Чанёль в который раз взглянул на закрытый деревянный гроб и сжал руки в кулаки, пытаясь сдержаться. Но внутри всё будто скрутило металлическими прутьями — Чанёлю было тяжело дышать, и каждый вдох приносил тянущую боль под рёбрами. Мужчина так хотел хоть на пару секунд увидеть лицо Бэкхёна, пусть неестественно бледное и безжизненное, но всё же. Он навсегда запомнит его как яркое солнце, что сделало его загруженную работой жизнь ярче. Бэкхён был первым, кого Чанёль полюбил по-настоящему и кого ещё очень долго будет любить в своей памяти, потому что чувства, которые испытывал мужчина, так просто не исчезнут. Никогда.

— Бэк… — прошептал Чанёль, бегая взглядом по лакированному дереву гроба, и почувствовал, как чья-то ладонь ободряюще сжала его плечо.

Он до сих пор не мог понять, почему Бэкхёна хоронили в закрытом гробу. Вернее, он знал, что тело было обезображено, но Чанёлю не разрешили смотреть даже на такого любимого. Он двое суток бился над разрешением пройти в морг, но раз за разом получал безразличные отказы, а, в итоге — фотография улыбающегося парня и крышка гроба были тем, что Чанёль видел за минуту до того, как дать добро опускать тело Бэкхёна в могильную яму.

— Я люблю тебя.

— Чанёль… — тихо обратился к нему Сехун.

— Нет…

— Отпусти его. Другого выхода нет.

«Не хочу»

— Опускайте, — с трудом выдавил из себя Чанёль, умом понимая, что вечно он так не сможет стоять. Головой, но не чувствами. Его Бэкхёна больше не было. Ещё три дня назад был, и больше нет.

Рабочие принялись медленно опускать гроб, и губы Чанёля дрогнули, а глаза в сотый раз увлажнились, и Чанёль прикрыл их, ощущая, как горячий летний ветер сорвался, трепля его волосы, а солнце будто специально жарило и слепило, даже сквозь опущенные веки. Нервно засунув руки в карманы пиджака, мужчина что-то нащупал в одном из них, но даже не акцентировал на этом внимание, пытаясь справиться с окончательной потерей любимого человека.

Только позавчера он знал, что Бэкхён пропал. Но понятие «пропал» — это ведь всегда имеющийся процент того, что человек будет найден. Живым. Бэкхёна нашли мёртвым. В соседнем городе. Сгоревшим на пожаре. Что он там делал и как туда попал, никто Чанёлю так толком и не объяснил, прикрываясь самым глупым «конфиденциальная информация, ведётся расследование».

Он был в курсе, что Бэкхён работал в аналитическом отделе Агентства национальной безопасности, но они очень редко обсуждали работу друг друга, так как обоих сковывали правила сохранения секретности. Чанёля с Бэкхёном это никогда не останавливало, у них было множество других тем и интересов, которые они могли обсуждать во внерабочее время.

Могли.

Теперь уже нет.

— Чанёль, — вновь окликнул Сехун, и мужчина открыл глаза, теперь уже смотря на обветренную землю, которой как-то слишком быстро и незаметно засыпали могилу. — Идём в машину. Или ты хочешь ещё побыть здесь?

— Я побуду. Езжайте без меня.

— Уверен?

— Я не хочу ехать домой, — сознался Чанёль. И себе и другу. В надежде, что тот поймёт его.

— Может, тогда ко мне? Или к Ханю? — Словно спрашивая разрешения, Сехун взглянул на всё это время молча стоящего рядом Лу.

— Я не хочу вас обременять.

— Ты не…

— Нет, Сехун, — Чанёль покачал головой. — Правда, езжайте. Всё будет нормально.

— Ладно. Только позвони нам обязательно, хорошо?

— Конечно.

Сехун опять переглянулся с Ханем, и последний настойчиво повторил:

— Чанёль, позвони нам.

