Говорит, вы солдат, и сразу ботинки давят,

покрываясь дерьмом и грязью, мочой и кровью.

Я вернулся оттуда, где долго не выживают,

но вернулось ли с этим телом что, мяса кроме?

Я вернулся оттуда, где глушит малейший шорох,

но в тиши и безмолвии трусишь куда страшнее.

Уходил туда с честью, совестью и отвагой,

с душой, верящей в правду. Расстался там быстро с ней.

Говорит, вы солдат. Рассвет, разливаясь кофе

в горле, руки пускает в тремор. Он слишком алый,

он касается пальцев и красит их в цвет, который

я забыть не могу, как часто б ни отмывал

мылом рук, душу виски, бурбоном и крепкой водкой,

себя клятвами, что война - дело дней минувших.

Только в зеркале призрак, бледный и недвижимый,

неспособный жить дальше. Он знает, не станет лучше.