки был замечательным сотрудником, который прекрасно выполнял свои обязанности всегда в срок, ещё и других частенько подпинывал и помогал с их работой, его неоднократно задерживали и вызывали в выходные дни, поэтому терять его так просто было нельзя. Так что начальник поставил определённые условия, дал выбор: либо ты идёшь к профессионалу, который вправляет тебе мозги и делает из тебя адекватного взрослого человека, либо мы ищем тебе замену. Всё очень просто. Альфа, естественно, терять работу не горел желанием – это бы его добило окончательно.

Он припоминал, что Мидория предлагал сходить к психологу, но Бакуго не считал это нужным. Раньше. Теперь всё иначе. Вот уже месяц после рабочего дня он ходит к мужчине бете, имя которого – Ямато Огава. Мужчина был среднего возраста и телосложения, со светло-русыми волосами и очками с тонкой оправой. Первые две недели он ходил к нему трижды, остальное же время – раз в неделю.

Первая встреча была тяжёлой для них обоих, ведь Кацуки был довольно "редким экземпляром", который не часто можно увидеть у себя в кабинете. Ямато имел стаж в двадцать лет и людей с подобными проблемами контроля эмоций встречал не часто. Конечно, многие не контролируют это, но тут совершенно иной уровень, ведь альфа вёл себя так с самого детства и продолжает по сей день.

– Добрый день, Кацуки. Меня зовут Ямато Огава. Наша встреча продлится один час и за это время я приложу все усилия, чтобы понять вашу проблему и помочь вам от неё избавиться. Так, что вас привело сюда?

Первые минуты кабинет находился в полной тишине. Блондин хмурился, сжимал свои челюсти и руки в кулаки. Ему было сложно. Он впервые оказался на приёме "мозгоправа", как он их всегда называл, и атмосфера казалось ему удушающей, словно стены давили на него со всех сторон, воздуха становилось всё меньше, а этот придурок в костюме даже не обращал на него никакого внимания, что-то чиркая в своём уродском блокноте.

– Я понимаю, что начать бывает очень трудно, но, насколько я знаю, вас отправил сюда ваш начальник из-за частых и опасных для окружающих вспышек агрессии. Не хотите рассказать, что вызвало у вас подобные эмоции? – его голос был не сильно громким, но и не тихим, плавным, можно было бы сказать, что успокаивающим. Он осторожно поднял свой взгляд и вцепился им в лицо альфы.

– У меня нет никаких проблем и я полностью в порядке.

На самом деле, даже для него самого это звучало не убедительно. Голос слегка дрожал, как и руки, покоящиеся на его коленях, которыми он также постоянно дёргал. Глаза метались из угла в угол, брови были привычно нахмурены. Кацуки не мог усидеть на месте, ему хотелось просто сорваться с места и убежать, желательно, подальше от этого кабинета.

– Я не буду на вас давить. Когда почувствуете, что вы готовы – можете поделиться со мной своими пережива...

Не успел Ямато закончить, как Бакуго его перебил, повышая тональность:

– Нет у меня, блять, никаких переживаний! Всё в моей жизни в порядке! Мне не нужна ничья помощь, потому что всё нормально, блять, поэтому, будьте любезны, завалите своё хлебало нахрен, – выплюнул альфа эти слова мужчине в лицо, грозно скалясь и тяжело дыша.

Ямато никак не отреагировал, наоборот, он всё также продолжал сидеть, даже не шелохнувшись. Снова что-то записывал в свою грёбаную тетрадку с невозмутимым видом, будто ничего не произошло минуту назад.

Кацуки начал немного приходить в себя, ощущая некую тяжесть в груди. Будто он что-то сделал неправильно. Но это ведь невозможно, он абсолютно всегда так разговаривал и вёл с другими людьми. Правда, сейчас это ощущалось иначе.