— Ребят, не беспокойтесь, со мной всё будет в порядке.

Кивнув, Хань обошёл Чанёля и потянул за собой Сехуна, который постоянно оборачивался на ходу, будто за прошедшие секунды с Чанёлем что-то могло произойти.

Ветер продолжал трепать одежду, и Чанёль снял пиджак и ослабил галстук, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Кладбище постепенно пустело, и в какой-то момент мужчина остался абсолютно один. Стоял и смотрел на фотографию улыбающегося Бэкхёна. Долго смотрел, пока не улыбнулся ей в ответ, чувствуя, как по щекам потекли предательские слёзы.

— Я люблю тебя, — просипел Чанёль и ткнулся лицом в ткань пиджака.

∞ ∞ ∞

Возвращался Чанёль домой лишь через два часа, предварительно заехав в любимую кофейню и выпив два стакана кофе в самом её укромном уголке, где никто не обращал на него внимания. Хотелось тишины и спокойствия.

Чанёль всё ещё вспоминал, как Бэкхён пропал без предупреждения на двое суток, не отвечая на телефонные звонки. В принципе, он мог исчезать на длительное время, но всегда предупреждал об этом заранее, и Чанёль знал, что рабочие моменты могут затягивать, а их с Бэкхёном работа частенько состояла из подобных моментов.

В тот день Бэкхён не предупредил о задержке, не вернулся домой вечером и не пришёл утром. Каждый вызов Чанёля сопровождался длинными гудками, усиливая волнение мужчины. А на вторые сутки появилось плохое предчувствие, которое не исчезло после разговора с полицейскими. Стражи правопорядка лишь усугубили нервозность Чанёля своим «мы будем искать, но вы же понимаете, что это дело не одного дня». Начальство Бэкхёна также разводило руками, заверяя, что их подчинённый исправно отработал свою смену и ушёл домой, а добраться к камерам наблюдения в помещении было достаточно сложно, учитывая, что полицейским требовался официальный запрос на доступ к видео, которые могли содержать секретную государственную информацию.

Полицейским в каком-то смысле повезло — одним закрытым делом стало больше уже через три дня, когда Бэкхёна нашли, вернее, его тело. Чанёль не верил. До последнего не верил и сломя голову нёсся в полицейский морг на опознание, но оказалось, что обгоревшие останки его парня уже опознал представитель АНБ и даже поставил свою размашистую подпись под всеми нужными документами. Чанёль Бэкхёну был лишь сожителем, и патологоанатом решил, что официальная и жутко влиятельная организация важнее внезапно появившегося на его пороге Чанёля. И даже хорошие связи мужчины в АНБ не смогли приблизить его к телу Бэкхёна.

Всё закрутилось слишком быстро и как-то глупо, а закончилось похоронами, на которых присутствовали только самые близкие. Чанёль до сих пор не мог осознать и принять, что всё происходящее — реальность.

Уже будучи дома, он снял с себя пиджак и кинул его на кровать, снял галстук, отправив его к пиджаку, и направился на кухню в поисках спиртного. Пиво в холодильнике не считалось, а вот початая бутылка коньяка, привезённого Чанёлем полгода назад из Франции, была как нельзя кстати.

Налив себе полную стопку, Чанёль сразу опрокинул её в себя и крепко зажмурился, когда алкоголь больно обжёг слизистую пустого желудка. На какое-то время физическая боль притупила обиду мужчины на мироздание и судьбу, но не надолго. На минуты две. Схватив бутылку за горлышко и стопку, Чанёль вернулся обратно в спальню. Открыл настежь окно, впуская в квартиру свежий воздух, и лёг на кровать, наблюдая за тем, как ветер то сильнее, то слабее колышет тяжёлую штору. Налил себе ещё стопку коньяка, сразу её выпил и, закашлявшись, вытер рот тыльной стороной ладони.

