С днём Святого Валентина или о том, как добиться своей любви

Чонгук откидывается на спинку сиденья машины и устало прикрывает глаза, сжав руки на свои бёдрах. Каштановая чёлка спадает на лоб, слабо колышится от слабого ветра, что проникает через приоткрытое окно.

Телефон на соседнем сидении пиликает, оповещая о сообщении, заставляя Чонгука через силу раскрыть глаза и пробежаться взглядом через лобовое стекло по застывшим в пробке машинам, обречённо выдыхая. Так он дома не окажется и до завтрашнего дня. А спать хочется жутко.

Тэхён [19:49]:

Ты занят сейчас?

Мимолетная улыбка касается губ парня, когда он читает сообщение от друга и быстро печатает ответ.

Чонгук [19:50]:

В пробке застрял

Чонгук[19:50]:

Что-то случилось?

Ответа долго ждать не приходится.

Тэхён [19:51]:

Хотел приехать. Отметить 14 февраля. В конце концов, что ещё нам, холостякам, делать в этот день? ;)

Чонгук смеётся и качает головой. Знает, что даже если он напишет отказ, Тэхён все равно приедет. Как, в принципе, всегда.

Чонгук [19:52]:

Где запасные ключи ты знаешь. Я не знаю, через сколько приеду

Тэхён [19:53]:

Так точно, сэр)

Чон усмехается и откидывает телефон на пассажирское сидение. Машины понемногу приходят в движение, что заставляет какую-то призрачную надежду загореться внутри. Мельком он вспоминает, что это будет уже пятый раз, когда он празднует день всех влюблённых с Тэхёном. Но эта мысль также быстро исчезает, потому что несмотря ни на что этот день просто повод хорошенько напиться.

С Кимом Чонгук знаком ещё со студенческих временен, а это уже девять лет. Многие говорили, что дружба не продержится и года из-за разных характеров: Тэхён всегда отличался скромностью и малоподвижностью, в то время как Чонгук никак не мог усидеть на месте, вечно влезая в неприятности. Удивительно, но со временем дружба только крепла, парни всегда находили что-то общее между собой, смеялись с каких-то своих, только им понятных шуток, вместе отмечали какие-то мелкие праздники и события. Одним из таких праздников стал день всех влюблённых.

Впервые они его отметили вместе, когда Чонгука бросила девушка после двух лет отношений. В то время он стажировался в достаточно крупной компании, пытаясь паралельно вытянуть учебу. Чувство подавленности захлестнуло с головой, работа шла на спад, и вот тогда в дверях квартиры появился Тэхён с двумя огромными пакетами алкоголя и доброй улыбкой.

— Ты же не думал, что я тебя оставлю, верно? — Улыбнулся тогда Ким и напоил Чонгука до состояния соплей.

С того момента парни стали ещё ближе друг к другу, всегда находили время и все также искали повод выпить, обсудить жизнь и за что она, такая сука, их наказывает отсутствием отношений. И, надо признать, что с годами они оба сильно изменились. Чонгук стал сдержаннее, скромнее, только сейчас стал понимать Тэхёна, что любил проводить вечера за книгами и чашкой кофе, пока сверстники шатались по клубам. А вот Ким наоборот, будто раскрыл своё внутреннее «я», развил харизму и стал неусидчивым, все время желая сделать что-то выходящее за рамки. И стоит ли удивляться, что именно Тэхён зачастую становится инициатором попоек?

Машина выезжает во двор и останавливается около одной из многоэтажек. Время перевалилось за половину девятого, что заставляет Чонгука спешно вылезти из машины и, едва не забыв телефон, влететь в подъезд. Тэхён наверняка уже заждался, странно, конечно, что не звонил. Хотя проскользнула мысль о том, что он и не приехал.

Ключей в цветочном горшке, что стоит около двери, не оказывается. Значит Ким все же приехал и уже ждёт. Чонгук надавливает на ручку и проскальзывает в квартиру. Брови сразу сводятся у переносицы, потому что свет нигде не горит, со спальни доносится ненавязчивая мелодия.

— Тэхён? — Парень разувается, снимает лёгкую куртку, вешая её на крючок и идёт к приоткрытой двери комнаты.

