Умна, красива и совершенно разочарована в жизни. Именно так могла бы сказать о себе Вера Лисицына. Впрочем, уже пару лет она была Вера Александровна или же, чуть пренебрежительно, Верочка. То самое «Верочка», от которого зубы сводит и чай в кружке тухнет, а деться от этого некуда, ибо с одним из источников вы кабинет на двоих делите, а другие по всему корпусу бродят. Никак у них не вязался образ низенькой темненькой девушки, «буквально вчера» вышедшей с института, с иным обращением. Ходишь по коридору и не знаешь, откуда еще тебе снисхождения прилетит — от матерой старухи-главбуха и большого начальства или приставучего сисадмина, который уже пятый год техан закончить не может, двух слов связать не в состоянии, но твердо уверен, что Верочка только его и ждет.
Лишний раз Вера старалась из кабинета не выходить, выбирая из двух зол свою коллегу средних лет, сетующую на мужа, и горы просроченных запросов. Иногда она думала, что если бы ее подростковая версия увидела, до чего она докатилась, то убежала бы в истерике, забилась бы под стол и не вышла бы оттуда никогда.
Все должно было быть совсем не так. Не душный кабинет и мизерную зарплату, не ядовитых коллег и бесчисленные пыльные бумажки прочили маленькой звездочке класса. С гордым видом и огнем в глазах звездочка прошествовала прямиком на истфак, в ВУЗ соседнего города, который этот огонь изрядно притушил.
Мечты о великих открытиях, раскопках и приключениях в духе Индианы Джонса накрылись медным тазом курсе на втором, но Вера решила доучиться. Ну как решила… На ее заявление об отчислении тут же подтянулась вся сочувствующая, умудренная опытом родня.
Как это так?! Два года уже потеряно, для комплекта не хватает еще двух! Вот ты щас бросишь и все! И как дальше? Без диплома никуда, а перепоступать знаешь как сложно! Да и не захочешь потом!
И прочее, и прочее, и чем дальше, тем страннее становились аргументы.
В итоге Вера сдалась и вышла из ВУЗа с уже совсем ненужной ей корочкой историка и кризисом личности. Напор родни, впрочем, лишь усилился и перетек в русло работы и деток. И если второй вопрос Вера с трудом, но успешно парировала, то второй вставал поперек горла, не позволяя продохнуть.
Отложенные с подработок деньги кончались, а закрепиться в чужом городе с профессией, знания по которой ты все оставила на экзаменационном листке, непросто. Так отказ за отказом, подработка за подработкой Вера оказалась в городском архиве и стала носить гордое звание «Оператор ЭВМ», погрузившись в пыльные бумажки и бесконечные запросы.
Грандиозные планы на будущее пали под натиском рутины и вечной усталости. Жизнь сузилась до дороги из душного кабинета до душной комнатушки, съем которой съедал половину бюджета. Иногда в эту жизнь умудрялись затесаться немногочисленные друзья и знакомые, ненадолго вытягивая Веру из пучины хандры и самокопания. Но в конечном итоге она вновь и вновь оставалась одна в маленькой комнате на отшибе города, едва ли способная мыслить о чем-то, кроме грядущего отчета и необходимости собрать себе что-нибудь на обед.
Кстати, об обеде!
Оторвавшись от монитора, Вера бросила взгляд на часы и немного воодушевилась. Под бдительным взором делопроизводительницы девушка поднялась и, сняв с крючка пуховик, стала неспешно одеваться.
— Верочка, а куда это вы собрались? — удивленно и будто с претензией спросила коллега.
— Да так, — пожала плечами Вера, — пойду прогуляюсь на обеде, проветрюсь.
Она выдавила из себя вежливую улыбку и под одобрительное бормотание коллеги выскользнула в коридор.
Подобными прогулками она промышляла редко — места вокруг не самые живописные и тратить на них драгоценные минуты не хотелось, особенно сейчас, посреди зимы. Но вчера по дороге домой Вера собрала, казалось, все пробки и светофоры города, и по возвращении домой сил на готовку уже просто не осталось. Благо неподалеку расположилась небольшая пельменная, исправно спасавшая девушку в такие моменты.
Девушка быстрым шагом вошла в хорошо знакомую забегаловку, где ее привычно встретила чуть обшарпанная побелка и старая мебель. В воздухе витал устойчивый аромат специй и дешевого парфюма. Стены завешаны фотографиями из разных стран, а на столах красовались небольшие вазы с сухоцветами, пустая салфетница и липковатое меню. За некоторыми столиками лениво перебрасывался словами такой же офисный планктон, как и сама Вера, пока на открытой кухне лепились и варились их заказы.
Долго не думая, Вера сделала и свой заказ, после чего спокойно расположилась за свободным столиком и уставилась в окно, иногда поглядывая на часы. Заказ принесли после небольшой задержки.
Вера очнулась на улице уже глубокой ночью и даже не могла сказать, где находилась. Это было похоже на какой-то поселок. Она сидела прямо на дороге, посреди перекрестка. Вокруг лишь сугробы и безликие дома, в окнах которых давно погас свет. Вера резво поднялась на ноги. Панически оглядываясь по сторонам, она полезла в карман за телефоном, но его там и в помине не было.
Что же случилось? Неужели, ей что-то подсыпали? Нет, чушь какая-то. Еще б кому-то что-то подсыпали в пельменной средь бела дня! Как, тогда, она оказалась здесь? И где это «здесь»?
Топчась на месте, Вера невольно стала потирать руки, к ее удивлению, начавшие замерзать лишь сейчас. Странно. Возможно, злоумышленники перенесли ее сюда совсем недавно… Вера вновь огляделась, но не нашла на снегу никаких следов. По этой дороге будто никто с неделю не ходил! Да что же это такое?! От страха Вера затаила дыхание и прислушалась.
Ничего. Ни людей, ни машин, ни собак. Поселок будто вымер.
Вера дыхнула на сжатые в кулаки руки, стараясь отогреть пальцы. Мороз крепчал, и стоять на месте становилось все бессмысленнее и опаснее. Где бы она сейчас ни была, никто не прибежит ее спасать. В лучшем случае, через пару дней забеспокоятся друзья, а родня обо всем услышит и того позже. Надеяться осталось лишь на себя.
Девушка зашагала по заснеженной дороге, внимательно всматриваясь в темные провалы окон. Однако, поселок спал. Тихий, темный, время в нем будто остановилось. Собрав силы в кулак, Вера решительно рванула к ближайшему более менее приличному дому.
— Эй! Здесь есть кто-нибудь? — громко крикнула она. — Помогите, пожалуйста! Ну хоть кто-нибудь!
Никто не отзывался. Даже собака носу не выказывала из своей будки. Девушка звала снова и снова. Не выдержав, она голыми руками слепила снежок и бросила его в окно, но и это не смогло привлечь внимание хозяев. Со злости пнув ближайший сугроб, Вера направилась к следующему дому, и к следующему, и к следующему.
Всю дорогу ее сопровождали лишь пугающая тишина и холод. Она успела даже заскучать по своей комнатушке: не номер люкса, но там хотя бы тепло! Вера уже отчаялась и совсем не чувствовала пальцев. Она не позволяла себе расплакаться лишь потому, что слезы застыли бы на щеках и стало бы еще хуже. Девушка уже была готова выломать чью-нибудь дверь, лишь бы скрыться от пронизывающего холода, когда заметила, наконец, столь желанные огоньки света в окнах. Ведь где свет — там и люди!
Не медля ни секунды, Вера рванула вперед и очень скоро увидела перед собой побитое временем, неприглядное здание администрации или чего-то похожего. Девушка бросилась к двери, и, на ее счастье, та легко поддалась. Из светлого холла пахнуло живительным теплом, в которое Вера бросилась, как в объятья родной матери.
Но счастье продлилось недолго.
Дверь за спиной резко захлопнулась. Волна звука прокатилась по зданию, мгновенно преображая его. Холл, уставленный растениями, теперь слепил своей белизной и сверкающими в холодном освещении стальными ручками и поручнями. По коридорам с деловитым видом сновали незнакомые люди, не обращавшие на прибывшую никакого внимания. Пока Вера с открытым ртом рассматривала окружение, раздался незнакомый женский голос:
— Долго же ты провозилась! — недовольство сочилось из каждого слова. — Не стой столбом, ты и так отняла у меня массу времени. В приемную. Живо!
