Это место часто называли вторым домом. Домом, посреди хаоса, войн, Богов, судьбы и всего остального. Для меня он был первым домом. Не единственным, но самым родным и знакомым, самым безопасным.

    Здесь никогда не бывало тихо, разве что такие были указания (и то, обычно тишина распространялась только на отдельные участки Офиса). Все время какой-то шум заполнял пространство, что-то жужжало, свистело, топотало, звенело и разговаривало-разговаривало-разговаривало. Здесь всегда был кто-то на твоей стороне, готовый помочь, готовый поговорить и обсудить какие-то детали, планы и просто пофилософствовать. Свои люди.

Я улыбнулась. Какая-то стайка существ по правую руку будто коллективно подвинулась в сторону. Умницы. Выгляжу я сейчас наверняка не ахти – в порванном белом халате, с грязью на лице, руках, спине, коленях (с головы до пят в общем-то), с налитыми кровью глазами и милой (ага, как же) улыбкой. Картина, должно быть, та еще. Пусть шарахаются – целее будут.

Хотелось курить, но мерзкий привкус никотина с прошлого раза еще не выветрился, да и по шапке получила бы от первого же знакомого. Натренировала их Хида, сильна чертовка. Всем кто слушал лекцию прочитала о том как никотин влияет на мой “доисторически больной” организм. А уж когда медики про такую мою особенность прознали… Мда. Курить мне теперь было можно только на смертном одре. А я вроде как из той мясорубки вылезла живой. Но курить все равно хотелось. 

Засунув руки в карманы, полные грязи, какой-то слизи, карточками и фантиками (зашибись комбинация), я медленно направлялась к своему кабинету. Отчет лучше было писать у себя – за мной все равно послали бы рано или поздно, а так хоть в удобном кресле сидишь. Настроение было спокойное и умиротворенное – все было так как было всегда, моя работа ценилась, да и мне было весело. Не было скучно как минимум. А это главное. Ну, для меня, конечно.

Кабинет встретил меня знакомыми теплыми цветами и запахом дерева. Имитация окна радовала глаз видом на какую-то зеленую полянку. Ветки березы били от ветра в окно, не издавая ни звука. Я скинула с себя в половые тряпки годящийся халат, предварительно вынув из левого кармана какую-то карточку. То что было раньше халатом упало на ковер и я потянулась. Пусть я все еще в грязи, крови и воняю, но чем быстрее я напишу отчет, тем раньше можно будет заняться вещами поинтереснее. Достав из тумбы под столом ровный, почти идеальный черный куб, я бухнулась в свое кресло. Мои воспоминания сортировались в пространство куба и я сосредоточенно отбирала что бы убрать, а что, наоборот, оставить в отчете. Не так давно я все же выбила себе разрешение на отправку отчетов сразу мыслеобразами в таких вот кубах (вместо заполнения осточертевших и бесконечных форм). Библиотекари все еще ругаются, конечно, и боятся что за мной потянутся такие же любители быстро отмахиваться от бумажной волокиты (а они потянутся, я уже знаю что Двенадцатый подчищает мои запасы кубов). Но чувствовать себя победителем мне это не мешало.

Даже не постучавшись, ко мне ввалились в кабинет. Я поставила куб на стол и поднялась с кресла. Проходя вглубь комнаты, ничуть не смущаясь моего присутствия, парень насвистывал какую-то песенку. Что-то из Земного, из 1960-тых, подсказала не вовремя проснувшаяся система. Я поморщилась и отключила соединение с сетью. Все-таки испытания нового мода не совсем успешное – излишняя нагрузка на мозг давила и мешала думать. Лучше было со старыми добрыми голографическими экранами. 

– О, ты вернулась..

Это вот мне сейчас показалось или он расстроился? Это вообще-то мой кабинет и я вроде как все еще его начальник. Я озвучила эти, несомненно революционные и новые, мысли. Пятница лишь мило улыбнулся и пододвинул один из пуфов к столу. На стол опустилась папка бумаг.

