Первая из правительниц явилась на следующий день. К тому моменту Илас уже освоился и незаметно для себя умудрился не только всех окружающих убедить, что он бог, но и как-то почти подружился с главой города.
Мроя взялась за работу служанки со всей ретивостью, явно опасаясь, что уравнитель заберёт своё обещание и отправит её назад — в рабство к Кошлоту. Илас не стал переубеждать рабыню, понимая, что это сможет сделать только время и спокойная жизнь.
— Я подготовил торжественный ужин для Вас и для правительницы севера Камлы, дочери Идамы, — сообщил глава города.
— А когда явится правительница юга Ульяса, дочь Хэмги? — спросил с любопытством уравнитель, зевая и попивая крепкий сладкий кофе.
— Она прибудет только на следующей неделе, — сообщил Кошлот.
— Что-ж, начну знакомство с первой правительницей, — Илас улыбнулся, любуясь ухоженным садом. — Правительница явилась со своими военачальниками и знатью?
— Разумеется. И я очень сожалею, но вряд ли она убеждена, что вы — бог… — осторожно сказал глава города.
— Я бы на месте правительницы тоже не стал верить какому-то хрену с горы на слово, — выдал уравнитель и словил на себе удивлённый взгляд. По подсказке богини он понял, что хрена то тут просто нет, как и слова такого. — Это такой корнеплод, что у вас на земле не растёт.
— Вкусный, наверное… — мечтательно сказал Кошлот, — божественно вкусный.
— Можно и так сказать, — рассмеялся Илас. — Прости. Мы, боги, имеем свои поговорки и крылатые фразы. Сложно подобное совсем не употреблять в общении со смертными.
— Понимаю. Вам бы побольше украшений надеть…
— Я не богиня красоты. Мне украшения по статусу не к лицу, — отмахнулся уравнитель. — Надеюсь, что у правительницы хватит разума это понять.
***
Камла, дочь Идамы, оказалась красивой алиасой средних лет. Стан её уже потерял девичью тонкость и лёгкость, но и полной женщину назвать язык бы не повернулся. Прямая спина, гордо поднятая голова, удобное платье без кринолина или корсета подчёркивало достоинства правительницы — общее впечатление Камла производила поистине королевское. Разве что ярко-рыжая короткая шерсть на голове немного выбивалась из представлений Иласа о королевах. Да и хвост с игривой кисточкой немного вносил забавности в официальное знакомство.
Уравнитель понимал, что женщина его тоже оценивает, пытаясь уловить что-то божественное в облике самозванца. Иласа это забавляло — ничего божественного он в себе не видел от слова «совсем».
— Ты бог войны Илас? — после того, как их представили друг другу, спросила Камла, нахмурившись.
Уравнитель не стал кланяться правительнице, решив, что его статус однозначно выше, и именно она должна кланяться богу, а не наоборот.
— Да. Ты, Камла, дочь Идары, хочешь доказательств? — откровенно спросил Илас.
— Хочу, — кивнула та в ответ.
— И каких доказательств ты хочешь, правительница? — спросил весело уравнитель, понятия не имея, чего может потребовать от него Камла.
— Угадай. Я мысленно скажу тебе, чего хочу, — сказала правительница в ответ.
— Тогда обращайся ко мне по имени, — кивнул Илас, посоветовавшись с богиней.
Камла кивнула, слегка выпучив глаза, словно бы пытаясь беззвучно кричать.
«Она хочет увидеть цвет твоей крови», — сообщила Эля.
«А не много ли она хочет?», — нервно сказал уравнитель, потерев руку. — «У меня обычная красная кровь»
«Тут ни у кого нет крови такого цвета, так что можешь смело резать себе руку», — отозвалась богиня.
«Мне тяжело будет порезать собственную руку — потребность самосохранения не позволит этого сделать», — пожаловался Илиас. — «Ладно, запускай время»
Правительница моргнула, а затем устало сообщила:
— Жаль, что мои алиасы настолько доверчивые.