Вера испуганно вжала голову в плечи и, растеряв всю решительность, пошла по указателям на второй этаж. Скользнув за двустворчатую дверь с золоченой табличкой «Приемная», Вера очутилась в просторном кабинете и тут же столкнулась взглядом с серьезной женщиной лет шестидесяти в строгом костюме. Она сидела за роскошным деревянным столом и, покачивая ногой, внимательно осматривала Веру. За более скромным столом рядом с женщиной сидел занятого вида парнишка и что-то печатал на ноутбуке.
— Ближе подойди, — вздохнула женщина, и Вера осторожно подошла к ней. — Лисицына Вера Александровна, — глядя на планшет, произнесла она и раздраженно зацокала. — Во-первых, здравствуй, во-вторых, поздравляю, — равнодушно и чуть устало сказала она.
— Поздравляете? С чем?
— Начиная с этой минуты, ты теперь стажерка в отделе сердечных дел. Амур на полставки, так сказать, — женщина сложила руки в замок.
Вера заметно напряглась. Это, что, какая-то шутка? Какой еще амур?! Да эта старуха явно не в себе! Шестерни в мозгу девушки закрутились, как никогда в жизни, взгляд заметался по кабинету в поисках скрытых камер. Увидев ее замешательство, парнишка поднялся с места и наклонился к уху женщины:
— Анна Альбертовна, вы опять начали с конца! — прошептал он.
— В смысле «с конца»?! — так же тихо ответила женщина. — Ее, что, никто не встретил? Чем занимается проводник?! — гневно шептала она, пока Вера с недоверием оглядывалась по сторонам. — Ладно, напиши письмо захвозу, пусть сами разбираются, — и громко позвала девушку: — Вера! Вера, присядьте. У вас есть какие-то вопросы?
— Простите, просто мне послышалось, как вы сказали, что я буду амуром, — нервно хихикнув, сказала Вера.
— Вам не послышалось.
— Оу, вот как… — Вера вновь стала оглядываться в поисках камер — наверняка это просто дурацкий розыгрыш! — А за что, не подскажете?
— За незаурядные таланты и заслуги перед отечеством, — с совершенно непроницаемым лицом ответила Анна Альбертовна, а парень рядом закатил глаза.
— А если серьезно? — от волнения девушка вцепилась в ткань пуховика.
— А если серьезно, — Анна Альбертовна поманила помощника рукой, и тот передал ей какую-то папку с документами, — Сеня, наша сотрудница прокос… допустила фатальную ошибку с вашей картой судьбы, — женщина на секунду замолкла, вглядываясь в лицо Веры. — Вижу, что вы ничего не понимаете. Вера, вы умерли. На сорок лет раньше срока.
Девушка подскочила с кресла.
— Это шутка, да? Какое-то шоу? — Веру крупно затрясло. — Как такое вообще возможно? Это… это неправда! Так не бывает! Вы, что, какие-то сектанты?! Точно, это просто секта! Я вернусь в город, — девушка резко наклонилась через стол. — Вернусь и сдам вас полиции! Вас всех арестуют…
Хлесткая пощечина погрузила кабинет в тишину. Вера медленно отстранилась и дотронулась пальцами до щеки, осознавая, что чувствует лишь далекий отзвук боли. Будто воспоминание. Заторможено она поднесла ко рту руку и сильно укусила себя за палец, но на нем даже на мгновение не осталось следов от зубов. Осознание случившегося волной накрыло Веру. В глазах мигом потемнело, и девушка потеряла сознание, рухнув на паркет.
— Позови кого-нибудь из серафимов, пусть отнесут ее в общежитие.
— Да, сейчас, — грустно ответил помощник. — Жалко девчонку.
— И не говори, — выдохнула Анна. — Еще и смерть такая дурацкая — подавиться пельменями! Кто там эту глупость придумал? — она посмотрела на оборот папки. — Сенька? Ну вот она пусть с новенькой и разбирается. Отправь ей письмо.
***
Вера проснулась на мягкой постели, очень похожей на ту, что была у нее в доме родителей. Она медленно и неохотно разлепила веки, искренне полагая, что, коль будильник не сработал, значит, выходной. С наслаждением она потянулась и перевернулась на другой бок. Сквозь ресницы она видела нежно-зеленые стены… Вера резко распахнула глаза и села на кровати, моментально вспоминая недавние события.
По щекам потекли слезы. Девушка прижала колени к груди, ощущая, как вновь начинает дрожать. Как же так? Как же так вышло? И почему же она чувствовала себя такой живой. Еще за дверью этого странного «офиса» она чувствовала и тепло, и холод, и боль, но теперь они доносились лишь отголосками воспоминаний, теперь она не чувствовала даже биения собственного сердца. Она была так молода, вся жизнь впереди…
Интересно, знают ли родные? Друзья? Переживают ли? С Верой-то уже все ясно, а вот с ними… Вера уткнулась носом в колени, как вдруг в дверь тихонько постучали. Вера продолжала неподвижно сидеть, и через несколько минут упрямого стука дверь открыли снаружи и внутрь вошла миловидная высокая девушка с непослушными рыжими кудрями, убранными в хвост. Девушка держала в руках планшет с бумагами, которыми тут же стеснительно прикрыла нижнюю половину лица, когда Вера перевела на нее взгляд.
— Здравствуйте, Вера. Меня зовут Арсения, Сеня, если хотите. Я буду вас курировать, — неуверенно сказала девушка.
Вера поджала губы и отвернулась. Возможно, встреть она Сеню еще вчера, кинулась бы на нее с кулаками, но сейчас злиться не было сил. Осталась только смутная обида на несправедливость этого мира.
— Я понимаю, вам тяжело, и мне бы искренне хотелось дам вам еще немного времени, чтобы прийти в себя, но, боюсь, у нас его нет. Одевайтесь, я подожду снаружи.
Арсения вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив Веру наедине со своими мыслями. Приобняв себя за плечи лишь за тем, чтобы в очередной раз убедиться, что от ее тела больше не идет тепло, девушка спустила босые стопы на пол.
— Как вообще можно принять собственную смерть? — тихо прошептала Вера и, подойдя к шкафу, начала собираться.
Натянув на себя первое, что выпало из шкафа, и только небрежным жестом пригладив волосы, Вера вышла в коридор, по обе стороны усыпанный дверьми. Похоже, это местное общежитие или что-то похожее. Девушка мельком глянула на Арсению и кивнула, после чего они выдвинулись в неизвестном направлении. Всю дорогу Вера смотрела в пол, хотя разум подсказывал, что нужно бы запоминать дорогу.
— Вам, — неловко начала Сеня, — уже рассказали, почему вы здесь?
— Из-за ошибки, — хмуро кивнула Вера. — Вашей ошибки.
Сеня нервно сглотнула.
— Это конечно, да, но я имела в виду другое. Вы знаете, почему вас направили не на покой, а в амуры? — осторожно спросила она, на что Вера лишь покачала головой. — Видите ли, — Сеня помялась, подбирая слова, — мир — это огромная сцена, на которой одновременно идут сразу миллиарды спектаклей. Каждый человек, являясь героем своей истории, также играет ключевую роль в чужих жизнях. Вы же погибли до того, как успели повлиять на судьбы других.
Вера мысленно фыркнула. Подумать только: они убили ее, но «даровали» это существование не в качестве извинения, а чтобы она разгребала последствия их ошибки!
— К сожалению, мы не можем вас воскресить, — склонила голову Сеня, и Вере даже показалось, что девушке искренне жаль. — Пока вы были между мирами, прошло слишком много времени, головной мозг умер, и уже ничего нельзя было сделать. Поэтому было принято решение распределить вас сюда, дабы избежать коллапса в отделе судьбы, — сказала Сеня и, заметив гневный взгляд Веры, поспешила добавить: — Я понимаю, для вас это звучит так, будто вас просто решили использовать… и в некотором смысле так и есть… — протянула она. — Но поверьте, здесь не так уж плохо! Вам не нужны ни еда, ни сон, так что свободного времени у вас будет даже больше, чем при жизни. Да и работа амура одна из самых интересных! Вам можно будет спускаться к людям…
Вера остановилась и посмотрела в глубокие зеленые глаза своей проводницы.
— Завязывай уже. Я все поняла. Я мертва и никаких шансов на возвращение, а на мою бедную душеньку еще и работы навесить решили. Мне не впервой мириться с тем, что мне не нравится, так что переходи к сути: чем именно я буду заниматься?
Сеня кивнула.
