Чонвон чувствует, что совсем немного уверен в себе.
Его уверенность временами подкрепляют комплименты шумного Рики и спокойного Сонхуна, на которые Ян реагирует тёплой улыбкой и смущённым да ладно вам. Сам Чонвон думает, что может быть, совсем немножко его друзья и правы, поэтому никогда не перебивает, если ворох тёплых слов поддержки сыпется, словно снег на голову.
Чонвон никогда не жмётся, если у него просят списать домашку, потому что ничего плохого в помощи друзьям не видит, да и всегда в качестве благодарности ему прилетает что-нибудь вкусное, потому что Чонвон дружит с правильными людьми, которые благодарят за любую помощь. Сонхун иногда просто покупает несколько разных снэков и впихивает их в руки младшего, просто ради того, чтобы порадовать; Рики же виснет на Чонвоне со спины и целует в щёку, потому что по его мнению тактильность — лучшее спасибо.
И даже сидя в выходные в кафе неподалёку от их школы и обсуждая всякую всячину, каждый из ребят находит предлог выразить Чонвону свои чувства, касательно дружбы с ним. Это хорошо, скажет любой из их компании. Это раздражающе, скажет проходящий мимо их столика Джэюн, который явно сегодня не в настроении на общение. Никто не обидится, потому что у Шима настроение переменчивое, а в понедельник они обязательно узнают у друга, что случилось, и Джэюн непременно расскажет, если захочет.
А ещё у Чонвона мерило лидерских качеств взлетает до потолка, когда на него без спроса перекладывают обязанности по устраиванию вечеринки. У Сонхуна и Рики скоро дни рождения, и кому как не Чонвону заниматься организацией этого всего, потому что он это любит и ему нравится радовать своих друзей. Вечеринку решают устроить скромную и тихую, с множеством бутылок сладкой колы, от которой потом на зубах будет скрипеть, не менее приторными сладостями и одним тортом на обоих именинников, потому что бюджет школьников не позволяет распаляться на многое. Чонвон выкладывает на стол какую-то тетрадку и негромко хлопает ладонями по столу.
— Я решил записать, чтобы не забыть, а то с этой вечной домашкой всё забывается, — заранее оправдывается он, встречая сонхуновский непонимающий взгляд. — Если у вас есть какие-то предложения — я внимательно слушаю.
— Я накидаю тебе своих любимых треков, чтобы включить на фон, — тут же отзывается Рики, поднимая глаза от телефона. — Только конкурсов никаких устраивать нет смысла.
— Да и не так много народа будет, — кивает Сонхун и двигает к себе ближе кружку с чаем поближе. — Только мы, да Джэюн.
— Но я бы потанцевал, кстати.
— Ты всегда танцуешь, Рики, — с тихим смешком Чонвон делает пометки на чуть смятых тетрадных листках. — С Джэюном я сам поговорю, а то сегодня он не в духе.
— Да, даже к нам не подсел, — Рики выдаёт последний комментарий и снова утыкается в свой телефон, когда тот пиликает в руках новым уведомлением.
Чонвон смотрит через плечо на сидящего неподалёку Джэюна и чуть хмурится — состояние друга немного тревожит, но не позволяет переступить ту тонкую грань, когда не надо лезть, чтобы узнать, что случилось. Ян кивает сам себе, мысленно поставив пометку напротив пункта поговорить с Джэюном после выходных, а потом увлекается рисованием каких-то солнышек и цветочков на полях тетради, пока Сонхун слишком громко думает и смотрит тоже очень пристально в сторону Шима.
А потом над дверью кафе звенит маленький колокольчик, оповещая работников и всех посетителей о новых гостях.
Небольшая компания рассаживается за столиком поблизости от входа и Чонвон сразу поднимает взгляд. В шумных ребятах он узнает одноклассника Сонхуна — Чонсона, улыбчивого старшего хёна Хисына, который вечно в коридорах на переменах делает замечания, если кто-то бегает, и не менее шумного парнишку, которого он видел всего пару раз в стенах школы, но никогда не имел возможности познакомиться.
И с этого момента Чонвон больше не слышит ничего вокруг себя — все звуки будто бы затухают и в ушах образуется вакуум, из-за которого слышно лишь биение собственного сердца. Ян не может сказать, что когда-либо влюблялся с первого взгляда — он вообще о таких вещах не думает, зато чужая активная жестикуляция и звонкий смех почему-то привлекают больше внимания, чем нужно.
Чонвон подпирает рукой подбородок и наблюдает за компанией — как они заказывают себе напитки, что-то перекусить; тот самый Чонсон выглядит очень голодным и вероятно поэтому берёт себе аж два сэндвича. Хисын выглядит самым тихим и адекватным, а потом Чонвон задумывается о том, что наверняка их компании чем-то похожи. Только у тех нет прекрасного Шим Джэюна, который то здесь, то там, но всегда появляется вовремя, если в нём нуждаются. А тот самый шумный что-то увлечённо рассказывает своим друзьям, вызывая у них смех. Чонвон же вызывает у своих друзей — у Сонхуна в частности — лёгкое раздражение, потому что Ян не реагирует ни на один из чужих вопросов.
