«Дневник капитана. Звездная дата: 2798.4. „Энтерпрайз“ находится на стандартной орбите Венеры, второй планеты в Солнечной системе, с целью разведать подозрительные сигналы, исходящие от ее поверхности. Сканеры показывают наличие животных форм, что теоретически невозможно ввиду высокой вулканической активности планеты и ее атмосферы, заполненной облаками серной кислоты. Последнее также обусловливает затрудненность изучения поверхности планеты с ее орбиты. Вдобавок к этому в транспортерной неполадки. Мистер Скотт обещал устранить их в течение четырех часов, однако сейчас у десанта нет возможности немедленно материализоваться на Венере, в связи с чем инженеры готовят к отправлению челнок.
Я, капитан Джеймс Кирк, первый помощник и офицер медицинской службы отправляемся на разведку».
— Капитан, — сказал Спок, как только тот закончил запись, — разрешите обратиться?
— Конечно.
— В это время года вулканическая активность Венеры резко повышается. Мы не сможем посадить челнок на поверхности планеты, чтобы исследовать ее.
— Нам ведь не обязательно спускаться непосредственно на землю для этого?
— Верно. Все необходимые методы будут доступны нам, как только мы преодолеем слой сернокислых облаков. Однако в случае, если мы подтвердим наличие жизни на планете, необходимо выяснить, что она собой представляет.
— И откуда она могла там появиться, — добавил доктор МакКой.
— Вы уверены, что сканеры, обнаружившие признаки жизни на Венере, были исправны? — поинтересовался Кирк.
— Без сомнения, капитан.
— Что ж, тогда нам предстоит очень горячий прием, — пошутил Кирк, на что первый офицер ответил выразительным изгибом брови. — Мистер Скотт, примите командование, — отдал приказ Джеймс и направился к лифту в компании мистера Спока и доктора МакКоя.
— Есть, капитан, — ответил второй офицер.
— Ангар, — произнес Спок, и двери лифта закрылись.
Внизу десант ожидали герметичные скафандры с системой полного жизнеобеспечения и челнок с танталовым покрытием, способным выдержать температуру и давление атмосферы, превышающие земные в тысячу раз.
Покинув ангар, челнок быстро и плавно направился к Венере, окутанной нежно-зеленой дымкой паров серной кислоты. Через сорок минут, когда он достиг верхней точки атмосферы планеты и снизил скорость, видимость стала значительно ухудшаться, а показатели температуры и давления — падать. Десант оказался в совершенно непроницаемой пелене и мог ориентироваться только по данным бортовых компьютеров.
Несколько минут челнок летел в густом молочно-зеленом тумане, наводившем на членов экипажа тоску и тревогу. Вулканец внимательно следил за изменениями показателей физических качеств атмосферы и, казалось, совсем не обращал внимания на состояние, в котором находился десант в течение путешествия.
— Шестьдесят пять миль над поверхностью планеты, минуем сернокислые облака, — объявил, наконец, первый офицер, и капитан, обрадованно заерзав в своем кресле, включил сканер поверхности на бортовой панели.
Хотя видимость улучшилась незначительно, тем не менее, теперь можно было различить очертания отдельных вершин многочисленных гор и вулканов Венеры, пронизывающих сизую пелену, словно остистые отростки позвоночника диковинного животного, спящего на поверхности планеты.
— Высота: шестьдесят миль, продолжаем снижаться. Температура на поверхности планеты: семьсот сорок шесть Кельвинов, давление: девяносто пять бар, скорость ветра: сорок три метра в секунду, освещенность: шестьсот восемьдесят люкс, прозрачность среды: тридцать восемь процентов.
— Прямо под нами сканер засек несколько живых существ, — сказал Кирк, глядя на четыре мигающие точки на экране бортового компьютера.
Первый офицер открыл данные компьютера на своем мониторе и неопределенно хмыкнул.
