— Я составил план миссии, как ты и просил! — громко врывается Осаму, как всегда, даже не постучавшись, но осекается, замечая, что босс откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. — Какая беспечность, — подмечает он и проходит вглубь кабинета.
Ему не впервой было застать Огая в сонном состоянии. Вечная работа, недосып и прочее преследовали босса Портовой Мафии уже который месяц. И сколько бы Осаму не поднимал эту тему — всё бесполезно. Хотя поначалу им играло чистое любопытство: послушает его Мори, либо продолжит в том же духе. Но, как оказалось, мужчина слишком упрям, чтобы следовать советам своего ученика.
— Мори, — тихо зовёт его Дазай, подойдя совсем близко. — Работа.
Одно это чёртово слово заставляет брюнета тут же распахнуть свои глаза и тяжко вздохнуть. Видеть все эти бумажонки уже просто невыносимо. Общаться с подчинёнными ему тоже стало в тягость, впрочем, как и вся остальная рабочая рутина.
Огаю казалось, что ещё немного — и он потеряет сознание.
— Дазай-кун... — проговаривает босс, мельком окинув взглядом работу в чужих руках. У него совсем вылетел из головы отданный ученику приказ. — Я думал, что занесёшь завтра.
— Ты велел сегодня.
Проблемы с памятью. Переутомление даёт о себе знать не только дрёмой на работе, но ещё и подобными пробелами, которые никак не облегчают ситуацию.
Осаму тяжко вздыхает.
— Ты понимаешь, что работать в твоём состоянии опасно? — выдержав короткую паузу, продолжил: — Ещё немного, и ты свалишься! Вряд ли Мафии нужен настолько вялый босс на посту, — произнеся такую речь, Дазай пренебрежительно фыркнул: ему ещё было что сказать, но в данном случае он всё же предпочёл промолчать.
— Я понимаю, — немногословно ответил Мори, хотя шатен совсем не это хотел услышать.
Огай медленно протянул руку к бумагам, которые Осаму так и не отдал ему, но тот, наоборот, притянул стопку принесённых им листов к себе, в конечном итоге отложив их на самый край стола, не отдавая просто так.
— Тебе нужен отдых, — настаивает Дазай, получая вполне ожидаемый ответ:
— Не мешай мне работать, — Мори устало выдыхает, приподнимаясь за своей проклятой документацией.
Когда его рука почти достигает отставленной ранее кипы бумаг, Осаму вдруг скалится и одним лёгким движением скидывает её со стола, наслаждаясь громким шелестом упавших на пол документов. Его уже достала эта беспечность наставника.
— Когда я стану боссом, то подобного не повторится.
— До этого ещё далеко, — сдавленно смеётся Мори. — К тому же в более зрелом возрасте ты поймёшь всю ответственность и тяжесть моей работы.
Лицо шатена тут же помрачнело. Огай заметил реакцию на сказанные им слова не сразу, но, переведя взгляд на Осаму, он неловко улыбается и протягивает руку уже не к документам, а к щеке воспитанника, касаясь её своей ладонью: своеобразный способ унять чужое раздражение. В младшем возрасте это обычно срабатывало. Сейчас этот жест хоть и растерял былой эффект, но всё ещё был не менее приятным.
— Не нужно так реагировать, — мягко говорит ему брюнет, не унимая своей заботы. Лучше бы он себя пожалел.
— А как нужно? — Дазай задаёт встречный вопрос.
Осаму достаточно пару секунд, чтобы потянуть старшего на себя, заставляя встать с места. Мори обескуражен, но молчит, позволяя ему слишком много.
— По крайней мере, не так радикально.
На это Дазай закатывает глаза. Ему нужно было кое в чём убедится, так что, подняв Мори на ноги, он первым делом наблюдает за его положением тела. Мужчина слабо покачивался, что не могло остаться незамеченным. Огаю было тяжеловато стоять на ногах.
— Блять... — выругался младший, что бывает довольно редко: как правило, это прерогатива его вспыльчивого напарника. — Сегодня ты поспишь, — Дазай ставит его перед фактом, не желая больше слушать мнение самого Огая на этот счёт.
Выбора у него нет и не будет: Осаму позаботится об этом.
Парнишка специально разворачивает и толкает сопротивляющегося наставника, заставляя лечь спиной на стол. Ноги и так его уже не держат, поэтому Мори приходится лечь на твёрдую поверхность, недоумённо глядя на своего ученика.
Что же он задумал?
— Дазай-кун! — пытается достучаться до него Огай.
