Страх — основополагающий инстинкт выживания, присущий любому существу. В страхе познается все. Всем нам свойственно чего-то бояться и бежать в поисках безопасного места. Можно бежать от болезней; можно — от смерти; бежать от прошлого или неминуемого будущего; в детстве многие сбегали от подкроватных монстров, а сейчас приходится бежать от настоящих; а кто-то даже пытается убежать от себя.

Некогда шумный город, привлекающий всех неоновыми вывесками, громкой музыкой и красивой жизнью, превратился в догорающее бедствие с улицами, заполненными криками, искореженными автомобилями, обломками и кровью. Сотни пострадавших, тысячи погибших и еще столько же молящих о помощи. Они хватаются за руки, пытаются уцепиться за уставшие заплетающиеся ноги, выскакивают из ниоткуда, преследуемые тварями, и сбивают с пути. Хаос, огонь и паника съедают каждую душу.

Она не представляла такого будущего. Что угодно, но точно не ожидала, что будет замешана в мясорубке между мирами. Лабиринты каменных джунглей теперь еще запутаннее, и ей кажется, что бежать уже некуда. Объема легких не хватает, чтобы как следует насытить организм кислородом, мышцы болят от затянувшегося побега, на хвосте дюжина зубастых вурдалаков, а в арсенале лишь пистолет с полупустой обоймой. Голова раскалывается, и кровь, стекающая по лбу из открытой раны, застилает глаза. Она слышит в ушах эхо биения собственного сердца, но, к сожалению, не может никак его унять. Рухнувший неподалеку военный вертолет привлекает внимание качающимися обломками лопастей, и в голове мелькает мысль: «вдруг получится?».

Ноги отказываются подчиняться, но нечеловеческий вопль радости от загоняемой в угол жертвы отчаянно толкает вперед. Как она вообще могла остаться одна? Сглупила, переоценила свои силы и отделилась от своей группы. Ругай — не ругай, а назад не вернуться. Чертыхнувшись, ей все же удается заползти в кабину, но, как и ожидалось, выживших там не нашлось, лишь измазанные кровью стены, за штурвалом только один пилот, но и тут без изменений — пальцы не почувствовали пульса. Одна рация еще подавала призрачные признаки жизни.

— Прием. Это Лейтенант Блейд, как слышно? Прием.

Помехи и треск.

— Кто-нибудь меня слышит? Прием, это лейтенант Блейд! А-а!

Ноющее тело отбросило к креслу второго пилота, а сквозь потрескавшееся стекло она смогла разглядеть кружащих в воздухе демонов. Громила, который недавно крушил соседнюю улицу, увязался за ней и теперь пытается вытрясти Блейд из железного ящика. Рев, сотрясающий стены до вибраций, заглушал все мысли, сминающийся корпус вертолета походил на прожорливую пасть, которая еще чуть-чуть и захлопнется навсегда. Раздирая форму и кожу об острые куски металла, Соня чудом выбралась наружу, приложившись бедром о груду камней. И тут же к ней устремились адские падальщики. Громила отшвырнул остатки вертолета и подступал, не жалея ярости и на демонов. Никто не разбирал, где свои, а где добыча. Блейд в суматохе достала пистолет и отправила парочку чертей обратно в Преисподнюю. Но везение было мимолетным, и в следующую секунду ее сбили с ног. Пищащий на земле демон с бешеным неистовством подбирался к ней, щелкая мерзкими зубами, но тут же получил пулю в голову. Продолжая ползти, не в силах подняться, Соня увидела впереди подоспевших таркатанов, а черти с громилой вдруг притихли и осели на руинах, словно коршуны. Оглушающая тишина была куда страшнее взрывов, и тут же в мозгу мелькнула последняя леденящая кровь мысль. Окружили. Бежать некуда. Пистолет выплюнул еще две пули, после чего замолчал, а по спине прошелся пробирающий холод. Какие-то парализующие мгновения и снова вопль, насмехающийся. Стоило только одной твари начать, как все остальные заверещали и скопом бросились на Блейд. Царапины, укусы, от нее отрывали целые куски мяса, растаскивая в разные стороны, и чья-то пасть вцепилась в лицо, заглушая ее предсмертные крики и погружая в темноту.

— Лейтенант!

Резкий голос выдернул Соню из кошмара, возвращая в не менее суровую реальность. Все вокруг погрузилось в разруху, словно дежавю: взрывы, выстрелы, рев монстров и крики. И как посреди всего этого ада она умудрилась уснуть? Надо взять себя в руки. Соня зажмурилась и покачала головой, настраиваясь на миссию.

Майор Бриггз, сидящий напротив, напряженно смотрел в уставшее лицо. Бессонные ночи и нескончаемые задания, сменяющие друг друга с завидной скоростью и порой не лучшим исходом, продолжали накладывать свой отпечаток на молодом лице, что подкреплялось суровым взглядом в пустоту и темными кругами под глазами. Блейд, как и все, подавлена, и не только происходящим на улице — чего стоило Бриггзу успокоить ее после того, как она вернулась из Внешнего мира. Все было заранее сыграно, а их ряды поредели. Не в ее характере спокойно выслушивать приказы и чуть ли не побираться на окраинах разгромленного города, когда в пору, наконец, дать жесткий ответ неприятелю. Майор понимает ее, как никто другой. Но молодой, неаккуратный порыв может обернуться еще большими последствиями не в их пользу, а потому приходится молча подчиняться приказу.

— Ты как?

— В норме, — он знает, что ее норма за малым отличается от метки дерьмово, и это никак не укрыть.

— Соберись, солдат. Скоро прибудем на точку сброса.

— Есть.

Переговоры отряда еле слышны из-за вездесущего шума, а главное пульсирующей в висках крови. После возвращения на Землю Блейд не находит себе места до сих пор, и каждый раз как закроет глаза, пусть и на минуту, всплывает образ безумного, голодного зверя среди плотоядного леса.