В памяти всплыли слова Изуку о том, как со стороны выглядит альфа. Вспомнил, как выражение лица омеги менялось при таких перепадах настроения у Бакуго. Мидория в эти моменты смотрел с болью, каким-то отчаянием и, наверное, обидой. В его глазах не было страха – он никогда не боялся Кацуки, не отталкивал и не шорохался от него. Правда, он и никогда не давал отпора, хотя они оба знали, что Изуку может, но, видимо, просто не хотел. Не хотел устраивать истерики и продлевать их ругань, подливая масла в огонь. Ему было проще смириться с этим.

Наверное, Мидория был разочарован в нём. Он искренне пытался чем-то помочь, но Бакуго лишь отталкивал его раз за разом, не подпуская близко к себе. Не пуская его в свою душу и сердце, в свой маленький внутренний мир, который так и выл о поддержке, любви и заботе. Но альфе было проще отгородиться от людей. Думал, что так не повторит ошибок прошлого, а по итогу наделал же кучу новых.

Так и прошёл первый сеанс. Когда Ямато сообщил об окончании времени, Кацуки пулей вылетел из этого кабинета. Чувствовал себя паршиво. Не то чтобы ему было жалко этого очкарика, просто начальник нашёл для него самого лучшего психолога в их городе, приём у которого стоил не маленьких денег, и заранее заплатил за несколько сеансов, потому что был уверен, что одного на такого сотрудника точно не хватит.

В следующий раз, когда альфа пришёл на вторую попытку, уже было лучше. Он минут пятнадцать настраивался на то, чтобы извиниться перед мужчиной за то, что вспылил. Не привык извиняться перед кем-то, но чувствовал острую необходимость. Голос Деку в голове начал толкать на какие-то бессмысленные поступки, но он бы точно похвалил его за это.

– Я прошу прощения за прошлый раз, – спокойно сказал парень, отводя взгляд в сторону.

– Мне приятно это слышать, извинения приняты. Сегодня вы готовы?

Несколько долгих минут Бакуго молчал, размышляя стоит ли рассказывать о своих проблемах. Вдруг ему ничего дельного не скажут или какую-то тупую херню, которая ему никак не поможет. Больно укусив себя за губу, он кивнул, скорее, самому себе, ведь Ямато не смотрел на него. Ладошки невольно вспотели, он начал спешно обтирать их о свои штаны, затем сжимая свои колени руками, пытаясь немного успокоиться.

– Меня снова бросила моя омега. То есть... Он сказал, что нам нужен перерыв. Посоветовал мне сходить к психологу.

Бакуго было трудно правильно формулировать свои мысли. И пока что у него не получается подробно вводить в курс дела. Ему нужно ещё время, чтобы освоиться.

– Вы сказали "снова"? То есть подобное уже случалось, я правильно понимаю? – Ямато наконец-то посмотрел на своего собеседника, только изредка отвлекаясь и делая наброски в тетрадь, когда Кацуки рассказывал что-то.

– Я бы не сказал, что это похожие ситуации, – альфа нахмурился, поджав губы.

– Вас беспокоит ваше прошлое? Вы не можете его отпустить?

Бакуго сделал неуверенный кивок головой.

– Вы хотите поделиться этим?

Кацуки снова молчал, закрыв лицо руками и стараясь дышать не через раз, как он делал сейчас. Он не хотел вспоминать то, что было. Не хотел снова проходить через всю эту боль, обиду, агрессию. Не хотелось вспоминать ни его голоса, ни его внешность, ни его запах, вообще ничего. Хотелось удалить это из памяти, словно какую-то опухоль, которая мешает нормально жить и не даёт двигаться дальше, а только и делает, что тянет вниз, на самое дно, откуда выхода уже не будет. На этом дне альфа захлебнётся своими негативными эмоциями и потеряет всё самое ценное, что у него есть сейчас в жизни. Он не хотел это терять, ему по-настоящему стало страшно от этих мыслей и он со всей силы сжал челюсти, чтобы не начать вновь кричать.

Бакуго не слабак и, вспоминая своё сокровище, которое желает ему только лучшего и всегда прощает, он пересиливает себя и начинает говорить:

– В подростковом возрасте я познакомился с омегой, с которым у нас быстро завязались отношения. Продлились они четыре года. На моих глазах были огромные розовые очки, а на ушах висела гора лапши, и всё это не позволяло мне увидеть, что всё это время я был с какой-то шлюхой. Большую часть наших "отношений", – парень пальцами показал кавычки, – он изменял мне. А я даже не подозревал, вот тупой пиздюк, – он горько усмехнулся, покачав головой.