— Их физиологическая структура не похожа ни на одну другую из ныне известных. Необходимо уточнение. Кто-то должен спуститься, капитан.
— Боже, я слишком стар для этого, — сказал МакКой. Хотя температура на той высоте, на которой находился челнок, не была такой критической как на поверхности планеты, а костюмы удовлетворительно справлялись с поддержанием микросферы, доктор тяжело дышал и весь покрылся испариной.
— Никто не заставляет вас делать это, Боунс, вы нужны мне здесь, — ответил капитан, надевая шлем скафандра и фиксируя на поясе трикодер и фазер. — Будете следить за моими показаниями с интерфейса системы жизнеобеспечения. В этом пекле мне будет не до них.
— Капитан, вулканцы более адаптированы к высоким температурам и давлению. Я бы хотел выдвинуть свою кандидатуру в качестве того, кто отправится на исследование, — сказал Спок тоном, не терпящим возражений.
— Полно вам, Спок, вы тоже должны быть здесь, чтобы записать и интерпретировать данные моего трикодера. За пять минут со мной ничего не случится.
— Да, капитан, — вынужден был согласиться старший помощник.
— Проверка связи.
— Все функции в норме, капитан. Связь налажена. Показания системы жизнеобеспечения обновляются каждые пятнадцать секунд.
— Удачи, Джим, — пожелал доктор, когда капитан покинул челнок.
Как только Кирк нырнул в едкие пары Венеры, то сию минуту пожалел о том, что согласился на эту миссию. Пот ручьями катился по лицу и застилал глаза, дышать было крайне тяжело, и капитан старался делать неглубокие, но частые вдохи.
— Высота: сорок миль, ускорение: девять десятых Галилео.
— Температура тела повысилась на один точка двадцать шесть градусов, частота сердечных сокращений: восемьдесят семь ударов в минуту, частота дыхания: двадцать одно дыхательное движение в минуту, артериальное давление: сто двадцать восемь на восемьдесят пять миллиметров ртутного столба и повышается, — добавил МакКой. — Джим, ты как?
— Томлюсь на медленном огне, — раздался голос капитана из динамика.
— Капитан, скорректируйте направление на пять градусов влево и снизьте скорость до трехсот пятидесяти метров в секунду.
Кирк последовал указаниям первого помощника, но, как ему показалось, никаких изменений не произошло, хотя скорость должна была уменьшиться более чем в полтора раза.
— Спок?
— Да, капитан?
— Доложите текущие показания скорости перемещения.
— Без изменений. Сейчас необходимо изменить направление на шесть точка восемьдесят семь градусов и скорость до трехсот метров в секунду, иначе через сорок шесть секунд вы разобьетесь о поверхность планеты, — хладнокровно сообщил первый офицер.
— Я пытаюсь!
— Капитан, данные вашего… — речь Спока прервали шумы. — Пары серной… повреждение системы…
— Спок? Повторите, Спок!
— Аварийное… Скорость слишком… Джим!
Изрытая вулканами и оврагами поверхность планеты стремительно приближалась. Кирк потянул за кольцо, расположенное на левом боку его костюма, но ничего не случилось. Словно это могло что-то изменить, капитан еще раз дернул злосчастное кольцо, и вдруг над самой землей его резко подбросило вверх мощной тягой воздушно-реактивных двигателей, расположенных на грудной панели. Однако давление внутри них было недостаточным для преодоления внешних сил, и уже через несколько секунд капитан снова оказался в свободном падении, но теперь всего в десяти футах над поверхностью планеты, и смертельное приземление ему не угрожало.
Упав плашмя на горячую каменную площадку, Кирк поднял легкое облачко сизой вулканической пыли, которая была едва различима в сернокислом тумане. Шум в ушах от скорости, с которой он летел, постепенно исчезал, и теперь капитана оглушал бешеный ритм биения его сердца. Непреодолимый вес атмосферы, будто огромная скала, лежал на его груди и не давал ни вздохнуть полной грудью, ни подняться с земли.
