Самыми ужасными были перья.
С тех пор, как у него появилась эта «небольшая проблема» они были просто везде. Перья на ковре, перья в волосах, в еде, в постели — при большом желании он мог бы насобирать себе уже подушки на три.
Кэйл вздрогнул от этой мысли. Помнится, Клопе Секка уже выказывал подобное желание, и разочек даже умудрился ухватить очередное выпавшее перо, но Чхве Хан среагировал молниеносно, и после этого… Ну, Кэйл не знал, что произошло, но Клопе уже две недели никто не видел, поэтому он предпочёл бы и не узнавать.
Конечно, Клопе не единственный ненормальный. Новость о том, что герой континента обзавёлся парой дополнительных конечностей, разлетелась молниеносно; при первой же прогулке по городу плащ не спас, и Кэйлу пришлось обнаружить, насколько больно ощущаются выдранные перья. Какой-то оборванец, не обладающий инстинктом самосохранения, подпрыгнул к нему слишком быстро — Кэйл вскрикнул, и в ту же секунду раздался треск чужих костей — Чхве Хан успел схватить того за запястье только тогда, когда пальцы уже отцапали серебристый с кровью на очине пучок.
Заживало больно и долго, но ещё дольше корил себя за эту ситуацию Чхве Хан. Кэйл до хрипоты мог ему объяснять, что то не его вина, но мечник только смотрел на него долгим и хмурым, явно несогласным взглядом, а потом нагло отвлекал поцелуями, куда мог дотянуться — и на следующее утро Кэйл снова просыпался один, и в окне видел, как на тренировочной площадке Рон кидает в него ножи. Они оба назвали это тренировками на скорость реакции, и Кэйлу хотелось выть.
И сейчас, проснувшись в пустой постели в очередной раз, он цыкнул в тишину.
Да, Чхве Хан всегда был ранней пташкой, и иногда также тренировался очень рано, но всегда возвращался с тренировки где-то к обеду, чтобы разбудить Кэйла поцелуем, и помассировать ему плечи — особенно сейчас, пока с этими дурацкими, нереально тяжёлыми крыльями его спина болела, типа, всё время — и нашептать на ухо всяких смущающих вещей, понежиться в ванной, а теперь он с самого утра пропадал на этих тренировках. И Кэйл просыпался раньше обеда.
Потому что Чхве Хан всегда обнимал его во сне — у них ушло неприлично много времени прежде, чем к этому придти, потому что Чхве Хан всё боялся, что во сне не проконтролирует силу и случайно раздавит Кэйла — и в его руках надёжно, хорошо и удобно. И, что самое главное, это мешает крыльям дёргаться.
Но стоит Чхве Хану уйти — и если повезёт, то только любовно подоткнутое одеяло вмиг улетает на пол. В противном случае с кровати свешивается сам Кэйл — потому что крылья большие и мощные, и если он, например, неосмотрительно во сне прыгнет — они раскроются, как мощная пружина, и Кэйл с бешено стучащим сердцем легко оказывется наполовину на полу.
Спину с ними ломило. От перьев всё тело чесалось. Лежать на спине неудобно, они тяжелые, с ними жарко, и они постоянно сшибают предметы, и пришлось продырявить все его рубашки, отчего в спину всё время дуло.
Пожалуйста, он уже неделю просыпается раньше десяти утра.
Избавиться от сего подарочка, однако, в ближайшее время возможным не представлялось.
Обжора любезно пояснила, что крылья — побочный продукт его ассимиляции с силой щита. Явление редкое и, по идее, контролируемое, но вот прикол — не в ближайшие пару месяцев.
Он, как бы, достаточно усвоил силу для того, чтобы пробудить её редкую способность, но недостаточно для того, чтобы её контролировать. Животики надорвешь.
Сегодня на противоположной стороне комнаты оказалось только одеяло. Босые ноги замёрзли, и Кэйл не без труда сел на краю кровати, чтобы обуть пушистые тапочки.
Он обернул себя крыльями, чтобы согреться — хоть какая-то от этих придатков польза, и подошёл к окну, выходящему прямо на полигон. Чхве Хан и Рон спарринговали там, как и вчера, и позавчера.
Кэйл снова цыкнул и поёжился. Слишком рано он встал — за окном ещё темно и холодно, но заснуть обратно у него всё равно бы сейчас уже не получилось.
