Хаку пьян. Кажется, впервые.

Глаза черные, зрачки, как обрывы: в такие падать и лететь, пока не размажет о плоскость.

Сдержанное дыхание рассчитано посекундно, он не понимает, где заканчивается сон и начинается та самая реальность, в которой его руки обхватывают шею наемника.

Забуза смотрит с прищуром - не в глаза - на приоткрытые губы. Опасный, сильный, безумно притягательный: хочется замереть, и мысленно просить, чтобы он наконец-то подался вперёд. Хаку не осмеливается, и поэтому дышит чаще, чтобы не сгореть от пальцев на своем подбородке.

- Послушай... - шепчет он, и не знает, что сказать дальше. Наемник поднимает на него замыленный темный взгляд. - Я...

Наверно, он хочет признаться, что это первый поцелуй, что он не умеет целоваться и не знает, как правильно, но Забуза перебивает.

- Ты в синьку. Нахера так заливаться. Проблемы?

Пацан отрицательно мотает головой, его подбородок решительно возвращают на место.

Какие у него могут быть проблемы, кроме личных загонов, и наемник долго смотрит на длинные ресницы, за которыми прячется Хаку. Он в курсе.

- Не пожалей потом, - гулкое эхо разлетается по комнате, и Забуза склоняется чернотой, - я отговаривать не стану.