Он был прав. А она — дура. Зачем на кого-то надеяться? Отец учил ее брать все в свои руки, что только тогда все будет так, как должно быть. Даже Смоук отдаленно намекал ей на это. Но она только сейчас начала усваивать многолетний урок.

— Ракета! Ракета!

Вертолет качнуло в сторону, и Соня, встряхнувшись, тут же переключилась. Все ходило ходуном, солдаты суматошно пытались схватиться за что-то крепче, а пилоты потеряли управление. Стая мелких демонов саранчой накинулась на вертолет, облепив все стекла и проламываясь внутрь. Треск: осколки летели в глаза, разрезая кожу. Пилоты совсем ослепли, если еще оставались живы. Наверху послышался лязг металла, затем просочилась сквозь створки черная жидкость. «Кровь», — подумалось Соне, и уголки ее губ ехидно скривились. Несколько тварей наудачу солдат пошинковало на куски, однако, за стремительно сокращающейся высотой и безумным вальсом машины, никто не придал этому значения.

— Держитесь!

Сильный толчок — хвост вертолета задел ближайшее здание, машину бросило в противоположную сторону к соседней улице, где та и рухнула, снеся небольшой киоск и присоединяясь очередной грудой металлолома к руинам. Пыль забила легкие — не вздохнуть. Сквозь дым Соня пыталась разглядеть замок на ремне, но тот не хотел поддаваться.

Почти вся группа выбралась наружу в целости, да и ремень, наконец-то, расстегнулся. Душил кашель. Хотелось быстрее глотнуть свежего воздуха, к чему и подбивал голос задержавшегося рядом майора.

— Все выбрались?

— Мы потеряли Андерсона и Купера, сэр. Оба пилота тоже мертвы.

— Черт! — Бриггз ударил увесистым кулаком по корпусу разбитого вертолета, самолично убеждаясь в словах солдата. Быстро осмотрев оружие на исправность и в мыслях поклявшись оторвать каждой твари конечности, майор решительно ступил во главе группы. — Нужно задержать их любой ценой, пока не прибудет подкрепление. Все, что не похоже на человека — уничтожить, если есть гражданские — эвакуировать вниз к Лексингтон-авеню! Смотрите в оба! Пошли!

Настрой неумолимо скатывался к нулю, а толком ничего не успело начаться. Под командованием майора Бриггза группа двинулась дальше, действуя максимально незаметно. Их вылазка — лишь заброшенная удочка, по сути лишь разведка и эвакуация выживших в предоставленном им районе, но полноценный бой они не выстоят. Враг и без того был в выгодном положении за счет своего внезапного нападения.

Пробираясь сквозь разрушения и отстреливая осмелившихся нападать падальщиков Преисподней, Блейд все никак не могла заставить себя поверить, будучи более чем реальным участником происходящих событий. Абсурд. Все это люди привыкли видеть на экранах, а теперь оно происходит по всему Земному шару. Но она, Соня, здесь; Джакс, их отряд и все… всем придется поверить.

На главной улице огонь не прекращался. Стоило только подойти, как тут же оглушающая волна взрыва устроила фейерверк из камней и искр, сопровождая его неумолкающими автоматными очередями. В ход пошли гранаты, как только из завесы дыма показались уродливые рожи таркатанов. Блейд сама оскалилась, будто в ответ на насмехающиеся над людьми заляпанные ухмылки, вызов. Оружие быстро накалялось, и быстро сменялись укрытия, чередуя овации воплей и выстрелов. Звенящий гул летящих ракет молниеносно сменился дрожью земли под ногами, вспышки пламени ослепили слезящиеся глаза, и лишь благодаря этому Блейд успела рвануться и спасти жизнь своему командиру от обломков. Ракеты целенаправленно были пущены на солдат, ошибки быть не могло: две из них разворошили ближайшее здание, другая зацепила уже подбитый танк. Ответ просился сам.

— Да чтоб их! Нашим же оружием!

— И мы прекрасно знаем из-за кого это, майор.

Джакс отряхнулся от осевшей пыли и рыкнул, снедаемый их разочаровывающим положением.

Снова раздались воинственные крики таркатанов, теперь вперемешку с пикирующими воющими демонами. Крылья их рвались от пуль на лоскуты, обрекая на неминуемое столкновение с землей; подобравшиеся близко недруги окропляли своей кровью солдат, впрочем, немало забирая и их жизней. Клинки таркатанов, словно масло, изрезали человеческую плоть, откидывали ее, впиваясь кривыми клыками, пока крылатые гады налету разрывали несчастные куски. Коршуны и койоты, кружащие и цапающие за бока загнанную, но все еще живую добычу.

Парочка тварей, вопреки плотному огню, подобралась слишком близко. Блейд еле успела увернуться от смертоносного клинка, оставившего глубокий порез на щеке. Автомат безвозвратно разрубили пополам. Рука быстро метнулась к кобуре и выхватила пистолет. Тут же точные выстрелы пробили череп таркатана, опрокидывая его тело, но следом другой и третий… Соня не успевала целиться, определиться с мишенью, и, лишив жизни еще одного внешнемирца, могла распрощаться с ней сама. Зубастая пасть захлопнулась перед глазами — секунда оцепенения и пистолет выбит из цепких пальцев. Руки обожгло пронзающей болью. Кровь на ладонях. Не время мешкать!