Только сейчас он замечает, что оттуда льётся слабый синий свет, песня сменяется на другую, когда Чонгук чуть толкает дверь и проходит внутрь. Глаза расширяются, стоит только заметить складной стол, на котором стоит ведёрко со льдом и бутылкой вина, два бокала, тарелку с нарезанными фруктами, кровать застеленна шёлковым синим бельём, которое Тэхён дарил ещё год назад, но оно так и лежало в шкафу, на тумбе стоит светильник, что сейчас и освещает комнату приятным глазу синим светом. Занавески плотно задернуты, музыка играет откуда-то с дальнего угла.

Чонгук оглядывается, не замечая Тэхёна, хочет развернуться, но лишь дёргается, когда со спины касаются плеч.

— Не разворачивайся, — горячий шёпот на ухо пускает мурашки по коже, сбивает с толку.

— Тэ? — Чон немного поворачивает голову, но едва не отшатывается, когда ему завязывают глаза. — Что ты делаешь?

Руки потянулись к повязке, но сразу же по ним проходится слабый удар и тихая усмешка уже сбоку.

— Я устал ходить вокруг да около, — шепчет Тэхён и подхватывает чужую ладонь, уверено утягивая к кровати.

Чонгук дёргается, хочет выдернуть руку, но ту лишь сильнее сжимают.

— Тэхён, прекрати. — Чон чувствует, как его разворачивают и толкают в грудь, заставляя сесть на кровать. — Объясни, что ты…

Слова застревают в горле, когда на его колени садятся, укладывая руки на шею. Чужое дыхание опаляет губы, собственные пальцы сжимают покрывало до побеления костяшек.

— Я понимаю, что ты сейчас растерян. — Вновь зашептал Тэхён и провёл кончиком носа по заалевшей щеке Чона. — Потому объясняю, что происходит. Чонгук, мы взрослые люди, нам хоть и немного, но до тридцати идти и идти. Ты работаешь и работаешь, все темы сводятся к каким-то бесконечным проектам и даже не видишь, как я на тебя смотрю.

Чонгук нервно сглатывает, мелко дрожит от напряжения. Голова, кажется, сейчас лопнет от бесконечного количества вопросов.

— Ты не представляешь, как я устал притворяться твоим другом. — Продолжает Ким. — Ты мне не безразличен. Мне хочется тебя обнять, — руки скользнули по плечам вниз, спускаясь к штанам, — поцеловать, — губы невесомо касаются чужих, — хочется всего тебя.

Пальцы вцепились в ремень, отчего Чонгук вздрагивает и сразу перехватывает их своими, чуть вспотевшими ладоням.

— Нет… Тэхён, прекрати сейчас же. — Сипит Чон. — Что ты вообще творишь?

— А тебя самому не надоело вечно быть одному? — Низко рычит Ким, вырывая руки. — Я тебе, идиоту, прямым текстом сейчас сказал, что люблю тебя.

Чонгук хрипит, когда его толкают в грудь, заставляя упасть на кровать. Пальцы вновь вцепляются в покрывало, пока Тэхён двигается ближе, усаживаясь на пах, чем вырывает тяжелый выдох. В голове никак не хотят укладываться мысли, что смываются эмоциями, когда Тэхён, по ощущениям, вновь наклоняется, упираясь руками в грудь.

— Даже не касаешься меня. — С какой-то горечью хмыкает он. — Обидно, между прочим.

— Тэхён, прекрати! — Срывается Чонгук, упирается руками, видимо, в талию Кима и сразу теряется, потому что под пальцами ощущается не ткань футболки или рубашки, а тонкая кожаная полоска.

В этот момент он, кажется, даже дышать перестаёт, бездумно проводя пальцами по ней дальше, пытаясь сообразить, что это такое, доходит до поясницы, нащупывая железную пряжку и все же чувствует тыльной стороной ладони ткань, по всей видимости, рубашки. Тэхён напрягается, мелко трясется и дыхание немного неровное, это приводит в чувство и заставляет быстро убрать руки под разочарованный вздох.

— Слезь, — шепчет Чонгук, не понимая, почему просто не скинет Кима с себя, почему сейчас не сорвёт повязку с глаз.

