Прохладный ветер щиплет щеки и нос, снег крупными хлопьями слетает с ветвей деревьев, вынуждая Чанбина подтянуть шарф на лицо. Щурясь, он идет вперед. Куда именно? Да он и сам не знает, просто нужно отойти подальше от здания.

      Рабочие дни для Со заканчивались одинаково-болью в ногах, нежеланием существовать и тяжестью в груди. Он ненавидел офисы и сидячую работу, но буквально проводил все время за столом, безостановочно вбивая данные в компьютер. Он не хотел умирать так рано, но навязчивая мысль не давала покоя. Но больше всего Чанбин остерегался удушающего чувства любви.

      Мужчина осознал себя как полиамора еще в студенческие годы, более того, он действительно принимал себя таким, но когда дело доходило до практики, его тело становилось его врагом. Потому что страшно, что признание будет высмеяно или рассмотрено как извращение, оттого и грудную клетку будто сковывает, а в помещении словно закрываются окна и отключаются вентиляции. Душно.

      Началось все со знакомства с коллегой по отделу, Сынмином. Парень вызывал смешанные чувства, его, вроде бы, безразличный взгляд, в глубине которого Чанбин как-то раз смог разглядеть нечто теплое и нежное, привлек внимание в первую очередь. С того момента он вел себя как влюбленный подросток. А когда рядом с ним появился Минхо, жизнь в очередной раз пошла по наклонной.

      Ему казалось, что его раздевают взглядом; раскладывают на столе; ставят на колени и пытаются подчинить. В общем, И всем видом показывал свою заинтересованность, на которую Со даже отвечал, но сердце сжималось каждый раз, когда они были именно втроем. Чувства Чанбина играли с ним злую шутку. Или это Сынмин и Минхо сговорились между собой и старались чаще создавать ситуации, от которых у него коленки подкашивались?

      Мужчина останавливается под фонарем, заставая его включение, подтягивает рукав куртки и проверяет время. 20:20.

      Родные руки оказываются на его плечах. Чанбин поворачивает голову и широко улыбается, ощущая, нет, не бабочек в животе, а некоторое спокойствие.

      — Сынмин полтора часа одевался, в следующий раз уйдем без него,— Минхо берет руку возлюбленного и подносит к губам, целуя костяшки,— сколько тебе не говори, перчатки для тебя какое-то пустое место, да?

      — Хен, у тебя звезды в глазах,— Со завороженно наблюдает за бликами, не переставая улыбаться. Замечание о перчатках-ничто, когда перед ним любимый человек.

      — Только Чанбин-хен способен смутить земное обличие Сатаны,— Ким рассмеялся, обращая внимание на покрасневшие уши старшего. Почувствовав толчок локтем под ребро, он тут же извинился,— но вежливее он от этого не становится.