Каждое воспоминание о Бэкхёне сдавливало сердце, и Чанёль перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку парня, которая хранила пусть слабый, но всё же запах его волос.

Возможно, подействовал алкоголь на голодный желудок, а, может, мужчина устал сдерживаться столько времени, но слёзы стремительно потекли, мгновенно впитываясь в белоснежную наволочку. Прикусив её зубами, Чанёль глубоко вдохнул её запах и со злости столкнул с кровати стопку и бутылку коньяка, слыша, как те стукнулись о ковровое покрытие, что смягчило падение, и куда то покатились. Тяжёлый тревожный сон настиг Чанёля уже через десять минут.

А проснулся он глубокой ночью, чувствуя себя совершенно отвратно. Голова раскалывалась, в желудке мерзко жгла изжога, а пальцы рук чуть онемели, — видимо, во сне Чанёль продолжал судорожно хвататься за подушку. Сев на кровати, мужчина размял их и вздохнул, медленно возвращаясь сознанием к реальности. Не включая свет, он наощупь стянул с себя оставшуюся одежду, скидывая её на пол, и направился в душ.

Тёплая вода немного привела мысли в порядок и подарила толику успокоения, а потому Чанёль долго стоял под упругими струями с закрытыми глазами, концентрируясь на ощущениях, которые появлялись при лёгких ударах воды о кожу лица и плеч. Спустя почти полчаса мыслей о покойном Бэкхёне, Чанёль заставил себя выключить кран. Зеркало в ванной комнате покрылось плотным слоем пара, и, проведя ладонью по скользкой поверхности, мужчина посмотрел на себя в отражении. Поджал губы и вышел из душевой, оставляя на паркете следы мокрых ног.

В комнате он включил приглушённый свет и взглядом нашёл в изножье кровати свой телефон. Оказалось, пока Чанёль спал, ему несколько раз звонили: один раз Лу Хань, два раза родители Бэкхёна и один был рабочий звонок. Вдобавок было одно входящее сообщение. Стянув с себя влажное полотенце и откинув его к вещам на полу, Чанёль скользнул под одеяло и открыл сообщение. Номер не числился в его книге контактов, но именовался банковским, и, нахмурившись, Чанёль прошёлся по тексту глазами. Банк напоминал ему, что завтра — 16 августа 2020 года — истекал срок аренды сейфовой ячейки, и, по желанию, клиент может либо закрыть договор аренды, либо продлить его. Но в любом случае Чанёлю следовало обратиться в отделение банка.

— Чего? — устало выдохнул мужчина. — Какая к чёрту аренда?

Не желая разбираться с этим ночью, Чанёль откинул телефон на подушку рядом, пультом управления отключил свет и закутался в одеяло.

∞ ∞ ∞

16 августа 2020 года

— Твою мать, — шикнул Чанёль, рассматривая засохшее пятно от кофе на пиджаке и безуспешно потерев его пальцем. Он не надевал этот костюм два года, и вот опять его следовало везти в химчистку. Как он вообще умудрился вчера не заметить, что испачкался? Хотя было неудивительно, учитывая то марево, в котором Чанёль вчера весь день пребывал.

Встряхнув пиджак, Чанёль повесил его на вешалку и потянулся за брюками. Проверил в тех карманы, высыпая мелкую сдачу из кофейни на ладонь и откладывая её на комод, повесил их аккуратно на ту же вешалку и засунул руку в карманы пиджака. В одном из них что-то нащупал и вытащил, посмотрев на смятый клочок бумаги на ладони.

Бумага была не первой свежести, с порядком затёртыми заломами, и, похоже, достаточно давно лежала в кармане. Но мужчина точно не помнил этот момент.

Развернув клочок, Чанёль нахмурился.

«Ты можешь помочь Бэкхену» — было написано ручкой и, что самое странное, он узнал свой собственный почерк.

