— Ты разве еще не закончил? — задумчиво поинтересовалась я, протирая кресло влажной салфеткой. Итто, развалившись на софе, запрокинул голову и широко зевнул.

— Вообще-то, я тут подумал… Хочу новый рисунок.

Я усмехнулась.

— Прямо сейчас?

Он пожал плечами.

— Да. Почему нет?

Ответом ему послужило лишь молчание. Его оборудование всегда в его распоряжении: он закупает его на собственные деньги. Я же здесь совсем недавно, и подобной роскоши себе позволить не могу — разве что за свой счет.

Я аккуратно сложила остатки инструментов в коробку и устало выдохнула. Руки с трудом поднимались, спину ломило. Я, должно быть, сегодня переоценила себя с количеством клиентов.

— Ну так что, поможешь?

Я обернулась к нему, вопросительно вскинув брови.

— Ты разве сам не можешь? — просьба застала меня врасплох. Не помню, чтобы Итто обращался к кому-то из коллег за татуировками.

Парень глупо улыбнулся и почесал затылок.

— Я уже попытался, но не дотягиваюсь до спины…

С губ сорвался невольный смешок. Он попытался сделать себе татуировку на спине. Надеюсь, он хотя бы машинку включить не успел — неизвестно, каких делов он бы наделал в этом случае.

— Ну… ладно. Если ты мне доверяешь, — я отставила коробку и подошла к его койке. Итто тут же выпрямился, его будто кольнуло нетерпением.

— Конечно. Смотри, вот эскиз, — он протянул мне небольшой листок — работа, кажется, нехитрая: дракон, вытянувшись в длине, распростер крылья в стороны. Выглядит довольно мило и минималистично. Я хмыкнула.

— Я думала, будет волк.

Он лишь мотнул головой — шутка явно не дошла.

Считанные минуты спустя я уже добавила финальные штрихи на заготовку. Итто уселся на софу — вопиющее пренебрежение санитарными нормами! — и опустился лбом на собственные предплечья. Мышцы на спине подергивались, красиво перекатываясь под кожей. Я сглотнула. Такое зрелище во время работы явно будет меня отвлекать. Я давно заглядывалась на парня, но сейчас в такой непосредственной близости к его полуобнаженному телу держать себя в руках было исключительно сложно.

— Готов? — я откашлялась, держа машинку наготове. Итто утвердительно промычал и чуть поерзал на месте, устраиваясь поудобнее. Игнорируя зарождающуюся в пальцах дрожь — будучи тату-мастером, я научилась справляться с подобными неприятностями, — я прижала жужжащую иглу к его коже. Он еле заметно дрогнул под моим прикосновением, однако мгновенно совладал с собой.

Парень вдруг сделался чересчур молчаливым. Тишину нарушали только гудение инструмента и мое собственное дыхание. Я подумала было, что ему больно — ребра часто вздымались, а сам он будто даже боялся шевельнуться, хотя раньше за ним такого не наблюдалось — он не затыкался, когда бил себе что-нибудь новое на руке или бедре, и без конца елозил. Я опасалась, что для татуировщика он станет настоящей катастрофой.

— Все нормально? — наконец, обеспокоенно уточнила я. Примерно половина работы уже была готова: осталось лишь довести некоторые линии и прорисовать тени.

— Угум, — еле слышно буркнул Итто. Казалось, что он даже дыхание задержал, а мышцы отчего-то напряглись пуще прежнего. Нахмурившись, я отложила машинку и мягко ощупала его спину. Кожа горела под кончиками пальцев.

— Ты уверен? Хорошо себя чувствуешь? Может, прервемся?

Он медленно выпрямился, и я поневоле отстранилась. В груди заворошилась смутная тревога — это моя вина? Может, я что-то не так сделала? Итто оглянулся через плечо, и взгляд у него блеснул чем-то животным.

