- Нам стоит поехать в участок, и дать показания там. При психиаторе.
Тарталья даже не раздумывает.
- Нет.
Ответ Аякса, быстрый и однозначный. Такой, каким он был и первые три попытки Кэйи уговорить парня. Он и не думал дать этому хотя бы шанса, допустить мысль, хотя бы вероятность. Просто отказывался не пытаясь.
Это раздражало. Но Кэйя, по обыкновению не позволяет эмоциям проявиться на лице, глубокий вдох, и последующие попытки уговоров как ни в чëм не бывало. Ему ведь не впервой кого то уговаривать на подобное, и Альберих определённо может похвастаться, всей находившихся в адекватном состоянии пострадавших и очевидцев с которыми он когда либо был в схожей ситуации удавалось уговаривать.
- Почему вы так категоричны? Разговор в участке, со специалистом, может хорошо продвинуть расследование..
Но Аякс оставался непреклонен.
- Разве наши разговоры здесь его не продвигают? - в отличии от Кэйи, потрёпанный, покусанный тяжёлой, больной как гвоздь в сердце, жизнью парень, с спутанными, беспорядочными чувствами и мыслями не настолько хорошо умел держать эмоции на замке, и в итоге тень нарастающего раздражения мелькает на дне этих тёмных глаз. Но спохватившись, Тарталья быстро хватает его за хвост и сметает с лица даже намёки на недавнее его присутствие - Мой ответ не изменится, даже не пытайтесь.
Тяжёлый вздох. Как же это бесит. Отсутствие даже попытки изменить привычное врастание в свой хлам и запах табака, нежелание хотя бы попробовать иначе, пообщаться наконец с человеком способным помочь...
- Практически не продвигают, мы копошимся муравьиными, Господин Чайлд. Открывая за раз такой крохотный кусочек обстоятельств совершения преступления, мы и за десять лет не управимся - Кэйя старается не терять зрительного контакта единственного глаза с Аяксом, но тот демонстративно отворачивается - Да и к тому же... Я не специалист, господин Чайлд, в любой момент я могу сказать вам что-то не то и...
- Не можете - снова эта обрывочная манера, он словно кусает слова и выплёвывает их, а не говорит - Я же говорил, я в порядке, всё давным-давно прошло.
Губы Альбериха поджимаются сами собой. Звук тиканья часов, вдруг показавшийся от чего то ужасно громким только подогревает чувство злости тлеющее в душе.
- И всё таки. Хотя бы один раз попытаться пересказать всё что вы рассказываете мне при человеке с нужным образованием. К тому нам всё ещё нужно составить протокол. Вы ведь это понимаете! Вы ведь уже согласились содействовать расследованию...
От взгляде Кэйи не укрывается то, как нервно Тарталья кусает губу, как стучит пальцами по столу. И отчего же такое отторжение?
- Почему вы бежите? - спокойный тон Альбериха впервые трескается, пусть и едва заметно, но всё же трескается - Почему застопорились и отказываетесь копать дальше? Неужели вы не ненавидите его?
Аякс всё таки встречается с ним взглядом, и в каждом движении губ, в каждой морщинке возникшей на лбу и конечно в глазах читается немое : « вы переходите черту».
Но Кэйя, совершенно осознанно игнорирует все знаки исхудалого лица. Он уверен, что прекрасно чувствует эту черту и сам.
И зря, чем сильнее гнев застилал ледяной глаз, тем более лживой становилась эта уверенность.
- Я же сказал, мой ответ не изменится, я никуда не пойду - голос твёрд, но теперь злость в нём и не пытается оставаться скрытой, она напротив заставляет атмосферу натянуться настолько, что скоро воздух можно будет ножом резать.
Альберих чувствует, и на секунду думает отступить. Но не сегодня. Он отступал прошлые разы, а в этот зашёл уже так далеко. Смотреть назад было бы просто глупо.
- Какой к чёрту участок, да? Вы ведь даже от имени своего бежите.
Он поднимается, хмурый, но в свои двадцать слишком похожий на совсем мальчишку, выглядит скорее смешно нежели угрожающе.
- Не смейте...
Кэйя вторит примеру Аякса, подскакивает. Он выше, он крупнее, он ощущается по-настоящему грозным.
- Не сметь что? - Альберих этого не планировал но вышло как то злобно и даже с иронией... - Говорить вам правду, господин Аякс?
Вырывается у Альбериха раньше, чем он успевает подумать.
Ярость отразилась на юношеском лице, ярость с примесью страха. Резко, словно кровавый бутон расцвела, зарделась и Кэйя даже не успел осознать что сотворил.
- Я же просил не называть меня так! - в сторону летит салфетка, до этого заботливо украшавшая стол, а вместе с ней и сдержанность Кэйи.
- Почему!? - Альберих ощущал как с каждой секундой возмущения, больше не запертое в стенах, всё растёт и с каждой секундой сильнее захватывает над ним контроль - Почему вы продолжаете бежать даже от своего имени!? А, господин Аякс?!
И с этой секунды всё произошло слишком быстро.