— Спок? — хватая воздух ртом, позвал капитан, — Бо-о-оунс! Ответьте… мне, фух. Тяжко.
В нескольких футах над капитаном проплыла размытая тень, и запищал трикодер, настроенный на поиск обнаруженных сканером форм жизни. Кирк, до нынешнего момента силившийся подняться, замер и стал напряженно слушать, что происходит вокруг него, поскольку разглядеть что-либо в таком тумане было невозможно. Но и долго лежать на одном месте он не мог, так как это могло закончиться печально — как хорошо скафандр ни защищал от внешней среды, все же и у него был предел контакта с критически накаленными объектами.
Раскачавшись из стороны в сторону, Кирк перекатился на живот и осторожно поднялся сначала на колени, а затем и во весь рост. Дышать стало немного легче, но в целом это нисколько не сделало проще выполнение миссии.
Сняв с пояса фазер и трикодер, капитан стал сверять показания последнего со своим положением. Теперь живые существа были повсюду, а Кирк находился прямо в эпицентре их скопления. Держа фазер наготове, капитан стал вглядываться в клубящийся кислотный туман, который, казалось, с каждым мгновением сгущался все сильнее. Жар планеты и нарастающая головная боль не давали Кирку сосредоточиться.
— Галилео, прием! — Капитан снова попытался связаться с десантной группой, но ответа не последовало. — Галилео!
Из тумана возникла тонкая бледная конечность с тремя крючковатыми пальцами и потянулась к лицу капитана. Кирк завороженно смотрел, как сокращается расстояние между ним и инопланетным существом, как становятся видимыми остальные части тела: маленькие плечики, выступающие вперед ключицы с запавшими надключичными областями, худощавое туловище, покрытое сухой потрескавшейся кожей, и лицо… маска. Да, маска, которую будто извлекли из самых кошмарных снов и воплотили в явь: огромные черные глазницы с крошечными бусинками-глазами, широкий короткий нос, безгубый рот, резко выступающие скулы, впалые щеки и венок соломенных волос, торчащих в разные стороны.
Сердце капитана упало в ноги от ужаса, он не мог пошевелиться, не мог вздохнуть, не мог осознать происходящего — страх сковал его мысли мертвой хваткой.
Сухие пальцы инопланетянина стукнулись об экран шлема Кирка, и бледная рука быстро отпрянула в сторону, будто существо обожглось. Словно очнувшись от наваждения, капитан поднял фазер и выстрелил в нечто, парившее перед ним над землей. Писк трикодера в другой руке стал звучать чаще, а туман — сгущаться сильнее. Отовсюду возникли размытые фигуры инопланетян, сгрудившихся вокруг Кирка. Одна из них, которая была ближе остальных, вдруг набросилась на капитана и повалила его на землю с такой силой, какой Джеймс у нее и предположить не мог. Он выронил трикодер, но фазер остался у него в руках, и Кирк сделал несколько выстрелов в сторону, где, как он думал, были инопланетяне. В следующий миг прямо над ним снова возникла кошмарная маска, и капитан лишился чувств.
«Дневник капитана. Звездная дата 2803.2. Записывает первый офицер Спок. Во время экспедиции на Венере десантная группа потеряла связь с капитаном Джеймсом Т. Кирком, но продолжала получать данные о местоположении капитана и показатели с интерфейса его системы жизнеобеспечения. Транспортерная была оповещена о необходимости немедленной транспортации капитана на „Энтерпрайз“ и получила его координаты. Однако неполадки, о которых упоминал капитан в предыдущей записи, не позволили реализовать спасательную операцию в кратчайшие сроки, из-за чего капитан находился на поверхности планеты в течение восемнадцати минут двенадцати секунд и подвергся значительному влиянию факторов внешней среды планеты. А также, возможно, контакту с неизвестной формой жизни, изучение которой было задачей текущей миссии. Конец записи».
