Большие нарисованные краской радуги, цветы, звёздочки и всевозможные яркие изображения, которые только мог выдумать детский мозг, красовались на четырёх стенах большой комнатушки, прозванной здешними жильцами — преимущественно именно детьми — «комнатой отбора».

Эта комната была самой красочной и ухоженной во всём периметре затхлого здания.

Дети не любили, даже ненавидели сюда возвращаться, осознавая, что сегодня вновь могут потерять кого-то из своих. Но в то же время самых младшеньких это место радовало наличием игрушек и разнообразием развлечений.

Добро пожаловать в «Июльский Сад» — место, служащее ничем иным, как детским домом для найденных на улицах или забранных из неблагополучных семей детей.

Все видели в этом месте радужный уголок, в котором спасают юные жизни и дают им максимально комфортную обстановку. Но как жаль, что весь комфорт заканчивается комнатой отбора: лишь она показана взору всех будущих родителей, и никто не знает, что творится за дубовой дверью, ведущей в коридор поместья и комнаты детишек.

Вот и 10:00. Дети давно позавтракали, убрали свои кровати и личные вещи. Их выводят в комнату отбора и вот — сейчас начнётся аукцион. Это настоящий отбор, в котором они вновь потеряют кого-то.

Для них, детей, от которых когда-то отказался этот мир, это и вправду какой-то аукцион. Они живут здесь в ужасных условиях, как какие-то зверушки, а каждый день в их «дом» приходят десятки взрослых. Смотрят на них, приглядываются и в худшем случае — забирают. Никто из подростков старше тринадцати, обитающих здесь, не любил комнату отбора, но ни у кого здесь никогда не было выбора, и усваивалось это довольно быстро.

Этот день был таким же, как и все. Серым, несмотря на радужные стены комнаты отбора и веселящихся малышей тут, ещё не успевших познать все тонкости этого приюта. Как обычно приходят «будущие родители», разговаривают с многими из них, а к выросшим подросткам уже никто не подходит, да и те не сильно горят желанием идти в чью-то семью.

Такая компания тут и вправду есть. Единственная, пессимистическая и чертовски проблемная для работников детского дома. Она состояла из пяти парней, а когда-то и шести: Найтмера, Эррора, Даста, Киллера и Кросса. Когда-то с ними был Хоррор, который попал под раздачу в отборе. Он был старшим из них — паренёк семнадцати лет. Ещё бы год, и он бы ушёл из этого проклятого места по своей воле, но он слишком приглянулся какой-то странной семье. Может, своим потрёпанным видом, а может и излишней отстранённостью. Парень в возрасте десяти лет потерял свою семью в аварии. Его нашли на улице с повреждением черепной коробки, судя по всему, также полученным в столкновении. Не просто физическая, но и ментальная травма, оставшаяся в таком осознанном возрасте, — обе оставили свой след. Никто из его новоприобретённых друзей не знал, встретят ли они его когда-нибудь ещё. По крайней мере, они хотели надеяться на это.

Теперь старшим в компании оставался Эррор — мальчишка, попавший сюда после Хоррора. Он был младше того на полгода с возрастом шестнадцати лет. С шестилетия — украден неизвестной никому группировкой криминалов. Эррор никогда не рассказывал до конца, кем именно они были, но промышляли явно не лучшим. На счету десятилетнего мальчишки вскоре были десятки убийств. Он буквально вырос марионеткой, которой ребята «свыше» могли пользоваться ради своего же развлечения и выгоды. И только в одиннадцать лет, когда группировку, которая использовала его, повязали, ему не нашли места лучше, чем любимый всеми «Июльский Сад».

Остальные — Найтмер, его брат Дрим, Киллер, Даст и Кросс — тоже попали сюда не от лучшей жизни. У каждого своя тёмная история, но, пожалуй, если начать рассказывать обо всех по отдельности, вы начнёте засыпать, ведь таких долгих и муторных историй видел мало кто. Сейчас всех их объединяет лишь одно: они детдомовцы, июльские дети; дети, когда-то воспитанные на улице, а сейчас отвергнутые всеми и никому не нужные.

Как бы то ни было… В эту секунду часть детей собралась в пышном и показушном холле отбора. Двери приюта были открыты для бездетных семей, а подростки вновь надеются на то, что останутся здесь на один день дольше и не попадут ни в одну из, с виду, вполне благополучных семей.

Пятеро детей четырнадцати-шестнадцати лет стояли дальше всех. В комнате около неприметного живого уголка, они старались избегать взглядов любых взрослых.

