Лесное озеро

Вода мерцала как серебро. Свет луны, стекающий сквозь кроны деревьев, растворялся в озере — и оно сияло изнутри мягко-голубым.

Патриц опасливо обернулась, но тропинка, по которой они сюда пришли, была пуста. Трещали цикады, их говор казался предвестником беды.

— Успокойся, — раздался приглушенный голос позади. — Никто не узнает.

Патриц, нахмурив брови, шагнула к подруге, стоявшей у самой кромки воды, да так и замерла: Элин скинула тонкие бретели ночного платья. Легкий шелк скользнул по плечам, погладил изгиб бедер и утонул в высокой траве.

— Не стоит, — в который раз протянула Патриц, глядя, как девушка распустила волосы, и они тусклым золотом растеклись по спине.

Ответом был лишь тихий смех. Элин аккуратно коснулась воды пальцами ног и вошла в неё по щиколотку. Взглянула на Патриц, подмигнула и медленными шагами начала заходить в озеро всё глубже. Лазурные блики плясали на её коже, превращая тонкую хрупкую фигуру в видение: полупрозрачное, невесомое, манящее...

Патриц тряхнула головой, сгоняя морок, и зашипела:

— Элин, во имя небес, вылезай. Мы идем обратно!

Но над водой теперь виднелось только довольное лицо с лукавыми блестящими глазами и волосы, вьющиеся бледными змеями по гладкой поверхности озера. Еще секунда — и баловница исчезла совсем, заставив Патриц сжать от бессилия губы. И зачем она согласилась на эту дерзкую ночную авантюру? Если до отца дойдут дурные вести, ей несдобровать. Будущим фрейлинам Её высочества не пристало купаться под луной таким бесстыдным образом и упиваться собою! Матушка Элин тоже разгневается, и тогда плакало их обучение. Нет, им надо тотчас вернуться, пока наставницы не заметили пропажи и не отправили погоню, сейчас же!

Патриц взмолила, уговаривая непослушную выйти на берег. Спустя мгновение Элин вынырнула, рассыпав в стороны брызги и мелодично рассмеявшись. Она изменилась: волосы стали скользкими, между пальцев появились перепонки, а стройное гибкое тело приобрело сизый оттенок. Обнажив в улыбке ряд острых зубов, она пропела:

— Окунись, сестра, и мы уйдем.

Патриц не стерпела. Долгие недели следования этикету вымотали её. Жгуче хотелось сбросить оковы пристойности и вновь стать собой, как в детстве: когда нормы приличия не были такими тяжкими.

Никто не заметил их исчезновения. Никто не узнает.

Проклиная себя за слабовольность, она стянула на ходу шелковую ночнушку и, нагая, вонзилась в водную гладь. От сведенных вместе ладоней, по лицу, шее, груди живительная влага окутала её всю бархатным коконом, лаская, как любовница. Патриц с упоением приняла острую резь за ушами и скованные пальцы, ощутила прохладу каждой клеточкой кожи. Душа её ликовала.

Достигнув илистого дна, она стрелой ринулась ввысь — к свету и очертаниям дорогой Элин. Злость на чертовку давно размылась, оставляя лишь общее — на двоих — счастье.

Элин плыла навстречу. Они схватились за руки и закружились в безумном танце, огибая небольшое пространство водоема, изредка выныривая и поднимая столпы жемчужных в блеске луны капель. Наплясавшись вволю, они опустились на дно и устроились на покрытых тиной камнях. Патриц положила голову на колени подруги, и та рассеянно гладила её по волосам, мурлыкая полузабытую колыбельную.

Умиротворенная и счастливая, Патриц сама не заметила, как задремала. Сквозь сон ей чудились воздушные, легкие прикосновения, порхавшие по щекам и губам, словно бабочки. Очнувшись, она увидела пред собой лицо Элин и, заглянув ей в глаза, улыбнулась со всей нежностью, на которую только была способна.

Время утекало. Девушки спешно покинули воду, в тот же миг сменив облик, накинули платья и углубились по тропинке в чащу леса, кинув прощальные взгляды на озеро, зеркально ровное и тихое.

Луна скрылась за макушками деревьев, и вода потеряла свой лазурный цвет, вскоре сменив его на лимонно-желтый. Рассветный.