— Это же ты предатель.
Силуэт за спиной, преграждавший единственный путь к отступлению, промолчал, только склонил голову набок, чего Черный не увидел, продолжая смиренно перебирать перерезанные провода. Голос не дрожал, но сердце заходилось в дикой пляске, ожидая в любой миг нападения. Бесполезно, эти магистрали повреждены уже не в первый раз, — больше двух он не починит.
Пальцы окаменели, когда слух поймал шаги тяжелой поступи, и Черный шепотом чертыхнулся, бросая непослушные провода. Он обернулся, в полумраке оглядывая помещение и останавливаясь на фигуре напротив. Сирена заливала отсек краснотой, в которой все казалось намного опасней.
Белый с виду примерно такой же комплекции, может только чуть выше, однако ввязываться в драку с ним не хочется, да и по узкому коридору вряд ли далеко удастся убежать. Остается лишь ждать уготованной участи.
— Неужели все из-за Желтого? — смеется, смешно ему. Кажется, что вот-вот на скафандре под стеклом растянется его злорадная ухмылка, из которой по белому материалу будет вытекать красная вязкая жижа. Черный делает пару глубоких вдохов и спокойно отвечает, пятясь назад от приближающегося монстра.
— Не только. Но его ты с самого начала невзлюбил больше остальных.
— Зато ты мне понравился.
Резкий выпад и неожиданное признание зубастой улыбки пробудили в теле дрожь. Черный, испугавшись, отскочил назад и, споткнувшись о тяжелые кабели, рухнул на железный пол, теряя врага из виду. Оглядываясь по сторонам, он видел лишь пар и нервирующую сирену. Дыхание сбилось. Белый исчез — самое время для бегства, но чужие руки с неестественно длинными пальцами медленно опустились на напряженные плечи. Черный судорожно выдохнул и хотел рвануть к выходу из отсека, но его пригвоздили к стене. Оскал отражался в черном стекле, пока длинный язык не обвился вокруг шеи, заставляя поднять голову.
— Я ведь тебе верил, а ты так хочешь отплатить?
Даже под натиском страха в голосе Черного прорывается злоба, отчего Белый, наклонив голову в бок, останавливается. Его руки перемещаются к темному шлему и наклоняют чуть вперед, прижимая к своему. Что-то в этом жесте было успокаивающее, но дурные чувства не смолкали, а Черный не мог унять тремор.
Как так? Его жуткие опасения подтвердились, и единственный, кому Черный полностью доверял, оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. Они всегда ходили по кораблю вместе, знали, кто, чем занимается, и спасали друг друга на голосованиях, а оно вон как. Тихая и чистая работа Белого была на высоте.
— Не обижу, — послышалось рычание, и за черным стеклом шлема сверкнуло что-то золотым огоньком. Черный замер в удивлении, не желая шевелиться. — Ты ничего не скажешь, и тебя никто не тронет.
Но он должен, иначе все умрут. Сдать того, кто был дорог… или остался? Где-то там за дрожью теплится предательская надежда, которая не дает принять нужное решение, и Черный почти шепотом отвечает, мысленно избивая себя:
— Не скажу.
На темном стекле царапины, на белом шлеме растянутая улыбка из зубов. Белый поднимается, вытягиваясь во весь рост, и у двери бросает взгляд на Черного, что так и сидит, понурив голову. Упрямый. Тяжелая рука разбивает панель управления люком. Теперь ему точно никто не помешает закончить начатое.