Отпускаю, и так корабль идет на дно,

отпускаю, и так подбитая падает с неба птица,

и ни черта моя не стала слабее боль.

Так волны в море уползают, чтоб возвратиться

и бить сильней, вцепиться в ноги и утянуть

с собой туда, где корабли нашей общей клятвы

дожить до завтра, до завтра как-нибудь дотянуть,

домой вернуться чтоб однажды с тобой обратно,

лежат на дне. Такие мертвые, как и ты.

Слова к словам, а боль останется мне живому.

Я отпускаю, и так в грудь входит по рукоять.

Ты — сантиметры неубившего ножевого,

ты — рана, чуть поджившая, что кровит,

и с каждым днем оно становится только хуже.

Я отпускаю, и все то, что во мне болит,

свинцовой пулей в сердце метит уже снаружи.