когда-то вы вместе тут ходили.
придерживали друг друга, чтобы не свалиться в сугроб. если свалитесь — смерть или пара отмороженных конечностей. с трудом различали объекты, то ли из-за затуманенного водкой сознания, то ли из-за тёмной пасмурной ночи, а может, из-за всего и сразу. света не было даже в окнах кирпичных четырёхэтажных коробок.
как вы вообще сошлись?
у вас даже и общих интересов-то не было, кроме, пожалуй, солевой зависимости.
лучше бы вы оба тогда сдохли от передоза в какой-нибудь подворотне. тогда бы не было всего этого.
оба жили в неблагополучном районе. оба — что она, что ты — выросли идиотами из-за окружения и неблагополучных семей. и познакомились в лучших традициях подобных мест — на пьянке в подъезде. в подъезде, в котором она жила.
все в компании перепили и валялись на лестничной клетке до утра, пока вас не начали пинать и гнать ссаными тряпками жильцы.
все вернулись домой. остались в том подъезде только вы.
ничего друг другу не сказали. просто доползли до её квартиры, легли на пол в прихожей и смотрели в потолок несколько часов.
никто не помнит, что было дальше — ни она, ни ты.
ни она, ни ты не помните, как развивались ваши отношения. будто в один момент ты пьёшь в подъезде в компании незнакомых людей, а в другой вот уже идёшь за руку с любовью всей твоей жизни, как тебе тогда казалось.
только вот нормальными отношениями это не назовёшь.
пара влюблённых алкоголиков-наркоманов с желтушными и хрупкими от рвоты зубами, бледными лицами и психическими расстройствами — вот и вся блевотная псевдо-романтика неблагополучных районов.
хотя… что-то общее у вас всё-таки было.
что тебе, что ей было настолько плевать на собственную жизнь, что вы решили утопить её в водке и солевом никотине.
у вас были собственные квартиры, но вы ночевали то в квартирах друг друга, то в подъездах, то вообще на улице, если, конечно, было достаточно тепло. всегда вместе. каждый день жили как последний, вовсе не в хорошем смысле. однажды тебе отключили свет за неуплату, и вы пили вместе при свечах. было даже немного романтично.
ни у тебя, ни у неё толком не было денег. выживали только на пособие по безработице. но это не мешало вам сливать все средства на алкоголь и наркотики. на суицид замедленного действия.
вы будто не замечали того, как ваши действия убивали вас же самих. держались за руки в своей псевдо-романтичной манере, целовались под витч-хаус, даже гуляли по ночному городу, было бы, конечно, где проводить время, кроме как на лавочке у подъезда. танцевали медляк в прихожей. засматривали до дыр старые фильмы на кассетах, доставшихся тебе от отца как единственное свидетельство его существования. делали совместные фото на полароид её матери, которая уже давно была мертва.
вы будто не замечали своего саморазрушения в своём псевдо-счастье, забрызганном водкой.
когда-то ей это надоело. она держала тебя за руки и шептала что-то вроде «давай уедем отсюда».
некуда было ехать.
ты не помнишь никого из своих близких. ты убил их образы в своём сознании. убил солью и алкоголем.
убил, потому что они тебе больше не были важны.
поражает то, насколько быстро ты их забыл, будто не знал никогда. поражает то, как всех «ненужных» людей ты выкидываешь из своего сознания, со всей силы швыряешь их образы далеко и надолго, лишь бы их не было в твоей голове. ты не хочешь никого знать и помнить. ты не хочешь, чтобы кто-то знал и помнил тебя.
но она была исключением. ты на пьедестал готов был её поставить. готов был поклоняться её образу, возводить его в культ. готов был чуть ли не секту основать в её честь.
ты хотел знать и помнить её. ты хотел её любить. и хотел того же от неё.
потому что вы оба — безнадёжные, подавленные, умирающие люди. чем умирать по одиночке, лучше бы умерли вместе. в обьятиях, во сне. в один день. в один миг.
только вот умереть хотел только ты. она же внезапно захотела жить.
она захотела жить, но ты тянул её в омут. тянул в омут, потому что хотел умереть вместе с ней.
но она захотела жить.
она хотела жить вместе с тобой, но ты хотел умереть вместе с ней.
она пыталась бросить пить. она пыталась избавиться от зависимости. и пыталась помочь тебе с тем же. она пыталась спасти тебя, но ты не хотел. ты был уже безнадёжен.
ты не помнишь, как вы расстались.
будто в один момент ты идёшь за руку с любовью всей твоей жизни, а в другой рыдаешь на холодном полу своей квартиры, схватившись руками за волосы. хочется кусать собственные руки, царапать плечи, царапать лицо, выдавливать глаза. хочется вырвать вены на запястьях собственными зубами.
ты обижен. ты зол. ты ненавидишь её. ты ненавидишь себя.
ты так давно никого не видел. уже три дня в беспробудной пьянке в одиночку в своей квартире, ставшей для тебя клеткой. комбинирование наркотиков с сильными седативными, удары осколками бутылок по собственным рукам. бесконечная тошнота.
ты потерял единственный смысл жизни. ты не помнишь её лица.
ты убил её.
ты убил тот образ, которому поклонялся.
ты мечтал, чтобы этого не произошло. ты мечтал сделать её бессмертной хотя бы в своём сознании. хотел, чтобы она жила вечно, чтобы с ней не произошло того, что произошло с остальными твоими близкими людьми.
но теперь это не важно.
пусть она подыхает.
резко к тебе пришло осознание того, что не было прошлое таким уж хорошим. своего рода эскапизм, побег от серости улиц в беспробудное алкогольное и наркотическое пьянство. переход от одной мерзкой вещи к другой.
прошлое не было «хорошим» или «счастливым». оно было отвратительным. а настоящее гораздо, гораздо хуже. а о будущем и говорить не хочется. единственное, на что хватает мыслей — добивать сознание очередной бутылкой и умирать на холодном полу одинокой квартиры, съёжившись от боли и обиды.
ты не можешь найти ваши совместные фотографии. ты хочешь снова взглянуть на эти фото, где вы так по-глупому улыбаетесь, не замечая того дерьма, что творится с вами и вокруг вас. ты хочешь снова взглянуть на те воспоминания. взглянуть, а потом сжечь на кухне на газовой плите, потому что даже если ты запомнишь эти фото, ты всё равно рано или поздно убьёшь их.
когда-то в очередном пьяном вечере ты сказал ей: «знаешь, я убиваю людей».
она не восприняла это всерьёз, да и ты позже сам не понял, что сказал.
сейчас же ты понимаешь. тогда ты не имел в виду, что убиваешь людей. ты имел в виду, что убиваешь их образы в собственном сознании, и для тебя они перестают существовать.
ты убил своих близких. ты убил всех, кого знал.
может, теперь стоит попробовать убить себя.