Изуку листает газету с объявлениями, думая над тем, куда бы ему устроиться на работу. Он чувствует спиной недовольный взгляд Тодороки, но, к счастью, Шото это никак не комментирует.
Мидории не везло с работами никак, из-за того, что отец умер, когда он был маленький, а мама заболела, когда ему было четырнадцать и других родственников не нашлось, Изуку пришлось подрабатывать, чтобы как-то помочь матери. Поначалу это мешало его учёбе, Изуку скатился, он жутко уставал, почти не спал по ночам, ему вечно недоплачивали и, в конце концов, Изуку решил доучиться в средней школе и заняться чисто работой. Времени и денег на обучение не было, матери постоянно требовались дорогие лекарства, и она слегла. Мидория слишком боялся потерять её и остаться одному в этом большом и безжалостном мире.
У Мидории никогда не было девушек, про отношения стоило забыть. Да что уж там, он, до встречи с Шото, ни разу ни с кем не целовался. Ему было двадцать два, когда они встретились. Изуку тогда подрабатывал официантом в одном престижном кафе и, по воле случая или уж по велению судьбы, тут уж как посмотреть, выронил на колени Шото его заказ.
Изуку тогда отчитали и сразу же уволили.
Изуку тогда навсегда запомнил Шото, его необычные волосы и глаза, он даже не обратил внимания на шрам, потому что просто был пригвождён его взглядом. По сути, это Тодороки виноват, что Изуку выронил на него поднос, потому что когда Мидория подошёл близко и склонился, чтобы поставить блюдо перед Тодороки, то Шото резко повернулся и посмотрел ему в глаза. У Изуку сердце ёкнуло и ослабели руки.
Тодороки тоже его запомнил, ещё бы не запомнить такого неловкого парня, испортившего ему свидание с девушкой!
Позже они встретились на улице, совершенно случайно. Мидория шёл из книжного, листая в руках новый комикс про супергероев, а Шото выходил из ресторана, в этот раз совершенно один.
Мидория даже вскрикнул тогда, когда его неожиданно схватили за запястье.
— Тебе не обязательно устраиваться на работу, — от властного голоса Тодороки у Мидории по спине мурашки.
— Я не буду сидеть у тебя на шее, — буркнул Мидория, перелистывая страницу.
Шото скрестил руки на груди, поджимая губы. За окном начинался дождь.
Шото действительно хорошо зарабатывал, работая в компании своего отца. У Мидории всегда мурашки по коже от воспоминаний о Тодороки Энджи. Когда Шото стал ухаживать за Мидорией, для него всё это было в дикость. Как это за ним может ухаживать парень?! Но Тодороки был настойчив, а Мидория сбит с толку и… это было впервые, когда он кому-то нравился. Изуку и сам не понимает, как так вышло, что они стали близки и в какой-то момент съехались.
Хуже всего обстояло знакомство с семейством Тодороки. Энджи и слова ему не сказал, лишь прожёг презрительным взглядом, высказав вслух сожаление о том, что и последний его ребёнок порченный. Тойя его подкалывал, Нацуо только над Шото подшучивал, Фуюми отнеслась ко всему более понимающе.
Так же Изуку боялся реакции своей матери. Но она с радостью приняла Шото и попросила его заботиться о её сыне.
— Если тебе нечем себя занять, я найду тебе занятие, — серьёзно говорит Шото, его действительно всё это раздражало. Изуку мог не унижаться на своих работах, работая за копейки и позволяя обращаться с собой, как с вещью. Он мог заниматься чем угодно, но Изуку предпочитал работать сам. Мидория словно так и говорил, что не собирается полагаться на Тодороки.
Изуку красивый, больше милый, забавный и инфантильный, но с ним Шото мог расслабиться, эта удушливая серьёзность и строгость отступает, и он может дышать свободно рядом со своим парнем.
— Нам пора вступить в брак, — Тодороки давно об этом думал.
— Мы в Японии, — неуверенно ответил Изуку, но не обернулся, хотя Тодороки мог наблюдать за тем, как напряглась его спина.
— Поэтому мы и переедем, — Шото чувствует, как в груди сердце ускоряет ритм. — Мы можем переехать в Америку, у отца там открывается филиал, и ему нужен свой человек там.
У Мидории дрожат пальцы. Америка не Япония, там нет такого давления и…
— Я не знаю английского, — Изуку больше растерян и даже напуган при мысли о том, что Тодороки хочет связать себя с ним узами брака.
— Вот и займёшься учёбой, — Шото подходит со спины.
— Но что я буду делать в чужой стране? — Мидория всё ещё растерян.
Тодороки тянет его за плечи назад, заставляя откинуться на спинку дивана. Он склоняется над Мидорией, одной рукой нежно очерчивая кадык Изуку.
— Мы можем усыновить ребёнка. Ты ведь любишь детей, — Тодороки пристально смотрит ему в глаза.
И Мидория теряется. Шото всегда собранный, одет с иголочки, бывает суров и строг, добивается всего чего хочет. Зачем ему, такому идеальному, связывать свою жизнь с таким неудачником, как Мидория? Брак и дети… это звучит сказочно, и сердце в груди ёкает. Изуку и вправду любит детей, он сожалел о том, что не смог пойти отучиться на учителя. Но тогда, скорее всего, он так бы и не встретил своего Шото.
— Ты потом пожалеешь, — нервно выдыхает Мидория.
— Я никогда не сожалею, — Шото наклоняется ещё ниже, обдавая лицо Мидории своим дыханием. — После того, как ты появился в моей жизни, не было ничего, о чём бы я мог сожалеть.
Изуку жмурится, чувствуя нежный поцелуй, слыша, как кровь стучит в висках или это всё же дождь за окном, и чувствуя безграничную любовь и благодарность к Тодороки.