— Сначала вам дадут попрактиковаться, здесь вам все объяснит бригадир. Дальше вам выдадут список людей. Кого-то из них вы знаете, с кем-то вам только предстояло познакомиться. Ваша задача: без прямого вмешательства — люди все равно вас не увидят и не услышат — направить их по заданной карте судьбы. Я буду помогать вам из центра связи, так что не волнуйтесь. Вы будете числиться стажеркой, пока не закончите с этим списком, после чего вас уже полноценно переведут в амуры.
— Звучит как-то слишком просто, — недоверчиво протянула Вера.
— Основная загвоздка в том, что время у вас ограничено. Жизнь состоит из мелочей, с которыми люди разбираются сами, но ключевые события расписаны по годам и затягивать с ними нельзя.
— А если я не справлюсь? — Вера прервала ее речь и вышла вперед, перегородив дорогу.
— Не говорите глупостей! Конечно, вы справитесь! — взвизгнула Сеня. — Если вы не справитесь, будет очень плохо, — настойчиво прошептала она. — Отделу судьбы придется перерабатывать все связанные карты, вас, скорее всего, переведут в чистилище — ну, оттуда хотя бы можно выслугой выбраться. А меня скинут в забвение без шанса на перерождение, — протараторила она. — Постарайтесь справиться хотя бы ради себя!
Вера отшатнулась, и девушки продолжили путь. В неловком молчании по подземному переходу они добрались до соседнего корпуса, похожего больше на цех какого-то завода, нежели на подразделение, отвечающее за любовь. Казалось, что все в этом огромном ангаре обито металлом. По лестницам сновали люди в рабочей одежде, мимо катались тележки с какими-то цветастыми склянками и чем-то, похожим на петарды и фейерверки. Эти же вещи ехали на производственной ленте, змеящейся по всему помещению снизу. Вера еще пару раз сильно ущипнула себя — ну не похоже это на загробный мир, не похоже!
Не задерживаясь в «цеху», девушки поднялись по лестнице, прошли еще пару мрачных коридоров и оказались на каком-то стрельбище. Пара мужчин, чем-то похожих на грузчиков из архива, стояли у пульта, управляющего мишенями, и увлеченно разговаривали, то и дело оглашая помещение громогласным смехом.
— Семен Петрович, — позвала Сеня, помахав рукой, — я вам новенькую привела. По распоряжению Анны Альбертовны, — она протянула бригадиру распечатку. — Нужно все рассказать, показать, полевые испытания провести. Как будет готова к самостоятельному выходу — сообщите мне.
Бригадир взял распечатку и не глядя отдал помощнику.
— Ну привет, новенькая, я старенький! — гоготнул он, приветственно протянув руку.
Едва удержавшись от закатывания глаз, Вера вежливо кивнула.
— Здравствуйте, меня зовут Вера, — произнесла она, с трудом натягивая на лицо дежурную улыбку.
— О как! Слышь, Кузьмич, в отделе любви и вера появилась! Жаль только, надежду не прихватила!
Стрельбище вновь огласил неудержимый хохот мужчин.
«Боже, да они даже шутят, как те грузчики!» — отчаянно стараясь держать лицо, подумала Вера и чуть нервно захихикала. Она мельком глянула на Сеню выпученными глазами, на что та лишь неловко пожала плечами и поспешила одернуть мужчин:
— Прекратите! Шутки в нашей ситуации неуместны. Вера… только прибыла и вряд ли сможет отнестись ко всему с оптимизмом, — выдохнула Сеня. — Что ж, — протянула девушка, — передаю ее под вашу ответственность. Срок у вас не больше двух недель, лучше раньше.
Девушка кивнула и, похлопав Веру по плечу, торопливо покинула помещение. Семен Петрович только закатил глаза и фыркнул ей вслед.
— Ну что, Верчик, — бодро произнес бригадир, не обращая внимания на скривившееся лицо девушки, — пойдем, покажу, с чем имеем дело! Вот, надевай халат, патлы — под каску, и иди за мной.
Сказав это, он вышел со стрельбища и направился к производственной линии, да так быстро, что Вере пришлось чуть ли не бежать, на ходу натягивая белый больничный халат. Они остановились на железном мостике, с которого просматривался весь ангар.
— Думаю, вы с дамочкой из судьбы тут и проходили. Здесь изготавливается все необходимое нам снаряжение. Вообще, тебе здесь делать нечего, так что просто запомни, как сюда добраться, если вдруг с поручением отправят. Ну и на склад так удобнее проходить.
Вера кивнула, без особого энтузиазма глянув вниз, и они прошли дальше по мосту, к складским помещениям.
— Сейчас мы идем к одному из трех мест, в которых тебе предстоит бывать чаще, чем везде. Не считая, столовки, конечно! — хохотнул Семен Петрович.
— Нам ж не нужно есть…
— Вообще, нет. Но кто ж от вкусной еды добровольно откажется? — он толкнул рукой обитую сталью дверь. — Добро пожаловать на склад! Чаще, чем здесь, ты будешь только на «поле» и на стрельбище. Именно здесь хранятся все приблуды, которые позволяют нам зваться амурами.
Бригадир обвел рукой огромное помещение, наполненное стеллажами и стойками. И выглядело это отнюдь не как склад с любовными штучками, а скорее, как оружейный арсенал. Вера нервно сглотнула и последовала в глубь склада за бригадиром.
— Значит, смотри, — он резко развернулся, дойдя до стенда с какими-то колбами и порошками, — мы называемся отделом сердечных дел. В нашей компетенции все человеческие взаимоотношения: от любви до ненависти, от дружбы до неприязни. Мы соединяем души и сеем раздор. Именно мы отвечаем за то, чтобы парочки, которые должны сойтись по сценарию, в итоге сошлись. Даже если изначально эти двое терпеть друг друга не могли. Наша главная проблема, помимо отдела судьбы, в том, что люди нас не видят и не слышат. Так что просто свахой поработать не получится. Но! Мы можем воздействовать физически и на них, и на их окружение. Иногда людей достаточно подтолкнуть друг к другу. Буквально, — он не глядя толкнул проходящего мимо парнишку прямиком в объятья кладовщика. — Но обычно тебе будут давать задания, где придется выстраивать все с нуля, если не хуже. Вот тут и начинается самое интересное: поддельные записки и приглашения, звонки и встречи, подстроенные катастрофы и вот эти малышки! — вдохновенно произнес бригадир и указал на стенд за спиной. — Миссии, почти как у шпиона! Будем называть тебя агентом Ви! Что скажешь?
— Пожалуйста, не надо, — твердо ответила Вера. — Давайте вернемся ко всем этим… штукам.
— Как хочешь, — пожал плечами бригадир. — Наше снаряжение делится по способу и области действия. Стрелковое оружие — для точечных ударов с серьезными эффектами. Распылители рассчитаны на небольшую область. А дымовыми шашками с вот этими порошочками можно задать настроение как небольшому парку людей, так и целому городу, но вот глубоких чувств они не несут. Эффект от порошков и эссенций можно определить по их цвету. Фиолетовые — дружеские симпатии, розовые — романтические. Красные — любовь, синие — похоть. Серые и черные глушат привязанности или переводят их в ненависть и так далее. Список я тебе распечатаю. Можешь таскать с собой, но лучше выучи.
— А эти зачем? — Вера указала на немногочисленные ядовито-зеленые бутыльки.
— Это больная одержимость, — скривился бригадир. — Гадость та еще, но некоторые задачи от отдела судьбы без нее не выполнить. Как минимум, у них есть сценарии, где человек умирает от рук такого поехавшего влюбленного. К тому же, любовь она, как… лимоны. Нужны такие танцы с бубнами, чтобы она взросла и не сдохла через пару месяцев. А вот больная одержимость растет, как сорняк, в любой почве, еще и не вытравишь ее потом ничем.
Девушку передернуло от его слов. В студенчестве она слышала немало подобных историй и искренне недоумевала, как можно так поступить с человеком, которого ты якобы любишь. В памяти моментально всплыл образ сисадмина из архива и его жуткая настойчивость вплоть до подкарауливания и преследования.
— Зачем они вообще такое пишут?
— Это ты у своей подружки из судьбы спроси. Насколько я знаю, у них там тоже все не с бухты-барахты берется. Что-то про генератор мировой судьбы… Ай, шут с ними! — он махнул рукой и пошел вдоль стены. — Пойдем, покажу тебе еще одну вещь да будем снаряжать тебя на практику.
— Практику? Уже?! — встрепенулась Вера.