– У тебя совесть есть? Можно я хоть помоюсь? Может спросишь как у меня дела? Что я делала, где пропадала?

Он хмыкнул и разлегся по столу. Моему столу! И по глазам видно что на первый вопрос ответ строго отрицательный. Растили джентльменом, а выросло хамло ехидное. Кхм, старость это во мне проснулась что ли?

– Совести нет, помоешься потом. А судя по халату, грязи и специфическому запаху тебя снова понесло в этот… Фонд. Но я конечно никому не скажу, и уж точно не знаю, что тебе запрещено контактировать с тем миром.

Шантажист малолетний, вот ведь выучился. Я рухнула обратно в кресло и кисло посмотрела на него. Что бы он сейчас не попросил, в моих интересах было бы это хотя бы рассмотреть. В прошлый раз за проникновение в мир Фонда меня на месяц закрыли дома и запретили работать. Страдать такое во второй раз я не собиралась. Я кивнула, намекая, что Пятница бы мог уже перейти к делу.

– Мы проводили исследование, ну как обычно, больше археологического характера. Есть пара штучек которые можно было бы вернуть среди них, – он открыл папку и начал листать, и где-то ближе к концу нашел что-то и ткнул в схему пальцем, – вот такая бижутерия. Какие-то эксперименты времен Совета, и конкретно вот эта, – он снова постучал по бумаге, – позволяет владельцу “прыгать”.

При упоминании Совета я закатила глаза, но меня остановила последняя фраза.

– Прыгать то есть… Прыгать-прыгать?

– Ага.

– И она работает?

– Не совсем…

Я взяла папку в руки и принялась вчитываться. Потом полезла в сеть. Если у меня до этого не было любви к Совету, но было хоть какое-то микроскопическое уважение – теперь и его не было. После войны мы чистили весь Офис от их “подарков”, но вот такая вещь была каким-то новым уровнем издевательства. Вещица была сконцентрированным сгустком времени-и-пространства. Искупанным в крови. Фактически в крови – логи предполагали, что часть путешественников просто забивали ради этой штуки. Знала ведь что Совет истреблял нас как вид веками, если не тысячелетиями, и все равно тошно стало до невозможности. 

Так мало того что эта штука создавалась абсолютно неэтично – она еще и работала так, что лучше б не работала вообще! “Перемещение в случайную точку времени-пространства”, чей больной мозг это придумал? Как это планировалось использовать? Не говоря уже о том, что такая концентрация материи в одном месте попросту токсична. Кажется, у меня задергался глаз.

– Я вижу тебе понравилось-

Я чуть ли не рыча продолжила читать.

– Кхм, ладно.

Он что-то там еще проговорил, но я не обратила внимание. Это надо было найти и, как минимум, внести в базу и придумать что с этим делать. Я закрыла лицо ладонями и простонала.

– Пятнадцатая, не плачь.

– Я не плачу.

– Вот и не плачь. Пойдешь искать ее?

Я, медленно пытаясь успокоится и не совершать резких необдуманных решений, захлопнула папку. Я могла бы, но я не доверяла себе. Пятница был прав и не прав одновременно – у меня хватало опыта для того чтобы найти этот… эксперимент, и мне нужно было описание чтобы его найти, но мне нельзя было знать что оно делает. Слишком большой соблазн прикарманить и никому не сказать. 

Пятница абсолютно спокойно воспринял мое хождение по кабинету странными фигурами и все еще ждал моего ответа. И план у меня действительно намечался. Вряд ли он понравится хоть кому-то. С другой стороны, план не должен нравится, он должен работать.

Я остановилась на середине шага и подняла глаза на Пятницу.

– Значит вот что: я сейчас пишу Шестнадцатому, а через пару часов ты приходишь ко мне вот с каким предложением-...