Твой герой

Пушистое ухо дергается, слыша нечеткие приближающиеся шаги. Обычно так, слегка в припрыжку, к нему заглядывает Кокоми, после очередного собрания жрецов. Но звук удара ноги об пол слишком глух и тяжел для неё, Горо выпрямляет спину, хвост настороженно замирает. Вокруг лезвия кинжала скапливается элементальная энергия, голые пальцы медленно скользят по дереву. Если встать чуть левее двери, можно будет быстро среагировать. В носу свербит от нарастающего запаха железа. Горо сглатывает скопившуюся во рту слюну и задерживает дыхание. Звуки по ту сторону затихли.

Мысль, что в поместье Сангономии ему мало что угрожает, приходит слишком поздно: напряженные ноги уже готовы к прыжку, когда открывается дверь. Горо неловко заваливается вперед, останавливая себя от нападения, морщит нос от резкого запаха крови, дергает ушами, когда несколько капель попадает на лицо. Перед ним, взирая бездушными глазами, был Мицуки.

— Молодец, не расслабляешься, — достаточно бодрым голосом поприветствовала пса Кокоми.

Горо дышал через раз, узнавая и два других лица: братьев Маэда. Он отличал окружающих людей их круга больше по запаху и голосам, не смея поднимать голову лишний раз. Но лица этих троих запомнил в первую же встречу, когда шипел сквозь сцепленные зубы, из-за впивающейся в волосы руки. Тогда, практически лежа на земле грудной клеткой, слушая глумливые комментарии, Горо держался лишь за мысль, что скоро все закончится. Нывшие от ударов рёбра, выкрученные и резко оттянутые уши навсегда выжгли в памяти лица, которые он увидел силой прижатый щекой к мокрому песку.

— Смотри, больше они тебя обижать не будут, — Её превосходительство со всей неаккуратностью скидывает головы на пол, легким движением стирая со щеки пару противных капель, — была несколько неосторожна по дороге, — Горо молчит под ласковым взглядом: эти трое действительно были из тех, кто переходит границы дозволенного.

— Кидзё-сама, а тела? — он замолкает под молчаливым укором, — Госпожа Кокоми, под Ватацуми же есть мертвая зона.

— О, эта идея тоже хороша, но тела должны остаться в зале. — Сангономия радостно хлопает в ладоши, и наклоняет голову в бок, — Но головы да, в мертвой зоне им самое место.

Мешки поплотнее, снизу набитые грязными тряпками. Наспех набранное ведро воды, для стирания пути из кровавых капель. Горо работает быстро, трудиться изо всех сил — Госпожа не просто самая молодая жрица Ватацуми и хороший стратег. Не только та, что справилась с приближенными семьями. Она — его благодетель. Именно со сменой жрицы в прошлом поколении, носители нечеловеческой крови смогли вздохнуть более свободно. С приходом на место мико Кокоми, над островом засияло ярче солнце, словно сама Селестия благословила это место. И пусть Ватацуми всегда отличался более-менее благоприятными условиями для кемономими: они не умирали друг за другом, не успевая хоронить. И есть вещи гораздо хуже смерти, но… Смерти боялись слишком сильно, слишком много погибло в прошлом, чтобы семьи не сбегали на отдалённый остров.

Горо осторожно ступает босыми ногами по деревянным половицам — пусть в этих местах стража редкость, госпожа все еще не сменила одежду, выставляя напоказ какой именно сегодня день. Вид багровых пятен на бледно-голубых одеяниях вселял трепет в душу прислуги. Восхищение. Надежду. Веру. Страх. Совсем немного, лишь в глазах совсем старых жителей, что еще помнят прежние легенды и заветы их Бога. Но видеть такой госпожу позволено немногим, совсем единицам, в перечень которых Горо все же входил. Точнее, этот перечень с него начинался, ведь первопричиной был он сам.