— Ты всё ещё уверен, что мы останемся здесь надолго? Я повидал не один приют, и этот самый худший из всех, что я только видел… — неуверенно произнёс паренёк с серыми волосами.

— Килл, лучше уж тут с нами, чем с чужими взрослыми. Мы выйдем отсюда через каких-то два-три года, — раздражённо ответил ему смуглый парень с длинными синими волосами, собранными в низкий, неаккуратный хвост.

Киллер и Эррор. Обоих можно было легко спутать из-за наличия необычных шрамов под глазами. Они были не идеальными, но похожими. Линии, проведённые от глаз до подбородка. Оба не помнили, как получили их, но часто задумывались о своём родстве, раз имеют настолько схожую деталь внешности.

— Ты выйдешь раньше всех на год так точно, а сравнивая с Найтом вообще на два с хвостиком. Промежутки во времени слишком велики, да и как мы вообще друг друга потом найдём? У нас на весь корпус один телефон на проводе, и то в комнате воспитательниц, — выпалил парень в капюшоне, безнадёжно натягивая его на глаза ещё сильнее.

— Даст прав, нам друг друга не найти. Нас всё равно раскинет по миру, даже если мы выйдем в него самостоятельно, а не с кем-то в семье, — так же неуверенно пробормотал парнишка, закутанный в чёрно-белую одежду, со странным шрамом на щеке в виде горизонтального прочерка.

И только один из них пятерых продолжал молчать. Облокотился о стену и всё пилил взглядом пол. Главный из них — Найтмер — пытался сложить все мысли в кучу и выдать хоть что-то более осмысленное, нежели его друзья.

— Хватит обсуждать это день за днём… То же вы говорили и при Хорроре. Пытались же придумать средство связи, и? Сейчас он хрен знает где, поэтому хватит обсуждать одно и то же! — рыкнул на всех четверых Кошмар. Парень низкий, бледный, при этом одетый в абсолютно всё чёрное, наверное, стащив из каждого угла детдома всё тёмное, что только было.

Даст, Кросс и Киллер сразу замолкли, не желая больше слышать криков, в то время как Эррор закатил глаза и с недовольством цыкнул.

— Ой, как будто ты знаешь, что делать. Ну же, предлагай свои варианты! — свысока посмотрел на младшего Ошибка.

— Нет, не знаю. Но и вы умом не блещете, а все эти разговоры о том, что будет после выхода каждого из нас, меня сильно утомляют, — монотонно продолжал парень, подходя к собеседнику и заглядывая в его гетерохромные глаза.

— Найт… — с опаской и шёпотом вмешался Кросс, тем самым переключив на себя пыл двух друзей, не давая им даже начать перепалку. — На тебя мисс Клара смотрит…

— Клара?.. — настроение парня тут же сменилось. Былой злости и следа не осталось — теперь в лице царил лишь страх и растерянность.

Никто никогда не мог вызвать подобных эмоций у Найтмера. Он всегда был сдержанным в плане страха, а если и происходили стрессовые ситуации, на лице можно было увидеть одно безразличие или раздражение, но никак не страх. Никто не мог вызвать у него переживаний, кроме как…

Мисс Клара — директор сего приюта. Звучит её имя, и большинство подростков уже готовы прятаться. Строгая женщина, ненавидящая шум и гам, а вместе с тем, словно, и весь детский дом, время от времени посещающая детей и помогающая родителям оформить документы об усыновлении.

Найтмер оборачивается, кидая взгляд на даму в строгом костюме и с не менее строгим взглядом. Рядом с ней стоят двое взрослых и мягко улыбаются, смотря на Кошмара.

Остальные трое неуверенно взглянули на друга, а Эррор, стоящий практически впритык, сочувственно похлопал его по плечу, что делал крайне редко. Найтмер даже не дожидался какого-нибудь жеста рукой или кивания, как просьбу подойти ко взрослым, по одному взгляду директрисы всё было понятно. Кошмар молча развернулся и направился в сторону ждущей его парочки.

Теперь оставалось лишь ждать. Ждать приговора отбора. И шла минута диалога… две, три… на четвёртую Найтмера повели за дубовую дверь, заставляя покинуть радужную комнату и скрыться из поля зрения друзей. Четвёрке оставшихся без лидера оставалось лишь молча переглядываться между собой и думать, насколько всё плохо.

Время не переставало идти, а вместе с тем и безжалостно тянуться. Через примерные десять минут Найтмер вернулся в комнату отбора. Директриса отправилась в свой кабинет, а пара, стоявшая рядом с ней, покинула здание. Как только Кошмар подошёл ближе, друзья кинулись его расспрашивать: что с ним было и о чём они там говорили…

— Они выбрали меня… — сбито от стресса дыша, произнёс парнишка. Казалось, он уже мог дать неестественную для него слабину слезам.