На это только молчат, сжимают ткань рубашки на груди. Собственное сердце бьётся глухо и быстро, щеки нещадно горят, потому что Тэхён слабо ерзает и Чонгук понимает, что ему нравится. Повязка на глазах обостряет чувства, губы распахиваются в тяжёлом выдохе, когда парень на нём наклоняется, слабо проезжается своими ягодицами по паху, сильнее надавливая на грудь.

— Тэ… — С лёгких вышибает воздух, потому что Ким целует, быстро и настырно.

Тэхён отстраняется почти сразу, тяжело дыша в распахнутые губы, наблюдает за эмоциями Чона, что даже не шевелится. Тот будто пытается понять что случилось, Тэхён готовится к худшему, готовится к словам, что полетят в его адрес. Но вместо этого Чонгук поддаётся вперёд и вновь целует, сначала неуверенно, совсем по-детски касаясь пухлых губ, но уже спустя мгновение он проталкивает язык в чужой рот, поймав тяжёлый выдох, укладывает руки на закрытые тканью плечи.

Тэхён сейчас будто на грани эйфории, когда обхватывает щеки Чона ладонями, специально проезжается по уже хорошо ощутимому стояку, ловя губами выдох.

— Что… Что это? — Чонгук отрывается со сбитым дыханием, хмурится, проводя пальцами по ремешкам под расстёгнутой рубашкой.

Тэхён хмыкает и вновь утягивает в поцелуй, но взвизгивает, когда резким движением его переворачивают и нависают. Чонгук стягивает повязку, откидывая её в сторону и смотрит на Кима, теряя дар речи.

Тэхён под ним напряжённый, тяжело дышит, каштановые волосы разметались по покрывалу, красные от жары щеки, распухшие от поцелуев губы призывно распахнуты. Он действительно в рубашке, что расстегнута на все пуговицы, под ней, плотно прилегая к телу, портупея с большими железными кольцами и узкими ремешками, что тянется от шеи вдоль груди, обхватывая тонкую талию. Округлые ягодицы закрывает лишь ткань боксеров.

Тэхён облизывает губы, обхватывает талию застывшего Чонгука ногами, приводя в чувства, ерзает, и никак сейчас не похож на того, кому недавно стукнуло двадцать семь.

Чонгук заторможено подцепляет ремешок портупеи, невольно отмечая покраснения на песочной коже, переводит взгляд на Тэхёна и снова теряется. Он взрослый и состоятельный парень, не имеющий никаких отношений последние лет пять, но сейчас под ним его друг, и от этого он заводится, как не заводился ни с одной девушкой. Чон прекрасно осознаёт, что как прежде между ними уже ничего не будет, но понимает, что Тэхён, в принципе, прав. Он все время один, и наверное, стоит прекратить так грузиться о работе и подумать о себе. Найти человека, что примет его таким, что будет понимать и принесёт красок в его жизнь. В голове застряла одна мысль, что заставило тело пойти дрожью и щеки покраснеть вновь.

И чем Тэхён не вариант?

Его друг, человек, который знает о нём больше, чем родители, который был рядом и всегда поддерживал? Который понимает и принимает, несмотря на редкие разногласия.

Сердце от этой мысли забилось как бешенное.

— Гук-а, — вернул в реальность Ким ломанным полушепотом.

Чон гулко сглатывает, наклоняется и целует, неспешно и глубоко, как он любит, а Тэхён не противится, отзывается, сжимая пальцами подол чужой рубашки. Чонгук все это чувствует, оглаживает ладонью бедро и талию Кима, пытаясь понять, нравится ли ему все это, и с удивлением отмечает, что да. Ему нравится, ему хочется целовать, обласкать каждый участок тела и снять эту дурацкую портупею, что и так сильно натерла кожу.

Поцелуи стекают от губ к подбородку и шее, Чонгук оставляет пару неярких засосов, что сойдут за ночь, ловит каждый хриплый выдох, расплываясь в улыбке.

— Я не знаю, что делать. — Тихо признается Чон, целуя в солнечное сплетение. — У меня не было опыта с мужчинами.

Тэхён будто загорается, вновь облизывает губы, поддаваясь невесомым прикосновениям.

