Она готовилась к этому дню с особым трепетом.

Самая светлая улыбка не сходила с лица, щеки алели смущенным румянцем, пока блестящие глаза прятались за черными ресницами, а волосы смоляными локонами струились на плечи и грудь, сказочно контрастируя на фоне белого платья. И для чего вся эта мишура? Чтобы сидеть в одиночестве на скамейке, размазывать стекающую по красным щекам тушь и не обращать внимания на безжалостно терзающий красивую прическу ветер, пока прохожие проходят мимо и смотрят на нее глазами до краев наполненными жалостью. Похоже на то. 

Разбитое сердце и мечты рыданиями и горячими слезами выплескивались наружу, дополняя вид брошенной невесты и лишь сильнее привлекая к Ханами непрошенные взгляды. Она не виновата, что ноги сами ее сюда привели, стуча каблуками и путаясь в подоле платья. Под раскидистым деревом напротив фонтана Ханами продолжала плакать под журчание воды. Ей хотелось остановиться, пыталась успокоить себя мыслями о том, что этот козел еще до свадьбы проявил свою сущность, они не успели стать мужем и женой, и вообще ее судьба отвела... Предварительно поводив за нос.

Ханами не жалела о том, что и сама вслед за неудавшимся женихом смылась с испорченного праздника; не жалела макияжа, который уже почти стерла белыми рукавами, и совершенно не жалела треклятое свадебное платье, которое так тесно сжимало ей ребра, не позволяя вздохнуть полной грудью. Как же хотелось от него избавиться! Сжечь, с глаз долой, уничтожить, как воздушные замки.

Несмотря на то, что еще утром светило солнце, сейчас погода подражала девушке. На небе сгущались тучи, разогнавшие всех людей, и вскоре серая плитка под ногами стала темной. Минутная морось превратилась в ливень, и даже сквозь крону дерева дождевая вода уныло стекала по лицу, которое Ханами спрятала в ладонях. Она бы и продолжала сидеть и мокнуть в одиночестве, если бы не появился этот парень, склоняясь над ней и пряча их обоих под своей курткой.

— Так это ты погоду испортила?

Ханами подняла взгляд на незнакомца, что улыбался ей чуть хамоватой, но доброй улыбкой. Она даже не расслышала толком, что он сказал ей, но почему-то в груди снова что-то кольнуло.

Волосы растрепались, и отдельные пряди прилипли к щеками, ее красивые глаза покраснели, про макияж лучше вообще не вспоминать, хотя ей не до него. Глаза защипало с новой силой.

— Стоп-стоп! — он присел рядом, держа куртку теперь только над девушкой. — Я, конечно, не мастак заводить разговоры, но, кажется, это не самое лучшее место для невесты.

Что он там бормочет ей? Новые рыдания уже застряли в горле, и слезы снова хлынули из глаз. Ханами не знала, куда себя деть, и просто прижалась к незнакомцу, пряча всю боль на его груди.

Парень вдруг застыл, не решаясь пошевелиться, но быстро опомнился и опустил куртку на тонкие дрожащие плечи. Минут пять они просидели так — он придерживал ее за холодное плечо, пока она вместе с дождем плакала у него на груди. Кто он такой? Откуда вообще взялся? Сейчас Ханами это не волновало, важно было то, что этот незнакомец подставляет свое плечо какой-то мокрой курице с потекшей тушью под глазами и просто остается рядом не выпуская из рук. Почему-то Ханами казалось, что, если он уйдет, то мерзкие чувства один на один просто задушат ее. Да, она сбежала от тех, кто ее непременно бы поддержал, но здесь, сейчас было спокойнее. Без добивающих сожалений.

Дождь немного утих, булькая каплями в фонтане и лужах, успокоилась и Ханами, прерывисто выдыхая воздух из все еще зажатых легких.

— Ну, а стоит ли он этих слез?

Ханами усмехнулась и отстранилась от парня, бесстыдно вытирая слезы все тем же платьем.

— Определенно нет. Но ничего не могу поделать.

— А я знаю отличный способ отвлечься. Хочешь прокатиться?

Ханами опустила глаза на свои плечи и только сейчас поняла, что его куртка — часть мотокостюма. Она повернулась к парню и наткнулась на взгляд синих уверенных глаз. Ей показалось, что он точно знает — она согласится.

— Хочу.

И он снова изогнул губы в нагловатой улыбке, потянул за руку и повел за собой. Ее ноги путались в длинном платье, благо его мотоцикл был припаркован недалеко. Ханами рассматривала его с неподдельным интересом: большой, темно-синий, с глянцевым покрытием, определенно очень быстрый. Она подумала, что, катаясь на таком, дух захватывает сразу, как только его заводишь.

Пока она рассматривала мотоцикл, парень успел надеть перчатки и протягивал девушке, судя по всему, свой шлем.

— А ты?

— Уже волнуешься? Не бойся, бери.

Не обращая внимания на испорченную прическу, Ханами надела шлем, а незнакомец помог его застегнуть.

— Что ж с платьем-то твоим делать? — он присел на корточки, перебирая в голове варианты, но девушка, подтянув рукава куртки, спросила:

— Можешь его порвать?

— Порвать?! — этого он точно не ожидал. — Могу, а...

— Рви. Оно мне больше не нужно.

Парень внимательно на нее посмотрел и взял в руки белую ткань. Звук рвущихся нитей был словно гром для Ханами. Парень разрывал платье на уровне ее колен и, когда закончил, девушка решительно переступила через оторванные лоскуты.

Рев мотоцикла заставил ее вздрогнуть, и по спине пробежали мурашки. Она обвила парня руками и крепко прижалась к его спине, когда мотоцикл рванул вперед.

Они быстро выехали с набережной и мчались по магистрали, обгоняя автомобили. Ветер забирался под куртку, пронзая согревшееся тело девушки. "И как только ему не холодно" — подумалось ей, и не осознанно она крепче обвила руки. Мотоцикл несся, не собираясь сбрасывать скорость, а в его корпусе ярко отражался зарождающийся закат под невесомыми облаками изорванного платья. Они ехали долго, в другую часть города на отшиб, куда суета не добирается, и остановились как раз, когда солнце краснело над самой линией горизонта, заливая город.

От былой печали на лице Ханами осталась лишь усталая, но светлая улыбка. Она поражалась себе: сбежала, куда глаза глядят, согласилась на поездку с незнакомцем, а теперь сидит с ним же и наблюдает за закатом, даже не зная его имени. А он будто мысли ее читает:

— Как тебя зовут, невеста? — он облокотился на сиденье своего мотоцикла, а она почему-то смутилась. Наверное, от влияния его синих и пронзительных глаз.

— Ханами. А тебя?

— Би-Хан.

Солнце только-только скрылось за городом, Ханами окажется дома только под утро после долгих поездок по ночным улицам. Уставшая, без слез, но с его номером телефона в руках.

Ох и понадобится ей все-таки новое платье. Только его она уже не разорвет.