Пегс, отпускай, пусть

тает укрывший лед.

Больше не разбивается,

не падает самолет,

друга заместо тень

не покидает плен,

кровь не багрит снега,

спеша по ошметкам вен.

Пегс, отпускай. Пора.

Но панцирь льда цел.

Скорбь и вина - печать

вечная на лице:

прости, прожила без,

схоронив там во льдах, век.

И гложет ее вина,

давит тяжестью тонкость век,

не дает на тебе смочь

дольше мига сдержать глаз.

И читаешь в них: ты спас всех.

Кто тебя самого спас?..