— Не понял. — Чанёль повертел бумажку во все стороны, пытаясь вспомнить, когда он это написал и положил в карман. Память услужливо выдавала абсолютный ноль, и это притом, что Чанёль работал программным разработчиком, и ему было свойственно запоминать много и разной информации. Он помнил различные коды и пароли, но не помнил, когда написал сам себе записку.

Мужчина уже хотел отложить её на комод к мелочи, когда его прошибло пониманием — раз он надевал костюм в последний раз два года назад, значит и положил записку примерно тогда же. Проблема состояла в том, что с Бэкхёном он познакомился прошлым летом, то есть всего год назад.

— Что за… — Чанёль смял записку и отступил на шаг, смотря на несчастный костюм, в котором вчера ездил на похороны.

Был, конечно, вариант, что бумажку ему в карман положил Бэкхён. Но зачем? Шутка? И в чём она тогда заключалась?

— Идиотизм какой-то.

Чанёль кинул записку в ведро для мусора, проследив за ней взглядом, и убрал костюм в чехол для одежды, укладывая его на не застеленную кровать. Взял телефон и в первую очередь перезвонил родителям Бэкхёна, договорившись встретить их завтра после обеда и отвезти на кладбище, и уже потом долго смотрел на пропущенный от Лу, решив, что тот наверняка хотел узнать, как себя чувствует Чанёль и где находится. Потому отправил ему сообщение, что с ним всё в порядке и можно не переживать. Чанёль был не из тех, кто стал бы делать глупости, и Лу прекрасно это знал.

Мужчина уже собрался переодеваться, когда телефон известил его о том, что он получил электронное письмо, причём от странного адресата. В последний раз Чанёль сталкивался с таким достаточно давно, когда только начинал карьеру разработчика. Они тогда с другими парнями шутки ради создали сервис для отправки электронных писем в будущее, и тот работал, и даже пользовался спросом, со временем начиная приносить прибыль, правда, Чанёль уже много лет не углублялся в его работу, занимаясь действительно серьёзными государственными проектами.

Он открыл письмо и застыл на месте, прочитав:

«Позвони Лу или О».

К письму прилагалось чуть размытое фото, но на нём можно было узнать Ханя и Бэкхёна, которые стояли возле нескольких мониторов в каком-то помещении.

— Что? — вслух спросил Чанёль. Но ответом ему служила единственная строчка и фото. — Какого хрена? Ты кто вообще такой?! — Выкрикнул он, почти сразу понимая, как глупо выглядит со стороны. Но подобные шутки уже переходили все границы.

Чанёль подошёл к компьютеру, находящемуся в спящем режиме, и щёлкнул по кнопке на клавиатуре. Загрузил свой почтовый клиент, открывая прочитанное ранее письмо, но тут в его руке зазвонил телефон.

— Слушаю. — Мужчина включил функцию оригинального письма, проглядывая все появившееся коды.

— Господин Пак Чанёль?

— Он самый.

— Добрый день, я представляю «Ситигруп Банк». Вчера наша система должна была оповестить вас об окончании аренды вашей банковской ячейки. Вы получали сообщение?

— Я? — Чанёль отвлёкся от монитора, смотря перед собой и только сейчас смутно вспоминая о сообщении, которое видел ночью — Да. Только…

— Замечательно…

— Подождите, — перебил звонившего мужчина. — Ничего замечательного. Я не арендовал в вашем банке ячейки. Я вообще никогда не пользовался подобной услугой. Это ошибка. Вы перепутали меня с каким-то другим Пак Чанёлем.

— Странно, но номер телефона в документах указан этот. Ваш адрес: 513, Йондонг-дэро?

— Да, — удивился Чанёль.

— И вы не меняли адрес в последние несколько лет?

— Не было необходимости.

— Возможно, кто-то другой открыл на ваше имя ячейку, но в документах отсутствует такая информация, поэтому, скорее всего, услугу заказывали именно вы.