Услышанное настолько ей не понравилось, что все остальное мигом вылетело из ее голову, в том числе, и замечание про «подружку».
— Ну да, — пожал он плечами. — А ты чего хотела? Курс теории? Может, тебе книжек по психологии отсыпать? Нет, дорогуша. Вся наша работа — чистая практика. Никаких бумажек.
— Но… но ведь…
— Ты сама слышала, что рыжая сказала. У нас всего две недели, чтобы ты все усвоила, так что не ной!
Вера заворчала себе под нос, но тему больше не поднимала.
Через пару минут пути раздался голос бригадира:
— Мы пришли, — неожиданно серьезно произнес Семен Петрович.
Они стояли перед тяжелой стальной дверью хранилища, похожего на банковское. Вера с опаской в глазах выглянула из-за плеча мужчины. Что они могут хранить под таким замком, если все остальное, даже оружие и та зеленая гадость, спокойно лежат на полках? Бригадир вбил шестизначный код, и дверь хранилища со скрежетом отворилась, открывая вид на сотни бордовых флаконов. Вера было подалась вперед, но рука бригадира преградила ей путь.
— Видишь их? Это называется «Эссенция одного взгляда». Обеспечивает моментальную влюбленность между людьми.
— Но вы только что говорили, что любовь так просто не взрастить! — возразила Вера. — И зачем запирать их? Что плохого в любви с первого взгляда?
— То, что люди называют любовью с первого взгляда, на деле — симпатия, которой повезло возникнуть у подходящих друг другу людей. А эта штука ломает волю, заставляет людей любить, вопреки всему, даже если до этого он ненавидели друг друга. Эта вещь неприкосновенна! Ее применение считается негуманным и возможно только в исключительных случаях, с распоряжения отдела судьбы. Понятно?
Вера кивнула. На самом деле, она по-прежнему не видела в этих эссенциях ничего плохого, особенно на фоне «больной одержимости», для которой никакие разрешения не нужны. Право слово, какая разница, как возникла эта любовь? Разве это не самое прекрасное и светлое чувство? Понимание к ней не приходило, но девушка побоялась выставить себя дурочкой или еще чего хуже и молча проследовала за бригадиром назад к стрельбищу.
— Пока что никаких индивидуальных заданий тебе не даем. На практику будешь выходить со мной в составе бригады из шести амуров. Держи, — он с невозмутимым лицом вручил ей деревянный лук и колчан.
Глаза Веры заметно округлились, после чего она с сомнением посмотрела на дверь со стороны склада.
— Вы, вероятно, шутите? Я видела: у вас там лежат настоящие пушки, а вы даете мне это? Да я лук в жизни не держала!
— А пушку, значит, держала? — хмыкнул бригадир, глядя на припухшую девушку. — Вот именно. Пока ты стажер под моей ответственностью, будешь ходить с луком. С ним много не настреляешь, значит и ущерба от тебя меньше будет. И вообще! Радуйся, что у нас щас униформы нет! — показал он себе за спину, на статуэтку греческого амура, и заржал, довольный смущенным видом Веры. — Вон мишени! Пристреляйся, Кузьмич тебе поможет, если что. Через два часа выходим в город!
Сказав это, он ушел в неизвестном направлении, оставив Веру чуть шокировано прижимать к себе лук под скучающим взором Кузьмича. Последний, к слову, на замечание бригадира о помощи даже бровью не повел, как оказалось, потому что возиться с новенькой он не собирался. Все время, что Вера тщетно пыталась освоить выданное ей оружие, он молча сидел рядом с панелью управления, потягивал кофе и посмеивался, намеренно убирая мишени с траектории полета стрелы.
Через два часа бригада амуров застала свою стажерку все на том же стрельбище, злую и потную от постоянной беготни за снарядами. Кузьмичу тут же прилетел подзатыльник, но Вера этого уже не увидела: женщина со смуглой кожей и в светлой одежде потащила ее за собой и остальными членами группы. Они оказались в помещении, отделенном от остального корпуса небольшим коридорчиком с герметичными дверьми. Помещение было пустым, но в его центре расположилась футуристичная арка, а по углам — камеры и громкоговоритель.
Пока Семен Петрович возился с пультом арки, Вера неловко пыталась разложить выданное снаряжение. Несколько маленьких шашек, пара распылителей и колб — все в количествах, после которого не придется много исправлять. Обидно, конечно, что будущие коллеги ей не доверяют, но разумно. Насмотревшись на мытарства Веры, все та же женщина с тяжким вздохом подошла к ней и парой быстрых движений поправила крепежи и ремни. Вера смущенно поблагодарила ее и в ответ получила только смутно знакомый жест. Кажется, эта женщина немая…
Вера аккуратно разглядывала собравшихся людей и с трудом верила в происходящее. Еще вчера она глотала пыль в городском архиве, а уже сегодня стала… Ангелом? Звучит, как будто бы, слишком громко для мертвой девицы. Как же много всего случилось, голова кругом.
Вдруг повеяло холодом, и Вера встрепенулась, отвлекаясь от собственных мыслей. На месте арки открылся портал, ведущий в украшенный еще с Нового года парк. Лишь сейчас, глядя, на заснеженный пейзаж, Вера обратила внимание, что одета совсем легко, как, впрочем, и ее коллеги. Не похоже, что они мерзли. Наверное, холод — это такое же воспоминание, как и боль. Девушка сжала лук сильнее и, когда другие амуры вышли в город, нерешительно подошла к арке.
Вдох.
— Верчик, не томи, работы поле не паханное! — сказал бригадир и подтолкнул девушку в спину. — Значится так, — выйдя следом и не обращая внимание на распластавшуюся в снегу Веру, начал мужчина, — как вы все знаете, День всех влюбленных на носу, а это значит, что нам нужно задать этому городку должную атмосферу. Что делать — вам известно. Айлана и Вера остаются со мной, остальные — по своим районам. Заставьте сердца этих сухарей трепетать от нежности!
— Так точно!
В мгновение ока все разбежались, лишь Айлана, та смуглая женщина, с недовольным лицом осталась стоять рядом. Рывком, буквально за ворот, она подняла Веру на ноги.
— Сейчас, Верок, посмотрим, как хорошо ты запомнила то, что я тебе рассказывал. У тебя будет всего одно задание — этот крошечный парк, — он сложил руки на груди. — Все сделаешь ты, я буду просто присматривать за тобой. В твоих интересах — не накосячить, потому что исправлять за тобой будет Айлана, как ответственная за этот район города. Ей это точно не понравится, а я бы не советовал ее злить.
Словно подтверждая его слова, Айлана демонстративно зарядила винтовку. Вера с сомнением посмотрела на коллег и взяла один из распылителей.
— Я, что, просто должна попшикать им? Как с цветами? — недоверчиво протянула она.
Бригадир с Айланой переглянулись, на некоторое время задержав взгляды на распылителе.
— Ну... да. Только где-нибудь ближе к людям, не переводи добро впустую.
В его голосе послышались какие-то странные нотки, но Вера так и не смогла понять, в чем причина, и просто двинулась по тропинкам парка, иногда оборачиваясь на бригадира, что-то нашептывающего Айлане.
На дворе стоял поздний вечер и относительно теплая погода, так что в парке гуляло довольно много людей. Приглядываясь то к одной компании, то к другой, Вера нерешительно бродила по округе. В ее голове совершенно не укладывалось, что парой «пшиков» она может превратить чью-то прогулку в романтическое свидание. Однако долго гулять девушке не дали — за спиной раздалось нетерпеливое покашливание бригадира. Собравшись с силами, Вера все же подошла ближе к случайной мило беседующей парочке и брызнула эссенцией прямо в лицо девушки.
— Уууу, — протянул в стороне бригадир.
Вера мельком глянула на Айлану, начавшую активно жестикулировать.
— Да не ругайся ты! Кто ж знал? Я-то думал, она все же глянет, что схватила, — громко шептал он.
Вера с опаской опустила взгляд на распылитель в ее руках. Фиолетовый.
— Прости, но я так не могу! Мы просто друзья!
— Но ты же… Я думал, что нравлюсь тебе!
— Да, но не как парень.
Вера смотрела на парочку выпученными от ужаса глазами. Провалиться с первой же секунды! Да как так-то?! Она панически ощупывала крепления в поисках розовой бутыли, но Айлана рукой остановила ее.
— Даже не думай, — похлопал ее по плечу бригадир. — Если щас сверху польешь романтикой, станет только хуже. Девчонка уверилась в своих дружеских чувствах, так что ты просто добавишь ситуации неловкости.