Хвост за спиной прерывно машет из стороны в сторону, пока они спускаются по скрытой пещерной тропе. Эмоции внутри расцветают, когда еле заметный свет с темной водной глади наконец показывается вдалеке.

— Что ж, здесь они быстро пройдут разложение, — юная мико указывала изящной ладонью на участок позатемнённее, — закопаем их тут.

— Как прикажете, госпожа, — Горо, по всем нормам обряда изгнания злостных духов, дорисовывает кровью умерших символ на печати.

— Теперь их можно забыть, — Кокоми тихо подходит ближе, брезгливо наблюдая за валяющимися в яме мешками. Она медленно проводит рукой между собачьими ушами, и голова Горо слегка мотается в след движению. Его глаза прищуриваются, следя за падающей бумажкой, — осталось только закопать.

Лишь на обратном пути, поднимаясь без оглядки, Горо решается, тихо задав вопрос:

— А что все-таки с телами, госпожа Кокоми?

— М? — та чуть поворачивает голову и жестом подзывает ближе — вровень — к себе. — Они будут похоронены по всем правилам Ватацуми, — губы мико расплываются в улыбке, — как жертвы.

Горо пораженно замирает, за спиной хаотично мечется хвост. Ладонь сжимает на груди ткань хаори. Кокоми видит в его глазах блеск и своё отражение. Обнимает мягко-мягко, похлопывает по спине.

— Все будет хорошо, вот увидишь.

На выходе до них доносятся крики слуг. Сангономия прикрывает глаза и неглубоко вздыхает. Тянет за собой Горо, ведя в обход ищущих её людей. Кажется, ей пора вернуться в зал.

Они тенью проскальзывают внутрь через черный вход, Кокоми глазами ищет нужную створку потайной двери — во внутренних делах всегда нужен свидетель, что будет молчать до нужного момента. Спохватившись, она достает из складок одежды небольшой жетон.

— Считай это повышением, — жетон светится пару мгновений, — вот так, — Кокоми одним движением прикрепляет тот к груди Горо.

У него подкашиваются ноги — быть личным слугой мико слишком большая честь для кемономими.

— Но госпожа!-

— Горо, — Кокоми захлопывает за ними дверь, — ты сможешь увидеть и услышать больше других и, — она прерывает его попытку что-то возразить, — кому еще я могу так доверять, как не тебе?

По внутреннему коридору они идут в тишине. Горо мельком осматривает маленькую каморку за одной из ширм, что стоят по углам главного зала, в поместье и храме их считали простыми декорациями из-за неудачного строительства. Он оглядывается на госпожу. В её фиалковых глазах видно как закручиваются воды бездны Энканомии. Кокоми поправляет чуть покосившийся пояс, Горо затягивает узел потуже. За дверьми толпятся низшие жрецы, ожидая приказа войти.

— Пожелай-ка мне удачи, — та с улыбкой задвигает за собой ширму.

Горо улыбается так же — он прекрасно знает, что госпожа никогда не говорит обещаний попусту.

— Удачи, — его тихий голос скорее всего не слышно с той стороны, но вдруг слова все же дойдут.

По помещению разносится эхо, как под действием силы гидро открываются двери и в помещение вваливаются люди. Замирают пораженно: в ногах жрицы лежат обезглавленные трупы. Её каригину незапятнанно, словно только надето. Руки держат нефритовый коралл. Она прижимает к груди сложенные ладони:

— Он забрал их, чтобы очистить утонувшие во тьме души.

Гидро элемент кружил вокруг её одежд, преломляя поступающий свет с улицы. Мико, словно сошедшая с какэмоно[1], восхваляла Горио Мацуми, очищая их земли от оскверненных. Страх, когда-то томившийся в душах старых жителей Ватацуми исчез, как забылись в земле они сами.

В конце концов, Сангономия Кокоми была героиней для всех жителей Ватацуми. Просто для Горо в несколько большей степени.