Поговорим?

Понедельник.

Джин завершает последний сеанс на сегодня, и разминает шею. В прихожей слышна знакомая возня, и он делает вдох, улыбаясь.

Интересно, что сегодня?

Намджун медленно плетется прямо к нему, и кладет голову на колени.

- Устал, - выдыхает он. – Сегодня я просто устал.

Джин мягко гладит его по волосам, и расслабляется. Значит, сегодня можно просто уложить его спать.

Намджун – лучший человек в его жизни, Джин уверен в этом уже третий год. Даже несмотря на постоянные внезапные, и неподвластные самому Намджуну перепады настроения. Но с ними они оба научились жить, и в целом справляться. Джину так вообще по его должности  психотерапевта положено. Поэтому он никогда не обвинял, не упрекал, а просто терпеливо учился предугадывать, и сглаживать углы.

А еще они оба, - Джин не сомневается в этом ни на один процент, - стремятся найти способ стабилизировать настроение Намджуна, работа которого предполагает постоянное общение с огромным количеством людей, и которому в принципе хотелось бы все это контролировать.

 Перед сном Джин долго любуется уже пребывающем в царстве Морфея Намджуном, а потом прижимается к нему крепче, и расслабленно смыкает веки.

Вторник.

- Сволочи! Гады! Всех убью! – Намджун зол.

Джин, работающий исключительно из дома, и потому всегда готовый встретить в дверях, ловит его в объятия, и прижимает к себе крепко-крепко, до легкого дискомфорта.

- Ненавижу! – Рычит Намджун. – Задолбали они меня все!

Он еще минут пятнадцать изрыгает проклятия на весь мир, постепенно обмякая в руках Джина. Весь оставшийся вечер он мягок и заботлив, но Джин знает, что сюрпризы могут поджидать впереди.

И они поджидают.

- Поиграем?– Хрипло шепчет Намджун в самое ухо. Джин уже практически уснул, поэтому ощущение холодного металла на запястьях заставляет вздрогнуть.

Что ж, наручники – не самый плохой вариант, в позапрошлый раз были пробка и плеть. В прошлый Джин имел неосторожность отказать при подобном предложении, и тогда Намджун разозлился по-настоящему и надолго: целую неделю срывался на коллег, разговаривал с Джином сквозь зубы, устроил несколько истерик по пустякам, и дважды специально напивался у него на глазах.

Джин тогда тоже сорвался, впервые за долгое время. Они целое утро объяснялись на повышенных тонах, а потом на таких же тонах страстно мирились, потому что Намджун устал кричать, и просто заткнул Джина поцелуем.

Среда.

Джин просыпается разбитым. Мало того, что их игрища затянулись практически до утра, так еще и Намджун в один совсем не прекрасный момент, заявив, что устал, отвернулся к стене, и уснул, оставив Джина обнаженным, и в крайней степени возбуждения. Ладно, хоть наручники снял.

У Намджуна сегодня выходной среди недели, который регулярно выпадает каждому сотруднику в его организации, поэтому он, чтобы не отвлекать Джина, который загружен по самую макушку, и не скучать в одиночестве, уходит из квартиры провести день в свое удовольствие. Джин знает, что его удовольствия состоят из посещения спортзала, велосипедной прогулки, а сегодня к этому еще добавляется поход на давно желанную Намджуном выставку, билет на которую Джин вручил в качестве новогоднего подарка.

Поэтому волноваться он начинает, только когда часы показывают полночь, а Намджуна все еще нет.

- Слушаю, - раздается в трубке очень знакомый, но все же не самый нужный голос, и Джин все понимает.

- Вы в клубе?

- Ага, - его собеседник, их общий с Намджуном друг вздыхает. – Твой благоверный битый час с пеной у рта доказывал, что ему очень надо, и вот мы среди недели здесь. Он отошел в уборную.

- Вы там…

- Не волнуйся, приглядим, не в первый раз. Если что – домой доставим, и даже спать уложим.

- Спасибо, - Джин сбрасывает звонок, и устало роняет голову на руки.

Четверг.

Спит Джин плохо и беспокойно, поэтому к середине дня уже практически выжат, и очень хочет использовать два часа перерыва между клиентами на неспешный обед, и бездумное залипание в соцсети, но телефонный звонок ломает его планы.

- Ким Сокджин, - приветствует его Намджун максимально нейтральным тоном. Они не виделись утром, потому что Намджун ушел раньше, чем Джин успел проснуться.

- Слушаю, Ким Намджун, - Джин знает, что означает это обращение. Осталось только догадаться – они играют, или он действительно где-то накосячил.

- Какое сегодня число? – Намджун все также спокоен.

Джин смотрит на дату, а еще цепляет краем глаза напоминание, которое каким-то чудом не смахнул, но о котором совсем забыл.

Они не играют.

- Я…

- Можешь не выкручиваться, я только что разговаривал с мамой. Она, конечно, оправдала тебя работой, но… - вот сейчас в голос Намджуна проскальзывают расстроенные нотки. Джин завершает звонок, и тут же набирает номер матери Намджуна, потому что не поздравить ее с днем рождения смерти подобно. Для него в первую очередь. Он долго и витиевато поздравляет, выслушивает такие же долгие благодарности, и, наконец, идет обедать.

