- Алексей Яковлевич! – услышал я скрипучий женский голос.
- Да, Люсь?
В кабинет зашла младший сержант Людмила Юрьевна:
- Вас майор Пищагин посылает в городскую психиатрическую на сбор показаний. Мальчика вчера нашли.
- Того, что неделю назад пропал?
- Да, участковый там уже был. Мальчикутверждает, что его похитил какой-то «безлицый человек».
Я вздрогнул:
- Где эта больница?
***
Я работал следователем уже пять лет. Повидал много: и раскромсанных трупов, и кусачихпсихов с гранатами, но в таком месте не был ещё ни разу. От одного вида этих лепрозориев меня воротило, я всегда боялся, что когда-нибудь окажусь здесь в качестве пациента. Я, конечно, ходил к психиатру, но ограничивался лишь частным кабинетом, от стационара всегда отказывался.
Я бы и сейчас не поехал туда, если бы не именно этот случай. Вдруг я всё-таки не один такой… тронутый, успокоит даже этот факт. Всю дорогу мои руки тряслись, а глаз дёргался. Пришлось даже сделать остановку, чтобы просто успокоиться.
Во время той же остановки я внимательно прочитал уже пополненное бумагами дело. Было написано, что пострадавшего нашли на обочине чуть живого, водитель фуры, который его нашёл, сказал, что заметил удаляющуюся в лес фигуру в чёрном костюме…Парень уже прощался с жизнью, но не переставал повторять про безликого человека, который держал его в лесу, пугал и мучал, сжимая его конечности «щупальцами», от этого у пострадавшего был страшнейший некроз конечностей, пришлось в экстренном порядке везти бедолагу в хирургию, где ему ампутировали обе стопы, левую кисть, три пальца на правой руке отсутствовали вовсе, после выхода из наркоза у парня начались психические приступы и его пришлось перевести в психбольницу. Картина в голове была жуткая, аж горький ком к горлу подошёл.
Этот город всегда был тихим, в отличие от тех, в которых я жил до этого. Максимум ограбление ларька произойдёт, никаких «громких» убийств, расправ и глухарей, а тут такое – парень пропал на всю неделю, оставивпосле себя только мотоцикл в овраге, который под слоем грязи заметили только на третий день после исчезновения.
Судорожно закрывая дело, я вздохнул, проглотил таблетку и сел в машину. Наконец, через двадцать минут я достиг цели.
Ну вот и оно – советских времён выцветшее здание, где бушуют страхи и фобии десятков людей. С трудом я заставил своё тело зайти во двор. Атмосфера была гнетущая: пара печального вида тополей, сухая трава вперемешку с мокрой грязью и ворохи мёртвой листвы, аккуратно собранные в кучки дворниками. Из решётчатых окон выглядывали бледные силуэты, их взгляды словно иголки впивались в меня. Дурное место.
- Это вы Головин?
Вопрос прозвенел в голове, как раздражающий мелкий колокольчик, да так резко, что я вздрогнул:
- Да не шугайтесь так, - рассмеялся здоровяк с нашивкой «охрана» на рукаве, - так это вы Головин?
- Да, - ответил я, доставая из кармана удостоверение, - я не шугался… холодно у вас тут… и тихо.
- Хех, это да! – усмехнулся охранник, смачно чихнув в сторону, - у нас просто главный вход на ремонте, подойдите вон через ту дверь в регистратуру, там направо.
- Спасибо, - поблагодарил я, направляясь ко входу.
Здесь вид был ещё более унылый: обшарпанные стены, местами исцарапанные, потрескавшийся кафель на полу, дряхлая мебель и такая же регистраторша за стойкой.
- Здравствуйте, следователь –Алексей Головин, - представился я, показывая удостоверение.
Тучная регистраторша с красными, как зрелый помидор, губами, устало посмотрела в документ, потом скользнула взглядом по мне и остановила проходившего мимо медбрата:
- Денис, проводи следователя до Нахимова, - сказала она, подавая ему ключи.
- Ой, вы уже, - оживлённо отозвался Денис, казавшийся единственным лучиком света в этом пасмурном царстве, - пойдёмте.
Я кивнул и направился за медбратом.
- Бывали в таких местах? – Внезапно спросил паренёк.
- Нет.
- Хм, тогда у вас уникальный шанс пройтись.
Он говорил с улыбкой, да такой нелепой, что меня аж в пот бросило, особенно, когда я оказался с ним наедине в лифте. Паренёк говорил так, будто его забавляло здесь находиться и смотреть на реакцию новоприбывших. Поторопился я с «лучиком света» и зря таблетки в машине оставил…
Мы вошли в широкий тёмный коридор – какое-то отделение. Замученные пациенты с пресными лицами грустно слонялись по коридору или беспокойно спали в палатах.
