Пришедший с того света

Он стоял в своём кабинете с прикрытыми глазами и с полуулыбкой на губах. Лучи заходящего солнца бегали по светло-каштановым волосам молодого босса семьи Вонголы. Глаза, напоминающие плавленый карамель, смотрели в большое окно, на солнце, которое стремилось спрятаться за горизонтом. Интересно, а что чувствует небо? Когда последний лучик своего светила прячется за горами, что чувствует небо? Ему одиноко? Радостно? Нет, скорей обидно, ведь, тепло исходящего от солнца грело бескрайние границы и приносило улыбку всем, кто и что его окружает. Тсуна зажмурился и прикусил губу, ему больно, обидно, что это придётся сделать. Он хотел многое повидать, узнать, изучить, но матушка смерть идёт за ним, дышит в затылок и зовёт с собой. Он устал, ему хочется покой и отдых, но не может этого получить. Тогда, что делать? Мужчина нашёл на это ответ. Медленными шагами, он подходить к своему заваленному отчётами и документами столу. Вздохнув, на губах появляется уже усталая улыбка. «Надо будет здесь прибрать», — мелькает мысль в голове, хотя, когда он успеет сделать? Если только в следующей жизни, а может и в параллельной Вселенне. Пальцы трясутся, он не хочет, но нужно. Открыв верхний ящик, Тсуна задерживает дыхание. Он внимательно смотрел на «Beretta M84» - лёгкий, похожие на простые марки, пистолет. Сглотнув, Савада достал оружие и слегка погладил его подушечками пальцев. Метал был ледяным, но от него так приятно веяло прохладой, от чего шатен довольно зажмурился. Послышался стук в дверь. Сглотнув, Дечимо быстро закрыл ящик и спрятал пистолет за спину, прикрывая его пиджаком.

      — Джудайме, вы звали нас? — Гокудера приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Улыбнувшись, Тсуна слегка кивнул и помахал рукой, прося зайти внутрь. Шесть человек встали перед столом Десятого босса Вонголы и смотрели на него, изучая, пытаясь найти что-то. Хранители давно заметили, что с ним происходит что-то странное, но не могли понять, что. Они часто видели грустную улыбку на губах босса, а руки были всегда в порезах. Им стало страшно, но скрывали, следили и наблюдали, а тот всё улыбался и убегал от них, закрываясь в своём мирке и не пуская туда никого.

      — Я позвал не просто так. Я хочу задать вопрос, который мучил меня давно. Ответьте на него честно, прошу, — губы снова тронула грустная улыбка, но потом исчезла, словно её не было. Хранители сглотнули и кивнули. Они боялись, но чего? — Вы мне верите? — в кабинете повисло молчание, а потом послышался холодный, ровный голос:

      — Я знаю, что ты бы не задал такой вопрос, если бы что-то не задумал, я отвечу,хотя в другой ситуации просто ушёл. Да, я верю тебе, Савада, — Хибари врал, нагло обманывал своё Небо. Он бы ответил когда угодно, где угодно, что угодно, но не сейчас. Одно неверное слово, и произойдёт что-то ужасное.

      — Я тоже верю вам, Джудайме! — послышался уверенный голос Гокудеры.

      — Я тоже верю тебе, Тсуна, — яркая улыбка заиграла на губах Ямамота, а в глазах плескалась боль. Хранитель понимал, что тут, что-то не так, но молчал.

      — Я верю тебе, Савада! — воскликнул Сасагава. Подняв кулак в воздух перебинтованный кулак.

      — Я тоже верю тебе, Вонгола, — послышался голос Ламбо. Он хотел ещё что-то добавить, но резко прикусил себе язык. Нет, нельзя. Только не сейчас.

      — Ку-фу-фу, Я тоже верю тебе, Тсунаёши-кун, хоть и не хочу этого признавать, — Мукуро усмехнулся и сложил руки на груди. Надо вести себя, как обычно, нельзя показывать беспокойстве, только не в этом случае.

      На сердце стало тяжело, а в душе противно. Они верят ему, а он так поступает с ними, это же неправильно, но от судьбы не сбежишь. Пересохшие губы слегка приоткрылись и произошло то, что никто не ожидал.

      — Вы скажите мне, если вы, готовы попробовать, — тихий, чуть с хрипотой голос заставил всех вздрогнуть, а от слов замереть, что это? Зачем он это поёт? — снова со мной, долгий путь, — прикрыв глаза, Десятый босс завёл руку за спину, но петь не перестал.