Преимущества она лишена. Оружия нет, только кулаки. Уклон влево, шаг назад. Противник наступает, и резкий выпад, мощный апперкот. Назад. Кулак ноет, но губы Блейд растягиваются в кривой усмешке. Нырок. Еще двое. Ладонь скрыла в себе горсть пыли и мелких стекол, которая резким выпадом попала точно в глаза таркатана. Момент — Соня успела скользнуть по карманам, достала тугую гарроту. Снова нырок, за спину, перекидывает удавку и стягивает горло, заставляя зубастого монстра давиться не поступающим воздухом. Блейд держит крепко, и отправляет другого разъяренного ее уловкой таркатана грузным ударом ноги на торчащую сзади арматуру. Больше никого. Кряхтящие за спиной звуки прерывает рывок — хруст позвонков, и последний стон. Тело камнем валится на землю.

Блейд смахнула с лица прядь волос, замечая неподалеку свой пистолет. Она оглянулась: отряд теснили, но шанс выстоять был, хоть и невелик. Джакс укрылся чуть поодаль за перевернутым автомобилем, но вдруг взгляд зацепился за мелькающее светлое пятно, барахтающееся на земле. Человек!

Саднящая на щеке царапина жгла кожу. Соня стерла кровь, словно отгоняя назойливое насекомое, и бросилась к майору, перезаряжая пистолет, ближе к нему стали подтягиваться и другие.

— Их слишком много, конца и края нет. Придется отходить.

— Там гражданский, возможно, не один. Сначала вытащим их. Ты, — она кивнула подбежавшему сержанту. — Пойдешь со мной, прикройте нас!

Она приняла решение так быстро, что Джакс даже не успел возразить. Лейтенант уже прорывалась вместе с напарником к цели. Майор лишь выругался, не теряя из виду несносного героя.

Среди груды обломков лежал мужчина, безуспешно пытающийся вытащить из-под камней прижатую ногу и оглядываясь в сторону военных. Пробираясь перебежками от укрытия к укрытию, у Блейд не заняло много времени добраться до него. Сержант занял удобную позицию, чтобы не прекращать огонь по противнику — несколько обезображенных крылатых трупов свалилось совсем близко. Стоило поторопиться.

— Кто-нибудь, помогите!

— Спокойно, мы здесь, — Соне припала к земле, осматривая мужчину. С виду никаких серьезных травм или ранений, нужно только освободить ногу. Разгребая камни и царапая руки, Соня попыталась сдвинуть большой обломок, но сил не хватало. Приметив неподалеку стальной покореженный прут, она схватила его и просунула в небольшой зазор, после чего потянула, что было сил. — Потерпи, сейчас вытащу.

— Лейтенант!

Руки ослабли, саму же Блейд сбили с ног, прижимая чужим телом к земле. Секунды — грузный вес тут же исчез, и над головой послышалась пальба. Чудовищная морда, захлебываясь своей кровью, рухнула в паре метров от Сони, за малым не оторвавшись от тела. Она собиралась вновь вернуться к спасению, но подоспел Джакс, не теряя времени, быстро справился с обломком. Мужчина вскрикнул, как только нога освободилась. Блейд оттащила его чуть в сторону, осматривая ногу.

— Сам идти не сможет, закрытый перелом.

— Потащим. Держи, — Бриггз передал свой автомат Блейд и насколько позволяла ситуация осторожно поднял пострадавшего. — Были еще люди?

— Бежали. Прогремел взрыв — все заходило ходуном. Меня задело. Других уже не видел.

Мужчина еле говорил, корчась от боли и опираясь на плечо Бриггза. Вдруг все вокруг будто на мгновение затихло, но за это мгновение все ощутили приближение чего-то зловещего. Вновь раздались выстрелы и боевые кличи. На пути к своему отряду майор заметил пробивающиеся ближе к ним бойцов и подтягивающуюся пару танков, экипажи которых почти одновременно дали оглушающий залп. Ракеты, искрясь, устремились к целям, но доносящийся через секунды следом за ними гул внезапно смолк, точно снаряды и вовсе растворились в воздухе. Исчезли. Бриггс обернулся — ни ракет, ни взрывов, ни огня. Чертовщина какая-то. Куда они могли деться?! И ответ на его вопрос не заставил себя долго ждать.

В следующее мгновение эти ракеты мчались уже в сторону землян. Они вырвались из черного портала, развернувшегося прямо над головами обескураженных солдат, и настигли новые цели, точно поразив один из танков и угодив в некогда роскошное здание. Боевой дух постепенно угасал под натиском столь могущественного противника.

Соня вместе с Джаксом наблюдала, как их шанс выбраться медленно задыхался в дыму, но новая атака отрезвила бойцов. Чуть поодаль уже на земле открылись такие же черные порталы, из которых блеснула оранжевым пламенем вспышка стальных корпусов. Киборги!

— Твою мать, Лин Куэй!

— Их только больше становится!

Перезаряженное оружие вновь заговорило. Перемешиваясь с таркатанами и демонами, железные воины, словно по не озвученной команде, ринулись в бой, а поражающие их тела пули оставляли лишь вмятины да царапины на корпусах безвольных машин, иногда застревая в металле. Если одних можно было завалить несколькими меткими выстрелами, то роботов почти ничего не сдерживало: сплав из профессиональных убийц, их навыков, отсутствия каких-либо чувств и непробиваемой брони превосходил ничтожный человеческий фактор, бьющийся в мозгу под тенью страха и обреченности. Глупость — полагать, что хоть кто-то выберется отсюда. Лин куэй наступали расчетливо, не упуская никого. В ход шли гранаты, коих оставалось не столько много, а в ответ летели ракеты и бомбы. Те, что не попадали по главным целям, рушили строения, отрезая любые пути отступления. Солдат, кому удалось подойти в плотную, ждала безжалостная расправа: даже сквозь бронежилеты стальные манипуляторы дробили кости, впечатывали в землю тела или отбрасывали их таким ударом, после которого невозможно было даже пошевелиться. Но, наверное, такая смерть была куда лучше.