– Получается, вы хотите сказать, что у вас проблемы с доверием? – уточнил Ямато, задерживая взгляд на лице Бакуго.

– М, да, наверное... Да.

– И, как вы думаете, почему же так вышло?

– Вы, блять, издеваетесь? Я же только что сказал, что...

– Я понял, – мужчина сделал лёгкий кивок головой. – Я имею ввиду, что вы чувствовали после этого? Вы ведь думали о том, что как альфа – не удались, верно?

Кацуки сжал кулаки до побелевших костяшек, но, пересиливая себя, кивнул, – не было даже сил вслух подтвердить это.

– По-другому говоря, у вас проблемы с самооценкой. Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил из близких о ваших недостатках?

– Какие, блять, недостатки?! Я охуенный во всём.

– Можете лгать себе столько, сколько захотите, но мы оба знаем, что вы только защищаетесь подобными высказываниями.

– Да сука! – громко выругнулся Кацуки, ударив рукой по спинке дивана. Он сделал глубокий вдох, запуская руку в волосы. – Деку... Мой нынешний омега... У него была, кхм... течка, и я просто хотел сходить за подавителями, потому что из-за наших взаимоотношений он не хотел никакого секса. Я хотел помочь нам обоим, а этот придурок устроил истерику! В порыве которой сказал: "Ты ужасный альфа, Каччан".

– И это пробудило в вас старые воспоминания, где в прошлых отношениях вы сами так же считали, а теперь боитесь, что ваш омега уйдёт к кому-нибудь другому, как произошло с вами несколько лет назад.

Бакуго снова кивнул, подтверждая все слова.

– Ваш омега извинился перед вами за сказанные слова?

– Да, он не хотел так говорить и, в принципе, так не считает, но я не уверен в этом.

– Деку – это имя вашей омеги или же вы сами дали такое прозвище?

– Его зовут Изуку. Только я называю его Деку.

– И он не против такого оскорбительного прозвища, в то время как сам называет вас "Каччан"? – мужчина поднял бровь вверх, с каждой минутой всё больше удивляясь.

– Он хочет, чтобы я звал его по имени или же использовал сопливые словечки, – Бакуго скривился при мысли об этом. Он сам не мог представить, как нежно называет кого-то "солнышко", "малыш" и прочей бесполезной хренью.

– Почему вы этого не делаете?

– Не люблю говорить подобные телячьи нежности. Не в моём стиле.

– Это не ответ на вопрос. У него ведь есть имя.

Действительно, почему? Кацуки сам не знал. И понятия не имел, как ему может кто-то помочь, когда он сам ни черта не понимает. В голове творилась какая-то каша, полный хаос, он не мог разобраться в себе, в том, что ему нужно, что он чувствует и что ему дальше делать. Все мысли в голове уже давно перемешались и ему было легче оставить всё, как есть, но сейчас из него пытались вытянуть всю информацию о его жизни, чуть ли не во всех подробностях, о которых не знает никто, кроме него самого.

– Я, честно, не знаю... Мне проще не подпускать слишком близко к себе людей, чтобы...

– Чтобы они снова не сделали вам больно. Вас можно понять, но тогда с какой целью вы вступили в новые отношения, к которым оказались не готовы?

– Деку мне понравился. Очень. А я всегда добиваюсь того, что хочу. С ума меня сводит до сих пор. И я думал, что был готов, прошло шесть лет с разрыва прошлых отношений.

– Вы с кем-нибудь делились своими чувствами после разрыва?

– Нахрена? Меня одни вопросы на эту тему уже выводят из себя. Пара человек просто знают, что у меня был неудачный опыт и всё.

– Это были ваши первые и единственные отношения, не считая нынешних?

– Да. После разрыва у меня шесть лет не было ничего серьёзного. Спал только с бетами, омег обходил стороной.