Но вместо объяснений Осаму нагло впивается в чужие губы, специально прикусив их, чтобы ещё больше смутить Мори, и, воспользовавшись случаем, проталкивает внутрь свой язык. Он прямо-таки кайфует, когда чувствует, как забилось тело под ним: это выглядело забавно. Ему хочется ощутить большего. Услышать, как тот будет под ним кричать.
— Не сдерживайся, — он шепчет в самые губы, быстренько чмокнув их, прежде чем перейти немного ниже, расцеловывая уже шею и плавно переходя к изгибу локтя...
— Ты в своём уме?..
Огай отпихнул бы от себя наглого парня, но очень устал. И ведь Осаму знает об этом. Он словно специально пользуется моментом, ведь понимает, что при других обстоятельствах ему бы это не позволили.
— Мори, ты же знаешь, как я тебя люблю, — шутливо отзывается Дазай, явно с улыбкой.
— Только сегодня... — вздыхает Огай, давая разрешение этому дьяволёнку.
Возможно, после он ещё пожалеет об этом.
У Дазая хорошее настроение, на что указывает его медлительность и явный настрой принести удовольствие не только себе. Он довольно лениво, но с азартом в глазах, стаскивает бордовый аксессуар с шеи наставника и одним верным движением надевает его на себя, тем самым подчёркивая, что сегодня босс он, не иначе. И станет таковым через несколько лет.
Но это было только начало.
Снимать всю одежду слишком долго и муторно, но Осаму и не рассчитывал полностью оголять своего наставника. Он жадно водит руками по всем изгибам тела сквозь одежду, останавливаясь на бёдрах, подхватывая их и раздвигая ноги для себя любимого.
Мори сглатывает, не смея отвести взгляд. Его ученик всегда такой дерзкий, даже чересчур, и позволяет себе порой слишком много. Таким уж мужчина его воспитал и не жалеет об этом. В конце концов это его единственный воспитанник. Для него парнишка навсегда останется лучшим, что бы тот не натворил. Он даже какое-то время воспринимал его как сына, но Дазай стёр все границы между ними подчистую.
— Когда я стану боссом, то ты ведь тоже позаботишься обо мне, — неожиданно его пробивает на сентиментальность, которая ему вовсе не свойственна.
— Конечно.
Осаму не спрашивает — утверждает, а Мори ему поддакивает без какого-либо сомнения. Они слишком привязаны друг к другу, хотя поначалу мальчик из трущоб не особо шёл с ним на контакт, грезил поскорее свести счёты с жизнью. Но Огай сумел окружить этого ребёнка тем, чем не смогли его родители и улица — теплотой и заботой. Он может и не смог заменить ему отца, но явно занял в сердце шатена место родного человека, даже если сам парень не собирается в этом признаваться и разбалтывать свои тайны и слабости посторонним. А ведь Мори именно слабость.
Вздохнув поглубже, Дазай перешёл к более активным действиям, одним быстрым движением переворачивая мужчину со спины на живот. Так гораздо удобнее. Он стал снимать с Мори брюки вместе с бельём, и только их, ведь раздевать полностью не было смысла. Осаму, глядя на оголённые ягодицы, чувствовал, что у него невольно твердеет только сильнее: он и до этого очень хотел, а теперь желание взяло верх окончательно. Ему давит собственный стояк, когда у Огая даже не приподнят! Недовольный таким положением дел, Дазай щурится и обхватывает орган рукой, медленно, словно специально, надрачивая наставнику, — это сразу дало результат.
— Я уж подумал, что тебя можно причислить к импотентам, — смеётся с ехидной улыбочкой Осаму.
— Теперь я понимаю, почему Накахара-кун терпеть тебя не может, — хмыкает Мори ему в ответ. — Хотя он моложе и...
— Всего лишь псина, — бросает Дазай.
У него нет желания продолжать разговор о напарнике, и Огай это сразу почувствовал, подмечая отстранённость воспитанника к данному вопросу. Всем известно, что они с Накахарой не в ладах, так что нет смысла это обсуждать.
Им даже не надо слов, чтобы понять друг друга.
Осаму тем временем прекратил дрочку и поднёс руку к своему рту, сплюнув на неё достаточное количество слюны, чтобы разработать тугое кольцо мышц: Мори не часто занимается сексом, особенно с шатеном, поэтому о нём стоило позаботится наилучшим образом.
Да, они занимались сексом до этого, и всё происходило по инициативе Дазая, но сейчас не время предаваться воспоминаниям.
Этот шустрый мальчишка уже проник одним пальцем внутрь, вынуждая Мори болезненно зашипеть. Но это не проблема для них двоих, потому он продолжил. Постепенно палец проник глубже, аккуратно раздвигая чувствительные стенки. Осаму знает, где искать простату, но пока не спешит её стимулировать: ещё рано.