Мистер Спок передал дневник лейтенанту МʼРэсс и погрузился в размышления, сцепив кончики пальцев рук. Находящиеся на мостике офицеры пристально смотрели на Спока, ожидая его команды или любого другого действия, лишь бы разорвать невыносимую тишину, царившую на мостике.
— Медотсек — мостику! — раздался голос доктора МакКоя из интеркома. — Спок, спуститесь сюда как можно скорее.
— Мистер Сулу, примите командование, — сказал первый офицер.
— Есть, лейтенант-коммандер.
— Мистер Спок! — окликнула вулканца Ухура. — Скажите, капитан ведь… он…
— Не делайте поспешных выводов, лейтенант, — сказал Спок, поняв, о чем хочет спросить старший офицер по связи.
— Сообщить Звездному Флоту о случившемся?
— Нет. Пока что нет, — на ходу ответил Спок, а затем скрылся за дверями лифта, избегая новых вопросов.
В медотсеке первого офицера встретила мисс Чэпел, которая хотя и выглядела встревоженной, но радостно улыбалась. Она сопроводила Спока к доктору МакКою и встала рядом, записывая полученные недавно данные обследования капитана в отчет. Сам капитан Кирк сидел на кушетке, свесив босые ноги, и увлеченно говорил о чем-то с доктором.
— Доктор, как капитан? — поинтересовался Спок.
— Пытается убедить меня, что он в полном порядке, — недовольно ответил МакКой, сложив руки на груди.
— Но я действительно в порядке, — сказал Кирк и стал надевать носки.
— Показатели говорят обратное, Джим. Твой организм пытается компенсировать нарушения метаболизма, вызванное пребыванием на Венере, а это может вызвать вторичные повреждения многих систем органов. Я вынужден задержать тебя в медотсеке еще на неделю минимум.
— Я не могу оставить мостик, и ты это прекрасно знаешь, Боунс.
— Если ты сейчас вернешься к выполнению своих капитанских обязанностей, не пройдя курс терапии, то вскоре потеряешь их навсегда. — Доктор говорил все громче, уперев руки в бока и нависая над Джеймсом, словно могучая скала.
— Я согласен постоянно проходить обследования и принимать все, что ты мне выпишешь, но мостик я не оставлю ни на день, — спокойно и уверенно сказал Кирк, обуваясь. — Это мое последнее слово.
— Спок! Скажите ему, наконец, что это неразумно.
— Доктор, я абсолютно солидарен с вами, но помимо состояния здоровья капитана меня интересует кое-что еще. Капитан, позвольте задать вам несколько вопросов?
— Это может подождать? Мне необходимо написать отчет о миссии, — уклончивым тоном ответил Кирк и попытался проскочить между МакКоем и Споком, но последний неожиданно схватил капитана за запястье.
— Это касается отчета, — пояснил первый офицер и, не дожидаясь реакции Джеймса, спросил: — Что произошло на Венере?
Кирк не смотрел в сторону вулканца, потому тот не мог видеть, как изменилось выражение лица капитана. Однако спустя несколько секунд он обернулся и опустил взгляд на удерживающую его руку.
— Прошу меня простить, капитан. — Спок отпустил Кирка.
— То, что касается отчета, вы можете узнать из отчета. Это ведь логично, мистер Спок? — холодно сказал капитан.
— Логично, — признал первый офицер. — Однако…
— Сообщите Звездному Флоту, что миссия выполнена, и «Энтерпрайз» направляется по раннее заданному курсу на Онтаром 4.
Быстро покинув медотсек, Кирк направился к себе в каюту, оставив доктора, первого офицера и медсестру недоумевать над его поведением.
— Доктор, полагаю, мне не нужно говорить, что вы должны делать? — обратился к МакКою Спок.
