Night of February 2

Чонгук выдохнул и улыбнулся. Ночь не ощущалась — настолько он был вовлечён в маленькую вечеринку, устроенную им самим для миллионов — и оттянуться получилось как нельзя хорошо. Да, он хорошо провёл последние часы.

Он бездумно обвёл глазами обстановку в комнате, хотя предварительно убедился в её невзрачности для взгляда. Силуэт в проходе заставил вздрогнуть.

— Ох, я не услышал, как ты вошёл, — негромко произнёс Чонгук пришедшему человеку. Тот стоял позади, сунув руки в карманы, и неизвестно, как долго наблюдал за ним.

Тэхён весело вздёрнул бровь, но промолчал.

— Ты же смотрел? — Чонгук развернулся, взволнованно схватился за спинку дивана.

Конечно, хён смотрел. Но хотелось услышать подтверждение от него.

— Было… занимательно, — отозвался Тэхён.

— Занимательно?.. — Чонгук усмехнулся, растерянный.

— Ага, — он подошёл ближе. — Ты вёл себя неловко и дерзко. Одновременно. Они были в восторге.

Чонгук покраснел, спрятал взгляд. Неловкий и дерзкий. Он мог быть таким — ему интересно было быть таким, Тэхён прав.

Руки обнимают со спины за плечи, голова, чуть тяжёлая, ложится на его собственную.

— Мне тоже понравилось, — покачивая их обоих вперёд-назад, говорит Тэхён в макушку, и внутри становится теплее в стократ.

— Спасибо.

— Пойдёшь спать? — хён прижимается щекой к его виску, мельком глянув на экран телевизора с остановленным видео, но в следующее мгновение обратив внимание на чужой профиль.

— Пора бы, — Чонгук похлопал его по предплечью. — Сколько сейчас время? А где Бам?

— По́зднее. Недетское. Бам сегодня никак не может выспаться.

— О? Он сбежал от меня? Я его обидел?

Тэхён, возмущённо сморщив нос, мелко подёргал им по уху парня. Щекотно.

— Ну почему сбежал? Нет, он просто захотел провести время со мной. И заснул. Сразу же.

— Вот как. Тогда хорошо, — Чонгук подставился под мягкие поцелуи в волосы, в лоб; вскинул голову: — Я повеселился…

— Я видел, — Тэхён обронил смешок. — Выложился на полную, как умеешь.

— О, думаешь, я был крут? — его лицо преобразилось самодовольством: брови заиграли, глаза прищурились, губы растянулись в усмешке. Он всё не мог прекратить флиртовать. Особенно теперь.

Внезапно хён легонько пихнул его голову вперёд, чем сбил всю напыщенную спесь. Тем не менее, сердце Чонгука застучало быстрее. Тэ не заставил себя ждать — схватил за плечи, побудив вжать голову и обратиться в слух. Раздался гладкий, аккуратный шёпот:

— Да, Чонгуки, ты крутой. Самая что ни на есть настоящая звезда собственного шоу.

Чонгук только открыл рот, но не успел ничего ответить: ни поблагодарить, ни попросить продолжать, как лицо густо пыхнуло жаром. Широкая улыбка появилась вмиг, он не контролировал свою реакцию на подобные слова.

Он выждал момента, когда бы Тэхён ничего не ожидал, и порывисто развернулся, высвобождаясь из объятий — чтобы повалиться на диван и утянуть его за собой, придерживая от падения.

— Ты чего? — придя в себя, Тэхён вытянул руки от его груди, приподнимаясь.

— Я просто… счастлив.

— Ты зажёг. И твой голос… пронзительный.

— Ого, кажется, ты действительно мой фанат.

— Рокста ДжейКе-е-ей, — протягивая с возгласом, Тэхён широко улыбался, обнажив зубы, и склонил голову к левому плечу. Он проследил взглядом за своими руками: те оглаживали грудные мышцы младшего, кажется, с целью расслабить.