— А? — Чонвон вываливается из собственной глухой реальности и часто моргает, глядя на Пака; его щёки чуть порозовели, а у Чонвона ни малейших идей, почему это могло произойти.
— Говорю, ночёвка предполагается или нет? Мне надо понимать, что говорить родителям.
— А, — Чонвон растерянно кивает и смотрит на тетрадь под собственным локтем. — Я не знаю, ну, как хотите? Можно остаться.
— Мы ведь даже не обсудили, где будем зависать, — Рики тянется к своей кружке с чаем, чтобы сделать глоток. — Вообще, вроде же у тебя родители должны были уехать, да, хён?
Чонвон бегает взглядом по собственному почерку и не слышит, что Рики к нему обращается. Тогда Сонхун теряет остатки терпения и самообладания и толкает Яна ногой в коленку. Чонвон дёргается, но не падает головой в стол, как мог бы, только хмурится, довольно громко выдаёт ай и пинается в ответ. Рики цокает, наблюдая мини-разборку своих старших.
— Ты вообще с нами? — зажав обеими ногами чонвоновскую за лодыжку, Сонхун чуть сползает по диванчику и упирается руками в сиденье, чтобы наверняка не упасть.
— С вами я, с вами! — оправдывается Ян и рьяно дёргает ногой; колено больно ударяется о стол, кружки подскакивают, расплескивая содержимое по столу и на чонвоновскую тетрадь, а Сонхун, с гордым чувством победы отпускает чужую ногу и усаживается обратно. — Твою же мать.
— Как дети малые, — бурчит Нишимура, отряхивая свою толстовку от капель расплёсканного чая. — Ян Чонвон, вернись к нам!
Чонвон зыркает на младшего, а потом на разлитые чаи по своей тетради — не то чтобы он много потерял, но чернила ручки так грустно поплыли по бумаге вместе с общим потоком, что теперь даже фен не спасёт. Почти новую тетрадку на выброс. А когда Чонвон поднимает взгляд, то сталкивается с тем самым парнем, который почему-то заинтересованно смотрит на Чонвона. Секунда заминки, в которую чонвоновский мозг старается как можно быстрее обработать информацию, а в ответ выдаёт подмигивание.
Чёртово.
Самоуверенное.
Подмигивание.
Парень тушуется из-за проявленной реакции и не находит ничего лучше, чем отвести взгляд. Чонвон хмыкает быстрее, чем сам успевает это осознать, а Сонхун заинтересованно прослеживает чужой взгляд.
— Уже с Сону подружился? — совершенно невпопад спрашивает Пак и наконец тянется за салфетками через увлечённо залипающего на свои собственные дела в телефоне Рики.
— Кого? — Чонвон вопросительно изгибает бровь.
— Сону, Ким Сону. Ты буквально только что ему подмигнул.
И тут до Чонвона доходит масштаб произошедшей катастрофы. Точнее, ничего совсем страшного не случилось, он даже узнал имя самого шумного человека другой компании — совершенно, блин, случайно — но внезапно возросшая самоуверенность из-за чужого смущения начала зашкаливать за верхнюю планку нормы. Что обязательно приведёт к последствиям — уже приводит, ведь Чонвон даже сам не понял, что вызвал у другого человека неоднозначную реакцию.
Ян зачем-то поднимает промокшую тетрадь, когда Сонхун прокладывает по столу салфетки, чтобы собрать лишнюю влагу, а сам глазами то и дело стреляет в сторону Сону. У него румянец на щеках наверняка от того, что ещё не успел согреться с мороза, и болтает он всё так же шумно; делает глоток из кружки, которую только что принесла официантка и заливисто смеётся от чужих шуток. Чонвон подвисает за наблюдениями, а потом плюхает тетрадку обратно на стол прямо поверх салфеток. Сонхуновский труд почти идёт насмарку.
— Ты хоть бы помог, — вместо Чонвона, Пак делает замечание самому младшему, а тот почему-то тут же подхватывается, чтобы помочь.
А Ян весь во внимании на другой столик, других людей, и он уже даже успевает забыть, что именно он ответственный за предстоящую вечеринку своих друзей. Ведь периодически он ловит чужой взгляд и тогда чонвоновский мозг, точнее, та самая его часть, отвечающая за реакцию, выдаёт совершенно самоуверенные вещи.
В следующий раз, когда Сону поднимает взгляд на Чонвона, тот ухмыляется уголком губ и тут же поднимает кружку повыше, пряча ухмылку, будто бы ничего вовсе и нет, а Киму всё привиделось. Румянец с щёк Сону так и не сходит, и это не остаётся незамеченным со стороны его друзей.
— Ты кому там глазки строишь? — возмущается сидящий спиной к другим столикам Чонсон и вертится во все стороны, чтобы разглядеть обстановку. Хисын молча наблюдает. — Сону, у нас вообще-то контрольные на носу, а ты-
— Я слышу, о чём вы говорите, — Сону тут же отводит взгляд и смотрит на Пака. — Надо готовиться, да-да, слышу.