Уравнитель фыркнул и, отступив на пару шагов, чтобы не нервировать телохранителей Камлы излишне, достал из ножен свой огромный громоздкий меч, с которым с трудом мог управляться. Даже став почти невесомым, клинок был слишком неудобным и длинным. Решив не вытаскивать меч полностью, Илас провёл рукой по клинку, и красная, густая кровь лениво капнула на мрамор пола. Правительница смотрела на капли крови с удивлением, явно шокировано. Но поклонилась, лишь когда капли превратились в ярко-алых мотыльков и взлетели.
— Простите мне моё недоверие, бог войны, Илас, — признала Камла.
— Я уже привык, — пожал плечами уравнитель. — Что-ж, обсудим войну, что идёт между расами уже не первое столетие.
— С удовольствием, — кивнула правительница и села за стол, лишь после того, как Илас занял своё место.
Следом сели и её приближённые: сыновья и обе дочери, знать и главный жрец бога войны. На него внимательно и посмотрел уравнитель, а затем спросил:
— А почему в последние годы алиасы приносят мне в жертву столько восковых и деревянных фигурок воинов? Я предпочитаю дары в виде продуктов, чтобы кормить войско, материи, чтобы шить форму… А вот игрушки мне не нужны.
— Мы не знали… — растерянно посмотрел на Камлу жрец.
— Теперь знаете, — кивнул Илас и вновь повторил пафосную речь про то, что он имеет множество имён, слышит много молитв и пришёл в мир живых, чтобы понять, кому действительно нужна его помощь.
Правительница чуть прищурилась, и уравнитель без подсказок Эли понял, что Камла в мыслях уже получила помощь самого бога войны и теперь завоевала всю землю, приведя свой народ к победе, став круче своей матери, бабушки и прабабушки. Илас не мешал ей строить планы, смаковать в голове свой триумф, понимая, что чем лучше прочувствует свою будущую победу, тем на большие уступки пойдёт, чтобы достигнуть победы в реальности.
— И как мы можем доказать, что победа нужна именно нам? — спросила правительница.
— Рассказать, для чего она вам. Показать, как тяжело народу воевать и стать мне ближе… — перечислил уравнитель. — Я создал себе дворец на острове порталов.
— Там же почти нет места, — изумилась Камла.
— Я увеличил остров, — мимолётно пожал плечами Илас, словно бы озвучил самую банальную истину, которую даже ребёнок должен знать. — Но не перенёс с собой слуг, наложников. Я бы хотел иметь в своём дворце слуг из алиасов, посольства правительниц.
— А могу ли я подобрать Вам пару красивых юношей в гарем? — осторожно спросила правительница, понимая, что тот, кто будет любим в спальне, тот будет и править богом. Даже боги не могут победить веления сердца — об этом говорили все истории о богах.
— Одного, — ровно сообщил уравнитель с напускным безразличием. Хотя ему было интересно, каково это — иметь возможность прикасаться к другому мужчине. Он и не знал, как далеко пока готов зайти.
— Хорошо, — кивнула Камла, решив, что надёжнее всего будет послать собственного сына — тот точно будет заботиться об интересах родной матери. — А каково там, где живут боги? Там, наверное, жизнь течёт совсем по-другому.
— О да, — искренне сказал Илас, вспоминая, как страшный сон, свою неспособность даже перевернуться, не говоря уж о том, чтобы встать и пройтись. — Покажешь мне свою страну? Театры, музеи, развлечения… Я очень давно не бывал в подобных местах. Я так давно не бродил среди алиасов.
— Я с удовольствием покажу тебе свою страну. Хочешь, я покажу тебе столицу? — спросила с предвкушением правительница.
— Хочу, — кивнул уравнитель. — Я не против небольшого путешествия.
Он и правда хотел попутешествовать — посмотреть на страну, побродить по городу, почувствовать себя живым. Тем более, кроме родного провинциального и захолустного Солнечного Илас ничего не видел. Камла решила не терять зря времени и предложила выехать на следующий день. Благо до столицы было лишь полдня пути на конях.