— Хочешь прерваться? — тихо переспросил он, поднимаясь с места. Его огромная фигура нависла надо мной. Я закусила губу, силясь понять, что именно испытываю: правда ли это тревога? Может, совсем наоборот?

Меня словно пригвоздило к месту, когда он подошел вплотную. Несколько долгих секунд мы молчали, и наконец он подал голос вновь:

— Мне нравится, когда ты ко мне прикасаешься.

Он перехватил меня за запястья и аккуратно опустил на собственную грудь. Я шумно выдохнула. Пальцы одеревенели. Я не понимала, как мне стоит себя вести, не понимала, чего именно он от меня ждет. Я совсем не ожидала, что он окажется таким… прямолинейным в своих действиях. Завидев мою растерянность, он склонился еще ниже, к самому лицу.

— Ну так что, отвлечемся?

Древесно-мускусный парфюм тонким шлейфом потянулся от его шеи. Мой взгляд упал на губы, и их тронула легкая улыбка.

— Ты предлагаешь заняться сексом? — отозвалась я. Чужое сердце под моими ладонями вдруг пропустило удар. Итто вспыхнул.

— Я… ну, в смысле… наверное, да?.. Я просто… не думал…

Его пришлось насильно заткнуть, иначе этот поток заиканий бы не закончился. Итто чувствовал себя гораздо увереннее, пока я не произнесла слово, от которого он столь усердно увиливал — наблюдать, как парень задохнулся смущением, оказалось приятно. Возбуждение внизу живота стянулось сильнее, особенно когда я в пылу поцелуя позволила прижать себя к стене.

— Это… это ведь значит, что ты не против? — он шепнул прямо в губы, прерываясь на выдохи и ласки. Я неопределенно промычала что-то. Пальцы повели по бедру, сминая мягкую ткань юбки, тепло ладони накрыло разгоряченную кожу прямо у кромки белья, то ли поддразнивая, то ли ожидая разрешения. Мышцы непроизвольно сжались от предвкушения.

— Давай уже… — попросила я, и Итто опустился на колени, задирая юбку до самого пупка и отодвигая белье в сторону.

Наслаждение прокатилось по телу кипучей волной. Я всхлипнула, когда язык широко мазнул между складками и кончиком обвел возбужденный клитор.

Итто ведет себя неожиданно напористо, отчего по остаткам трезвого рассудка пробегается случайная мысль: он явно делает это не впервые. Я решаю непременно подумать об этом позже, не сейчас, когда он смотрит на меня снизу вверх, зажатый между обнаженными бедрами — засранец, хочет убедиться, что я искренне получаю удовольствие. Рука соскальзывает на пепельную макушку, пальцы на секунду впиваются в густую шевелюру, и тут же ослабляют хватку. Желание прижать его к своей промежности как можно ближе охватывает с головой, однако командовать и принуждать отчего-то не хочется — дает о себе знать усталость. Парень блаженно прикрывает глаза. Кажется, ему это нравится не меньше, чем мне.

Когда колени начинает бить крупная дрожь, Итто отстраняется. Влага, стекая по ногам, холодит кожу. Я покоряюсь, когда парень разворачивает меня и подталкивает вперед, вынуждая прильнуть животом к стене. Жаркие губы прижимаются к мочке уха, когда он тихо произносит:

— Дай мне секунду…

Что-то зашуршало за спиной. На несколько мгновений воцарилась почти полная тишина, затем руки вцепились в мои бедра с новой силой, расставляя пошире.

Стон вырвался ненароком. Итто замер, проникнув внутрь на всю длину. Импульсом и чужим весом меня почти вдавило в стену, я едва удержалась, чтобы не сползти вниз.

Челка спадает на глаза, полностью закрывая обзор; она щекочет кончик носа, колыхаясь с каждым новым движением. Я чувствую, как мешается проклятая ткань трусов: Итто так и не удосужился их снять, однако мне совсем не хочется прерываться для этого. Стена становится влажной от моей вспотевшей щеки. Парень что-то шепчет, а я даже не могу разобрать слов — либо язык у него заплетается и на членораздельную речь его попросту не хватает, либо мой разум отключился и сосредоточился в одной точке внизу живота. А потому я лишь безропотно повинуюсь всему, что со мной делают.