— Еще бы вы стали указывать мне мои обязанности, которые я знаю и без вас, — раздраженно ответил тот. — Мисс Чэпел, вы составили отчет?
— Да, доктор, — сказала медсестра и передала планшет МакКою.
— Обезвоживание, истощение медиаторных систем, многочисленные кровоизлияния во внутренние органы, острая гипоксия мозга! Спок, он не в состоянии управлять звездолетом и не может или не хочет понять это.
— Я попытаюсь еще раз поговорить с ним, доктор.
— Сделайте одолжение, — буркнул МакКой и удалился в соседнюю комнату.
Мистер Спок вышел в коридор и устремился прямиком к капитану, намереваясь если не словом, то силой заставить его пройти лечение, понимая, что второе будет военным преступлением.
Постучавшись и получив разрешение войти, первый офицер переступил порог каюты и остановился, заложив руки за спину.
— Спок? Я, кажется, приказал вам рапортовать Звездному Флоту о выполнении миссии. И что же вы делаете?
— Капитан, я убедительно прошу вас передать командование «Энтерпрайзом» старшему офицеру и вернуться в медотсек.
— Я не могу этого сделать, Спок. — Кирк отложил в сторону планшет, на котором составлял отчет, и подошел к офицеру по науке. — Вы тоже считаете, что я не в состоянии выполнять свои обязанности?
Спок угрюмо сдвинул брови, глядя на непривычно бледное лицо капитана и тонкие красные нити сосудов вокруг радужек глаз, и намеревался было ответить, но Кирк перебил его:
— Полно, Спок, я признаю, конечно же, что пребывание на Венере плохо сказалось на моем здоровье, но когда было иначе? — Мягкая улыбка не сходила с губ капитана, но Спок слышал волнение и раздражение в его голосе. — Любая миссия это своего рода риск. Без него не существовало бы ни нас, ни Федерации. Само изучение вселенной это риск, и мы подписались на него, когда вступали в Академию Звездного Флота. — Увидев, что его слова не произвели на Спока никакого эффекта, Кирк тяжело вздохнул. — Хорошо, я вернусь к Боунсу, если вы так хотите этого. Дайте мне хотя бы закончить отчет.
Правая бровь Спока недоверчиво изогнулась, придавая лицу первого офицера недовольное выражение.
— Ну хватит, Спок, я дал вам свое обещание ровно как и дал вам приказ. Выполняйте немедленно.
— Есть, капитан, — ответил первый офицер и, помедлив мгновение, покинул каюту.
Вернувшись на мостик, Спок принял командование и провел инструктаж: Звездную Федерацию известить о выполнении миссии и о том, что отчет будет отправлен позднее, а также проложить курс к Онтарому 4 и следовать ему на варп два.
Как только «Энтерпрайз» покинул Солнечную систему, первый офицер связался по интеркому с медотсеком, чтобы убедиться, что капитан находится там. Как Спок и ожидал, Джеймс там не появлялся. Понимая, что подобная навязчивость может усугубить ситуацию, Спок все же попытался вызвать капитана. Ответа не последовало. Передав командование лейтенанту Сулу, Спок покинул мостик и пошел искать Кирка, чтобы уже лично проконтролировать его возвращение в больничное отделение.
— Капитан, — окликнул вулканец, постучавшись в дверь каюты Кирка. — Капитан, я настаиваю на том, чтобы вы отправились вместе со мной к доктору МакКою. Немедленно.
Ответа снова не было. Спок прислушался, но изнутри не доносилось ни звука. Он снова постучал, громче, чем в прошлый раз, полагая, что Джим мог уснуть за работой.
— Я захожу, — предупредил первый офицер. Как только двери разъехались в стороны, Спок увидел, что капитан лежит ничком возле своего стола, а вокруг него рассыпаны блоки данных. Подбежав к Кирку, Спок склонился над ним и, перевернув на бок, стал прощупывать пульс на сонной артерии. Затем вулканец спешно подошел к столу и, включив интерком, вызвал МакКоя из медотсека.