— Что?! — все четверо воскликнули в один голос.

— Ты должен был быть с ними груб! — вырвался из толпы Кросс.

— Я и был грубым! Но они как будто только обрадовались этому… Сказали, за мной заедут завтра… Это моя последняя ночь здесь, — он закрыл лицо руками.

— Ох. Найт… — Даст скинул с головы капюшон и обнял друга. Впервые за долгое время он кого-то обнял, как и, скорее всего, сам Кошмар. — Мы найдём тебя, или ты найдёшь нас, но мы встретимся. Это всё не навсегда!

— Чёрт, ты бы знал, какой ты слабак… — прошипел Найтмер.

Даст на это ухмыльнулся и ничего не ответил. Друг не отталкивал его, и это радовало.

Кросс и Эррор переглянулись. Оба не то что были расстроены… они были чертовски злы. Злы на то, что у них уже не в первый раз забирают близкого друга, с которым была дана клятва закончить этот ад вместе. И словно в кино, они смогли понять друг друга благодаря одному лишь взгляду и даже одновременно кивнуть…

— Мы сбежим, — резко и, кажись, всё ещё надменно произнёс Эррор.

— Если ты не уйдёшь с нами, мы уйдём с тобой, — дополнил идею Кросс.

— Вы с дуба рухнули?! — ошарашенно воскликнул Киллер, ранее не участвовавший в «гляделках» Ошибки и Креста, отнюдь не довольный таким планом. — Я понимаю, что мы все когда-нибудь крышей поедем, но сейчас не лучшее время, парни!

— Но мы не можем потерять Найта. Он нас собрал и дольше всех здесь. Мы просто так отпустили Хоррора, но бросать нашего Кошмара я не позволю! — вновь вырвался из общего плана Кросс, пытаясь доказать, что всё ещё можно исправить.

— Килл… Нам необходимо что-то сделать… Я тоже не намерен терять Найта, — Даст наконец отлип от парня, разворачиваясь и обращаясь к Киллеру. Но после он задумался. Возвращая на голову капюшон, перенаправил взор на Кросса и Эррора, спросив: — Ребят, у вас хоть план есть?

— Есть, — самоуверенно ухмыльнулся Ошибка.

***

— Знаете, я всё ещё не так уверен в правильности и надёжности вашего плана… — ворчал Киллер, не то чтобы надеясь отговорить друзей, а уже просто продолжая оповещать о небезопасности всех предстоящих действий. — Никто никогда не сбегал из приюта. Попытки были, и даже Найт подтвердит, но всех так или иначе ловили…

Они давно сидели в общей комнате на четырёх человек. Каждый на своей кровати.

— Ты можешь остаться — никто не принуждает, — без какой-либо жалости или осуждения говорил Эррор.

— Хватит так говорить, мы уйдём все и вместе! — воскликнул Кросс.

Этот бессмысленный диалог длился более получаса, и, если Эррору он приносил какое-то нелюдимое удовольствие, Кросса и остальных это выводило с каждым словом всё больше и больше.

— Парни, вы как? Скоро начинаем? — спросил Даст, выходя из коридора и останавливаясь в дверном проёме.

А вот ещё одна проблема. Даст живёт в комнате, отдельной от своих друзей. Мало того, что сбежать из одной комнаты незаметно нужно будет четырём парням, так ещё и задача Даста — провернуть всё максимально тихо, потому что живёт он в комнате с ещё тремя подростками, которые не должны знать о его уходе.

— Так точно, — произнёс Найтмер. — Отбой через двадцать минут, я достал то, что нам поможет… — Кошмар поднялся со своей кровати, параллельно подзывая остальных к себе. Подошёл к общему комоду в конце комнаты, уже после открывая самый нижний ящик. Многие из вещей полетели прочь, а взору предстало всё, спрятанное под ними ранее.

— Когда ты успел достать это всё?! — воскликнул Киллер, после чего получил подзатыльник от Эррора в знак быть тише.

Взору ребят предстали две заточки из пластиковых ручек и шпильки для волос.

— Не ори, придурок, — прорычал младший. — Пластиковые ручки я заставил принести мне мелких, когда они ходили рисовать, а невидимки было довольно легко стащить из комнаты отбора, когда мы выходили туда после обеда. Вахтёрша оставила их на столе, — продолжал Кошмар, доставая все собранные принадлежности. — Даст, это тебе, — он протянул одну заточку и шпильку парню в капюшоне. — Ещё одна пара нам.