Как только стало хоть немного свободнее, то к первому пальцу добавился второй, погружаясь так же глубоко. От Мори периодически можно было услышать тихие вздохи, которые так хотелось поскорее превратить в стоны; хотя, зная старшего, во весь голос в своём кабинете срываться он не будет.
Но это Дазай исправит.
Как раз он сумел нащупать простату, на которую так маняще давил, принуждая Огая поперхнуться воздухом. Шатен над ним натурально издевается. Только хочется буркнуть на него, как один резкий толчок заставляет несдержанно простонать.
Вот же чёрт под бинтами.
Облизнувшись, Дазаю захотелось услышать ещё, насладится голоском наставника. Движения внутри вмиг стали хаотичными, быстрыми, нескладными. Мори чувствует это копошение и непреодолимое желание. Такой Осаму ему чертовски нравился.
Через пару минут пальцы покидают желанное нутро. Но тут же ко входу подставляется головка возбуждённого члена, которую предварительно тоже обильно смочили слюной. Осаму уже на пределе. Он настолько хочет удовлетвориться, что проникает одним быстрым движением на всю длину и не даёт даже привыкнуть.
Толчки начинаются резвые, меткие и всё не утихают. В какой-то степени было больно, но Мори быстро привыкает, предаваясь лишь приятным ощущениям, которые накрывают его с головой. Он уже не молод, но напор своего ученика способен стерпеть.
А Дазай не жалеет своих сил, заполняя кабинет пошлыми хлюпаньями. Каждый толчок проходится точно по простате, отчего до ушей доносились звучные стоны; он так и знал, что мужчина не сдержится. Шатен сильнее впивается пальцами в бёдра наставника, удерживая его на столе и насаживая ещё глубже. Так приятно, так хорошо. Осаму забывается в ощущениях и сладостно кончает внутрь, толкнувшись в Огая последний раз.
Но не только Дазай должен получить удовольствие, поэтому его рука перемещается на всё ещё возбуждённый член партнёра, надрачивая, растирая предэякулят по стволу. Мори и так на пределе, так что оргазм не заставляет себя долго ждать.
— Как тебе? — он словно издевается, задавая этот вопрос, ведь прекрасно знает на него ответ.
— Устал...
Этого он и добивался.
Осаму наскоро вытирает всю оставшуюся сперму попавшимися ему под руку бумажками с рабочего стола старшего — плевать, если это были важные документы — и натягивает на себя брюки с бельём, глядя на своего наставника.
На брюнете одежда тоже вскоре появляется, но кое-что не даёт ему покоя.
— Почему не надел презерватив? — довольно серьёзно спрашивает Мори, хмуря брови.
— А надо было? — чуть ли не смеётся Дазай, при этом криво улыбаясь: он специально не надел его.
— Чёрт бы тебя побрал, — выдыхает старший, не в силах уже спорить.
Огай до этого чувствовал себя ужасно уставшим, а после секса так вообще. Осаму все соки из него выжил, отчего, при попытке подняться, он еле смог удержаться на ногах, больше не в состоянии стоять без помощи этого наглого шкета.
— Тебе стоит отдохнуть, — настаивает Дазай и сам ведёт наставника к дивану.
— Ты специально...
До мужчины только сейчас доходит, что Осаму намеренно потратил остатки его сил на этот секс, чтобы впоследствии уложить без каких-либо возражений. Очень умно, и Мори корит себя за то, что оказался столь непредусмотрительным.
— Как всегда, — усмехается Огай. — Долго вынашивал столь коварный план? — он позволяет себе слабо улыбнуться.
Мори не ждёт от него ответа, ведь они оба знают, что эта хитрость была придумана за пару мгновений.
Осаму удаётся-таки уложить его на диван, несколько секунд придерживая, если тот надумает встать и пойти за рабочий стол. А ведь мужчина может с лёгкостью, наплевав на своё нездоровое состояние, встать и снова сесть за работу.
Такой уж он трудоголик.
У Огая уже правда не было сил сейчас с ним препираться. На это и был расчёт с самого начала, как только Осаму всё это затеял. Стоит только соприкоснуться с мягкой поверхностью дивана более чем на пару минут, как глаза сами закрываются. Приходит долгожданное умиротворение.
Он позволил себе отдохнуть, рассчитывая, что Дазай заменит его на посту, ведь они оба знают, что парень точно не подведёт своего наставника, какой бы безвыходной не оказалась ситуация.