Вооруженные до последней гайки: огнеметы сжигали все дотла; сюрикены роем впивались в цели, тяжелые кулаки молотили без разбору. Отлично отпечатались в памяти Блейд и Бриггса кислотные сети, расчленяющие своих жертв за мгновения, и циркулярные пилы, которые не так уж разительно отличались от таркатанских клинков, только зубья внушали более изощренные ощущения.

За брошенным грузовиком можно было отдышаться. К горлу подступила тошнота, дурманя рассудок, но, покачнувшись, Соня отвесила себе отрезвляющую пощечину, оставив на щеке порозовевший след. Джакс осмотрелся вокруг. Те, кому посчастливилось выжить, смогли укрыться неподалеку, ожидая дальнейших указаний. Метрах в пятидесяти майор разглядел спуск в подземку, сразу же прикидывая, сколько потребуется времени добраться до него с расчетом на противника. У них раненный, что, несомненно, будет их тормозить, но еще достаточно бойцов, чтобы прикрывать тылы. Джакса более чем достаточно, чтобы дотащить гражданского, расстояние небольшое, плюсом парочка сносных мест для укрытия. Когда они попадут в поле зрения лин куэй, оставшаяся часть группы вместе с Блейд и сержантом бросит все силы на прикрытие.

— Они берут нас в кольцо!

Джакс обернулся к киборгам, убеждаясь, что рассчитал все верно.

— У нас еще есть гранаты?

Все, кто был рядом, ударили по карманам на наличие снарядов, а Соня, проследив за взглядом майора, быстро смекнула его идею.

Семь штук — сойдет. Джакс достал рацию, попутно объяснив план в двух словах.

— Прием, это майор Бриггс. Идем обратно, у нас гражданский. Прикройте нас.

— Есть! Мы на позициях!

Очередь заревела с новой силой. Огневые позиции отвлекали на себя внимание, и отряд из четырех человек двинулся вперед.

Кровь шумела в ушах музыкой хаоса, обрываясь лишь отдачей в руках. Блейд сняла с хвоста нескольких таркатанов, подкинув надвигающемуся подкреплению гранату. Взрыв — и земля снова дрогнула под ногами. Путь, казавшийся не менее опасным, чем вся их миссия, промелькнул почти незаметно, и оставалось только спуститься в подземку, а до нее меж тем рукой подать. Было бы в разы легче и спокойнее, если бы остались только зубастые гады, но умные тостеры, совсем недавно люди… они убивали хладнокровно, безропотно подчиняясь программе. Не останавливаясь ни перед чем. Только слово какого-то ублюдка. Соня никогда бы не подумала, что может невзлюбить новые технологии.

— Отступаем, живо!

Некоторых солдат также тащили на своем горбу. Форма в крови, стоны, тонущие в какофонии мира, враг, наступающий на пятки. Все перемешивалось между собой. Блейд не помешала бы очередная пощечина, покрепче, но она умеет брать себя в руки.

Добравшись до лестницы, раненных повели вперед, пока остальные сдерживали наступление. Соленые капли пота настырно щипали глаза, однако ожившая надежда придавала сил. Визг в небе взбудоражил сознание. Огромная тварь, размахивая широкими крыльями, раскачивала вертолет — вероятно, сломанные и разрезающие ее плоть винты и были причиной отклонения от заданного курса, а новый не сулил ничего хорошего. Вертолет, извиваясь в воздухе, пикировал по направлению ко входу в метрополитен, и Джакс незамедлительно дал команду оставить оборону, прострелив череп ревущему таркатану.

— Все вниз!

Вой воспламенившегося двигателя догнал слух. Солдаты спешно бежали по лестнице, в какой-то момент утратив твердую поверхность из-под ног. Земля в очередной раз дрогнула— вертолет рухнул, заваливая вход в метро глыбами камней и пуская трещины по потолку. Камни летели, угрожая раздавить, но хотя бы в этот раз оставшиеся бойцы успели выбраться и отбежать на безопасное расстояние. Выхода здесь больше нет.

В клубах пыли ничего не видно, однако чуткий слух за осыпающимися мелкими камнями, падающими, словно игральные кости, слышал настойчивый скрежет. Забитое пылью горло пыталось пробить путь кислороду, пока Блейд руками разгоняла дымку, в густоте которой так отчетливо вспыхнули искры. Оборванные провода волочились за помятым корпусом. Возмущенные вскрики эхом разносились по пустынному метро. Один проскочил, хоть и не целиком. По чистой случайности Соня увернулась от незаметно выпущенного клинка, заработав лишь царапину на ноге да порванную штанину. Ярые попытки киборга добраться до кого-нибудь пресек железный прут — один из бойцов всадил его меж лопаток, но, чтобы отключить машину, пришлось избавиться от головы. Валунов кругом было предостаточно, и бойцы вскоре превратили шлем в груду металлолома. Больше машина не заработает.

Наконец можно было перевести дух. Обсыпающийся потолок грозился обрушиться на головы от приглушенных, но все еще хорошо ощутимых, взрывов, оставшихся на поверхности, но никто совсем не обращал внимания на столь сомнительные предположения.