— А если это ключевой момент их судьбы? — пискнула Вера.
— Здесь был бы амур с индивидуальным задание по сведению их вместе, — пожал плечами бригадир. — К тому же распылители не дают эффекта, который бы позволил сломать ключ. Эффект поверхностного воздействия скоро пройдет. Так что давай оставим этих двоих и двинемся дальше. То, что происходит сейчас — легко поправимая ерунда, но потом шанса на ошибку может и не быть. Будь внимательна! Выбирай средства и их эффекты, исходя из цели. Какая у тебя цель, Вера? — склонился он над девушкой.
— Эээ… задать романтическое настроение людям в парке?
— Именно. Иди и сделай это!
Вера вжала голову в плечи и, вцепившись уже в розовый пульверизатор, помчалась опрыскивать всех подряд.
— Как думаешь, когда до нее дойдет? — прошептал Семен Петрович, а Айлана лишь пожала плечами.
Она утопала в сугробах и уворачивалась от веселящихся компаний, с каким-то азартом орошая людей из распылителя. Те с удовольствием начинали ворковать друг с другом или смущенно прощались. Парк постепенно заполнялся духом грядущего праздника, однако энергия Веры кончилась гораздо раньше, чем задание было выполнено. Пробегав с распылителем около получаса и истратив почти весь запас эссенции, запыхавшаяся Вера вернулась к коллегам.
— Это просто невозможно! Там толпы народу, на всех розовой жижи не хватит! — она возмущенно показала на булькающие на дне остатки. — Должен же быть другой способ!
Коллеги вновь переглянулись, и Вера резко ощутила себя дурой.
— Есть, конечно. Вообще не понимаю, с чего ты схватилась за распылители. У них малая зона покрытия. Ты ж не какой-нибудь паре отношения устраиваешь.
Глаз Веры пару раз дернулся, а сама она едва удержалась от того, чтобы швырнуть пульверизатор на землю. Почему? Почему нельзя нормально все объяснить и показать? Почем нужно сразу же макнуть ее головой в лужу?!
Кипя от злости и раздражения, она взяла с пояса дымовые шашки, демонстративно посмотрела на них, убеждаясь, что они розовые, и направилась к центру парка. Минут через десять раздался грохот, который, казалось, слышали даже люди, и весь парк заполнился розовой дымкой.
— Нервная дамочка, — усмехнулся бригадир и, посмотрев на жесты Айланы, добавил: — Да, хорошо, что ее не в судьбу распределили! Ха-ха!
Задания на этом не закончились. Следующие сутки Вера вместе с Айланой бегали по подведомственному району. Выстрелить девушке не довелось ни разу, как и поработать с другими эссенциями, а вот заданий в духе «поправить гирлянды», «зажечь свечи», «доставить признание» — прорва.
В свою комнату Вера вернулась только следующей ночью, неимоверно измотанная глупыми поручениями и дурацкими шутками Петровича. Она буквально валилась с ног, хотя и понимала, что испытывать усталость не должна. Войдя к себе, она сразу же направилась к кровати и лишь кивком отметила присутствие Сени. На удивление или возмущение сил не оставалось.
— Ну что? Как прошел первый день? — нервно теребя подол вязаной белой кофты, спросила Сеня. — Вижу, не очень.
Вера с тяжким вздохом рухнула лицом в подушку.
— Ничего толком не объяснили, протаскали по улицам, простебали и отправили домой, — прогундела Вера. — Даже обещанную распечатку с цветами эссенций не дали, — она фыркнула и повернулась к Сене. — Они дали мне лук! Чертов лук! Я похожа на эльфа?! — возмутилась Вера и вновь уткнулась в подушку.
— Так и знала, что нужно было остаться! Этот Семен Петрович!.. — под нос себе проговорила Сеня и вышла из комнаты, но лишь за тем, чтобы вернуться с подносом еды и горячим чаем. — Это необязательно, — сказала она, поставив поднос на тумбу рядом с кроватью, — но настроение по-прежнему поднимает. Тебе сказали, когда следующий выход?
Вера подняла руку и неопределенно покрутила ею, прогундосив в подушку:
— Завтра зайдут за мной.
— Ясно, — кивнула Сеня. — Тогда не буду мешать тебе отдыхать. Если понадоблюсь — я живу этажом выше.
Сеня покинула комнату, оставив Веру наедине с собой. Последняя почти сразу уснула, не притронувшись к еде и даже не удосужившись выключить свет. При жизни она редко ложилась раньше глубокой ночи. Работа, дела, друзья и родственники — днем всегда находится что-то более важное, чему нужно посвятить время, но ночь целиком принадлежала ей. Она приходила уставшая с работы и пыталась хоть немножечко пожить перед сном. Здесь же все ощущалось иначе. Само течение времени казалось иным, ведь теперь ей не нужно впихивать все планы в краткий срок человеческой жизни. Да, здесь тоже есть свои сроки, но в целом у нее вечность. Возможно, все действительно не так уж и плохо…
Следующим утром ее разбудил стук в дверь, и двухнедельная карусель событий продолжилась.
День за днем. Стрельбище и задания под неусыпным надзором Айланы. Бесчисленные банки и порошки. Дедовские подколы от Петровича. И провалы. Провалы, провалы, провалы!!! Подстрелить не того, перепутать адресаты писем, переборщить с подсыпаемыми эссенциями или опрокинуть их на себя. Провалы казались нескончаемыми и безнадежными, а молчание Айланы и бригадира — ужасающе осуждающими.
В конце каждого дня хотелось рыдать в подушку, забившись в уголок. Но там же, в конце каждого дня, ее ждала Сеня. Закончив все свои дела, она раз за разом приходила в е комнату с подносом еды и терпеливо ждала возвращения подопечной. В первые дни восторгов это не вызывало. Попытки Сени вести себя по-дружески раздражали. Да и как они могли не раздражать, учитывая, кто именно виновата в нынешнем положении Веры? Лишь усталость, контролировать которую Вера так и не научилась, не позволяла ей накричать на Сеню. В итоге она просто смирилась и даже привыкла к присутствию этой девушки.
Арсения всегда была любезна и терпелива. Неясно, причиной тому было чувство вины или все же личные симпатии, но она всегда выступала на стороне Веры, иной раз порываясь присутствовать на обучении. Вера даже не заметила, в какой момент стала общаться с ней, как с близким человеком. Впрочем, наверное, это и немудрено — во всем этом подразделении «рая» только Сеня и обращалась с ней, как с равной. Только она и возилась с ней, буквально за ручку вводя в курс дел.
Две недели промчались, как по щелчку пальцев, и Вера поняла это лишь очередным утром, когда за ней пришла не бригада, а Сеня.
— Утро доброе… или не очень, — пробурчала она себе под нос, закрывая дверь комнаты изнутри. — Прости, что не пришла вчера, всю ночь провозилась с отчетностями… О, боже! — воскликнула она, повернувшись к Вере лицом. — Выглядишь так, будто вылезла из медвежатника! Что случилось?
— Я вылезла из медвежатника, — простонала Вера.
— Что?
— Помнишь первый день? Я перепутала эссенции и поссорила парочку подростков? Айлана заставила меня их помирить, — она сильно потянулась в постели, выгнувшись дугой, и села. — Кинь в меня штанами. Так вот, они с бригадиром решили, что это отличный «выпускной экзамен». Мне пришлось ехать с детишками на экскурсию в какой-то заповедный парк. Ты знала, что рядом с нашим городом есть заповедный парк? С медведями?! А что животные могут нас видеть, ты знала?!
Сеня кивнула.
— Тебе не сказали об этом? Те же кошки не просто в стену смотрят…
— Нет! И как я должна была догадаться?! Люди — тоже животные, но они не видят! — взвыла Вера, натягивая на себя одежду. — Я подошла слишком близко к вольеру, и это чудовище так громко взревело, что я выронила распылитель. Из плюсов: те двое помирились. Из минусов: на животных тоже действует эссенция, а мне до сих пор чудится запах медвежьих слюней! Гадость!
Сеня неловко потопталась на месте.
— Тогда я, наверное, даже порадую тебя: сегодня точно никаких медведей! — натянуто улыбнулась она. — Сегодня мы приступаем к твоему первому ключу. Конечно, двух недель для подготовки амура недостаточно, но выбора у нас нет.
— Ладно, — пожала плечами Вера и натянула толстовку. — Сколько у меня вообще этих ключей?