 — если вы до сих пор вы, если сейчас, так что я, — зацепив пальцами пистолет, Тсуна сглотнул и стал медленно его доставать, — как искреннего и новой песни, — вытащив пистолет, Савада не спешил показывать его своим хранителям. Он хочет ещё чу-чуть насладиться их присутствием, запомнить их лица, удивлённые взгляды, направленные на него, он хочет пожить ещё немного.

 — вы скажите мне, если вы, если я могу найти, — поднеся дуло пистолета к виску, на губах Тсуны появилась усталая, но счастливая улыбка. Хранители замерли на месте, не зная, что делать. Мм хотелось подбежать к боссу, отобрать оружие и дать пощёчину, чтобы привести его в себя, а потом расспрашивать, что же он творит, но нет. Ничего не происходит. — наше прошлое в ваших глазах.  

      Раздался выстрел, а тело с громким грохотом упало на пол. Они подбежали к своему Небу, стали тормошить его. Кто-то приказал привести врача, кто-то тряс Саваду за плечи и бил по щекам, пытаясь привести в чувство. Уже поздно... Контрольный в голову был смертельным...

***

      Прошедший год был холодным, страшным, наполненный грустью и чувством одиночества. У них отобрали частичку души, отобрали члена семьи, а всё из-за предсказания, сказанным в один из дождливых дней дедушкой Тобалтом. От их сердец будто вырвали кусочек, а остатки изувечили и снова впихнули обратно, при этом злобно смеясь и скалясь. Небо погибло, ушло на тот свет. Им больно. Прежний тёплый и спокойный дождь стал холодным и острым. Яркое солнце перестало светить и греть. Гроза перестала появляться на небе. Ураган бушевал, но потом уходил на долгое время. Туман испарился. А облако ушло. Всем больно и одиноко, а в голове так и раздавалась та песня, которая завлекала их обратно в то поместье, где они жили, работали, перевязывали друг другу раны и по вечерам сидели около камина, обсуждали дела или просто вспоминали школьные годы. И сейчас, стоя напротив этого особняка, такого яркого, большого, красивого, они снова слышат эту песню, где напевает призрак умершего босса десятого поколения. Он бродит по коридорам, будто что-то или кого-то ищет, но не может найти. Он пропадает, но снова появляется в том кабинете, в тоже время и на том же месте, где раньше была большая лужа крови с пистолетом.

      Даже покинув особняк, каждый из ребят приходил сюда, ухаживал за ним, как и снаружи, так и внутри, а потом уходили, чтобы дождаться следующего дня и прийти сюда. Конечно же, если глупый Реборн не отправит их на задание куда-нибудь далеко, хотя и пытался это сделать неоднократно, но замечал других людей в тех местах, но не самих хранителей.

      Они в коридоре, напротив той самой двери, смотрели на неё, будто чего ожидая. Тихий, но знакомый голос, поющий уже другой куплет. Они зашли внутрь, но не увидели никого.

      — Я вернусь с вами, несмотря на мою гордость, — хриплый, тихий, мягкий голос. Они обернулись, но не увидели никого. — Я вернусь с вами, несмотря на мою гордость, — луч заходящего солнца осветил кабинет и что-то засветилось.

— Я возвращаюсь, потому что я знаю, что я не могу выбрать вспоминая теперь другая широта дней посещающим места, где вы будете повторяя жесты и слова, которые мы потеряли. Я вернусь с вами, когда я ушел, — свет ушёл, остался едва-заметный силуэт. Вся та же копна растрёпанные каштановых волос, карамельные глаза, светящиеся добротой и любовью к своим хранителям. Они не верили своим глазам, что-то кольнуло в их сердцах, а потом начало заполняться чем-то тёплым. Эта любовь? Радость? Нет, облегчение. Они подошли к нему и окружили.

      — Зачем ты это сделал? — хриплый вопрос из пересохших губ кого-то из них.

      — Если бы я это не сделал, то умер и не смог бы вернуться к вам. Теперь я снова здесь, обнимите меня, — все кинулись на своего босса, стали прижимать к себе. Даже одинокое Облако и неприступный Туман одарили своё Небо парой ударов по голове, но можно было заметить те счастливые искры в их глазах, и слегка приподнятые уголки губ. — Я вернулся!