– Как вы познакомились с Изуку? Что вы чувствовали при виде него?

– Учились в одном университете, там я его и заметил. Было в нём что-то притягательное, что не давало возможности даже взгляда отвести. Я испугался, когда понял, что он заинтересовал меня. Какое-то время я его избегал, а потом осознал, что бешусь, когда другие альфы просто смотрят в его сторону и облизываются. Меня до сих пор это раздражает. Я знаю, что он пусть и задрот, но... лучик света, который притягивает к себе всех. И знаю, что он ни на кого не смотрит, всегда переживает за меня, ему правда интересно, как прошёл мой обычный рабочий день. Всегда интересуется моей жизнью, о моём состоянии, о том, чем забита моя голова, – Кацуки мягко улыбнулся. – Для меня это... Не знаю.

– Вам это кажется чем-то непривычным, верно? – Кивок. – В ваших прошлых отношениях не было подобного. Вы ведь сами, по своему желанию, чем-то делились со своим партнером, но из-за того, что он не давал никакой отдачи и затем предал вас, ваш мозг думает, что как только Изуку узнает про вас всё, ему станет неинтересно. Вы будете буквально голым перед ним, без всяких загадок и тайн. Но вы не можете осознать того, что со временем любому человеку это надоест. В какой-то момент он просто перестанет интересоваться вашей жизнью, потому что знает, что получит точно такой же ответ, как вчера, неделю назад или же месяц. Сейчас он оставил вас одного, чтобы вы почувствовали и поняли, каково это – быть без него. Он вам не писал, не звонил? Вы вообще хоть знаете, где он находится?

– Он не выходил на связь и навряд ли выйдет, хотя я уверен, что он безумно хочет этого. Он живёт сейчас у своего... друга, – с трудом выдавил из себя Бакуго, сильно хмурясь.

– Вы знаете этого человека?

– К огромному сожалению, пришлось как-то увидеть рожу этого двумордого высокомерного ублюдка.

– Альфа?

Кацуки кивнул, вновь сжимая кулаки и впиваясь ногтями в ладони.

– Я правильно понимаю, что вас это не устраивает?

– Блять, естественно, меня это не устраивает! Вы ещё спрашиваете! Это полный пиздец. Одна мысль об этом полудурке выводит меня из себя. Хочется разбить это лицо.

– Вас вводит в негатив только его вторичный пол или же с его стороны были какие-то намёки по отношению к вашему омеге?

– Меня вводит в негатив его существование. – Бакуго выдохнул, на пару секунд закрыв глаза. – Они переписывались, когда Деку болел. И я прочитал сообщения. Без разрешения. Мы поссорились из-за этого.

– Там было что-то неприличное?

– Да я бы к чертям собачьим их обоих разнёс за такое! – со злостью рыкнул альфа, скаля зубы. – Этот долбоящер постоянно интересовался самочувствием задрота и спрашивал, когда они смогут увидеться.

– Насколько я знаю, так делают все друзья.

– Да пошёл он нахуй! Бесит меня, блять, до дрожи в руках, так и просится врезать по его этому смазливому лицу.

– Изуку знает о том, что вы чрезмерно ревнивый человек? Я бы даже сказал, что вы – собственник.

– У Деку нет друзей. Были раньше, но из-за занятости и семей не могли найти для него время. И они все были омегами. А этот ублюдок взялся буквально из ниоткуда и никак не может отъебаться. Но на него часто смотрят какие-то мудаки, постоянно улыбаясь. Меня это выводит из себя, но я стараюсь не показывать этого.

– Обращает ли он на них свое внимание?

– Нет. Обычно, если он замечает подобное, прижимается ко мне ближе, показывая, что уже занят. А я скалюсь на этих недоумков, только если Деку не смотрит.

– Вы боитесь показать свою ревность, ведь думаете, что это будет означать то, что вам не всё равно на своего партнёра. На самом же деле, вы покажете ему неуверенность в себе и недоверие.