— Всего три, — Сеня на всякий случай сверилась с картой судьбы, которую держала в руках.
— Не густо, — усмехнулась Вера.
— Хочешь растянуть удовольствие? В нашей ситуации три ключа даже много, тем более что на первый у нас почти не осталось времени.
Девушки вышли из комнаты и направились ко вратам. Перед входом в помещение Арсения вручила Вере небольшую гарнитуру с мобильником.
— У меня нет разрешения на выход, но я могу помогать тебе отсюда.
— Ясно, — Вера воткнула наушник и убрала мобильник к порошкам. — Ну и чью судьбу я должна была поломать при жизни. Хм… сейчас среда, я должна была бы сидеть на работе и прятаться от взора Тамары за монитором, — лицо Веры тут же помрачнело. — Это Тамара, да?
— В точку, Шерлок! — подмигнула Сеня. — Сегодня должен начаться ключевой момент в личной жизни Тамары. Любовь и семья — основа ее карты судьбы.
— Я заметила, — буркнула Вера. — Знала бы ты, сколько всего я выслушала про ее «любимого мужа»!
— Что ж тебе придется их помирить. Удачи! — Сеня хлопнула девушку по плечу.
Вера хотела было что-то возразить, но двери открылись, и ей пришлось пройти к арке, в которой уже виднелись очертания архива. Поправив колчан за спиной, она брезгливо шагнула на раскисшую от химикатов дорожку и пошлепала к неприглядному зданию советских времен. Наушник неприятно задребезжал, и через пару мгновений послышался голос Сени:
«Первый, первый, я второй, прием».
Вера закатила глаза и громко вздохнула. Она прислонилась к стене и заглянула в окно, пытаясь уловить момент, чтобы проскочить внутрь.
«Вера-а! Меня слышно?»
— Слышно тебя, слышно, — пробурчала Вера.
Один из охранников вышел покурить, и девушка успешно проскользнула в закрывающуюся дверь. Еще свежие воспоминания навалились на девушку, но, к удивлению, они отдавали некоторой ностальгией. Она двинулась по почти родному коридору и даже умудрилась споткнуться о линолеум, как при жизни. По привычке она поздоровалась с начальником, лишь спустя минуту одернув себя и наконец собравшись с мыслями. Она остановилась перед закрытой дверью приемной. Заходить внутрь не хотелось. Видеть Тамару и очередную новенькую на ее рабочем месте… Боже, ну что за мысли! Будто ей хоть когда-то здесь нравилось!
«И чего ты встала?»
— Не хочу туда заходить. Сразу вспоминаю, что мертвее, чем должна бы, — проворчала Вера. — Подожди, ты можешь меня видеть?
«Я подключилась к камерам», — ответила Сеня. — «Советую поторопиться. Нам нужно запустить цепочку событий именно сегодня».
Вера поморщилась и прошлась по коридору, к своему разочарованию почти нос к носу столкнувшись с сисадмином. Тот неспешно возвращался в свой кабинет с кружкой кофе, и словно бесы в голове Веры зажали какую-то клавишу. Не долго думая, она сделала то, о чем думала с первого дня их знакомства: опрокинула на него злополучный напиток. Взвизгнув от боли и неожиданности, сисадмин ввалился в приемную и стал выпрашивать у чуть шокированной Тамары салфетки, а Вера, тем временем, вошла за ним.
«Ну и что ты сделала?» — осуждающе спросила Сеня.
— Обеспечила себе незаметное попадание в кабинет, — не скрывая удовлетворения, ответила Вера, наблюдая за попытками старого «воздыхателя» высушить рубашку. — Что? Этот парень меня два года терроризировал! Ожог с кофейным пятном — меньшее, что он заслужил.
Через пару минут мытарств с салфеткой, парень поблагодарил Тамару и уже хотел обсудить с ней последние новости, когда женщина с усталым видом выгнала его в коридор. Вера удивленно вскинула брови: когда она так делала, Тамара еще с полчаса сетовала, ведь «мальчик-то хороший».
Тамара вернулась за свой стол, поплотнее укуталась в пуховый платок и, уставившись в монитор, начала активно печатать.
— И как, по-твоему, я должна была наладить ее жизнь? — Вера прошла к окну и мельком отметила оживший с ее «уходом» цветок — все же не стоило сливать в него остатки чая и соевый соус.
«Я не знаю. В карте судьбы не прописывается каждый шаг, только важный моменты вроде ключей или поворотных моментов жизни самого человека», — ответила Сеня, хотя вопрос был риторическим. — «Это же твоя коллега, тебе виднее».
— Честно говоря, не представляю, что при жизни заставило бы меня ей помогать. Все, что я слышала от нее, это упреки и беспрестанные жалобы на мужа, — протянула Вера и прошла за спину к Тамаре, только сейчас заметив, что та давно перестала печатать и что-то рассматривала в телефоне.
«Любовь и семья — основа ее судьбы. Тебе нужно помирить их».
— Да что ты несешь?! Тамара мне не нравится, но я все равно не стала бы ей советовать остаться с этим свинтусом! Алкаш, разгильдяй и изменник! Он разве что руку на нее еще не поднимал.
«Она могла воспринять твои советы совсем не так, как тебе хотелось бы. Твоя роль здесь именно запустить процесс, а уж сказала ты им мириться или подтолкнула к этому какой-нибудь колкостью — неважно».
— Ты уверена? Не думаю, что это наладит ее жизнь, — Вера склонилась к телефону Тамары. — Тут какое-то фото. Скриншот с камеры домофона. Похоже, к ним домой приходила женщина. Интересно, ее он представил коллегой? Или врачом скорой помощи? Соседка за солью зашла? О, боже… Слушай, она плачет. Может, найти ей кого получше? Заведующий архивохранилища давно на нее засматривается.
«Думаю, ты по себе знаешь, что судьба не всегда приятная. Карта предписывает ей посвятить себя семье. Постарайся относиться к этому проще».
Вера тяжело вздохнула и взяла в руки лук. Мысли этой женщины почти всегда сосредоточены на муже, так что любовная стрела должна сработать. Связать их крепче. А начальный эффект помутнения должен смягчить восприятия неприятной новости. Она отошла на пару шагов. Похоже, придется помогать этому увальню врать, ибо измениться он не пожелает.
Тамара отложила телефон и откинулась на спинку кресла, очень удобно подставляясь под прицел, но выстрелить Вера не решалась.
— Что же мне с тобой делать? — осипшим голосом в пустоту произнесла Тамара.
— Любить, — ответила Вера. — Как бы мне ни хотелось обратного.
— Сколько еще мне все это терпеть? Господи, да за что мне такое испытание? Дай хоть какой-то знак…
В эту секунду зазвонил телефон. «Любимый», — гласила подпись на экране, и Тамара, слегка притормозив, потянулась к мобильнику. Вера натянула тетиву и прицелилась. Сегодня момента лучше все равно не представится. Умолчит о фото, поговорит миленько ни о чем, и все. Какой-то хреновый поворот. Неповоротный совсем…
Когда Тамара уже подняла телефон со стола, стрела со свистом пролетела рядом с ее лицом и попала в экран. Стекло тут же треснуло, а по корпусу пробежали разряды электричества. Тамара взвизгнула и отбросила его в сторону. С ужасом, тяжело дыша, она смотрела на дымящийся телефон и медленно отползала к выходу.
— Пожалуй, с меня на сегодня хватит, — выдохнула Тамара и вышла из кабинета.
— Во-от срань! — выругалась Вера и бросилась за ней. — Ты видела это?
«Да… Ты промахнулась с двух метров! Как ты вообще это сделала?!»
— О, вернусь и вручу тебе лук, посмотрим, насколько ты меткая! — ядовито ответила Вера.
«Ладно, все не так уж плохо. Немного розовой жижи и…»
— Да-да, поняла, — отмахнулась Вера и свернула к столовой.
Тамара стояла рядом с кофеваркой и тревожно смотрела на темный напиток в кружке. Отстегнув с пояса распылитель, Вера подошла к ней на расстояние вытянутой руки. Нужно, чтобы она вдохнула совсем немного эссенции, просто перевести ее мысли в другое русло. Пара пшиков…
— Тамарочка, у вас что-то случилось? Вы совсем бледная, — раздался мужской голос рядом. В розовой взвеси показался заведующий архивохранилищем. — Уж не заболели ли вы? Может, лучше пойдете домой?
