Алиматы

Несколько раз в год у Лайлы, и без того страдающей от недосыпа, проблемы со сном обостряются. Тело чувствуется тяжёлым, а усталая голова так и тянется ниже, к подушке… но стоит только спокойно лечь на кровать, как приходит колючее понимание, что спать при этом совсем не хочется. С тяжёлым вздохом приходится отодвигать полог кровати, ступать босыми пятками по холодному полу в направлении рабочего стола, чтобы там, приложившись лбом к столешнице, фантомно отдающей ароматом кармафала, продолжить страдать. Она была бы не против потратить освободившиеся часы на переработку итоговых проектов, честно, если бы не одно большое «но». Ночи в Сумеру холодные, но нескольких часов прохлады совершенно не хватает мозгу для полноценного функционирования после полуденного зноя. Поэтому вместо того, чтобы «вышагивать» циркулем по бумажному небосводу, студентка даршана Ртавахист приходит в себя от последствий утренней жары. Азимут продолжает плыть в расчётах перегретого мозга, портя все карты. Такими темпами и завалить период отчётности не мудрено…

… Лайла уверена в том, что прикрыла глаза всего на минуту — за рабочим столом в окружении сотни листов и десятков инструментов. Однако, в едва раскрытые глаза навязчиво бьёт солнечный свет и лежит студентка в собственной кровати, достаточно далеко от рабочего места. В голове никаких воспоминаний о возвращении к постели. Закономерно собственное перемещение в пространстве списывается на очередной приступ лунатизма. С губ срывается усталый вздох. Даже при пробуждении с комфортом тело ощущается неповоротливым. Глаза так и норовят закрыться, вернуть сознание в мир таких желанных сновидений. Приходится против воли вытягивать себя из плена кровати и принять хотя бы сидячее положение. С трудом даётся ещё один вздох.

Лайла пару раз отчаянно машет головой из стороны в сторону в попытке хотя бы ненадолго привести себя в чувство. Ей нужно сложить в сумку наполовину готовые задания по домификации для последующей консультации с преподавателем. Солнце ещё не успело прогреть комнаты Академии самым кошмарным образом, но излишняя усталость не пропала даже после сна. В такой ситуации просто невозможно делать какие бы то ни было расчёты и пересчёты. Прекрасный из ситуации выход — спросить о помощи знающего человека. Осталось только подняться с постели… Босые ноги опускаются на каменные полы. По телу пробегает лёгкая морозная дрожь. Это немного помогает взбодриться, но эффект длится считанные секунды. Жаль.

Она передвигается по комнате скорее на интуиции, по памяти, иногда проходясь руками по воздуху, чтобы внезапно не наткнуться на шкаф, который точно должен быть где-то в этой области. Лайла не смотрит на дорогу в прямом смысле этого слова. Прикрытыми на время глазами можно немножко обмануть уставший организм, отсрочить, насколько получится, жестокий момент окончательного пробуждения. Ладонь, вовремя отставленная немного вперёд, помогает не врезаться в угол стола. Пальцы аккуратно ощупывают поверхность по краю на всякий случай, чтобы точно не упасть, когда глаза придётся открывать. На задворках сознания фиксируется мысль, что на этот раз Лайла не уронила никаких учебных пособий или расчётных инструментов, которые обычно раскиданы по всему столу и могут упасть на пол от любого неловкого движения. Лайла осторожно раскрывает глаза, медленно фокусируясь на рабочей поверхности. И удивлённо вздыхает. Место в идеальном порядке, какого не было там уже очень давно: все книги расставлены по хронологии использования, механизмы занимают надлежащие им места на полке рядом, и большой свиток посреди стола перевязан тесёмкой цвета ясного ночного неба — маркировкой для объёмных работ от даршана Ртавахист. Рядом со свитком лежит маленький лист бумаги, украшенный по краям цветными завитками. Ну разумеется. Усталое лицо слегка разглаживает светлая улыбка.

«Ты слишком цеплялась к ошибкам в системе Бируни.

— Наама Ан-Наджм»

В какой-то момент появления на столе написанных докладов, оформленных конспектов или полностью отписанных работ перестали Лайлу пугать. Место страха занял интерес к персоне таинственных помощников — мало кто готов пожертвовать временем ради заданий одной не самой перспективной студентки. У неё даже не было достаточно моры, чтобы оплачивать чужой труд, как делали некоторые из сокурсников. Не то чтобы авторы свалившихся с неба работ всё-таки просили за них оплаты… Лайла пробовала обращаться к матрам, те даже забирали для исследований её и не-совсем-её конспекты, но возвращали тут же после экспертизы, отказывая в дальнейшем продвижении расследования. Матры уверяли, что каждая из строчек написана её рукой, и не хотели они даже слышать про мельчайшие отличия в написании букв: Фарузан-хербад сказала, что эти отличия вполне могут быть следствием написания работы в разные эмоциональные состояния. С таким утверждением согласилась вся Академия, честь Лайлы как добросовестной студентки была защищена в глазах академического сообщества, и она благодарна за это Фарузан-хербад. Только вот она же лучше знает, какие работы она писала, а какие — нет? И помощников хотелось найти не с целью их наказания. Поэтому, когда на рабочем столе появился очередной готовый конспект, Лайла оставила рядом небольшую записку с благодарностями.

Ответная записка появилась вместе с решёнными задачами по вопросной астрологии.

С тех пор они и продолжают свой обмен маленькими сообщениями. Чаще всего «Милость звёзд» пишет об ошибках, которые она исправила и на которые Лайле стоит обратить внимание. Реже — даёт небольшие жизненные советы. Тексты на записках от помощницы колкие, но беззлобные. Лайла отвечает ей искренней добротой и новыми вопросами. Так складывается система их взаимоотношений, насколько можно иметь взаимоотношения с личностью, которую Лайла никогда не видела, но пользу от которой постоянно ощущала. 

«Разве можно решать через погрешность? Я спрошу у преподавателя, но… Спасибо.

— Лайла»

Буква за буквой расцветают на таком же листе, как оставленный возле работы. Почерк у Лайлы мельче, чем у Наамы, в тексте куда меньше уверенности, и для того, чтобы продолжить писать, нужно давать себе несколько маленьких передышек. Держать мысль в голове тяжело, ещё тяжелее держать перо. Когда последняя точка остаётся на бумаге, Лайла закидывает работу в учебную сумку и отходит к гардеробу. Предстоит очередной тяжёлый учебный день.