- Нам сюда, - Денис указал на лестницу, ведущую вверх.
Поднявшись на второй этаж, он открыл дверь в следующее отделение. Я повернул голову в сторону, где должен быть лифт: «лифт не работает» гласила табличка на сомкнутых дверях.
Этот коридор был более мрачным, как-то так я и представлял психиатрическую больницу – длинный коридор и палаты с без дверей и в каждой по санитару.
- Вот он, - Денис подошёл к одной из палат и жестом попросил остановиться, - и вот ещё что, - он оглянул меня, - снимите галстук и пиджак.
- Зачем? – Немного опешил я.
- Видите ли, он утверждает, что его похитил и пытал человек без лица, одетый в рубашку и пиджак с галстуком, так вот, - он замолчал, пока мимо нас проходил санитар и далее говорил шёпотом, - к нам до вас участковый приходил, так же одет – пиджак-галстук-рубашка, так этот как только его увидел, разорался: «Уберите его от меня! Убейте! Не отдавайте!»,и обделался вдобавок. Как-то вот так.
Я молча снял пиджак и галстук и передал медбрату. Теперь сомнений не было, этого человека поймал тот же монстр, неужели это не бредни?
Я вошёл в палату, в кровати, в дальнем углу, свернувшись калачиком, лежал поседевший худощавый парнишка. Подойдя ближе, я увидел, что он не спит и подрагивает. Я вдохнул поглубже для начальной фразы:
- Дмитрий Нахимов, - негромко начал я, - я – следователь Алексей Головин, пришёл, чтобы задать вам несколько вопросов.
Бедный паренёк, тряся культями, повернул голову. Я не поверил глазам – он был похож на старика. Всё лицо отёкшее, глубокие морщины, виднелась седая щетина, в деле было сказано, что ему шестнадцать.Я уж было подумал, что Денис привёл меня не к тому пациенту, но когда тот заговорил, сомнения рассеялись:
- Он не хотел меня убивать… ему мёртвые не нужны…
Голос был сиплый, но молодой, глаза полные ужаса. Казалось, в них можно было разглядеть то, что он пережил. К моему горлу подступил неприятный ком.
- Хорошо, можете ещё раз его описать? – Спросил я, включая диктофон.
- Лицо… лица не было… - начал он, заикаясь и суетясь, - будто мешок на голову надели, костюм как… как свадебный… нет! Как похоронный! Похоронный… И щупальца… долбанные щ-щупальца…
Сначала больной начал быстро дышать, потом горько разрыдался, закусил простыню и начал бить кровать остатками рук. С поста у входа в палату тревожно поднялся санитар и начал подходить Денис.
- Стойте. – Остановил я их, - оставьте нас, я с ним справлюсь.
- Точно? – Спросил медбрат.
- Да-да, идите.
Денис пожал плечами и отошёл обратно.
- Послушайте, - спокойно начал я успокаивать беспалого бедолагу, - их же было шесть? Этих щупалец?.. так ведь?
Нахимов прекратил истерику:
- Вы… вы знаете? – В его глазах мелькнула искра надежды, он сел, оперевшись на стену и смотря на меня.
Это был не психопатический приступ – обычно в этом состоянии люди находятся в руках своих иллюзий, буквально не видят и не слышат то, что творится наяву, обычно успокоить такого можно только привязыванием к кровати, чтоб не навредил ни себе ни окружающим. А здесь паренёк отвлёкся на меня и даже успокоился.
Я присел на корточки:
- Можно и так сказать. Понимаю, тебе трудно, - я постарался перейти на какой-никакой дружеский тон, - но расскажи с самого начала – как всё происходило?
Парень судорожно кивнул.
- Не торопись.
***
Дождевые ручьи быстро стекали с залитой проезжей части. На давно забытой дороге лихачил мотоциклист. Скользкий асфальт не мешал ему исполнять средней сложности трюки, но в один момент, не рассчитав скорость, он резко съезжает с трассы на заднем колесе и падает в овраг вместе с лёгкимспортивным мотоциклом.
Ливень нещадно продолжался, овраг постепенно превращался в болото. Все попытки вылезти были бесполезны – слишком скользко. Внезапно, кто-то, совершенно молча, подал несчастному руку. Парень встал, чтобы рассмотреть спасителя, но видна была только его длиннаярука будто в белой перчатке.
Тонущий пожал плечами и схватился за руку. Мгновения «спасителю» хватило, чтобы вытащить бедолагу из оврага, почувствовав прикосновение рука резко дёрнулась вверх и вздёрнула человека над собой.