– Это Деку так думает. Ему обидно, что я никогда его не ревновал, хотя поводов он не давал. Не считая одного ублюдка, но это... Скорее, проблема уже во мне, а не в их взаимоотношениях, но одна мысль о том, что этот придурок может как-то прикоснуться к моей омеге, даже без какого-то подтекста, меня выводит из себя. Деку не слабак и может поставить на место любого, но этот двумордый по факту сильнее. И... Не знаю... Вдруг Деку не захочет его оттолкнуть? Вдруг он даст ему то, чего я не мог всё это время? Мне... страшно и больно только об одной подобной мысли, – шёпотом сказал блондин, смотря на свои дрожащие руки. На них откуда-то появилось пару капель. Блять.

***

За несколько сеансов они переворошили чуть ли не всю жизнь Бакуго. Ямато вытаскивал из него абсолютно всё, любую информацию, которая может быть важной, а альфе оставалось лишь подчиниться и поделиться всем, чем только нужно. Он правда начал стараться. Ради своей омеги. Ради их совместного будущего и нормальных отношений. Он не хотел облажаться, он же сильный, а значит, что со всем справится и станет самой лучшей альфой для своей самой лучшей омеги. Пусть будет сложно, больно, Кацуки пройдёт через огонь и воду, из кожи вон вылезет, но Изуку останется с ним до конца. Бакуго подарит ему столько любви, что Мидория в ней захлебнется. Только ему нужно будет время, чтобы привыкнуть, и он знает, что его омега может дать ему это самое драгоценное.

***

– Ямато, лучше уже скажите прямо: как мне, блять, отпустить своё прошлое? – спросил недавно Кацуки.

Бакуго рассказал всю историю своей жизни, теперь ему нужна чуть ли не полностью расписанная инструкция того, как он должен действовать дальше и как ему избавиться от всех своих значимых и не очень проблем. Полностью исправиться не получится, всё равно что-то да останется, какой-то осадок, но стать лучше – вполне выполнимая задача для него.

– Отпустить – это значит этот опыт принять, как факт истории, и вспоминая о нём, не чувствовать злости или обиды. Уже долгое время для вас это является неудачей, а цель сейчас – сделать это опытом, просто частью жизни. И вот чтобы это сделать, с этими чувствами сначала надо столкнуться, прожить их, и тогда они пройдут. Потому что вы больше, чем ваши эмоции и чувства. Насчёт вашей самооценки. Пытаться убрать саму неуверенность в себе — это всё равно что пытаться лечить больной зуб обезболивающими таблетками. Ваша неуверенность сопровождается беспомощностью, ведь вы считаете, что любой человек может быть лучше вас в чём-либо. И не важно: будь то внешность, характер или же любой другой признак.

Ямато дал много советов по тому, как стать увереннее в себе и уменьшить свои вспышки агрессии. Некоторые из них показались Бакуго глупыми, но он все равно решил попробовать, ведь иначе не узнаешь, насколько они действенны. Не хотелось сидеть сложа руки и ждать, когда внутреннее спокойствие само к нему придёт.

Ямато сказал, что нужно научиться замечать даже самые мелкие свои достижения. И чтобы начать замечать это, он посоветовал завести какую-нибудь тетрадку, в которой можно записывать всё то, что получилось хорошо. Как минимум найдётся 10 таких дел, а если Кацуки не насчитает даже десяти – вполне вероятно, что его привычка думать о себе в негативном ключе стала слишком сильна. Также мужчина сказал, что альфе не стоит винить или ругать себя за какие-то неудачи или слабости. Лучше говорить себе ободряющие фразы о том, что он в любом случае молодец, раз что-то попробовал и попытался, и в будущем это может получиться лучше. Не стоит сразу опускать руки и разочаровываться во всём, ведь никому от его негатива лучше не станет: ни окружающим людям, ни ему самому. Бакуго должен прийти к осознанию того, что он – тоже человек, а люди часто ошибаются, у них бывают какие-то неудачи и что-то не получается, но всё это абсолютно нормально и это не делает его хуже других ни в коем случае. Но он, естественно, не должен хранить все чувства глубоко внутри, ведь иначе могут снова происходить его вспышки агрессии на близких. Кацуки себе и близко представить не мог, что когда-то будет заниматься подобной хренью, в которую никогда не верил, но он уже настолько отчаялся, что был готов абсолютно на всё.