Аякса как будто отбрасывает назад, некой невидимой силой, он резким движением зажимает уши, кажется расцарапав кожу.
- Заткнись! - голос громкий, громче чем ранее, даже Кэйю заставляет вздрогнуть этот крик - Заткнись! Заткнись! Заткнись!
Альберих замирает в ступоре. Не говорил ли Аякс, что он в порядке? Не говорил ли, что давным-давно отпустил всё? Кэйя конечно понимал, что ему не договаривают всей правды, но не ожидал, что ложь покуда Тарталья говорил это, наполняла каждое слово...
- Я... - Что ему стоит сказать, что сделать, после того как собственноручно довёл человека до такого состояния? Кэйя не знает, он совершенно точно не знает ответ ни на один их этих вопросов.
- Замолчи! - крик срывается на жалобный, и полицейский понимает, его не просят, его умоляют - Просто заткнись!
Альберих окончательно теряется, в порыве желания хоть что-то сделать, тянется к Аяксу и...
- Не трогай меня! - Аякс окончательно вживается в стенку, его трясёт, всего целиком, а голос... Голос вздрагивает при каждом слове, он медленно сползает вниз по стенке, и говорит всё тише, и тише, и тише - Не трогай меня... Пожалуйста, пожалуйста не заставляй меня переживать это снова, я не хочу, пожалуйста...
Тарталья окончательно сжимается в комок, утыкаясь носом в свои сложенные руки и продолжая бормотать что-то. Вот он, без стен защитной агрессии, такой какой есть.
Сломленный, забитый, растерзанный на клочья... Всю его жизнь взяли и разломили пополам словно сухую ветвь, и сейчас, Кэйя впервые действительно видел результат этого.
Он просто стоял и смотрел, не в силах подобрать слова, которые хотят бы приблизительно смогли бы описать ужас увиденный сейчас.
Он уже видел похожее когда то, и воспоминания пробирали до дрожи. О Боже, неужели он начинал понимать чувства Аякса? Неужели...
- Уходи - говорит Тарталья почти шёпотом, и Кэйя подчиняется.
Пятиться не отрывая взгляда от скрутившегося у стены Аякса, и вскоре исчезает в дверном проёме. Но всхлипы, всхлипы слышны даже когда Кэйя уже бредёт по пустой, вечерней улице. И когда успело стемнеть?
В душе то ли буря, то ли пустота. Он думает о Аяксе много, слишком много. Кэйя начал замечать эту странность ещё давно, но старался не замечать её, не придавать значения.
Однако сегодня... Сегодня, когда его сердце вздрогнуло куском битого стекла в груди, пре крике Аякса, жалобном и испуганном, он больше не мог игнорировать этого странного, чудного повторяющегося чувства.
И мысли... Мысли о том как исправить, то, что он натворил.
Он больше на автомате, чем из реального желания выпить, заходит в маленький алкогольный магазинчик за бутылкой вина. И среди рядов стеклянных бутылок, и в очереди на кассе, и даже уже расплачиваясь мысль всего одна.
Что же ему следует сделать? Что... Что в конце концов произошло? Стоит лишь спросить об этом Тарталью? Как... Загладить свою вину?
Кэйя садиться на лавочку, рядом статуя Безымянного Барда. Он уже дошёл до сквера, даже и не заметил...
В кармане, внезапно обнаруживается штопор. Альберих вновь пьет из горла, второй раз за день.
Только в этот раз бутылка полная, а он один. Действительно, что ему остаётся, после того как он поломал ещё сильнее и без того изломанную жизнь человека, который несмотря на неприязнь был добор к нему? Только напиться.
Ещё глоток. Плохое.
Но когда единственное, чего хочется, уйти в полный, неосознанный туман - совершенно всё равно на качество алкоголя.
Ещё, и еще один.
Завтра, наверное голова будет болеть... Ну и хорошо, так даже лучше, всё равно выходной, так, что можно целиком уйти в чувство вины и...
- А не жирно тебе одному будет?
Кэйя поднимает голову. Короткая стрижка, губы в красной помаде и косуха на женских плечах.
Розария садится рядом и бесцеремонно отпивает из бутылки.
- Говно. - четко и по делу, она всегда была такой. Пахнущей спиртом, мотоциклом, потом, зато честной и прямой как палка.
Кэйя не ожидал её здесь увидеть, это действительно стало сюрпризом, несколько отвлекло от мыслей, подгоняющих к виселице.
- Разве ты не должна быть на работе? - он тоже отпивает, морщится но отпивает.
И вместе со вкусом слишком кислого напитка на язык проникает привкус помады.
Розария жмёт плечами, порыв ветра колошит неровно обрезанные концы её волос, но девушка даже не ежится.
- Должна была, но сменщица хочет взять на следующей неделе отгул поэтому сегодня работает вместо меня - просто отвечает она - Я вообще раньше хотела встретиться, но ты трубку не брал.
Кэйя включает смартфон, щурится, от яркого света после темноты. Действительно, несколько пропущенных от лаконично подписанной «Розы».