Затишье перед бурей, но оно необходимо: отряд потрепан, некоторые ранены, и короткая передышка пойдет на пользу. Оглядевшись, Блейд почти ничего не увидела в тусклом свете разбитых фонарей и ламп, догорающих свои последние дни. За спиной послышались негромкие вскрики — раненым оказывали первую помощь, однако заведенная недавним сражением Соня, позаимствовав у сержанта фонарик, сошла на железнодорожные пути и двинулась вперед по одному из тоннелей. Лампы на станции из последних сил работали на аварийном питании, часто моргая, а тоннель же был полностью поглощен мраком, разрезаемый блестящей леской фонарного луча. Гулял ветер, принося с собой леденящие душу отзвуки покореженного металла, и вскоре к звуковому сопровождению прибавилось визуальное. Шагая по шпалам, Соня хмуро осматривала темные стены тоннеля, которые с каждым шагом окрашивались брызгами засохшей крови. Странно, но на станции она не видела подобных следов — вероятно, не заметила в полутьме, а может, никто не добрался до нее. В какой-то момент багровый тоннель резко сменился видом обезображенного вагона, сошедшего с рельс. Железные стены были исполосованы длинными бороздами, оставленными когтями, стальные листы разорваны и смяты, разбиты стекла, осколки которых… застряли в человеческих телах. На одно из них Соня и напоролась, споткнувшись об окровавленную руку. Фонарик осветил мертвеца, и до сих пор не ощущавшийся смрад тут же ударил в нос, вызывая головокружение и тошноту. Блейд сдержалась, мотнув головой и спрятав нос в воротнике. Лица на человеке не было, как и половины туловища. Луч света переполз дальше, осветив еще несколько тел, и, перешагнув через них, Соня забралась в вагон. Надежда отыскать там выживших за одно мгновение превратилась в прах, не было даже смысла кого-то искать, потому что в железном гробу жизнь захлебнулась кровью еще несколько часов назад.

От представшего перед глазами ужаса тошнота подступила прямо к горлу, и терпеть уже было невыносимо. Здесь тупик. Живых нет. Обратный путь занял меньше времени: мысли были заняты образами погибших, но Блейд упорно перебивала их, размышляя о дальнейших действиях. Обследованные пути не годятся к вылазке, соседние разбиты и завалены в обоих направлениях, остается только идти в противоположную сторону, надеясь, там найдется выход.

На станции было спокойно — отряд обсуждал сложившуюся ситуацию и варианты выхода из нее. Майор Бриггс подошел к краю платформы и помог Соне забраться на перрон.

— Опять в одиночку пошла.

— У нас не так много времени, чтобы растрачивать его на посиделки.

Джакс хмыкнул, в который раз отмечая ее самоотверженность. Они вернулись к отряду, и грубый голос майора встрепенул всех солдат, готовых к новым приказам.

— Итак, наша миссия, увы, провалена. Противник загнал нас в ловушку и хорошенько потрепал, кроме того у нас выживший гражданский, значит, нужно как можно скорее выбираться. До точки сбора нам не добраться, поэтому действуем по ситуации.

— Я проверила тоннель, в северном направлении тупик. Пойдем по обратному пути следования поезда.

— Бродить сейчас по метрополитену равносильно самоубийству. Кто знает, какая тварь поджидает за поворотом?

— Если останемся — точно умрем. Искать нас здесь никто не станет, выход только один.

Блейд нахмурилась, раздраженная глупым спором, и мотнула головой в сторону единственного уцелевшего тоннеля. Она тоже не сомневалась, внутри могло произойти что угодно, и никто не мог гарантировать, что выберутся все. Но иных предложений не поступало, и затянувшееся молчание означало сокрушительное согласие.

— Все, девочки, посидели, пора и за работу. Идем двумя колоннами, двое вместе со мной прикрывают тыл, еще трое впереди. — Джакс перезарядил оружие. — Остальные в центр, помогаете идти раненым. Тот, кто в состоянии стоять на ногах — оружие наизготовку.

Бойцы снова двинулись в путь, сходя с перрона и ныряя во тьму. Продвигаясь медленно, освещая приглушенными фонариками дорогу и переговариваясь лишь шепотом, чтобы ненароком не разбудить какую-нибудь спящую неподалеку тварь.

Спасенный мужчина уже не выглядел столь встревоженным, хоть и разделял существенные опасения всей команды. На ногу ему наложили шину, а передвигаться небольшими прыжками на здоровой ноге помогал один из солдат и непосредственно сама Блейд, доверившая место ведущих лучшим стрелкам.

— Кто бы мог подумать, что случится нечто подобное?

— Сама только недавно уверовала во всю эту нечисть.

— А я уже сталкивался с паранормальщиной в жизни, только понял поздно.

— Поздно? — Блейд покосилась на мужчину. На лице его мелькнула грустная улыбка, которую все же удалось разглядеть в тусклых отблесках.

— Да. Лет, может, пятнадцать назад наткнулся на очень странного пацана у обочины, грязный, босой, побитый. Он совершенно ничего не помнил. Я отвез его в больницу. Несколько дней навещал, а потом он внезапно сбежал, и все. Как сквозь землю провалился.

— И что же такого необычного в нем?

Мужчина задумался, словно вновь возвращаясь на несколько лет назад.

— Нелюдимый был. Боялся всех кроме меня, говорил сам с собой, волосы еще у него были такие… неестественно белые, будто он мгновенного поседел, и от него постоянно пахло дымом. Едким. А одна старушка медсестра вообще отказывалась к нему заходить, говорила, что глаза у него нечеловеческие. Пугали они ее, и смотрел кто-то чужой. Это с ее слов.

— Хм…

— Хотите — верьте, хотите — нет. Я тогда журналистом работал, кипы бумаг и море информации проверял, вот и заинтересовался вдруг. Зато после чуть головой не тронулся. Сказки из детства не такие уж сказки. Теперь я понимаю, что тот безобидный мальчик был не обычным человеком.

— Сейчас я во что угодно готов поверить.

Сердце у Сони пропустило пару ударов, благо ее замешательства никто не заметил. Солдат подхватил разговор, забрав внимание мужчины к себе, пока Блейд сопоставляла между собой два образа, маячившие в голове. Какая ирония, мир куда теснее, чем кажется, и, возможно… хотя она уверена, что говорили они о человеке, которого оба знают, только упоминать о нем Блейд не стала. Безобидный мальчик, который всего боялся, заставил ее душу провалиться в пятки, а сейчас, вероятнее всего, был уже мертв, и от этого сердце снова гулко ударилось о ребра. А ведь она ему должна…

— А что случилось с Вами? Такая девушка и в армии.