— Итто… — не без усилий выдавливаю я из себя, — пожалуйста… осторожнее с тату…

В пылу помутнения рассудка мне вдруг показалось, что это — самое важное, о чем стоит сказать. Тот усмехнулся.

— Тогда постарайся ее не задеть.

Итто разворачивает меня, подхватывает под бедра и, буквально подбросив перед собой, вновь входит одним уверенным движением. Вскрикнув, я впиваюсь ногтями в его плечи. Кожа покрывается мурашками от соприкосновения с холодной стеной, толчки внутри возобновляются. Я благоразумно хватаюсь лишь за плечи, не соскакивая на лопатки — с недоделанного рисунка явно все еще сочится кровь, мешаясь с темными чернилами, однако Итто, видимо, этого вовсе не замечает.

В салоне обыкновенно пахнет антисептиками и спиртовыми салфетками, но сейчас я не ощущаю ничего, кроме мятного дыхания Итто и ноток ароматизированного латекса от его ладоней. Дребезжание тату-машинки сменилось звонкими шлепками. А вот изнемогающие от натуги мышцы — явление уже чересчур привычное.

— Я сейчас кончу… — хнычу я, падая лицом на массивное плечо. Обессиленные руки с трудом держатся за мужскую шею. Итто ускоряется, с поразительной легкостью удерживая меня на весу. Толчки становятся все более хаотичными и рваными, а я из последних сил цепляюсь за парня и почти кричу от прошивающего удовольствия.

С хриплым стоном он замирает внутри, влажный жар протекает разрядом по конечностям, сводит их дрожью. Я оказалась зажата между накаченной грудью и скользкой от собственного пота стеной. Все погрузилось в тишину.

— Я падаю, — провозгласила я, и Итто, опомнившись, отстранился и аккуратно поставил на ноги.

Держу пари, я выглядела ужасно в помятой одежде, взмокшая, растрепанная и трясущаяся. Итто же даже теперь умудрялся быть горячим, словно его наняли для фотосессии сексуального нижнего белья.

Он утянул меня в поцелуй, и я, пользуясь случаем, одернула юбку, пригладила волосы. Итто не заметил ни единого моего движения, только привлек ближе к себе, будто в качестве благодарности.

— И часто ты носишь с собой презервативы? — скучающе осведомилась я. Парень уже успел привести себя в порядок, а я лишь наблюдала за ним с кушетки. Мысль о том, как часто он делал подобное с другими, никак не отпускала. Хотелось надеяться, что он прибирался за собой должным образом. И по крайней мере не делал это на кушетке, на которой я лежу прямо сейчас.

Он смущенно почесал затылок.

— Одна из клиенток сказала мне, что записалась на тату, чтобы… ну… — он отвернулся. — Я решил, что нужно иметь их при себе на случай, если кто-нибудь захочет…

— Подожди, — я рассмеялась, — это ты решил на мне опробовать их тактику? Попросил сделать тебе тату?

Теперь пазл наконец-то стал складываться. Я представила себе, как девушки беззастенчиво вешаются на Итто после сеанса с новенькой татуировкой где-нибудь на пояснице в подозрительной близости к ягодицам.

Итто молчал, а это можно было расценить лишь однозначно — как согласие.

— Мог бы попросить набить своего дракона где-нибудь… на лобке, — я хихикнула. — Этот намек я бы поняла гораздо быстрее.

Он нахмурился, окинув меня уязвленным взглядом. Румянец с его щек, кажется, почти сошел, а вот мои колени по-прежнему тряслись, так что я никак не решалась подняться на ноги.

— Подойди сюда. Давай хотя бы тату как следует обработаем, великий соблазнитель.