Женщина лет тридцати, в ухоженном пальто и с ярким пятном выделяющейся красной помадой ехала в вагоне метро. Остановка за остановкой — она не двигалась с места. Только ее глаза время от времени бегали от схемы метрополитена до новой станции за стеклом. Словно статистка она сливалась с окружающими людьми.

На одной из станций, такой же как и все предыдущие, если уж быть честными, у нее зазвонил телефон. Несколько пассажиров было обернулись в ее сторону, но, поняв что внезапным звуком был всего лишь чей-то звонок, снова перестали обращать внимание на мир вокруг. Женщина, будто выплывшая из транса, раскрыла свою сумку. Ее рука извлекла бордовую соньку — раскладушку, которая, судя по виду, видала слишком многое.

— Да? Да. Нет, я так и не увидела его.

После пары секунд молчания она всплеснула свободной рукой и стала говорить громче.

— Я понятия не имею как это сделать! К таким рабочим вопросам меня не готовили! Еще и ты со своим нытьем. Такое чувство что нас не считают за людей. Я-

Женщина потерла переносицу пальцами и глубоко вздохнула.

— Да. Поняла.

Ее глаза все еще (и все это время) метались от карты до окна, от окна до карты.

— Слушай, давай ты мне перезвонишь но уже- Да, хорошо.

Она захлопнула соньку и кинула ее обратно в сумку.

"Конечная. Поезд дальше не идет. Просьба-"

Женщина встала, отряхнула свое пальто, посмотрела на себя в отражении с надписью "Не прислоняться" и вышла на станцию. У нее было еще так много дел, слишком много чтобы думать, что сегодня она сможет отдохнуть.

***

Лера издала какой-то абсолютно нечеловеческий гортанный звук и резко села на кровати. Пот пропитывал ее футболку и, если честно, было уже довольно холодно. Она вжала ладонями глаза куда-то в череп и сделала глубокий вдох. Все хорошо, все хорошо. У нее две руки, две ноги, два глаза, два уха, голова, тело и мозг где-то внутри. Она человек. Ее зовут Лера. Меня зовут-

Пятна перед глазами не помогали от слова совсем, но она все равно попыталась встать на слабых, не отошедших ото сна ногах. Она человек, ее зовут Лера и ей очень нужно выпить хотя бы каплю воды. Яркий экран смартфона ослепил ее своей яркостью и она выругалась вслух. Пять гребанных утра, было пять утра. Она налила стакан воды и выпила его за один присест.

Лера не сходила с ума, она не полоумная, не полоумная и все было хорошо, хорошо, хорошо. Часы громко отстукивали секунды в полумраке кухни, пока она наливала очередной стакан воды и садилась за стол. Холодная, остывшая за ночь мебель заставила мурашки пробежать по ее телу. Сегодня ей снилось как она, летящей птицей живет на ветках белого дерева. У нее было свое гнездо, которое она собирала так долго и кропотливо из веточек и пуха, которого брала у дву-ходящих. Дву-ходящие постоянно были грустны и что-то говорили ей вслед, но она не понимала их. Она была птицей. Она летала. Она строила гнезда. Она жила высоко-высоко, куда только она могла залететь. Сегодня ей пришлось вспоминать что она человек.

Умывшись и прогнав из головы всю ненужную чепуху, она решила выйти на воздух. Ей понадобился час на то чтобы прийти в себя и небо уже начинало светлеть. Лера надела первые попавшиеся в шкафу чистые, или по крайней мере не пахнущие, вещи и кинула в сумку ключи, кошелек, швейцарский нож, ну просто на всякий случай, и телефон с наушниками. Она никогда не была из тех страшных энтузиастов, что бегали по утрам, но гулять по пустым улицам, когда прохлада еще обволакивает лицо было бесценно.

Может ей стоило остаться дома, в тепле одеяла, под монотонный стук часов на кухне, но ноги сворачивали и шли вперед и голова медленно становилась все легче и легче.

Напротив Леры, не знающей еще своей судьбы, прямо на проезжей части стояло пять человек. Выглядели они странновато, но менее странновато чем тот факт, что они стояли посреди проезжей части в шесть утра и что-то обсуждали. Больше всего говорила женщина в красном. Женщина в красном свитере и подранных джинсах размахивала руками и что-то пыталась раз за разом втолковать в умы собеседников. Пацан лет н-надцати в неполном костюме тройке, за отсутствием пиджака, важно кивал на ее слова и пристально смотрел на оставшуюся троицу. Остальные же не отличались какими-либо сразу заметными отличительными чертами. Они выглядели как самые обычные угрюмые прохожие, которые могли бы пройти мимо раз десять, но никогда не будучи замеченными.

Все это конечно не пронеслось в голове у Леры. В голове у Леры появилась только одна мысль: “какие же странные люди”. Вслед за этой мыслью, после некоторого раздумья, пришла другая: “культисты что ли?” До сих пор неизвестно, что же именно натолкнуло ее на эту мысль, но мысль эта была однако подумана.

И было бы это обычное раннее утро и обычные странные культисты на дороге ее жизни, если бы в следующий момент не произошла Ситуация. Давайте разберем что же произошло.