Чонгук улыбался тоже, ему всё ещё легко и весело. Он накрыл щёку хёна ладонью, притянул к себе.

— Я просто знал, что ты будешь смотреть на меня, Тэхён-хён, — в конце концов, он поцеловал того в верхнюю губу, позволяя сдавить пирсинг. Лицо напротив вмиг изменилось, сосредоточилось.

— Мои глаза всегда смотрят на тебя, ты же помнишь, — Тэхён ответил, нависая сверху, прижался в губы сильнее, слегка раздвинул, лизнул прытким языком. — Tell me what you like, yeah, tell me what you don't… — тянет мелодично, а голос по чуть-чуть глохнет, делаясь интимнее.

Чонгук усмехнулся, приятно удивлённый, и, когда его футболку сжали у плеча в кулак, комкая, он пробрался между их тел, потянулся к штанам Тэхёна, давая ответ, успел лишь высвободить пуговицу из петельки, как тот перехватил его руку за запястье.

— У тебя уже глаза слипаются… — Тэхён отстранился, всматриваясь в его черты.

Чонгук яростно замотал головой. Нет, не слипаются. Он ведь тоже не смел отводить взгляд.

— Ну как же, — хён приблизился опять, — вот, — поцеловал в одно веко, вынуждая закрыть, — и вот, — во второе.

Когда Чонгук открывает глаза, он видит перед собой его лицо: Тэхён тоже забавлялся. И был очень красивым, каким красивым бывает уютный, расслабленный Тэхён.

— Пожалуйста… — вновь попробовал он, свободной рукой потянулся к чужой пояснице, пополз ниже.

Тэхён перехватил и её. Запрокинул его руки ему над головой, придавил к обивке дивана. Чонгук дёрнулся на пробу — крепко.

— Я не понимаю, Чонгуки, что? Скажи мне.

И ведь даже повернулся ухом. Волосы, вьющиеся и растрёпанные, перекрывали его, Чонгук наивно хотел поправить, но он был обездвижен, Тэхён сдерживал, гладя мягкие ладони указательными пальцами. Так что всё, что он мог, — приложить усилия едва подняться и проскулить от досады хёну прямо в подставленное ухо. Тот резко встретился с ним лицом к лицу. Взгляд густо потемнел, где-то там, в радужке, дрогнул стальной блеск. Тэхён взял обе его руки, скрещенные, в одну свою длинную ладонь, сжал.

— Боюсь, я не расслышал тебя, — сокрушился он, явно притворно.

Чонгук не придумал ничего лучше — по правде, способность думать покинула его давно и сейчас им двигала скорее настырность — как упереться пятками в диван и вскинуться, на миг встретившись с чужими бёдрами.

Тэхён заметил рвение, усмехнулся:

— Вот как, — он сдавил губы Чона в бантик пальцами. — Ты мог сказать, ну, знаешь… Ты был довольно разговорчивым. Мне казалось, твой язык достаточно развязан, — отпустил и прошёлся костяшками по мягкой щеке.

Чонгук всхлипнул, прикрыв глаза — сбит с толку и слегка отчаян.

— Да, хён, — он сглотнул, тяжело задышал, расскрыв рот. — I'd like… I'd like to be everythin you wan… — когда он пел, его голос был обычно чистый, высокий, сейчас же — сейчас он такой же, только выражает особое старание, почти надрывное.

Взгляд хёна стал умилённым, но на долю секунды, пока Тэхён не закусил свою нижнюю губу; устроился на диване удобнее, подтянувшись, и плавно толкнулся навстречу пахом. Это выбило из Чонгука воздух, он закинул голову, замечая свои затекающие руки.

— Достаточно того, что ты Чон Чонгук, правда, — пролепетал Тэхён ему в подбородок и мокро поцеловал.

— И твой бойфренд, — послышалось.

— А?

