— Не нужно это дергать. Мне больно!

— Вот перестань ерзать — и больно не будет!

— Боги, мое терпение на исходе. Нет-нет, аккуратнее! Черт…

— Оказывается, Саб-Зиро так легко обезоружить.

— Ханами, ты специально меня мучаешь?

— Не исключено.

— Хоть бы постыдилась. Еще одно подобное движение — и я не выдержу. Убери оттуда руки, живо! Ай!

По телу прошелся разряд, несильный по мощности, но достаточно ощутимый, чтобы содрогнуться, выпрямляя стальной позвоночник. За спиной что-то защелкнулось, осведомляя об окончании первого этапа пыток. Теперь движения Саб-Зиро не стеснял приказ, не шевелиться, и можно было спокойно «расслабиться», хотя до чего-то большего, чем повороты головой, еще было далеко. Пока что.

На соседнем столе лежали блестящие в белом свете лаборатории конечности. Инженеры не поленились и не только починили, но и отполировали броню. Синие вставки напоминали цвет его формы, которую он когда-то носил с гордостью, а теперь… тошно на себя смотреть.

— Как ты вообще можешь чувствовать боль?

— Часть нервной системы все еще при мне.

Ханами не нужно было это объяснять, за него это уже сделали, но Саб-Зиро словно жизненно необходимо было отвечать на любые поставленные вопросы. Он все еще не привык к механическому звучанию своего голоса, но надо же как-то осваиваться.

На панели киборга забегал курсор, фиксирующий появившуюся напротив фигуру и выводящий базовую информацию на экране. Такая ненужная, и такая раздражающая. Состояние системы, температура корпуса, уведомление об устранении мелких ошибок и… мигающее оповещение о нехватке деталей — все это загораживало ему обзор на человека, который согласился на лабораторные мучения рядом с ним.

Запчасти тяжелые, однако Хасаши не приходится таскать их: стол на колесиках без проблем доставляет все, что сейчас понадобится. Стрекот сложного механизма, сцепка, шипение пара, соединение с системой и фиксация. В двух словах, совсем просто. Минус уведомление — плюс ноги.

Ханами подняла взгляд на опущенный шлем и, улыбнувшись, положила ладонь на плечевой сегмент, чуть надавливая, чтобы Саб-Зиро лег.

— К чему вообще вся эта операция? Чувствую себя ущербным…

— Не ворчи, жестянка. Благодаря этой проверке ты не заржавеешь, тебя не закоротит в ближайшее время, да и вообще тебе будет легче. К тому же не зря я днями и ночами напролет сидела здесь и усваивала все, чему меня тут учили. Это было нелегко, но теперь я в курсе, как ты устроен. Вся твоя конструкция с подробностями здесь, — Хасаши прислонила указательный палец к виску и вновь вернулась к работе. Со стороны киборга послышалось что-то очень напоминающее усмешку.

— Звучит немного неоднозначно. Ты меня пугаешь.

Очередной разряд пробежался по позвоночнику, но ощутился совсем по-другому, даже как-то приятно стало. Или это все из-за ее руки, что коснулась его шлема, поглаживая? Эти современные технологии что-то с чем-то.

— Обещаю, я быстро приловчусь. Может не так ловко, в отличие от рук инженеров, но твоя сборка уже не является для меня проблемой. Дело техники всего лишь.

— Я не конструктор и не автомобиль, чтобы меня собирать.

— Вот не начинай, — Ханами перешла на другую сторону, сцепляя створки манипулятора с плечом. — Ты живой, Лиенг, и это главное.

Ласка в ее голосе на мгновение заставила Саб-Зиро забыть о чудовищном извращении над своим телом, и он повернул голову к Хасаши. Свет голубоватых глазниц упал на ее лицо, придавая ему холодных тонов, таких, как Куай любит. Его внимание не осталось незамеченным, также как и ее отчего-то порозовевшие щеки.

— На что смотришь?

— На тебя.

— Отвлекаешь, Лиенг.

— М-м, и как давно ты смущаешься живого тостера?

О, так значит он в полном порядке, и его не надо будет вытаскивать из депрессии? Замечательно. Однако, его утробное, облитое сталью мычание прозвучало весьма и весьма необычно.

Саб-Зиро, наконец-то, смог подняться и «размять» новоприобретенные детали. Тяжелая поступь эхом отталкивалась от стен лаборатории, пока Ханами разглядывала киборга. И все же время, проведенное на этой базе, не потрачено зря. Теперь его могут отпустить. Саб-Зиро что-то сказал, чего она не услышала, но стоило ему ступить к двери, как Хасаши поторопилась следом.

— Подожди! Кое-что забыл.

Он обернулся. Под ее ладонями разлилась острая прохлада, но Ханами не отстранилась. Потянувшись до его лица, Хасаши оставила на стальной щеке касание губ, с грустью отметив, как хотела бы целовать его кожу.

— Вот уж без чего я заржавею. Гораздо приятнее электрического разряда.