— Я знаю. — Выдыхает он. — Я все сделаю, только позволь…

Чонгук отстраняется и кивает. Он не хочет наделать ошибок, поэтому даёт Тэхёну вести, показать, как надо. Тот садится сразу же, коротко целует в губы и принимается расстегивать рубашку, пытаясь совладать с собой.

Ненужная ткань летит на пол, Чонгука толкают, укладывая на кровать и вновь седлают. Длинные проворные пальцы ловко вытаскивают ремень из шлевок, и Ким замирает на несколько мгновений, задумчиво смотря на него. Взгляд коньячных глаз, полный ярких искр, перемещаться на Чонгука и губы разъезжаются в лукавой улыбке.

— Заведи руки за голову, — мурлычет он, с удовольствием наблюдая, как Чон, поколебавшись, все же выполняет просьбу.

Ким не медлит, наклоняется и ремнём связывает чужие запястья. Он никогда не был любителем подобного, но в этот раз хочется.

— Держи руки вот так и не шевелись.

Чонгук кивает через силу, заставляя себя пальцами вцепиться в подушку. Он безумно нервничает, со страхом наблюдает за тем, как Тэхён сползает вниз, стягивая штаны сразу с нижним бельём, сбрасывает со своих плеч мешающую ему рубашку и скидывает на пол. От этого зрелища становится неловко, особенно когда Ким стягивает с себя боксеры и обнажённый садится на его бёдра. Тэхён улыбается, наклоняется и мажет языком по чужой шее, ленивыми поцелуями спускается к груди, слабо прикусывая сосок, отчего Чон вздрагивает и тяжело выдыхает.

— Тэхён… — Шёпот сам срывается с распухших губ и Ким целует увереннее, позволяет себе оставить засос прямо на плече, руками гуляет по часто вздымающейся груди.

Тэхён, на самом деле, тоже переживает, что прекрасно видно по глазам, но держится уверенно. Он выпрямляется, обхватывая вставший член тихо застонавшего Чонгука ладонью, и пару раз медленно проводит, размазывая естественную смазку по длине, заставляя того заерзать под собой. Ким закусывает нижнюю губу, внутренне трепещет от происходящего и искренне довольствуется видом Чона. Тот раскраснелся, тело покрылось испариной, грудь часто вздымается и затуманенный взгляд.

Он не может отвести взгляда от лица Чонгука, когда убирает ладонь с члена и наклоняется, чтобы достать из-под подушки бутылек со смазкой и презерватив.

— Что ты делаешь? — Только расслабившись, Чон напрягся, следя за тем, как Тэхён капает немного сказки себе на пальцы, растирая её.

— Мне нужно себя растянуть. — Хитро улыбается тот в ответ, заводя руку себе за спину. — Конечно, дома я это сделал, но все же подстраховаться стоит.

Чонгук широко распахнул глаза, видя как Ким закатывает глаза и чуть приподнимается на коленях с тихим выдохом, когда проталкивает в себя сразу два пальца. Тот откидывает голову назад, открывая взмокшую шею, закусывает нижнюю губу, стараясь активно двигать пальцами. Свободной рукой он опирается о бедро Чона, тяжело дышит, кажется, специально игнорируя чужой прожигающий взгляд.

Колени скользят по шелковому покрывалу, Тэхён дёргается, не сдерживая стона, толкаясь особенно сильно, а Чонгук не выдерживает, тянет руки и касается груди Кима.

— Руки, Гук, — выдыхает тот, из-под ресниц наблюдая за тем, как слушается Чон.

Тот вновь вцепился пальцами в подушку, тяжело сглатывая. Он все прекрасно видел, запоминал каждую эмоцию и сам готов был кончить от одних только стонов, которые слышал.

Ему двадцать семь…

А ведёт себя, как подросток в пубертате.

Тэхён с тихим хлюпаньем вытаскивает пальцы и подхватывает серебряный квадратик, который сразу же разрывает зубами, не отводя горящего взгляда от Чонгука, что, кажется, вот-вот задохнется.

— Тэхён… — Чон вспыхивает, пока Тэхён смазывает его член.