Чонгук наклонил голову, встречаясь сверкающим в мраке взглядом с Тэхёном, растянул губы в усмешке:

— Я Чон Чонгук, парень Ким Тэхёна, — согнул ладони, коснулся своими пальцами чужих пальцев, потёрся бёдрами о воздух, совсем близко.

Тот в ответ отпустил поражённый смешок.

— Точно.

Тэхён почти полностью лёг на младшего — Чонгук мог чувствовать его жар и тяжесть. Подол его футболки щекотал оголившийся торс, пуговица слегка впивалась в тазовую косточку.

Свободная рука хёна сползла вниз, рванула резинку спортивных штанов Чонгука, закопошилась с молнией на своих. И вот теперь, когда соприкосновению кожи к коже препятствовало только их выглядывающее бельё, Тэхён лёг сверху, прогибаясь в спине. Хватка на запястьях усилилась.

— Расскажи, кто я, — попросил он с придыханием и уткнулся лицом в ключицу, его губы пришлись аккурат в яремную ямку.

— Кто ты? — промычал Чонгук. — Самый красивый человек.

Ему не возразили, но зато снова подались пахом навстречу и нешуточно ударили запястья об обивку.

— Ты… — Чонгук испытывал второй шанс, чувствуя, как мягкие губы гуляют по его шее, и слыша, что нос втягивает его запах. Он зажмурился. — Ты Ким Тэхён — парень Чон Чонгука.

На этот раз несколько волн подряд прошлись по его телу, нежно, медленно, умопомрачительно — Тэхён двигался вновь и вновь, постанывая в шею. Чонгук и сам застонал в голос:

— Тэхён-а, полегче, — может быть, он не был готов к этому, как-то слишком быстро он слабел. То ли чёртов алкоголь виноват, то ли он просто плавился в удовольствии.

Толчки, напротив, — назло, что ли — участились, Тэхён нашёл его прокусанные губы, почти дотянулся, почти дотронулся, но Чонгук перенял инициативу, потёрся тоже, активнее и яростнее, и он упал лбом в плечо.

— А сам-то что творишь, — пожаловался Тэхён и куснул младшего в сгиб. Его рука обняла за талию, попридерживая обоих на месте, и он принялся совершать круговые движения.

— Боже, ты невыносимый, — уставший язык находил в себе силы смаковать каждое слово, Чонгук приподнял голову, провёл носом по волосам, наконец убирая прядь с уха. Потрогать больше ему не представлялось возможным.

— Невыносимый… — внемлил хён, будто теряя рассудок, прогладил кожу вскинутых рук Чонгука от запястий.

Он вновь потянулся за поцелуем, но Чонгук уклонился. Одной рукой тоже тяжело было удержать, напроситься, а Чонгук всё ворочался и вредно улыбался. Играться он любил.

— Ну же!..

Так что Тэхёну пришлось — но едва ли он сильно возражал — отпустить его руки, словить ладонями под линией челюсти. Чонгук хихикнул, смотря в его возмущённое лицо, но на поцелуй отозвался сразу, охотно и смело, неразборчиво перебирая губы и кружа кончиком языка; одной рукой — те теперь были свободны и слегка подрагивали — обнял за голову, сжимая волосы в горсть, а вторую уложил хёну на ягодицу, прислоняя ещё ближе.

— Dirty, dirty boy, — английский Тэхёна слегка неровный, но это не мешало ему быть соблазнительным и будто лоснящимся. В голосе слышалось веселье.

— Mmm, daddy, daddy. Gimme love. Everything, you have, — прошептал в ответ Чонгук, заставляя иступлённо смотреть себе в рот.

Хён, вопреки какому-то ожиданию, тихонько рассмеялся. Чонгук, не рассчитывающий на это, шлёпнул его по заднице.

— Эй! — тот очнулся, свёл брови в негодовании, схватил под подбородком, отстранился. Внизу уже было ощутимо мокро у обоих. — Плохой, плохой мальчик, — прошипел секретно, задышал в губы. Их дыхание не выравнивалось, оставалось сбитым.