Тут мотоциклист обомлел: рука, что держала его, была длиной метра два, а сам «человек» больше трёх! Более того, он был фантастически тощим, в конечностях его будто не было костей, они извивались словно змеи, человека тут же схватила груда тугих щупалец, но самым страшным было даже не это – лица не было, но бедолага прекрасно понял, что этот кошмар насмехается над ним, улыбается, жаждет чего-то…
Парень истошно заорал, начал вырываться, но с каждым движением, с каждым криком, наслаждение монстра только возрастало. Здесь его никто не услышит. Ливень. Забытая дорога. Мотоцикл утонувший в грязи. Больше ничего…
***
После двадцати минут душераздирающего разговора меня била дрожь. Я чувствовал, что этой ночью уснуть не удастся, перед глазами лицо мальчика, которого превратили в старика, его сиплый голос, его частично отсутствующие конечности, безумный страх в глазах, судорожные всхлипы и приступы паники. Снова я пожалел, что пришёл сюда.
- Ох, это вы следователь? Я пропустил допрос? – Послышался бодрый голос из коридора, когда я надевал обратно свою одежду, - Алексей Головин? Меня зовут Семён Александрович – главврач больницы.
Я был в прострации, сознания хватило только на то, чтобы поднять взгляд.
- У вас всё нормально? Денис, воды.
- Не надо! – оживясь, остановил я, - всё нормально, простите, я просто задумался… тут такой случай…
- Да, случай крайне необычен, но возможно мы просто преувеличиваем. Пройдёмте со мной.
Мы пошли в его кабинет. Здесь было довольно уютно, поэтому я даже немного расслабился.
- Видите ли, что я думаю. Я поставил мальчику диагноз – шизофрения, у подростков могут случаться сильнейшие галлюцинации на её фоне, этим можно объяснить его мучителя. Ещё думаю, что есть повод полагать – он страдает и мазохизмом. Весьма интересно, родственники в один голос говорят, что с психическим здоровьем мальчика всё было нормально, ни намёка на вышесказанное мной. С генетикой у него тоже дела обстоят нормально, так как заболевание наследственное, но мы не исключаем лжи родственников по этому поводу… У всех есть склонность полагать, что его держал в лесу маньяк, водитель фуры сказал, что видел тощую фигуру в лесу, но если же это он, то как тощий человек смог одной рукой вытащить парня из оврага и утащить ею же в лес, с логической точки зрения…
- Мальчик же говорил, что тот поднял его над своей головой и схватил щупальцами…
- Именно, на нём были и синяки подобной этиологии, мы подозреваем, что это был садовый шланг или вроде того. В общем я с коллегами объясняю данного монстра галлюцинациями, а нанесённые увечья – результатом мазохизма. Так же мы не исключаем наличия третьего лица в этой ситуации.
- То есть, вы хотите сказать, что мальчик уехал на мотоцикле в лес с каким-то человеком…
- Или же другом, или человек мог ждать его на месте.
- Да, возможны и такие варианты. То есть, он приехал в лес, чтобы ему оказали помощь в обвязывании шлангом? Как вы объясните длительное нахождение мальчика в лесу и мотоцикл в овраге?
- Это не единственная версия. Есть так же основания полагать, что это дело рук маньяка или же его друг сделал что-то подобное из недобрых побуждений.
- В деле написано, что овраг был глубиной почти четыре метра…
- Он мог туда и не падать.
Это было немного внезапно.
- Мальчик мог это сочинить или представить, - продолжил доктор, - те же галлюцинации. Или третье лицо могло предложить ему обвязаться чем-то на подобии шланга, чтобы помочь себя вытащить, - он выдержал паузу, разглядывая меня, - а что думаете вы? Что мальчика щупальцами вытащил из оврага тонкий человек без лица в похоронном костюме?
На секунду я отвёл взгляд с собеседника на окно, находящееся за ним и сжал дрожащие руки. За окном был лес. И Он стоял там, лёгок на помине. Нужно собраться. Я моргнул, подержав глаза закрытыми, как бы снимая наваждение. Сейчас ему поддаваться запрещено.
- Разумеется, нет. – Собрался я, -но ваши версии логичны, я внесу их в свой список, - я подал ему документ, - подпишите о том, что я провёл допрос.
Семён смерил меня подозрительным взглядом.
- Осторожней, Алексей Яковлевич, - говорил он, подписывая.
- Что? – Не понял я.
- Кабы мне не приходилось вносить вас в свой список…
- Не говорите ерунды, - сказал я, выдернув листок из-под его ручки, будто обидевшись, - всего доброго.
- Вам того же.
Послышалось мне за дверью кабинета, из которого я вышел. Из больницы я вылетел. В голове еле укладывалось ещё множество подтверждающих существование моего кошмара фактов. Лицо седого подростка ещё долго стояло у меня перед глазами.
Ну и проницательный же доктор попался – уже подозревает в чём-то, неужто я себя выдал? Да какая теперь разница? Я с ним уже точно не увижусь. По крайней мере, надеюсь на это.