Он вышел на балкон, чтобы попробовать докричаться до своего дурацкого парня и вернуть его обратно в спальню, но стоило свежему сильному ветру растрепать перья, как пришла идея.
Глуповатая, но так вцепилась. И проще, чем орать через полдвора.
Эти штуки за его спиной, всё же, наверное, на что-то годятся?
А если не сработает, у него есть Звук Ветра для подстраховки.
Кэйл много раз видел, как Раон это делает — вряд ли это очень сложно.
Залезть на балюстраду, немного раскрыть дрожащие — они всё ещё тяжелые и сложноуправляемые — крылья и дождаться встречного ветра. Он ерошит перья, приятно холодит кожу под ними, и даже небольшой площади раскрытия достаточно, чтобы Кэйл чуть покачнулся назад, рефлекторно похлопывая крыльями, чтобы удержать равновесие.
Небольшой пробный взмах, просто чтобы прочувствовать, как это — и он опасно пошатнулся уже в другую сторону. Второй, третий, и на четвертый, наверное, уже вполне можно.
Прыгать не страшно, страх высоты не властен над тем, кто имеет силу полёта — но лёгкое волнение всё же заставляет его сердце биться чаще, когда крылья машут в рассинхрон, и он перестает чувствовать в воздухе опору, бултыхается в нём, как попавший в лужу жучок, и только близко-близко к земле он сдается, и от Звука Ветра вокруг лодыжек даже не становится холодно.
Он немного поздно спохватился — слишком беспорядочно и быстро падал, влетел в куст, чьи ветки теперь больно упирались в живот.
Он только и успел, что высунуть голову, прежде чем его подхватили и вытащили из листвы сильные руки и, усадив на траву, начали ощупывать.
— Со мной всё в порядке, — попытался он, пока чужая мозолистая ладонь нежно вплелась в его волосы, проверяя на наличие травм головы.
— Тихо. — под сосредоточенным взглядом Чхве Хана некомфортно, и складка между его бровей расслабилась только тогда, когда мастер меча лично убедился, что Кэйл нигде не кровоточит. С облегчённым выдохом он протянул руку, чтобы помочь ему подняться.
Кэйл принял ладонь и встал, и лодыжку тут же прострелило болью. Она была настолько неожиданной, что он не успел взять под контроль свое лицо — бровь дёрнулась, и этого было достаточно, чтобы Чхве Хан тут же подхватил его на руки.
— Где больно? — его взгляд снова сурово потемнел, и Кэйл, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза, ответил:
— …Может, я растянул лодыжку.
Чхве Хана его признание, однако, не успокоило — его плечи только сильнее напряглись. Он хотел что-то сказать, но тут же захлопнул рот. Выдохнул Кэйлу в макушку.
— Никогда больше не пугай меня так, прошу тебя. Как ты упал? Дело в балконе? Я всегда знал, что он нам не нужен, стоило давно сломать его, открытые балконы слишком опасные…
— …Пожалуйста, не ломай ничего. — прервал Кэйл, вжимаясь Чхве Хану в ключицу и поднимая сложенные крылья к голове, чтобы тот не увидел его горящего лица, — Я, м-м… Пытался полетать?
Чхве Хан тут же оторвался от его волос — хотел, наверняка, посмотреть этим своим осуждающим взглядом, потому что Кэйл-ним, родной, какого чёрта. Ну, если Кэйл его не увидит, значит, он не будет чувствовать себя виноватым, отличная тактика. Продолжай рассматривать швы на ткани водолазки.
— …Кэйл-ним, зачем? — слабым голосом спросил Чхве Хан.
— Мне тоже интересно, молодой господин. — спросил Рон, всё это время стоявший неподалёку и тактично молчавший, и Кэйлу захотелось провалиться сквозь землю ещё сильнее.
Он робко поднял взгляд из-под перьев. Эти двое смотрели на него своими страшными глазами, ожидая ответа.
— …Ну, я подумал, что это сработает. — в слабой надежде, что его не услышат, сказал он тихо-тихо — но с мастером меча и убийцей такой номер не проходил никогда.