— Прости, прости, — запричитал Чонгук, мягко поглаживая место удара.

Тэхён хитро улыбнулся:

— Не надо. Не извиняйся, — он дёрнулся вперёд, возвращая соприкосновения. — Делай, как тебе захочется. Мне нравится, — низкий, севший голос не давал усомниться. Пальцы, длинные, до чёртиков филигранные и ласковые, убрали прядь с глаза, откуда вырвалась тонкая слезинка, задержались, запутались, оттянули до глухой боли в корнях, забавляясь ощущениями.

Чонгук сполз ладонью на чужую талию, приобнял, прижал ногу коленом к бедру и взметнулся всем корпусом, затрясся. Тэхён подхватил темп, просунул два пальца в приоткрытый рот, прямо на язык. Чонгук сомкнул губы, всхлипнул.

— Давай, Чонгуки, я знаю, ты неплох, — Чонгук втянул чуть фаланги, взгляда не отрывал. — Конечно, ты совсем неплох. Посмотри! Такое чудо!

Чонгук согласно закивал, насколько мог. Он зарделся, но спрятать это не пытался — хёну нравился его безропотный отклик, и он хотел продемонстрировать свои чувства.

Как он и полагал, Тэхён был в восторге, поглаживая его грудные мышцы и наблюдая.

Температура тел достигла своего предела, чтобы её можно было и дальше переносить хоть как-то, особенно там, внизу живота. Но никто движения не прерывал, только лишь ускорил, срываясь на бессвязные вздохи, обращения, постанывания.

Тэхён вытащил пальцы, задевая пирсинг, чем послал разряд до самых пят, дёрнул нижнюю губу с родинкой; обтёр их об шею младшего, там, где гудел пульс, ровно такой же, как и в висках, и в груди.

Никто не был виноватым ни в том, что Чонгук подустал, ни в том, что так быстро и внезапно кончил, пачкая своё бельё, когда Тэхён погладил его щёку своей.

Тот некоторое время не переставал тереться, догоняя, но потом его бёдра замерли, задрожали, он запрокинул голову, выдыхая воздух.

— Хён…

Чонгук встретил его объятиями.

В ушах звенело безбожно, глаза предпочитали темноту под сомкнутыми веками, и только голос заставил превозмочь бессилие:

— Нам надо помыться, — глухо, без особого желания, но непоколебимо.

Чонгук улыбнулся, приоткрыл один глаз, сощурившись, посмотрел на Тэхёна, упирающегося подбородком в свои кулаки на груди младшего.

— Отнеси меня, пожалуйста, Тэхён-хён.

Тот, разумеется, запротестовал.

— Это ещё почему?! — он поднялся с нагретого места, принял сидячее положение с краю, рядом с разморенным парнем, похлопал его по лодыдке.

— Хм… Ну, я милый, — будь у Чонгука силы, он бы, может быть, даже построил личико, но придётся довольствоваться и этим. По крайней мере, он очень красиво — блаженно — улыбался.

И хён, похоже, клюнул на это.

Чонгук почувствовал руки под лопатками и коленями и распахнул глаза: Тэхён действительно подхватил его с дивана, примерился к весу, подкидывая.

— Милый и тяжёлый, — наблюдательно заметил он.

Чонгук обнял за шею, улёгся головой на плечо и ничего не ответил.

— Опять будешь спать до вечера, — цокнул Тэхён, старательно обходя стол с выпивкой и отложенным давно телефоном. Чонгук согласно промычал на замечание и подсмотрел в тот момент, когда в чужих глазах блеском отразился экран телевизора. Великолепно.

— Что хочешь на завтрак? — хён, видимо, задался целью не дать ему заснуть.

— Курочку, — пробубнил он, не разделяя задумки. В руках Ким Тэхёна было тепло и надёжно.