- Я устроил себе выходной завтра, - сообщает он вечером, сидя на кухне, и наблюдая, как Намджун готовит ужин. – Вымотался что-то, хочу отдохнуть не два дня, а три.

- Я тоже завтра дома, - отзывается Намджун, отправляя на сковородку мясо, - по офису ходит какая-то эпидемия вируса, всем рекомендовано переждать несколько дней.

- Ну и прекрасно, - Джин улыбается. – Я по тебе соскучился.

Пятница.

Джин просыпается очень поздним утром от ласковых, но настойчивых касаний губ к коже.

- Намджун-аааа…. – выдыхает он.

- Доброе утро. Я бы извинился, что разбудил тебя, но поскольку ты явно не против, то не буду, - Намджун подмигивает ему.

- Что… ты делаешь? – Дыхание Джина сбивается, потому что с утра он очень чувствителен, а руки Намджуна, скользнувшие под ткань белья – слишком горячие.

Намджун замирает, мотает головой, прогоняя легкое наваждение, и смотрит ему прямо в глаза.

- Честно? Пытаюсь попросить прощения. Я знаю, ты меня любишь, принимаешь таким, какой я есть, никогда не винишь, и терпишь, но я… мне… мне порой так стыдно, я так хочу быть более спокойным, более... – он запинается – нормальным. Я хочу быть тебе таким же хорошим партнером, каким стал ты мне, Джин-а. Я знаю, я сейчас выбрал не самый лучший и очень банальный способ, но… - он не договаривает, неожиданно смущаясь.

Джин садится, и мягко притягивает его к себе.

- Намджун, ты ведь помнишь, что ты – самое главное? Что ты – прежде всего?

Намджун кивает.

- Ты огромный молодец: ты рассказываешь мне о своем настроении буквально каждый день, слушаешь, что я тебе говорю, не противишься, когда я пытаюсь тебя успокоить, или наоборот, подстегнуть к действию. В твоей ситуации это очень много, поверь. И мы с тобой обязательно справимся, потому что ты сам стремишься к этому. И… я тебя люблю, - Джин целует его в макушку, - и если твои извинения еще в силе, я готов их принять, - он вновь падает на подушки, утягивая Намджуна за собой.

- Ну что ж… Тогда расслабься, и получай удовольствие, - Намджун предвкушающе улыбается.

Суббота.

- Мы идем на свидание! – Хлопает в ладоши Намджун, когда они завтракают. – Сегодня у нас романтический день!

- Отличная идея, - кивает Джин. – Мы давно никуда не выбирались.

Они целый день гуляют по городу, держась за руки и хихикая, как двое подростков, долго ругаются у входа в парк аттракционов, когда Намджун резко передумывает туда идти, хотя пять минут назад сам тянул Джина к кассам, а вечером, распив одну бутылку вина на двоих, жарко целуются, а потом и вовсе занимаются страстным сексом в пустынном маленьком парке.

- Боже, - Джин жмурится, потому что перед глазами все плывет, - я иногда так люблю твою непредсказуемость.

- Ты такой красивый в лунном свете, - Намджун мягко гладит его по лицу, - я тебя люблю.

- Взаимно, - Джин целует его в уголок губ. – Выдвигаемся домой?

- Да, пожалуй, пора. – Намджун подает ему руку, помогая встать.

Воскресенье.

Сегодня у них планируются большие дружеские посиделки, поэтому Намджун с самого утра кружит по кухне, нарезая, посыпая, жаря, и выпекая. Джин помогает, и в один прекрасный момент делает открытие: Намджун спокоен. Весь день только сосредоточение на готовке – и ничего больше.

Намджун, кажется, тоже что-то понимает, потому что вечером, когда все уже ушли, и порядок наведен, а они с Джином устало вытягиваются на кровати, заявляет:

- Я хочу уволиться, сменить сферу. И пойти на кулинарные курсы. Я….

- Готовка тебя стабилизирует, верно? – Не дает договорить Джин.

- Так заметно? – Намджун хмурится.

- Мне – более чем. И я полностью тебя поддерживаю, со сменой деятельности как минимум. Все-таки работа с большим потоком людей в твоей ситуации – не самый оптимальный вариант. И с курсами идея тоже прекрасная, мне кажется, тебе это очень поможет.

- Ты знал? – Вскидывается Намджун. – Почему ты…

- Тише, тише. Я сам понял все это только сегодня, не ругайся, - Джин не удерживается от улыбки, глядя на недовольное лицо Намджуна. – У тебя сейчас как раз есть время изучить этот вопрос, и понять, чего ты хочешь.

- Ты прав, прости, - Намджун прижимается к нему. – Знаешь, не устаю поражаться твоему терпению. У тебя, конечно, работа такая – помогать людям уживаться с внутренними демонами, и все же ты потрясающе спокоен всегда.

- Я сам себе иногда поражаюсь, - Джин смеется. – Но в каком бы состоянии я ни был, помни: я всегда рядом. Обычно, чтобы поговорить, потому что, как ты знаешь, проговаривание проблемы сильно упрощает ее решение, но не только. Просто рядом. Так что действуй, Намджун-а, действуй.

- Лучшая мотивация, спасибо тебе.  – Намджун мягко целует его. - Я обязательно буду действовать. Но для начала выспимся, ладно?

- Полностью согласен, - Джин зевает. – Люблю тебя.

- И я тебя, - шепотом отзывается Намджун.