— Но это точно не я.

— И ключа от ячейки у вас тоже нет?

— Ключа? Какого ключа? — не понял Чанёль, но в этот момент почтовый клиент оповестил об ещё одном входящем. И то опять было отправлено через сервис, что и предыдущее.

— Когда клиент берёт в аренду ячейку, у него остается один ключ, а второй — хранится в специальном хранилище банка.

— Нет, у меня нет никакого ключа. — Чанёль открыл письмо и едва не подавился воздухом, прочитав:

«Серьёзно, позвони им. Ключ у них».

— Что, блядь? — вырвалось у мужчины.

— Простите? — изумился представитель банка.

— Это вы простите, — спохватился Чанёль, возвращая внимание оператору. — Из какого вы говорите банка?

— «Ситигруп Банк».

— Так… — мужчина развернул к себе рабочее кресло и сел в него. — И что?

Оператор на том конце вздохнул.

— Два года назад вы арендовали в нашем банке ячейку для хранения. Сегодня срок договора пришёл к концу. Вы можете либо пролонгировать свой договор, либо закрыть его. В любом случае, для урегулирования этих моментов вы должны появиться в центральном отделении банка.

— Когда?

— Желательно сегодня, в удобное для вас время. Но если это невозможно, то в течение двух дней.

— Хорошо.

— Будем рады вас видеть, господин Пак. Хорошего вам дня.

— И вам.

Оператор отключился, но Чанёль ещё некоторое время держал телефон возле уха, соображая, что вообще происходит, причём, с самого утра. Звёзды сошлись? Или разошлись? Повернувшись к монитору, Чанёль опять посмотрел на текст открытого письма. Кто-то так шутит? Или… С какой целью? Да и время для шутки выбрано хреново, Чанёлю после похорон любимого человека точно не было до веселья.

Хаотично потерев лицо ладонью, мужчина уставился в телефон. По очереди нашёл у себя контакт Лу Ханя, а после О Сехуна, звучно выдохнул и набрал О, сразу же чувствуя себя глупо и даже не зная, что тому скажет.

Сехун поднял трубку быстро и поприветствовал его обычным:

— Доброе утро.

— Привет.

— Как ты? — осторожно спросил О.

Чанёль помолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям, понимая, что «хорошо» будет откровенным враньём, но всё же сказал:

— Жить можно.

— Ты главное держись. Время лечит, как бы банально это не звучало. Хочешь, встретимся за чашкой кофе где-нибудь в тихом месте? Просто посидим, поговорим.

— Спасибо, но откажусь.

— Чанёль.

Чанёль сдавил губы и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Он ведь уже позвонил О, так может… Господи, идиотизм какой-то.

— Слушай, я не заставляю. Понимаю, как ты себя чувствуешь. Но ты знай, что если тебе вдруг захочется…

— А давай, — выпалил Чанёль и зажмурился крепче, даже под закрытыми веками на белом фоне видя «Позвони Лу или О». — Давай встретимся, заодно, я тебе кое-что расскажу.

— Что-то случилось? — в голосе собеседника послышалось волнение.

— Нет, ничего ужасного, просто… Чья-то дурость. Так что?

— Назначай время и место. Мы с Ханем подъедем, куда тебе будет удобнее.

— С Ханем? — переспросил Чанёль, нахмурившись, но Сехун ничего не ответил, и Чанёль расслышал какое-то шуршание или шиканье на том конце.

— Эм… Ты хочешь один на один?

— Приезжай с Ханем. — Мужчина набрал в грудь воздух, крепко сжав подлокотник кресла пальцами, и добавил: — И ключ захватите.

Чанёль на двести процентов был уверен, что Сехун сейчас переспросит у него «Какой ещё ключ?», а потому приготовился отшутиться самым простым, что ему пришло в голову «От моего хорошего настроения», но Сехун помолчал несколько секунд, будто раздумывая, и внезапно сказал:

— Хорошо.