Уравнитель с удивлением посмотрел на высоких ярко-зелёных, синих, красных и даже розовых ящериц, что тут выполняли роль коней. Изящные, длинные, похожие на восточных драконов, только меньше и без крыльев. Они завораживали своей совершенной красотой. Илас вздрогнул, решив, что его откровенное любование местными «конями» слишком подозрительно, и забрался в изящную, покрытую резьбой и синим металлом, украшенную самоцветами карету. Её явно одолжила сама правительница, и уравнителю это было приятно. Это значило одно — Камла ему поверила.
За городом начинались бесконечные ярко-зелёные ухоженные поля. Кое-где виднелись деревеньки, но они были так далеко, что рассмотреть их было нереально. Постепенно поля отступили, и кругом вырос лес. Вернее даже не совсем лес — джунгли.
«Эля», — позвал Илас, — тут бывает зима со снегом?»
«Нет. Это южный материк», — ответила богиня, остановив время.
«Подожди, не пускай время. Хочу прогуляться по джунглям», — попросил уравнитель. — «Если это север, то как выглядит юг? Тут джунгли, а там?..»
Илас вылез из кареты и пошёл в джунгли, любуясь морем ярких цветов, буйной плотной зеленью. Над одним из цветков замерла ярко-синяя бабочка. Она явно собралась сесть на него и полакомиться нектаром, но не могла — время, повинуясь богине, замерло.
«Там больше пустынь. Саванна ещё есть», — сообщила Эля.
«Понятно», — кивнул уравнитель, тронув кончиком пальца нежные крылья бабочки.
Он не рискнул заходить далеко — всё же джунгли казались опасными и явно были таковыми, судя по передачам, что Илас смотрел дома о южноамериканских джунглях. На стволе дерева сидела яркая лягушка.
«Эля, а эти ягоды съедобны?» — кивнул на куст, покрытый сочными на вид красными ягодами уравнитель.
«Эти не только съедобны, но и полезны», — заверила богиня.
«Спасибо», — набрав полную пригоршню ягод, сказал Илас и вышел назад к кавалькаде. — «Я запомнил только трёх сыновей Камлы. Больше всего мне понравился ярко-рыжий, на синей ящерице. У нас может получиться?»
«Это Тимор. Крайне не советую его. Мальчик влюблён в красивую девушку и у них давно роман. Думаю, он не сможет быть счастлив с тобой», — сообщила Эля. — «Я подсвечу тебе двух сыновей правительницы, которые любят мужчин и сердца которых не заняты. Думаю, они оба смогут принять жизнь в гареме».
Уравнитель кивнул и увидел над головами двух юных алиасов свечение. Они ехали так же верхом, при этом близко друг к другу. Илас подошёл и, встав между ящерами, принялся рассматривать возможных наложников, выбирая, словно в магазине. Левый был чуть повыше и постарше, значительно симпатичнее. Но что-то в его лице не понравилось уравнителю. А вот более юный был попроще внешне, но приятно улыбался. Его тёмно-русая шерсть была длинноватой и на голове, и на хвосте. Опёршись о лапу ящерицы, Илас потянулся и провёл по хвосту алиаса ладонью, млея от мягкости шерсти.
«Как у котёнка. Я попробую заполучить его. Как его зовут?» — спросил уравнитель.
«Ланор, сын Камлы», — представила юношу Иласу Эля.
«Ланор», — повторил уравнитель и спустился на землю.
Набрав ещё немного ягод, Илас вернулся в карету. Время вновь начало двигаться, словно бы и не было этой остановки. Через пару часов они остановились на обед. Слуги быстро расставили шатры, подогрели еду.
— К вечеру мы будем в столице под названием: «Каменный страж», — сообщила Камла.
— Столица севера названа очень мужественно, надёжно, — признал уравнитель. — Кажется, что этот город невозможно захватить.