Вопрос выдернул Соню из воспоминаний, но желание поддерживать разговор безвозвратно пропало, поэтому она отделалась немногословным ответом.

— По стопам отца.

Собеседники сразу оставили эту тему, заметив изменившийся тон лейтенанта.

И что бы он сказал ей в ее положении? Отец был эталоном для маленькой Сони, но одно письмо с пометкой «пропал без вести» разрушило все, что они вместе так усердно выстраивали. Тогда она начала понимать, что мир может быть слишком жестоким.

А с некоторыми у него и вовсе особые счеты.

***

Из одних пут в другие.

Последние полгода жизнь похожа на крысиные бега со ставками, в которой нет ни единой остановки спокойствия. Голова раскалывается, веки отяжелели, не позволяя открыть глаза, и в памяти провал: он не помнит, что произошло, и как вообще оказался здесь, в непонятном месте. В ушах звенит так, что хочется избавиться от собственной головы, и так горячо, будто кровь хлещет, вымазывая всю ушную раковину. Боль, граничащая с атрофией. Тело не слушается, продолжая валяться бесполезным мешком. Нельзя так оставаться. Что случилось? Что он делал, куда направлялся и с кем столкнулся в итоге?

Разум понемногу начал проясняться, перебарывая звенящую контузию, и первым, что отчетливо бросилось на слух, был взрыв, но где-то вдалеке, глухой, словно он находился в каком-то укрытии. Ему удалось подняться и сесть, облокотившись на стену, но вот руки так и не подчинились — связаны за спиной.

Когда он начал терять сноровку, попадая в капканы, расставленные на пути? Совсем не достойно статуса одного из лучших убийц Лин Куэй, но теперь хотя бы некому его в этом упрекнуть.

Душно. В воздухе полно пыли, мешающей дышать, и только с новым глотком кислорода он снова попытался открыть глаза. Неяркий свет казался чужеродным, мутная картинка никак не могла сфокусироваться, но со временем ясность вернулась, напоминая о темноте лишь мушками. Внимание привлекло движение напротив, несколько человек, жмущихся к полу и с опаской поглядывающих на него, а с другой стороны темная форма, и, насколько вообще возможно было судить, полицейская экипировка. Он тяжело вздохнул, понимая, в каком глупом положении оказался. Перетертые запястья изнывали в унисон с головой, и положение оттого было хуже, что даже из обычных наручников не выбраться — силы то ли не слушались, то ли их совсем не осталось.

— Эй, парни! Очнулся.

— Очень вовремя. Не придется тащить на себе…

Все звуки перемешивались в неразборчивый шум, но упершееся в плечо дуло автомата заставило пересилить себя и сосредоточиться. Ему что-то говорили, скорее всего требовали ответы на вопросы, кто он такой и откуда взялся? Отвечать он не собирался. Застрелить не застрелят, и лучшее, что он мог сделать, это держать язык за зубами пока окончательно не оклемается, а пока молчание будет сохранять ему жизнь. В памяти уже начали мелькать последние события, а полицейские хоть и давили на него, вырвать из воспоминаний не могли.

— Бесполезно. Может от контузии еще не отошел? Он хоть не помрет у нас?

— До допроса доживет.

Его дернули за плечо, призывая встать и идти следом, и ему ничего не осталось, кроме как выполнить приказ, но внезапно минутное затишье разрезал суетливый шум голосов и трели редких выстрелов, и все взоры мигом приковались к входным дверям старого здания, скорее всего бывшего полвека назад каким-нибудь неплохим, но разорившимся отелем. Дуло автомата дернулось вниз, приказывая опять опуститься. Внутрь забежали еще несколько человек в амуниции, и после нескольких секунд передышки доложили о ситуации снаружи.

Обрывки информации долетели до тонкого слуха: основная волна захватчиков двинулась к центру города, оставив на окраинах немногочисленные отряды чудищ, которые не столь отыскивают выживших землян, сколько вынюхивают какую-нибудь падаль. Всего лишь прихвостни.

От знакомых с детства суеты и тревоги, память подкинула хозяину обрывок недавнего прошлого. Ему не повезло встрять меж двух огней: земными законниками и вторженцами из Внешнего мира, и будь он чуть быстрее, возможно, избежал бы скверных последствий. Взрыв раздался у него за спиной, оглушив и лишив даже самой малой возможности скрыться. Кровь капала на асфальт, обжигая уши и кожу на щеках, но в последнюю секунду перед потерей сознания, в голове успела пронестись не столь омрачающая мысль, что в этот раз его жизнь досталась не киборгам и не таркатанам, а полиции этого шумного города.

Он пропустил смешок, сам не понимая, над чем смеется, и вновь несколько пар глаз возрились на него.

— Что с ним делать будем? И без него работы по горло.

— Сдадим армии, и пусть разбираются. Сейчас это их работа.

Командир — а сомнений, что это был именно он, не находилось — исподлобья недоверчиво посматривал на пленника, облаченного в одежду, которую натянул бы на себя какой-нибудь любитель боевиков, и неосознанно нахмурился сильнее, встречаясь с колким взглядом. Мужчина, на вид лет пятидесяти, может чуть старше, посвятивший жизнь службе в полиции, сталкивался с разным контентом, встречи с которыми наложили внушительный отпечаток на характере, закалив его до предела, потому подобных молчаливому незнакомцу видит издалека. Однако что-то в этих глазах вызывало неподдельную тревогу, шкребущуюся под коркой мозга. Пронзительные, это знакомо. Так обычно смотрит особая каста убийц и маньяков, они словно дают понять, что их выбор сделан.

Мужчина зажмурился и покачал головой, выкидывая из мыслей нагнетающие образы.