- Прости - он с щелчком экрана, убирает телефон в корман - Был у пострадавшего...
- Да ничего - она закидывает ногу на ногу, и тоже отпивает из бутылки оставляя ещё больше красно-помадных следов - Я всё понимаю, работа. Ты лучше скажи, одноглазый.... Чего ты такой смурной?
Кэйя долго молчит. Заметила, не могла не заметить. Кто угодно, но не она.
Ответить хочется, но слов не находится. Они молчат ещё какое то время, пьют, ждут чего-то, непонятно чего.
Но острый взгляд белесых зрачков Розарии, и колкая тишина не дают ему уйти от ответа.
Ещё один глоток, лай собаки где-то за пределами видимости, и он всё таки садится в пол оборота, начинает совсем совсем тихо.
- Ну...
***
Аякс сжался в комочек, прислонившись спиной к холодной стене. Слезы бегущие по щекам казались раскалёнными.
Аяксу было так стыдно. Стыдно за свою агрессию, стыдно, до чёртиков стыдно было за страх, породивший эту агрессию.
А страшнее и вместе с тем стыднее всего было в момент... Когда Кэйя коснулся его.
Раньше он так любил прикосновения...
Но теперь, даже малейшее касание, заставляло шелохнуться, испугаться... Устыдиться.
«- Будь ты настоящим мужиком, он бы не тронул тебя! Значит вёл себя, как девка! Это тебе должно быть стыдно! »
Стыдно. Страшно. Папа ведь говорил правду?
Аякс не знает, с тех самых пор он ничего не знает. Даже того куда идёт его жизнь. Он не видит ничего впереди, и позади тоже.
Он много не помнит, во многом путается...
У него был шанс. Увидеть, узнать, распутать хоть что-то.
Потому что страшно до тошноты, и стыдно за страх до уколов внутри души и под кожей. Слез становится больше, ещё больше они заполоняют всё, лишают зрения, и укрывают собой весь мир Аякса.
« - Конечно он тебя выебал! Вечно рыдаешь, совсем как баба, вот и выебал! »
- Замолчи прошу... - Тарталья просит с надрывом в голосе, умоляет, готовый отдать всё за то чтобы эти воспоминания исчезли... Но они лезут лишь настойчивее.
Он почти ничего не помнил, но то, что всё же осталось в голове никогда не было приятным.
Слезы не останавливаются, текут, текут... Но Аякс находит в себе силы подняться и нашарить на тумбе пачку сигарет и зажигалку.
Щелчок, и думать становиться капельку легче.
Почему, почему же он так яро пытался оттолкнуть возможность что-то изменить? Ведь... Ведь он действительно хочет поменять свою жизнь.
Он хочет... Хочет вырываться из этой бесконечной пытки собственной памяти, где весь его мир ограничивался болью и маленькой квартирой студией в неблагополучном районе.
Но страх душит, слезы душат. А за слезами приходит мысль о том что он опять ведёт себя жалко. Всë так запуталось...
Аякс кидает окурок около себя и вновь лезет в пачку.
Спасительные сигареты валяются в углу, их осталось всего парочка. Значит скоро всё равно придётся идти на улицу... Без табака он долго не протянет, ни на секунду, ни на секунду укушенный разум в этом не сомневался.
Дым, запах, лишь это хотя бы немного украшало приступы ужаса разрывающихся ощущений в районе груди, лишь, это помогало ненадолго отвлечься...
И если, когда дело касается ближайшего ларька, а не поездки с полицейским непонятно куда, Аякс всё таки может кое-как пересилить себя и выбраться туда, то деньги... Хватит ли у него хотя бы на сигареты?
Аякс взял пепельницу, и опустился на пол, на этот раз и вовсе ложась прямо на холодный ламинат.
Мысли продолжали течь. Он уже не предпринимал каких либо попыток их остановить, всё равно это бесполезно.
Не только выход и прикосновения пугали его. Воспоминания... Воспоминания, о том человеке, о отце, о одиночестве и попытках убить себя.
Он хотел вспомнить, это всё, хотел помочь засадить эту гниду за решётку, хотел снова стать целым, ведь без воспоминаний он правда ощущался как-будто только частью себя самого... Но в то же время вспоминать не хотел.
Так больно, так страшно, даже сигареты не помогают.
Школа, улица, коридор, одежда, крики...
Станет ли легче если рядом будет специалист? Те, которые попадались Аяксу не помогали...
Но возможно стоило попробовать? Стоило? Стоило ли...
И перед Кээй стыдно, так некрасиво сорвался. Кричал на него, истирил. Конечно, Альберих возможно и был немного сам виноват, ведь даже не пытался смягчать слова и пер на пролом, но всё же так орать не стоило. Да и Аякс сам изо всех сил пытался казаться «нормальным» перед ним. Вот полицейский и не понял весь страх Тартальи перед именем из чужих уст.
Наверное... Наверное нужно извиниться перед ним...
И стоило этой мысли пронестись в рыжей голове, телефон валявшийся где-то на кровати зазвонил.
Кто же, интересно, мог набрать Аякса?