— Ха-а. Кэйл-ним, почему ты снова делаешь всё один? — Чхве Хан прикрыл глаза, — Ты же знаешь, я бы прервал тренировку, если бы…
— Ну, мне бы не пришлось вообще куда-то лететь, если бы ты был со мной, а не убегал на свои тренировки каждое утро просто потому, что какой-то придурок меня немного задел. — вдруг выпалил Кэйл, и в этих словах как будто выплёскивалось всё его накопившееся за несколько дней раздражение, — Я… скучаю по тебе. Меня бесят эти дурацкие крылья. Из-за них у тебя это бесполезное чувство вины, и я просыпаюсь один.
Чхве Хан поражённо замолчал. Его глаза задрожали, а лицо приняло то самое странное выражение, какое появлялось всегда, когда Кэйл делал что-то незначительное, вроде… Ложился ему на грудь, когда уставал; или дул на него, когда тёмная чёлка мешала поцеловать его лицо; или говорил кому-то, что они встречаются.
— Ты… скучал, поэтому хотел долететь до меня?
— Ну, так быстрее, чем если бы я просто позвал. Тогда мне бы не пришлось ждать, пока ты придёшь. — кивнул Кэйл. Зачем Чхве Хану спрашивать что-то такое очевидное?
— Бесполезный сопляк. — кивнул Рон, — Молодой господин, я говорил, что вам нужен кто-то получше…
Чхве Хан не ответил, стремительными шагами удаляясь от куста в сторону главного входа в особняк.
Он молчал и тогда, когда, ворвавшись внутрь, усадил Кэйла на диван и, присев на пол, осторожно закатил до коленки край его пижамных штанов.
Щиколотка слегка опухла, и Чхве Хан очень злобно буравил взглядом начавший проявляться кровоподтёк.
— Хан? — осторожно позвал Кэйл.
Чхве Хан легко, самыми подушечками, погладил голень, и Кэйл вздрогнул. Чхве Хан отдёрнул руку.
— Больно? — мрачно спросил он.
— Щекотно, — быстро возразил Кэйл, и, чтобы Чхве Хан не подумал, что он врёт, сказал, как есть: — только лодыжка болит.
— Это из-за меня. — только сильнее помрачнев, кивнул Чхве Хан.
И раскрыл глаза, когда после этих слов Кэйл легко пнул его здоровой ногой в бедро.
— Не говори ерунды, — скривился он, — я сам виноват. Не рассчитал немного.
Чхве Хан выглядел явно несогласным, но не стал спорить. Порылся в пространственной сумке на поясе, и достал оттуда маленькую круглую коробочку.
— Она для тебя. — возмутился Кэйл, узнавая собственный подарок.
— И я могу её использовать, как захочу. — безапеляционно ответил Чхве Хан и, сняв крышку, взял на палец немного заживляющего экстракта — творение Розалин и Раона, намного эффективнее, чем лечебные зелья.
— У меня есть сила сердца. Само заживёт за пару часов. — нога Кэйла увернулась от пальцев Чхве Хана слишком резким движением, и потревоженная лодыжка тут же прострелила болью.
Кэйл зашипел, и движения Чхве Хана стали решительнее — придерживая одной рукой острую коленку, другой он осторожно стал разглаживать на щиколотке жидкую мазь. По той тут же прошёлся приятный холодок заживления — крылья затрепетали, и Кэйл не сдержал облегчённого вздоха. Всё-таки он не любил боль.
— Спасибо. — хоть и глупо, что такое хорошее средство потратили на пустяковую рану, Кэйл был благодарен.
И тут же охнул, когда его снова подняли на руки.
— Ты же сам меня только что вылечил, что ты делаешь? — Кэйл дёрнул Чхве Хана за ухо, пока его крылья, чуть придавленные рукой Чхве Хана, похлопывали по воздуху.
— Мне нравится тебя держать. — мурлыкнул Чхве Хан, с лица которого пропала вся мрачность, и поцеловал в висок.
— Это смущает, поставь меня.
— Все ещё спят, нас никто не видит. — мастер меча довольно улыбнулся, — И разве тебе не нравится, когда я могу сделать, например… вот так?
Кэйл ахнул, когда рука Чхве Хана под его спиной нежно погладила у основания крыла — как они выяснили вместе некоторое время назад, очень чувствительное место.
— Не трогай там! — Кэйл тут же прижал крылья плотно к телу, чтобы чьи-то слишком шаловливые руки не смогли под них пролезть.
— Может, я просто хотел почистить тебе перья, Кэйл-ним, о чём ты подумал?
— Вот и почисти. — буркнул он Чхве Хану в шею.