Я сел в машину и потянулся за таблетками. Внезапно заорала рация:
- Лёх, ты тут? – Донёсся голос майора Пищагина.
- Да, только из больницы.
- Проедь-ка где-то на девятый километр от города и за знаком сверни на узкую дорогу, ну туда, где пацана нашли.
- Антон Сергеевич, я уж сколько раз говорил – не ходите без меня на такие участки, затопчите же всё…
- Да мы тут и без тебя нормально поработали, приезжай – покажу.
Я закатил глаза.
- Уже еду.
Я «закинулся» таблеткой и тронулся. Погода как всегда не радовала яркими красками: мутное небо без единого просвета, осенние листья были уже не жёлтыми и не красными, а чёрными и коричневыми, дорога сырая после очередного дождя, всюду грязные лужи – одна депрессия.
Прибыв на место, я увидел несколько сотрудников полиции, среди которых был и Пищагин. Я подошёл к нему попутно здороваясь с коллегами.
- О, вот и Лёшка, - кивнул на меня Пищагин.
Я покачал головой, нравилось же старику заниматься панибратством.
- Что у вас?
- Вот посмотри-ка, - он подвёл меня к машине и из контейнера на заднем сидении достал пластиковый пакетик, - нашли неподалёку от оврага.
В пакетике были три какие-то чёрные продолговатые «палочки», судя по запаху явно не растительного происхождения.
- Это пальцы.
Я поднял брови и присмотрелся. Действительно, на концах было что-то похожее на ногти. Пальцы были омертвевшими, гангренозными.
- Ну сыщик, что скажешь?
- Оторванными не выглядят, от кисти отпали скорее сами. Это же как их надо передавить?
- Мне больше интересно – зачем?
- Надо экспертам выслать.
- Это-то сделаем, ты смотри чего тут ещё…
Он достал баночку с вязкой чёрной жидкостью. Меня аж передёрнуло – снова вспомнил о лагере.
- Вот этой жижи отсюда, вот где пацана нашли, и до самой чащи полно тянется. Что это – не поймём. Не пахнет, тягучая, как битум, маслянистая…
Пока майор описывал свойства найденной жидкости, я посмотрел вглубь леса. Туда протоптали непродолжительную тропинку, затем были листья, потом стволы деревьев, из-за которых уже не было видно этого «осеннего ковра». Я поднял взгляд чуть выше, ещё выше, плавно перенося его в сторону верхушек деревьев. Два из них сначала были оранжеватыми, как сосна, выше они темнели, становясь безвозвратно чёрными, я даже не заметил, как пропала с ветвей листва, а затем и сами ветви, на верхушке оказались пиджак, рубашка и галстук, над ними безлицая голова.
Я замер и покрылся холодным потом, так близко я его ещё не видел – метров десять. Он повернул голову набок, будто рассматривая меня. Начало колотить. Я затрясся всем телом, ощущая себя маленьким и беспомощным.
- Головин! – Ударило мне в ухо голосом майора.
Я мигом посмотрел на него, со стороны леса тут же донеслись крики как минимум десятка птиц, которые разлетелись над деревьями. Его там уже не было.
Майор тоже задрал голову и через пару секунд перевёл взгляд на меня.
- Ты чего бледный такой, а?
- Да как-то, - я зарылся рукой в волосы, - нормально всё.
- Да, давненько ничего подобного не было, ты иди домой, проспись.Поедешь завтра к родителям парня, те, что на «Ленина» живут, мы с тобой там были, может ещё чего скажут.
- Хорошо.
Я быстро попрощался, сел в машину и молнией доехал до дома. Агата уже встречала меня на пороге.
- Привет.
Она подбежала, я наклонился и обнял её.
- Ты сегодня рано, - донёсся из кухни голос Марины.
- Да, - я разулся и пошёл на кухню, Агата пошла в свою комнату, - мальчика нашли, того, что неделю назад пропал.
- Живого? – Она отвернулась от немытых тарелок.
- Да, жуткое зрелище… - я сел за стол, покрытый скатертью в квадратную сеточку, - думаю, в СМИ всё подробно расскажут.
- Ох, - она задумчиво водила взглядом, - так страшно всё это, вроде такой тихий городок был, - она долго вытирала руки вафельным полотенцем, будто зациклившись, - хоть детей не выпускай теперь.
Я кивнул пару раз.
Весь день я пытался выстроить какую-никакую картину того, что могло произойти с мальчиком или же, что с ним делал Слендермен. Мои сомнения в существовании монстра всё больше рассеивались, всё больше я чувствовал себя безумцем, но как можно было предположить что-либо иное, когда факты говорят сами за себя? Или я преувеличиваю? Во мне будто боролись два меня, один из которых неистово доказывал мою адекватность, а второй говорил держаться от этого бреда подальше…