Еще несколько минут они вежливо обменивались ничего не значащими фразами, а Вера с круглыми глазами наблюдала, как частички розовой эссенции рушили весь план и разворачивали историю Тамары совсем не в ту сторону. Наверное, если ее супруг ничего не отчебучит сегодня вечером, еще будет возможность восстановить болото их брака. Ох, ну нет, конечно же! Что за чушь?! Это дело безнадежно!
Возможно, в альтернативной реальности, где Вера была жива, она как-то перетягивала бы внимание Тамары на себя, и многие вещи происходили бы незаметно, позволяя их хлипкому дуэту держаться. Но сейчас, когда Тамара постоянно варилась в мыслях о бесчисленной лжи и изменах… Только внезапная амнезия спала бы ситуацию!
Или эссенция «Одного взгляда».
Конечно, никто не даст ее просто так, но девушка прекрасно знала, где та находится. Да и код у замка совсем несложный… Быть может, все обойдется, и потом она просто вернет эту гадость на месте. Ну, а коли нет, то и применение будет оправданным!
Вера вернулась в архив на следующий день и еще раз удостоверилась в плачевности происходящего. Женщина вновь сидела в столовой и рыдала рядом с заведующим, сквозь слезы рассказывая о событиях вечера. Вчера она ушла домой раньше и застала своего благоверного буквально на той самой «коллеге». Под конец рассказа женщина вытерла слезы и усмехнулась:
— Вы представляете? Я ж вчера в кабинете сижу, говорю: «Господи, дай мне знак!», и у меня телефон чуть ли не взорвался, когда муж позвонил. А потом прихожу и вижу это. Уже сами небеса говорят мне, что этот кошмар продолжать нельзя!
— Сеня, скинь мне ее карту, — настойчиво произнесла Вера. — Я теряю контроль над ситуацией.
Сеня немного замялась и шепотом ответила:
«Щас, начальство уйдет, и я скину тебе фото. Только удали потом, это секретка!»
Брак Тамары был прогнившим с самого начала, но теперь эти гнилушки еще и подожгли. Склеить его воедино было возможно лишь с помощью запретной бурды, подавляющей волю. Пусть Вера и протащила с собой бутылек, использовать его она не решалась. Она желала Тамаре другой судьбы и искренне надеялась найти какую-нибудь лазейку в карте. Однако Сеня медлила. Вера целый день ходила по пятам своей бывшей коллеги и под вечер заметила, что та не спешит домой. Очевидно, она не горела желанием встречаться с супругом. Это заметил и заведующий и предложил женщине переночевать у него, все равно жили рядом. Тамара, впрочем, отказалась — не хватало еще подсовывать «благоверному» аргументы против нее! Тогда он забил свой номер в ее старенькую нокиа, которую она взяла на замену сгоревшему телефону. Через некоторое время они разошлись, а Вера вновь последовала за Тамарой.
— Сеня, ты долго там? У нас каждая минута на счету!
Тишина.
Вера тревожно глянула на экран своего мобильника. Звонок прерван. Вот так помощница! Девушка нервно убрала телефон и вошла в квартиру Тамары.
Свет не горит, и кажется, здесь никого нет. Тамара вздохнула с облегчением, а вот Вера сильно напряглась. Что-то неладно здесь! Женщина разделась, спокойно прошла в зал и устало опустилась на диван.
— А что это ты, милая моя, так поздно? — раздался из спальни мужской голос.
Тамара вздрогнула и резко поднялась с дивана, начав медленно продвигаться к выходу. Из спальни вышел ее муж. Изрядно подпитый и обозленный. Но не только это смущало Веру. В его стеклянных глазах она явно видела зеленые огоньки.
Больная одержимость!
Вера сжала кулаки и обошла мужчину по широкой дуге. Это с ним-то любовь и семья? Это в угоду какой же мировой судьбе Тамара должна положить себя на алтарь чужой одержимости?!
Мужчина стал неторопливо приближаться к супруге, во взгляде которой читались только страх и презрение.
И тогда Вера решила.
Если ключ в судьбе этой женщины зависит от нее, то она ни за что не станет поворачивать его в сторону одержимой свиньи!
Мужчина грозной тенью навис над Тамарой и схватил ее за грудки. Он кричал и требовал объяснить, с кем она шляется после работы. В этот момент на его голову приземлилась спинка стула. Мужчина обмяк и без сознания упал на пол, а Тамара, схватив верхнюю одежду и сумку вылетела в подъезд, попутно набирая номер заведующего.
Вера пнула бессознательное тело и покинула квартиру. Пусть отдел судьбы ее хоть с потрохами сожрет, но потакать подобной гадости она не будет!
Убедившись, что снаружи Тамару встретил заведующий, Вера кивнула своим мыслям и двинулась к точке возврата. Уж в чем она была уверена, так это в том, что в жизни Тамары действительно произошел значительный поворот. Быть может, даже к лучшему.
Перед вратами телефон Веры пиликнул — пришло фото карты судьбы. Но ей это было уже не интересно. Какая разница, что там написано, если все сделано?
За комнатой врат ее встретила болезненно бледная Сеня. Девушку трясло, как от холода. Завидев Веру, она тут же схватила ее за руки.
— Прости! Прости! Начальник отдела весь день над душой стоял, а потом еще и «на ковер» вызвал. Пожалуйста, расскажи, что там случилось! Скажи, что все хорошо!
— У Тамары все хорошо, — Вера отвела взгляд в сторону.
Глаза Арсении широко распахнулись от ужаса.
— Что. Ты. Сделала? — тихо спросила Сеня.
В ее интонациях, тем не менее, не звучало упрека. Что толку обвинять новенькую в своих же ошибках? Однако Сеня все же до последнего надеялась, что все пройдет гладко, что Вера справится со всеми ключами и об оплошности Сени будут вспоминать лишь подкола ради.
— То, что должна была! — прошептала ей в ответ Вера, и девушки молча двинулись к общежитиям.
Поднимать тему больше не стали, забыв о деле на ближайшую неделю. Все равно начальство распоряжений не отдавало, а значит все нормально. Вера вновь вернулась к практике с бригадой и возвращалась в лучшем случае под вечер, а то и вовсе пропадала на пару суток. Жизнь шла своей чередой, хотя Сене казалось странным, что до сих пор нет никаких приказов по второму ключу. Да, до него еще почти десять лет, но отдел судьбы всегда предпочитал иметь на руках готовое решение. Непродуманность дела Тамары — не более, чем результат стечения обстоятельств.
Своими переживаниями Сеня решила поделиться и с Верой, в очередной раз встретив ее с практики в комнате.
— Ты же сама сказала, что до него еще десять лет, — пожала плечами Вера. — Никто не будет возиться с такой мелочью за десять лет до. Успокойся, все нормально!
— Да, наверное, — выдохнула Сеня. — Думаю, мне нужно чем-то себя занять. Жаль, что новых проектов мне пока не доверят.
— А что там за ключ? — как бы невзначай спросила Вера, разливая кипяток по кружкам.
— Курортный роман, — улыбнулась Сеня и откинулась на стуле. — Ты несколько лет копила на отпуск за границей и решила пуститься во все тяжкие.
Вера только фыркнула в ответ. В ее нынешней картине мира подобное было просто невозможно, ведь ей с самого детства талдычили о том самом единственном и на всю жизнь. Однако Сеня продолжала рассказывать, и Вере оставалось лишь удивляться тому, сколь сильно она должна была измениться за грядущие десять дет.
— Ты параллельно завела аж два романа, с мужчиной и женщиной, отдыхающими в том же отеле. А потом, когда ты безжалостно уехала домой, даже не попрощавшись, эти двое столкнулись в одном баре и утопили печаль друг в друге, — хитро улыбалась Сеня, глядя на вытягивающееся лицо Веры. — Можешь считать, что амур — твое призвание!
— Странные выводы ты, конечно, делаешь, — пробормотала Вера, прикладываясь к кружке, после чего глубоко задумалась: — Ты говоришь, это был курортный роман. Мне должно было быть около сорока. До конца судьбы лет двадцать? Не маловато ли, чтобы встретить свою любовь всей жизни?
— Вообще, нет. Но… Как бы тебе сказать? У тебя такой нет.
Вера аж поперхнулась от услышанного.
— В смысле нет?! — возмутилась девушка. — Ты хочешь сказать, что я так промотылялась бы одна до самой смерти?