«Хорошо».

«Хорошо?».

Их с О разговор закончился, а Чанёль ещё минут пятнадцать пялился на список входящих писем, вернее на два последних, перебегая взглядом с одного на другое. Но после набрал в поисковике нужный ему банк, нашёл главное отделение и вывел на экран месторасположение. Если Чанёль всего лишь придумал себе этот дурацкий заговор, они с О и Лу просто выпьют кофе через улицу от учреждения и разойдутся.

А если нет…

∞ ∞ ∞

— В общем… вот такая ерунда, — закончил свой нехитрый рассказ Чанёль и посмотрел сначала на задумчивого Лу, а после на О, который дотянулся до своего латте в большом стакане и сделал глоток. — И я не могу понять, кому понадобилось всё это делать. Вообще, зачем всё это организовывать?

— Даже ту записку, написанную твоим же почерком? — поинтересовался Сехун.

Хань всё это время смотрел себе в тарелку и бездумно ковырял вилкой листья салата и помидоры, то накалывая их зубьями пластмассовой вилки, то стряхивая.

— Это вообще что-то выходящее за пределы моего понимания. Кстати, — Чанёль выложил из кармана смятый клочок бумаги и положил его на стол, пытаясь расправить ладонью.

— И ты не писал её.

— Нет, не писал. Я бы точно это запомнил.

— Хм… — хмыкнул Хань и оставил в покое несчастный салат, отложив вилку. Повернул голову, смотря в окно, что-то там рассматривая, и тихо спросил: — Значит, говоришь, что тебе звонили из «Ситигруп Банк».

Сехун осторожно поставил стакан с кофе на стол и проследил за взглядом Лу.

— Да. Но я не говорил вам название банка. Откуда ты… — Чанёль замолчал, потому что Лу махнул головой в сторону улицы, где через оживлённую автомобильную дорогу было видно высокое здание банка.

— Почему ты назначил нам встречу именно здесь? — Хань повернулся к Чанёлю и внимательно глянул на него.

— Просто назначил, здесь готовят хороший кофе, — пожал плечами Чанёль, чувствуя зарождающуюся тревогу.

— Кофе здесь так себе, в твоей любимой кафешке — в квартале от моста Банпо — намного лучше. Чанёль, я ещё раз задам вопрос: почему ты решил встретиться с нами именно здесь?

Чанёль вздохнул:

— Потому что я не верю во всё это, не верю в подобные совпадения, и не понимаю, что творится. Зачем сюда ещё Бэкхёна приплетать?! Он умер, неужели нельзя оставить его и мою память о нём в покое? — Чанёль сжал руки в кулаки.

— Это всё? — бровь Лу вопросительно изогнулась.

— Слушай, — встрял Сехун, глянув на Ханя, — может, мы ему... ну… того…

— Чего — того? — фыркнул Чанёль, совсем теряясь. И О с Лу абсолютно не помогали, только больше нагнетали обстановку.

— Нет, мы не будем в это вмешиваться. Пусть он сам скажет вслух, чего хочет от нас, а уже после мы решим того или не того, — строго сказал Хань и повернулся к Чанёлю, выжидающе смотря на него.

— Чёрт, народ, ну это ерунда какая-то. Откуда у вас может быть ключ от ячейки, открытой на моё имя в этом долбанном «Ситигруп Банк»?

— Вот этот? — Хань с невозмутимым лицом вытащил из кармана джинсов маленький ключ и положил его поверх мятой записки. Чанёль смотрел ему прямо в глаза почти минуту, не слыша посторонних звуков в помещении кафе, пока О не дотянулся до ключа и не подвинул его ближе к Чанёлю со словами:

— Ты знаешь, что нужно делать.

— Знаю? — потерянно прошептал Чанёль.

— Знаешь, — утвердительно кивнул Сехун, а следом за ним и Хань. — Иди.