Доктор примчался так быстро, как только мог. Он был один, но с полным комплектом инструментов, необходимых для оказания немедленной медицинской помощи. Он потратил несколько секунд на обследование капитана и, отдав Споку аппарат для проведения общего анализа крови, принялся искать стимуляторы. Пока он заряжал препарат в автоматический шприц, Спок провел порученное ему мероприятие и показал МакКою полученные данные. Брови доктора немедленно поползли наверх.
— Спок! Я… я не понимаю, что с ним происходит. Такое соотношение клеток красной и белой крови не встречается ни при одной известной мне патологии человека.
— Вы можете предположить, что это результат воздействия некого неизвестного фактора атмосферы Венеры? — спросил Спок.
— Несомненно! Но я не понимаю, что именно могло так изменить состав его крови. — Доктор выглядел в крайней степени растерянным и взволнованным. Он посмотрел на препараты, лежащие в аптечке, затем снова на анализы. — Боюсь, у меня нет средств, действие которых на организм Джима в таком состоянии я мог бы предсказать наверняка. Его необходимо перенести в медотсек, и тогда, возможно, у меня будет больше информации о его недуге.
— Невозможно, доктор. Если члены экипажа увидят, что…
— Спок! Какая разница, что увидят члены экипажа, если Джим умрет? — возмутился МакКой и вырвал из рук вулканца аппарат. Положив его обратно в аптечку, доктор вызвал мисс Чэпел и наказал ей как можно скорее привести двух офицеров с носилками.
Капитан был доставлен в медотсек, где доктор немедленно занялся его обследованием. Полученные данные не приблизили МакКоя к разгадке состояния Кирка ни на йоту, но он не оставлял попыток выяснить, что могло послужить его проявлению. Пока доктор изучал записи с интерфейса системы жизнеобеспечения капитана, выискивая тот ключевой момент, который в последующем стал истоком развития патологических изменений, сестра Чэпел просматривала данные компьютера на предмет похожих состояний и методов их лечения.
В это время мистер Спок снова и снова проверял записи трикодера капитана, который был с ним во время миссии на Венере и оставался на ней еще некоторое время после того, как Кирка транспортировали на «Энтерпрайз», пока его электроника не была уничтожена коррозией.
Трикодер в течение двадцати минут тридцати шести секунд фиксировал наличие раннее неизвестных форм жизни в зоне сканирования, и теперь первый офицер мог дать абсолютно точные данные об их физиологии и биохимических процессах, происходящих в организме этих существ. Однако трикодер не мог рассказать Споку о том, что делали эти инопланетяне, когда на планету спустился капитан, и как повлияли на него, а сам Кирк отказывался давать какие-либо комментарии на этот счет и никакого отчета о ходе выполненной миссии он не составлял. Потому единственным способом узнать, что произошло на Венере, был допрос капитана.
— Мистер Спок, Онтаром 4 вызывает «Энтерпрайз». Желают узнать, как скоро мы прибудем, — сообщила Нийота.
— Ответьте, что мы уже в пути и окажемся в местном скоплении через семнадцать часов.
Мисс Ухура отвернулась и приступила к выполнению указаний, а первый офицер поднялся из кресла капитана, собираясь покинуть мостик.
— Мистер Спок, прикажете увеличить скорость? — поинтересовался рулевой.
— В этом нет необходимости, мистер Сулу, — ответил вулканец.
— Лейтенант-коммандер, Онтаром 4 интересуется, по какой причине мы задерживаемся, — снова передала Ухура.
Спок недовольно сдвинул брови и посмотрел на усыпанный звездами экран, к которым летел «Энтерпрайз».
На мостик поднялся судовой врач. Он поймал на себе вопросительные взгляды присутствующих здесь офицеров, но не удостоил их ответом, а лишь кивнул Споку и вернулся в лифт, ожидая вулканца.