— Вовсе нет, — пожала плечами Сеня. — В карте прописываются только основные повороты и ключи, которые важны для общей судьбы, а любовь не всегда играет ключевую роль. Возможно, ты нашла кого-то еще без такого ключа, и поэтому любовь никак не отразилась в карте, а может меняла партнеров, как перчатки. Отсутствие «второй половинки» это вовсе неплохо. Появляется куча времени на любимое дело…
— А если у меня нет любимого дела? — резко возразила Вера, заметно поникнув.
— Но ты же хотела стать археологом!
— Перехотела! — Вера поднялась на ноги и отошла в противоположный край комнаты. — Все оказалось совсем не так, как я это представляла.
— Великие открытия не даются просто так, Вера Александровна! — подбадривающе произнесла Сеня, поднимаясь следом. — Для них нужны время и силы…
— Да какая теперь разница? С археологией меня теперь связывает лишь то, что лет через пятьсот мои кости может откопать какой-нибудь ученый. Хорошо, если имя останется, а не просто номер присвоят, — проворчала девушка.
Говорить о старом увлечении было больно. Каждое слово напоминало о впустую потраченном времени.
— Я тебя не понимаю, — голос Сени прозвучал до того холодно, что Вере стало даже как-то неловко. — Ты не устраивает твоя смерть, но ты же постоянно плачешься на свою судьбу. Знаешь, в твоей судьбе хотя бы есть ключи! Твое участие важно для этого мира! — казалось, что девушка сейчас заплачет и просто бросит все и уйдет. — Мне отмерили тридцать лет никчемного существования и смерть от пневмонии! Мне пришлось упрашивать привратников, чтобы остаться, чтобы хоть как-то продлить свое существование! Но знаешь, что еще? Все это теперь неважно, ведь мы здесь. Ты здесь! Люди после смерти пачками бродят по чистилищу, не в силах принять свою смерть, или отправляются в небытие на перерождение. От них остается лишь прах и угасающие воспоминания. Но не ты. Ты здесь. Амур, не ограниченный судьбой. Вечно молодая, сильная и прекрасная! — голос ее постепенно затих, а потом она резко отвела взгляд.
Вера слегка покраснела, но не стала акцентировать на этом внимание. Она лишь что-то пробормотала себе под нос и предложила перевести тему. Однако разговору было не суждено продолжиться: в дверь комнаты настойчиво постучались. Девушки переглянулись, и Вера пошла встречать незваного гостя.
В коридоре оказался пожилой человек в старинных одеяниях. Похоже, он задержался здесь века с девятнадцатого, если не раньше.
— Вот вы где, сударыня! — воскликнул он. — Прошу вас поспешить в приемный покой. Анна Альбертовна ярится дюже!
По спине пробежался холодок.
Жизнь в главном корпусе шла своей чередой, и на двух девушек, одну из которых пробивала заметная трясучка, никто не обращал внимания. Конец, это точно конец! Арсения посмотрела на Веру. Та была удивительно спокойна: убежденная в своей правоте, наказаний она не боялась. Впрочем, ей и не грозит ничего страшнее отправки на покой, а вот Сене… Что ж, око за око! Забвение — достойное наказание за убийство, не так ли? Перед дверью приемной Арсения все же взяла себя в руки и, повернувшись лицом к Вере, уверенно сказала:
— Вера, я не знаю, что сейчас будет. Но! Если твое задание сочли проваленным, вини меня. Мне в любом случае конец. Я затащила тебя сюда, но могу попытаться не утянуть тебя за собой еще глубже, — она сжала кулак и постучала до того, как Вера успела возразить.
Девушки вошли в приемную и обнаружили там отнюдь не только Анну Альбертовну. Здесь же сидел бригадир с крайне разочарованным выражением лица и еще один незнакомый Вере мужчина, под взглядом которого Сеня вжала голову в плечи. Похоже, это кто-то из отдела судьбы. Обстановка в кабинете царила напряженная. Все трое молча смотрели на девушек, то ли ожидая от них чего-то, то ли просто давя авторитетом. Помощник Анны Альбертовны неловко топтался у нее за спиной.
— Вера Александровна, — чуть свысока начала женщина, — как вы думаете, для чего вас позвали сюда?
Вера молча покачала головой. Хотя она догадывалась, что дело в ключе, озвучивать свои мысли не собиралась, пока не узнает, что именно им известно. Насмотревшись за свою жизнь на начальство всех мастей, она уверенно стояла перед «трибуналом», глядя в глаза Анне Альбертовне и незаметно держа подрагивающую Сеню за руку. Они в одной лодке и грести им вдовоем до самого конца.
— Странно, — протянула женщина. — Мне казалось, недели слишком мало, чтобы забыть, как вы провалили собственный ключ.
— Я сделала то, что посчитала нужным, — возразила Вера. — При жизни я бы ни за что не стала способствовать сохранению этой «семьи»!
— О, боже… — выдохнул начальник из отдела судьбы. — Анна Альбертовна, я не собираюсь тратить время на эти бессмысленные препирания! Я здесь, чтобы вынести вердикт в отношении Арсении. А со своей сотрудницей разбирайтесь потом, сколько хотите!
— Сотрудницей? — возмутился бригадир. — Вы еще собираетесь оставлять ее у нас?! Я на многое готов закрыть глаза, но кража запрещенной эссенции уже ни в какие ворота не лезет!
Анна Альбертовна ударила кулаком по столу, призывая коллег к тишине.
— Вот и прозвучало одно из главных ваших обвинений. Кража эссенции «Одного взгляда», передача засекреченной информации на внешние устройства, — она перевела взгляд на Сеню, — и сломанный ключ, на исправление которого потребуется немало сил и времени или очень тяжелые средства. Однако, я полагаю, было бы неправильно спрашивать все с вас. Арсения, почему вы молчите? Это результат вашей ошибки, и вы должны были вести это дело.
— Боюсь, мне нечего сказать. Все действительно произошло по моей вине…
— Да что вы несете?! — вспыхнула Вера. — Вы еще будете судить нас? Судить меня? Я, на секундочку, пострадала здесь больше всех! Это я должна злиться и осуждать всех вас. Мало того, что мою жизнь прервали на сорок лет раньше положенного, так вы еще и пытаетесь нами закрыть свои «сюжетные дыры» и косяки других работников! Я видела карту Тамары и понимаю, почему вы так не хотите, чтобы эти данные оказывались за пределами отдела судьбы. Столь нелепые подгоны под мировую судьбу еще поискать надо! Помирить отчаявшуюся женщину с одержимым мужиком? Вы с ума сошли? Как это вообще у вас связалось с предназначением «любви и семьи»?! Это бессмысленно, это жестоко, это… невозможно! Единственное, с чем я соглашусь, это кража эссенции. Сеня, к слову, не знала об этом. Разрешение на нее я так и не получила, но обычными методами этот ключ было не выполнить! Впрочем, как вам хотелось, я его и не выполнила, — она подошла к столу и положила перед бригадиром флакон и именной жетон. — Так что, в конечном итоге, неважно, что я скажу. Вы ведь уже все давно решили.
Все это время Сеня с круглыми от страха глазами слушала Веру. Ей казалось, что с каждым словом девушка лишает себя шансов на снисхождение, но остановить ее не могла. Под конец она только смиренно положила свой жетон на стол начальнику и встала чуть впереди Веры, немного прикрывая ее собой, будто это могло что-то изменить.
— Мило, — хмыкнула Анна Альбертовна и постучала бумагами о стол. — И кое в чем вы даже правы: вердикт уже вынесен. Советую со всеми попрощаться и начать собирать вещи.
***
Маленький бревенчатый домик стоял посреди старинного мрачного леса, заселенного бесчисленным множеством необычных созданий. Полуденное солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, рисуя на крыше причудливые узоры. Теплый ветер вечной ранней осени гонял листья по земле. В идиллическую тишину этого удивительного места гармонично вписывался стук клавиш.
Арсения сидела перед окном и лениво набила текст на компьютере. Здесь, в Лимбе, нет службы, нет поручений. Есть только души, не желающие перерождения. Почему бы и не изучить это место получше? «Заметки о Лимбе». Жаль, что она не сможет передать их в «рай», ребятки бы явно стали испытывать нехватку кадров.
Снаружи послышался дикий вопль и какой-то грохот. Девушка улыбнулась. Она встала из-за стола и вышла на улицу, встречая Веру с очередным трофеем из дальней части леса. Она все же получила свою порцию приключений.
Вера радостно помахала ей и подошла ближе, слегка приобняла девушку за талию и вставила крупную ромашку в пышную копну ее волос.
Еще один прекрасный день из грядущей вечности.