— Но его захватывали, — нехотя признала правительница. — Слишком близко столица находится к порталу. В первый раз, когда он отрылся, мы были не готовы совсем.
— А почему вы не перенесли столицу? — спросил Илас. — Я бы перенёс подальше от портала.
— Для нас это неприемлемо, — тихо сказал Тимор. — Это словно бы признать своё поражение и отступить с поля боя.
— Иногда отступление — не более чем способ сохранить войска и позже победить в войне. Есть такая чудесная игра на логику — шахматы, — спросив у Эли про то, есть ли тут нечто подобное, принялся рассказывать уравнитель. — Эта игра учит, что иногда для победы нужно жертвовать чем-то, а то и оступаться. И на войне так же: главное — это беречь бойцов, чтобы было возможно продолжить бой. А если воины будут знать, что их правительница сделает всё, чтобы вернуть домой пленных и захваченных мирных, поменяет их на чужих пленных, то и в бой идти такие солдаты будут охотнее. Те же воины, что не знают, зачем воюют, но точно знают, что их бросят в случае плена, никогда не станут столь героически сражаться.
— Вы правы, — тихо признала Камла. — Поможете мне обменять чужих на своих?
— Помогу. И те, кто вернутся домой, станут лучшим доказательством мудрости правительницы, — кивнул Илас, подставляя бокал для воды Мрое.
Его служанку посадили на одну из телег, что ехали сзади, везя шатры и припасы. Рабыня глянула на «бога войны» с обожанием, понимая, что и её подруги по несчастью смогут вернуться домой. К свободе и семьям.
— Научишь меня играть в шахматы? — спросила правительница. Она жаждала получить какие-то тайные знания от Иласа.
Уравнитель кивнул, соглашаясь. Умение играть в шахматы скорее должно было помочь с пользой проводить досуг, развить логику и терпение Камлы, а не научить её быть непобедимой военачальницей.
К вратам Каменного стража они подъехали на закате. В кроваво-красных лучах солнца город выглядел по-настоящему внушительно. Столица была городом-замком. Высокие, неприступные, толстые стены. Ров, широкий и явно глубокий, представлял собой речку, русло которой вручную перенаправили, чтобы быстрое течение надёжно защищало подступы к Каменному стражу. Такой город взять простым штурмом было бы не реально. Только долгой осадой, изнурительным голодом можно было заставить столицу севера пасть.
Илас смотрел в окно, рассматривая добротные, крепкие дома. Постепенно дома становились всё больше, богаче. Похоже, что более опасные места возле стены, куда могли прилетать камни с катапульты, были предназначены для бедных, а местная знать предпочитала зря не рисковать.
Дворец правительницы был ещё одним замком внутри города-замка. Уравнитель отметил небольшой садик вокруг, понимая, что ему будет где погулять. Илас устал за долгую поездку, но, выбравшись из кареты, не стал жаловаться, натянув на себя улыбку.
— Слуги проводят Вас, Илас, в Ваши покои, — сообщила Камла. — Надеюсь, Вам понравится моё гостеприимство.
— Я тоже на это надеюсь, — заверил уравнитель. Хотя его бы устроило любое помещение с постелью.
Илас с трудом сдерживал зевоту, идя за слугами в сопровождении правительницы, стараясь выглядеть максимально бодрым. Мроя старалась идти рядом, хотя местные слуги старались её оттеснить незаметно для «бога». Но уже у дверей покоев уравнитель остановился и спросил:
— Надеюсь, что для моей служанки Мрои, спальня в моих покоях тоже готова.
— Разумеется, — заверила Камла, пряча за любезностью досаду. — Но, думаю, одной служанки для бога мало. Эти трое будут вам прислуживать.
Трое юных слуг. Все откровенно смазливые, разные по цвету шерсти, но улыбающиеся призывно и неискренне. Уравнитель же кивнул, решив, что сейчас не готов спорить — слишком устал. Ему действительно нужны были слуги для дворца, а эти трое явно славились весьма специфическими умениями.