Как Ямато сказал: «Когда что-то идёт не так, есть определённое правило: это нормально быть негативными, но не больше пяти минут. Дай себе пять минут, за которые ты можешь кричать, стонать, жаловаться, плакать, бить стену, – всё, что угодно. И после пяти минут ты делаешь глубокий вдох и говоришь себе: «Ничего не изменить. Я не могу изменить того, что уже произошло. Так что нет никакой ценности в том, чтобы желать, чтобы всё было по-другому».

И ещё, достаточно важные слова, которые Кацуки также запомнил: «Не концентрируйтесь на плохих, тревожных мыслях и ситуациях: научитесь выкидывать из головы то, что не меняет вашу жизнь существенным образом. Достаточно сделать выводы, после чего выбросить ситуацию из головы».

Ямато также посоветовал начать заниматься спортом, йогой, плаванием, найти какое-то хобби, ходить на массаж, – что-то, что поможет отвлекаться от проблем и снимать нервное напряжение. Бакуго весь школьный и университетский периоды постоянно занимался спортом, и в дни занятий он действительно был спокойнее обычного. Вообще альфа уже давно думал о том, чтобы возродить эту прошлую часть жизни. Видимо, пришло подходящее время.

На самом деле, многое из того, что Бакуго услышал, было довольно простым, что, в целом, не трудно самому осознать, но всё же, когда тебе говорят это другие люди, а в особенности – профессионалы, ты воспринимаешь это совершенно по-другому, будто на ином уровне. Да и выговориться незнакомому человеку, который тебя никак не может осудить, оказалось в разы легче, нежели чем открыться кому-то близкому. Но Кацуки постарается постепенно делиться о своём прошлом с Изуку.

На первых же сеансах Ямато поставил такое условие – называть Изуку по имени. Если начать это делать до их встречи, то можно быстрее привыкнуть к подобному. Мужчина сказал, что альфа не должен хранить все мысли глубоко внутри себя, а наоборот – делиться ими с важным человеком в его жизни, который также не осудит, а только поможет. Не отталкивать его, думать, прежде чем говорить, делать чаще комплименты, водить на свидания. Но, главное, вводить это всё поэтапно, а не сразу, иначе оба парня собьются с толку с таких кардинальных изменений. Нужно научиться не только слушать партнёра, но и слышать его, прислушиваться к нему и его мнению, чувствам.

Слышать и слушать, оказывается, совершенно разные вещи, о чём Бакуго раньше не задумывался, а это ведь имеет огромное значение в любых взаимоотношениях.

***

Когда он пришёл домой, то на двух листках написал самые важные слова, сказанные мужчиной, и повесил в спальне на шкаф, чтобы каждый день перечитывать эти советы и никогда про них не забывать, особенно в самые тяжёлые моменты его жизни.

Несколько недель всё шло достаточно размеренно и обычно, дни ничем не отличались друг от друга, напоминая день сурка. Дом-работа-дом. Ничего особенного. Иногда вечера разбавляли сеансы с Ямато или же тренировки.

Но в один такой же не примечательный день у входной двери начали раздаваться странные звуки. Кацуки раздражённо бросил окурок в пепельницу и спешно направился в коридор. Он не успел даже подумать о том, кто это мог быть, а просто сразу же открыл дверь. Увиденное его потрясло, и он замер, словно статуя, смотря на омегу с широко раскрытыми глазами. Конечно, радостно, что это не какой-нибудь пьянчуга, набравшийся смелости просить ночлега, денег на выпивку или же просто нарываться на скандал, но в то же время лучше бы был он.

Бакуго нужно было срочно отойти на пять минут и разбить морду того ублюдка побить стену кулаками, покричать и порычать от злости, а потом снова закурить, ведь его омега полностью пропитался запахом Тодороки, пока жил у него. Достаточно логично, и он понимал, что это ничего не значит, но тогда откуда эта невыносимая тяжесть в груди, которая не даёт даже спокойно вдохнуть?