Ким хмыкает, опирается одной рукой Чонгуку о грудь, второй, приподнимаясь, обхватывает член и направляет к разработанной дырочке. Бёдра напрягаются, с губ срывается тихое шипение, когда крупная головка проталкивается внутрь.

Чонгук в этот момент звезды ловит перед глазами, даже не пытаясь сдержать сдавленный стон. Ким такой узкий, горячий, что крышу сносит на раз. Такое он чувствует впервые. Но все притупляется, когда он замечает блестящие от слез глаза и слышит частое дыхание.

— Тэ? — Чон хочет уже сесть, Ким быстро мотает головой, опустив её.

— Всë… Всë нормально. — Хрипит он сдавленно, щеки и шея покраснели. — Нужно привыкнуть…

Тэхён сглатывает и резким движением полностью насаживается, он не успевает сдержать вскрика и покатившихся слез. Чонгук жмурится и с трудом садится, находя своими руками чужие, что сжимаются в кулаки от боли.

— Тэ… — Чон целует в щеки, нос, находит губы. — Надо… Надо прекратить, иначе…

— Нет, — хрипит Тэхён и делает первое движение, приподнимаясь совсем немного, вцепившись дрожащими пальцами в ремень на запястьях Чонгука.

Ким жмурит глаза, длинные ресницы трепещут, когда вновь приподнимается и опускается с тихим шлепком. Чонгук же глаз не отводит от чужого лица, чувствует, как внутри все сводит от нежности и чего-то непонятного, чего-то нового, что пробилось и активно растёт. Ему так хочется развязать себе руки, обнять Тэхёна за талию и прижать к себе, помочь двигаться, ловя губами тихие чувственные стоны.

— Развяжи мне руки, — просит он, мазнув губами по красной щеке.

На это только хмыкают, раскрывая глаза. Тэхён улыбается, продолжая также неспешно двигаться, слезы высохли, оставляя только слабое стягивание на щеках. Он упирается своими ладонями в грудь Чонгука и толкает, выдыхая.

— Руки, Чонгук, — хмыкает он, раскачиваясь сильнее, губы распахиваются в тихом дрожащим стоне.

Тэхён не скажет, что боль ушла полностью. Она притупилась накатившим удовольствием, ещё слабо отзывается, но нужно было хоть как-то успокоить Чонгука, что до сих пор не отводит затуманенных глаз. А тот не то, что взгляд отвести не может. Он не может мысли друг с другом связать, слабо вскидывает бёдра навстречу, получая поощрительные выдохи в ответ.

Тэхён на нём невероятный. Он выгибается в спине, с трудом удерживаясь на разъезжающихся коленях, закусывает и без того пухлые губы, которые хочется поцеловать. И Чонгук себе в этом не отказывает, ухватываясь за ремешок портупеи тянет на себя, вырывая вскрик, смешанный со стоном. Он резко вскидывает бёдра вверх, входя жёстко и глубоко, топит очередной громкий стон в поцелуе.

— Чонгук! — Взвизгивает Ким, когда он оказывается на спине.

Чон сам не до конца понимает, что делает, когда вновь входит, сразу же после переходя на быстрый темп, вцепившись руками в деревянное изголовье кровати. Ему крышу сносит на раз, потому что ему нравится то, что он слышит, нравится видеть лицо Тэхёна, что сейчас не может вздохнуть. Ему все это нравится.

— Чонгук. Я сейчас… Уже… — Сбивчиво шепчет Ким, выгибаясь в спине настолько сильно, что Чонгук не может вспомнить, видел ли он хоть одну девушку, что так же под ним изгибалась.

Но, тем не менее, он прислушивается, не сбавляя темпа вбивается в податливое тело до звонких шлепков. Сам Чонгук уже хрипит, он чувствует, как по спине стекают капельки пота, как болят натертые ремнём запястья и как сводит бёдра от подступающего оргазма, но пытается продержаться ещё немного, чтобы продлить происходящее. Только Чонгук не смог продержаться и минуты, когда Тэхён обхватил своими ногами его талию, настолько откровенно выстанывая «Гук-и». Он клянётся, что едва не закончился, как человек.