Представим себе математическую, а может и просто жизненную задачку. Среднестатистическая машина на дорогах города движется со скоростью пятьдесят километров в час. Мы можем взять это число за скорость движения данной нам машины, но ради чистоты ответа, давайте предположим, что водитель все-таки имел совесть и какое-то человеческое достоинство и учитывал, что максимально разрешенная скорость на данном участке дороги составляла двадцать километров в час. Как большинству известно – к максимально разрешенной скорости можно спокойно прибавлять еще двадцатку и не ехать ни километром в час больше. Итого мы имеем машину, которая двигается со скоростью сорок километров в час. Еще мы имеем группу людей, а то есть пять человек, которые спокойно стоят посередине проезжей части и не обращают внимания на творящийся вокруг них мир. Внимание вопрос: какова вероятность того, что водитель, не ожидавший людей на дороге, успеет затормозить и не сбить или покалечить хотя бы одного человека из группы?

Лера уже было крепилась духом узреть ответ на этот несомненно животрепещущий вопрос, она уже хотела было закричать и предупредить этих возможно-культистов о приближающейся опасности, которую, как ей казалось, заметила лишь она одна, как. Как… Машина не снижая скорости пронеслась мимо. Лера зажмурилась, не веря своим глазам. Погуляла. Расслабилась. Стала свидетелем убийства. Шестеренки в ее мозгу начали крутиться с удвоенной силой. Что ей делать? Вызвать скорую? Полицию? Просто уйти обратной дорогой и сделать вид, что ничего не произошло? Никто не стал бы ее в этом винить, потому что никто бы не знал что она вообще была тут!

И тут одна, маленькая, упертая шестеренка издала странный звук. И до Леры дошло: что-то не так. Не было криков. Не было звука столкновения. Она открыла глаза. Ее воображение рисовало ей кровавую баню, конечности, сломанные кости и раскроенные черепа, но на дороге, посередине проезжей части, стояла группа людей. Состоящая из пяти человек. Женщина в красном, пацан в костюме и трое других. Они не двинулись с места. Они не закончили разговор. Женщина в красном все продолжала жестикулировать. Пацан вес продолжал кивать и сверлить собеседников взглядом. Они все еще в глазах Леры были чем-то похожи на культистов.

Девушка сделала глубокий вздох и развернулась на все сто восемьдесят на каблуках. Нет. Просто нет. Она сегодня встала в пять утра, выпила воды и решила пойти обратно спать. Она не одевалась, не собирала сумку и не выходила гулять. Она не поворачивала на эту улицу. Не было никаких людей, никакой машины. И ее здесь не было. Не было, не было, не было.

Ее звали Лера, она была человеком, все было хорошо.

***

– В случае если вам угрожает опасность, если вы потерялись, если-

Пятница вздохнул. Пятнадцатая наставляла этих цыплят уже добрые десять минут и ему начинало казаться, что с каждым словом она все больше изнуряет и их, и себя. Но, дабы сохранить имидж законопослушного сослуживца и коллеги, он поддакивал и кивал на особо распаленные обороты. Будущие коллеги напротив него стояли с уже расфокусированными взглядами в пустоту и мимикой людей, которые вот-вот упадут в обморок. Пятница вздохнул.

– Мне кажется до их скудных умов наконец дошло все, что ты могла в них вложить. Там не так много места.

Он со значением переглянулся с Пятнадцатой. Она начала перебирать пальцами и закусила губу. Она курировала цыплят до этого, самых разных, с самой разной степенью сговорчивости и понимания материала. Он был одним из таких когда-то, хоть и не совсем цыпленком – с его-то прошлой подготовкой в другой компании. Но он не помнил чтобы Пятнадцатая когда-либо была настолько взволнована насчет полевых работ. Возможно, потому что задание необычно. Возможно, потому что сам Пятница тоже чувствовал что-то неправильное. Недостаточное по его меркам чтобы начать волноваться но… Пятнадцатой лучше знать, ее ощущение было в разы больше, она знала и видела лучше чем он сам.

– Ну и чего встали? Пошли!

Цыплята напряглись от его возгласа, переглянулись и неуверенно начали работу. Пятнадцатая все стояла с непонятным выражением лица, будто что-то высматривая, и перебирала хрящи на пальцах. Пятница встал напротив нее и попытался посмотреть ей в глаза, на что она закрыла их и выдохнула.

– Мне что-то не нравится, Пятерка. Что-то… что-то не так. На меня как-будто смотрят со всех сторон. Что-то не сходится. Ненавижу это чувство.

Пятница склонил голову набок.

– Может, просто паранойя? Не все твои выверты мозга имеют реальные предпосылки, ты же знаешь.

– Знаю. Но что если нет? Что если что-то действительно неправильное?

Она сжала руки в кулаки до белых костяшек и медленно распрямила ладони, выдыхая. Она всегда выглядела бледно, но с таким языком тела казалось, что перед Пятницей стоял труп.

– Давай ты уже просто покуришь? Я не скажу Хиде. На.

Он протянул ей пожеванную карманом пачку каких-то захудалых сигарет. Пятнадцатая сморщилась и плюнула в асфальт. Ее пальцы схватили протянутую коробку. Бормоча что-то про плохой вкус в куреве, она подожгла предложенную сигарету и затянулась. Спина ее будто встала на место, а руки перестали дергаться. Цыплята неподалеку что-то активно обсуждали. Пятница вздохнул.