— С чего ты так уверен, что Даст сможет вскрыть дверь так же, как и Эррор? — вновь подал голос Киллер.

— Родители Даста были замешаны в криминале и, если ты не помнишь, часто брали его с собой, сам же рассказывал. Поэтому его и кинули сюда, лишив его предков родительских прав, — сфокусировано тараторил главарь, возвращая сложенную одежду на место.

— Точня-як…

Иногда кажется, что Найтмер знает биографию каждого здесь вдоль и поперёк. Он, всего лишь четырнадцатилетний пацан, за десяток лет жизни в приюте смог изучить весь «Июльский Сад» и отобрать лучших подростков, при этом с довольно криминальным прошлым. Пусть и самый младший, но самый смышлёный. Наверное, именно поэтому компания «Плохих парней» настолько сильно держится за него и готовы даже на побег.

— Отбой через пятнадцать минут. После того, как в коридоре гаснет свет, мы ждём ещё пять минут, чтобы воспитательницы успели закрыть и свою комнату изнутри, а там действуем и встречаемся в комнате отбора. Помним, что именно в ней путь к главному выходу и входу, — совершенно спокойно повторял первый пункт плана Найтмер. Лицо неподражаемое, максимально серьёзное, так и внушающее веру в надёжность задания.

— Есть! — в унисон произнесли все четверо, кивнув младшему.

— Хех… — Кошмар впервые за последнее время изменился в лице, оставив серьёзность и натянув на губы лёгкую улыбку. — Плохие парни?

— ПЛОХИЕ ПАРНИ! — вновь в один голос воодушевлённо закричали мальчишки.

Все начали смеяться. То ли от подступившего счастья, то ли от некой абсурдности и неловкости подобной ситуации.

Маленькие умы никогда не могли придумать нормальный, подходящий их банде девиз, поэтому стоило одному только произнести их название, как остальные подхватывали, доказывая, что они и есть плохие парни.

А ещё они всё ещё дети. Без нормального детства ранее, почти взрослые, но в душе всё же дети. Они не хотят утопать в жестокости, не хотят вновь чувствовать всё то, через что прошли когда-то, или что переживают сейчас. Они желают отвлечься от серьёзных разговоров хотя бы на секунду и в один голос прокричать что-то своё, ощутив радость от того, что имеют друг друга рядом.

— Даст, иди к себе. И помни: пять минут после отбоя и действовать.

Парень с капюшоном кивнул, пряча во внутренние карманы кофты заточку и шпильку, а после скрываясь за дверью комнаты. Остальные вернулись на свои кровати, как и до этого.

Теперь оставалось лишь ждать. Ждать, пока смотрительницы закричат: «Комендантский час!», повыключают свет абсолютно везде и закроют двери на ключи. Тут как раз и нужна шпилька, чтобы вскрыть дверь их комнаты, а там, может, и входную. Хотя тогда уже стоит действовать по ситуации.

Пятнадцать минут прошли довольно быстро. Наверное, ещё никогда ребята так не ждали отбоя, как в этот день. Они успели даже пересмотреть и пересобрать свои «рюкзаки», сделанные вручную, в которых были их вещи. Правда и вещей как таковых там было слишком мало, но пока содержимое этих небольших мешков-на-плечи не так важно…

Пошла минута. Две. Три. Четыре. Пять…

— Вперёд!

Как только Найтмер произнёс это, все подорвались с мест.

— Мне заколку, — выдал Эррор, через секунду ловя шпильку, прилетевшую к нему в руки.

Ошибка присел возле двери, оставив остальных позади. Несколько секунд — и слышен победный щелчок замка. Даже в темноте он мог справиться на отлично, иначе собственная гордыня просто не дала бы спать по ночам с осознанием того, что он не смог что-либо сделать. Глюк уже мысленно пожал самому себе руку, шпилька была спрятана в карман, а дверь без скрипа открыта, из-за чего все четверо успели с облегчением выдохнуть.

Дальше всё было просто. У парней остаётся лишь один путь — длиннющий коридор, с одной стороны выходящий на лестничный пролёт и ведущий на второй этаж, где и находится комната Даста, в то время, как иной конец коридора — это запертая дверь, ведущая в столовую, через которую парням следует пройти, чтобы добраться до нужной им комнаты отбора.

Эта ночь будет тяжёлой и стрессовой всего лишь для пятерых детей. Детей, которые всегда ненавидели этот приют. «Июльский сад» был для них лишь одним — лишь приговором.

Они всего-навсего хотят избавиться от этого клейма. И не думают о том, что будет с ними в будущем. Лишь желают выбраться из этого ада.

— Игра началась, ребят.