— Двигайся, — хрипит Ким, жмурясь, и вновь вскрикивает, когда Чон, сквозь оргазменную негу, пытается поймать ритм, но выходят только размашистые и резкие толчки.

Тэхён тяжело дышит, стараясь ухватить воздух ртом, обхватывает свой истекающий смазкой член дрожащими пальцами и проводит пару раз, прежде чем кончает на свой живот.

Чонгук трясется, из последних сил держится за изголовье, чтобы не рухнуть на Кима. Перед глазами до сих пор точки разноцветные летают, дыхание восстановить кажется вообще непосильной задачей сейчас.

— Отцепись уже. — Выдыхает Тэхён, прикрыв глаза. У него у самого дыхание тяжёлое, разведённые бёдра мелко подрагивают, но даже так он находит силы обвить руки вокруг шеи Чонгука и потянуть вниз. — Иди сюда.

И Чонгук слушает, осторожно ложится на взмокшую грудь Тэхёна, вытягивая руки у того над головой. Ким путает свои пальцы во влажных волосах парня, выравнивая дыхание, находится уже где-то на грани сна и реальности, но вспоминает про ремень и проводит ладонью по чужому плечу.

— Гук-а, дай свои руки.

Чонгук сам, кажется, успел задремать за долгие десять минут, потому не сразу понял суть просьбы.

— Надо снять ремень, Чонгук, — хмурится Тэхён под неразборчивый бубнеж.

С горем пополам ремень летит на пол, Чонгук вяло растирает запястья, недовольно отмечая, что к утру они буду, скорее всего, синими. Но он не жалеет.

Тэхён поднимается с кровати и, поджимая губы, натягивает боксеры. Подхватывая рубашку, парень тормозит у самой двери, когда слышит позади:

— Ну и куда ты?

Ким разворачивается и задумчиво смотрит на нахмуренного Чонгука. Тот чуть приподнимается на локтях, сбрасывая на пол запачканное покрывало.

— Я ухожу? — С лёгкой улыбкой отвечает Тэхён. Он прекрасно понимает, что натворил, и вряд ли Чонгук хочет его сейчас видеть, но молчит банально из вежливости.

Чон встаёт с кровати, шагает к шкафу, откуда достает большое одеяло и разворачивается к Тэхёну.

— Ты серьёзно? — Хмурится он ещё больше. — Ты правда меня любишь?

— Конечно. — Улыбаются грустно в ответ. — Просто…

— Иди в душ, вещи я принесу. — Перебивает Чон, бросая одеяло на кровать, и сам натягивает на себя нижнее бельё. Он буквально чувствует на себе удивлённый взгляд, но на это может только улыбнуться. — Сегодня я тебя не отпущу. Не знаю, что ты такое сделал, но мне просто этого не хочется. Поэтому иди в душ и приходи сюда. Приходи ко мне.

Тэхён кивает и уходит, растерянно смывает с себя следы их близости, после чего долго вытирается и надевает принесённую Чонгуком футболку. Когда он возвращается в спальню, то неловко мнётся у порога, пока его не окликают.

— Долго ещё там стоять будешь? — Чонгук улыбается, что слышно по голосу.

Тот лежит на боку, в темноте комнаты не видно его лица, но Тэхён все же идёт и садится на край кровати, будто не уверен в том, стоит ли ложиться. Чонгук это понимает и тихо цыкает, после чего обвивает талию руками и утягивает к себе, сразу накрывая одеялом.

— Добрых снов, Тэхён. — Чон невесомо целует засмущавшегося Кима в губы и коротко улыбается. — Надеюсь, что утром я проснусь и ты будешь здесь.

— А у меня есть выбор? — Шепчет Тэхён, осторожно проводя кончиками пальцев по щеке Чонгука.

— Нет.

На это парень улыбается и закрывает глаза. Чувствует он, что теперь это надолго.

И тоже самое чувствует Чонгук, что не может уснуть ещё полночи, придумывая, как побыстрее перевезти вещи Тэхёна сюда, потому что он, в конце концов, взрослый и состоятельный парень, не имеющий никаких отношений последние лет пять, но сейчас, обнимая Кима, понимает, что искренне счастлив и хочет, чтобы оно длилось как можно дольше.