— Что с помощью? Мы не можем больше здесь оставаться, надо выводить людей, пока есть время.

— К нам выслали две военные машины, они в паре кварталов к востоку отсюда. У них сейчас затишье, как раз эвакуируют гражданских.

Командир окинул взглядом холл, в глазах людей загорелась надежда, а следом последовал приказ.

— Значит так: готовьте людей к выводу. Дорога сейчас спокойна — машины доберутся за несколько минут, нужно делать все быстро.

Слушая рассуждения полицейских, в голове мелькали только короткие мотивы исходов, и большинство из них, если не все, несли за собой большие потери. Все улицы под контролем противника, рано или поздно секундная тишина разорвется бойней. Не верилось, что хоть каким-то способом удастся добраться живыми до какого-то там пункта эвакуации.

— Роботы. Машины не спасут, если столкнетесь с ними. А так оно и будет.

— Смотрите, у кого голос проклюнулся.

Может, он дурак, и следовало молчать до тех пор, пока не придавят, но рот сам открылся. Опрометчивых решений было принято немало за последнее время.

— Знаешь о том, что будет дальше?

— Лишь предостерегаю.

— Откуда ты вообще взялся на наши головы, кто ты такой?

— Достаточно того, что я вам не враг.

По холлу разлетелся смех, наполненный скептичными нотками. Справедливо, он бы тоже на их месте не поверил.

— Ты хорошо обучен ведению боя, появился здесь со всеми этими упырями, да и тяпки на тебе слишком уж схожи с их броней и символами, — командир склонился над пленником и, положив огромную руку тому на затылок, с угрозой сжал шею. — Не вешай лапшу на уши. Лучше расскажи-ка подробнее, что они такое, и как их уничтожить.

Воздух за немногим не искрился от повисшего напряжения, которое прервали, оповестив о прибытии машин. Народ засуетился.

Он по-прежнему оставался на прицеле. Его завели в машину последним из всех, не забыв еще раз проверить наручники, и усадили возле окна напротив парочки солдат, которые недобро глядели, не убирая пальцев с крючков. Во вздохах людей послышалось раннее облегчение, как только завелся мотор, и тронулись машины.

На окраинах города остались лишь камни, пропустившие сквозь себя вихрь паники, проникающей вглубь, словно зараза, распространяющаяся по венам. Глаза перебегали от одной груды к другой, цепляясь за непотухшие костерки от пожарищ и багровые пятна, коими были окроплены все улицы. Сидя на сидении, тело продолжала одолевать ломота, а голова упорно думала, кипела, размышляла если не о безвыходном положении, которое наступит, как только смолкнут двигатели, то о проявленном бессилии и ложных обещаниях, данных будто в пустоту. Потрескивающая рация вещала об отряде, попавшем в ловушку, другая частота передавала послание об успешной отправке людей на эвакуационных паромах, а селящееся следом молчание нарушал лишь мотор.

Машина вильнула в сторону, отчего плечо болезненно впечаталось в железную стену. Музыка воинственных времен скоротала дорогу, и вот уже громыхнули открывшиеся двери, выпуская пассажиров. К нему приставили конвой, и, пока распределяли гражданских, было время разглядеть обстановку. Небольшой лагерь разбился в захолустном райончике. В разбросанных по территории бочках догорали остатки газет, а расставленные рядами сетки заменяли импровизированные стены и ограждения, вдоль которых несли службу постовые, готовые в любой момент стрелять на поражение. Чуть поодаль расположили военные машины и грузовики, видимо, в них были припрятаны боеприпасы для скорого столкновения с врагом.

Полиция полностью передала пленника в распоряжение армии, и вскоре замеченные у выезда полицейские покинули лагерь, а их командир предварительно одарил незнакомца взглядом, несулящим тому простой жизни среди людей в пятнистой форме.

— Шагай.

В спину вновь уперлось оружие, и конвой двинулся вероятнее всего к палатке главнокомандующего. Теперь отмалчиваться не получится, и в лучшем случае из него станут выпытывать ту информацию, которой он не располагает. Рассказывать о Лин Куэй тоже не выход, но если удастся завести временное сотрудничество, придется раскрыть несколько тайн, какими бы ни были последствия. О худших вариантах он предпочел не задумываться.

Оставалось всего несколько метров до палатки, но суетящееся спокойствие нарушили истошные крики. Раздались первые выстрелы, и внимание конвоя обратилось в сторону паники. Один из солдат, бросив быстрый приказ охранять пленного, метнулся на звуки выстрелов, однако недруг подобрался и с другой стороны. Небольшой, но смертоносный отряд таркатанов ворвался на территорию лагеря, и несколько из них преградили дорогу на пути к сослуживцам. Солдаты долго не думали и открыли огонь по первым рванувшим к ним таркатанам.

Со связанными руками особо не по воюешь, и в ответ на свирепые атаки он мог лишь уклоняться и прятаться за сооружения. Пули быстро усмиряли пыл соперников, но схватка была неравной. Наручники сковывали движения, и лезвие чудища нанесло несколько порезов, однако и натолкнуло на мысль. Клинки с легкостью расправятся с железными браслетами, и потому, ловко извернувшись, ему удалось подставиться под рискованный удар и разрубить путы. Железо звякнуло с летящими искрами. Одного из солдат смогли ранить и теснили к тупику. Он поздно заметил, как недавний пленник вырвал у него из ножен армейский нож и молниеносно полоснул по горлу твари. Брызги крови залили асфальт и форму, и пока на передовой оставались патроны, тыл прикрывали холодным оружием.

Наконец, когда ряды таркатанов поредели, раненный солдат смог перевести дух, искоса наблюдая за товарищем, который неплохо справлялся, пробираясь к эпицентру битвы. Рядом блеснул знакомый нож, его временный владелец осторожно подошел ближе и бегло осмотрел глубокую рану, оставленную на руке, но ближе, чем на метр, подходить не стал.