— Погоди, там что-то происходит, — Хисын чуть подаётся вперёд, чтобы заглянуть в чужие глаза. — Сону? Втюхался в кого-то что ли?
Вся компания абсолютно бессовестно оборачивается на столик Чонвона, Сонхуна и Рики и встречается с добродушным чонвоновским помахиванием рукой — привет-здрасте и всё такое прочее. Сонхун вежливо кланяется и Рики повторяет за ним, а потом снова отворачиваются к своим кружкам и пострадавшей тетрадке Яна.
— Показалось, — бормочет Хисын и теперь задумчиво рассматривает чаинки от заварки в своей кружке.
— Да, и мне, — кивает Сону, ложкой тыкая пирожное, которое так и не захотел съесть.
Абсолютно ничего непонимающий Чонсон только пожимает плечами и предпочитает с аппетитом доесть то, что заказал себе, больше не распаляясь на разговоры об учёбе.
— Обсуждать это здесь — бесполезно, — резюмирует Сонхун и подталкивает ногу Чонвона под столом ещё раз. — Ты отвлекаешься на тех ребят.
— А ты отвлекаешься на Джэюн-хёна иногда, хён, — вставляет свои веские пять копеек Нишимура и распластывается по мягкому диванчику; он натягивает капюшон просторной толстовки на голову, словно бы хочет спрятаться от всего своего окружения.
— Даже не поспорю здесь, — согласно кивает Пак и допивает остатки своего остывшего чая, что не до конца разлился по столу.
Чонвон же наблюдает за Сону, вновь подперев голову рукой — его толстовка в районе локтя намокает, потому что ткань соприкасается с влажной бумагой, но об этом он думает в последнюю очередь. Сейчас все его мысли крутятся вокруг Ким Сону и всевозможных вариантов познакомиться с ним поближе. Но вместо того, чтобы подойти и познакомиться прямо сейчас, Чонвон ловит чужой взгляд ещё раз и снова подмигивает.
После этого Чонвон слышит чужое паническое я сейчас вернусь и наблюдает, как Сону убегает куда-то, где, по его предположению, находятся туалеты.
Когда в понедельник они сталкиваются нос к носу в школе, Чонвон и вовсе чувствует, что мерило его самоуверенности зашкаливает не только за все возможные нормы, но и в принципе слетает с линии измерения.
У Сону из рук шаблонно вылетают учебники, как у героев сериалов, а у Чонвона шумно разлетаются листы по коридору, на которых он делает какие-то наброски во время уроков. Они синхронно присаживаются, чтобы собрать: Чонвон — учебники и вручить их Сону, Сону — листы бумаги, но в результате стукаются лбами и Чонвон теряет равновесие, картинно приземляясь на пятую точку. Сону прыскает в кулак, но взгляд не отводит, а потом и вовсе складывает разлетевшиеся листы на чужие колени и похлопывает по бедру.
— Неуклюжий.
Абсолютно ненужная ремарка пошатывает самоуверенность Чонвона, но не рушит совсем — когда Сону тянет ему руку, чтобы помочь подняться, Ян рывком встаёт на ноги и, пока убирает свои недо-скетчи к себе в сумку, бросает твёрдое:
— А сам-то аж учебники выронил, наверняка из-за моей красоты.
И подмигивает снова.
Сону кажется, что его сердце ухает куда-то вниз, а потом так же быстро возвращается на место; делает кульбит и ускоряется, но на лице появляется лишь такая же самодовольная почти лисья ухмылка.
— Посоревнуемся в красоте? — Сону бесстыже убирает прядь волос Чонвону за ухо и на этот раз крепко сжимает учебники в своей руке — теперь они точно не выпадут.
— Сначала ты умрёшь из-за моей ухмылки, а потом когда воскреснешь, тогда и поговорим.
Чонвон обходит Сону сбоку и уже направляется дальше по коридору, как вдруг его внезапно осеняет — ведь можно перевести гляделки на новый уровень, тем более, когда есть подходящее событие. И это заставляет остановиться.
— Кстати, — Чонвон разворачивается и старается говорить так, чтобы его точно было слышно за коридорной болтовнёй. — В выходные у нас будет вечеринка. Придёшь глазками пострелять?
Сону уже открывает рот, чтобы ответить что-то, но Чонвон его перебивает одним взглядом.
— Конечно, ты придёшь. Сонхун напишет тебе время и место, вот там и сразимся за звание главного красавчика.
— Я выиграю! — сразу же кричит Сону, привлекая к себе внимание некоторых проходящих мимо него школьников, а потом чувствует, как к щекам приливает краска.
Если этот Ян Чонвон решил испытывать его на прочность, то Сону точно не сможет ему проиграть. А сам Чонвон только с довольной ухмылкой идёт дальше на уроки — теперь он уверен в себе намного больше, чем когда-либо.