— Живой?

Короткий кивок, и солдат снова оглянулся. Яркое малиновое пятно резко бросилось в глаза, и, словно вынырнув из воздуха, в еще здоровую руку солдата вцепилась зубастая пасть таркатанки. Зубы вонзались глубже, а крик становился громче, особенно острую боль пришлось вытерпеть, когда мощный удар пришелся по голове неприятельницы. Она вырвала кусок плоти, вероятно, еще сломав кость.

— Тараканы не любят играться с едой, но если ты настаиваешь!

— Смотри, зубы не сломай.

— Я принесу твою голову Императору!

Она оскалилась и бросилась на воина. Точные удары воительницы могли завершиться мгновенной кончиной. Пришлось снова защищаться. Нырок и уход в сторону гарантировали секундную паузу. Острые саи звенели от ярости своей хозяйки. Ее размашистые движения были настолько быстры, что один из замахов оставил красный след на щеке, а удар поддых выбил из легких весь воздух. Усталость давала о себе знать, и воин оказался на земле. В ту же секунду перед глазами мелькнула сталь. Несколько сантиметров отделяли его от смерти. Вовремя выставленный нож отразил атаку, уперевшись в гарду одного клинка, второй же пронзил ладонь насквозь. Кровь капнула на лицо.

Омерзительная улыбка с торчащими клыками насмехалась над ним. Острие опускалось ниже к глазам, но, собравшись с силами, ему удалось отвести атаку и ответить смачным ударом тыльной стороной ладони. Пронзенную руку дернула ядовитая боль. Он приподнял таз и пихнул таркатанку, что перекатилась через него вперед. Где-то в стороне лязгнул сай, и хозяйка разозлилась еще больше. Воин быстро поднялся на ноги и вынул лезвие из ладони. Разгоряченная соперница бросилась в рукопашную. Снова защита.

Несмотря на ранение воин не пропускал удары, но нанести собственные удавалось не часто. Хищные оранжевые глаза не отрывались от его глаз, но секунда промедления сыграла ему на руку. Уход назад и резкий выпад вперед до упора. Он заблокировал удар, и тут же ответил мощной нижней атакой в челюсть. Она поплыла. Гнева было много, но скорость убавилась. Таркатанка сделала подсечку, но ничего не получилось, и как только выпрямилась, едва смогла увернуться. Но и после ее настиг вражеский локоть. Под ребрами разлилось что-то горячее, а руку вывернули, и вот уже ноги не чувствуют земли. Бросок отозвался болью, пришедшейся по большей части на бедро и плечо. Размашистый удар ногой она заблокировала и снова поднялась, но ошиблась. Воин пригнулся и с разворота впечатал ногу в солнечное сплетение. Она согнулась пополам, взревев, но только подняла глаза, как очередной удар отпечатался подошвой на острой скуле. Таркатанку отбросило назад. Попытки подняться были вялыми, вот он момент, когда нужно добить врага. Но его останавливает громкий крик совсем рядом.

— Джакс!

Девушка в военной форме суетилась над окровавленным солдатом, а над ними возвышалась окутанная зеленой энергией нечисть. Воин среагировать мгновенно. Подобрав недалеко потеряный нож, он подбежал и метнул его, попав в лопатку. Враг вскрикнул и обернулся, после чего заработал прямой удар в грудь, откинувший его в стену напротив. Девушка взглянула на спасителя и удивилась, но не смогла выдавить из себя слов. Раненный боец рядом с ней лежал без сознания, и что хуже всего, эта тварь, с которой они сражались, своей магией безжалостно оторвала ему обе руки.

— Ты дизертир из Лин Куэй, — воин обернулся на адресованные ему слова и грозно прошипел.

— А ты что еще такое?!

— Нас зовут Ермак. Твое предательство дорого тебе обойдется!

Вонзившийся в спину нож был отброшен магией и ей же в следующую секунду был скован воин, не в силах пошевелить и пальцем. Сила Ермака заставила сжаться каждую клеточку тела, но он отвлекся на что-то позади и лишь отбросил воина в сторону. Приземление добавило еще парочку увечий.

Только сейчас стало ясно, что трели автоматов почти смолкли, сменившись стонами и редкими предсмертными криками. Где-то в стороне мелькнул портал, в котором скрылся Ермак, помогая уйти таркатанке.

Следующие несколько минут рядом бегали уцелевшие солдаты и помогали медикам оттаскивать раненных и погибших. На небе собирались тучи, и начал капать мелкий дождь, роняя капли на лицо воина. Он повернул голову в сторону девушки, к которой уже подбежала кучка врачей и водрузила на носилки покалеченного бойца. «Не жилец» — подумалось воину. Еще несколько мгновений он лежал неподвижно, но затем услышал щелчки затворов, и, поднявшись на локти, увидел окруживших его солдат и ту девушку, настроенную на плохой разговор, но не отводящей озадаченного взгляда. Она заговорила стальным голосом, не принимающим отказов или молчания.

— Кто ты такой?!

Ее прицел был наведен точно в голову воину, когда он медленно встал на ноги. Боец вздохнул и поднял руки, показывая, что безобиден и более того ранен. Сопротивляться он не станет.

— Меня зовут Йохан Гирш. Я бывший член клана Лин Куэй.

Холодные капли стекали по дулам автоматов, а испытующий взгляд светлых глаз вдруг потерял весь настрой и превратился в строгий, но уставший.

— Что будем делать с ним, лейтенант Блейд?

Соня оглядела воина с ног до головы и опустила оружие, хмуро ответив:

— В наручники его. И отведите в лазарет.

Дождь усиливался, скрывая в себе все, что рвалось наружу из глаз и сердец.