— Скажите, что на «Энтерпрайзе» неполадки, и звездолет не может развить скорость больше варп два, — обратился к Нийоте Спок и последовал за МакКоем. — Примите командование, мистер Сулу.
Ухура и Сулу недоуменно переглянулись, и офицер по связи, пожав плечами, повернулась к своей рабочей панели.
— Это была ложь, Спок? — задал вопрос МакКой, как только двери лифта закрылись.
— Нисколько, доктор. У нас действительно неполадки, которые повлекли за собой чрезвычайную ситуацию. И пока мы не найдем способ помочь пострадавшему в ней капитану Кирку, мы не можем прибыть на Онтаром 4 в установленный срок.
МакКой тихо усмехнулся и покачал головой, но не стал спорить с вулканцем.
Спок и МакКой спустились в медотсек, где доктор сразу же перешел к делу, по которому он вызвал первого офицера.
— Болезнь Джеймса прогрессирует, а у меня до сих пор нет никаких предположений о том, что послужило ее началу.
— Капитан сейчас в сознании? — спросил Спок.
— Спит. Он в тяжелом состоянии. Но я вызвал вас не только для того, чтобы сообщить то, о чем вы и так могли догадаться. С ним происходит что-то…
Грохот и звон разбившейся посуды прервали диалог доктора и первого офицера. Они немедленно бросились в палату, где находился Кирк, и столкнулись с выбегавшей оттуда медсестрой.
— Что случилось, мисс Чэпел? — спросил МакКой, хватая женщину за руку.
— Я хотела оставить на столике еду, чтобы капитан мог пообедать, когда проснется, а он вдруг ни с того, ни с сего закричал и ногой перевернул поднос. Я сразу же побежала за вами, чтобы сообщить об этом!
Беспокойно метавшийся из стороны в сторону, будто охваченный агонией, Кирк издал душераздирающий вопль и застонал, сжимая угол одеяла и пытаясь накрыться им с головой. МакКой подбежал к нему и, сбросив одеяло в сторону, сжал запястье Джеймса, чтобы прощупать пульс. Приблизившись к кровати с другого бока, Спок обхватил голову капитана руками и попытался успокоить его.
— Он ледяной, Спок, — вполголоса сказал доктор, щупая конечность.
— Да, я чувствую.
— Пульс ниже нормы почти вдвое!
— Капитан, — позвал Спок, видя, что Кирк понемногу приходит в себя. — Капитан, очнитесь!
Кирк раскрыл подернутые пеленой сна глаза и посмотрел сначала на вулканца, затем на доктора. Он был бледен и слаб, но, не желая признавать, что ему очень плохо, поспешил приподняться на локтях, чтобы сесть. Доктор предусмотрительно уложил его обратно легким упором ладони в грудь.
— Со мной все в порядке, — раздраженно сказал Кирк, падая головой на мокрую от пота подушку. — Дайте мне подняться.
— Мы не можем вам этого позволить, капитан, — ответил Спок за себя и за МакКоя, который готов был взорваться от феноменальной упертости пациента. — Вы можете обманывать кого угодно, но не себя. Однако чем дольше вы скрываете от нас правду, тем больше шанс того, что мы не сможем вам помочь, и вы умрете.
— Спок! — возмущенно воскликнул доктор, — Я, конечно, понимаю необходимость давления в сложившейся ситуации, но не таким же образом.
— У нас нет времени на ухищрения, доктор, — парировал Спок. — Капитан, вы же понимаете, что мне не нужно ваше разрешение, чтобы все узнать. Однако я оставляю вам право рассказать все самому.
— Я ничего не помню, — процедил сквозь зубы Кирк, гневно щурясь. — Мне холодно, я замерзаю. Дайте мне одеяло.
Вулканец послушно встал с края постели, на котором доселе сидел, чтобы поднять одеяло с пола. А Кирк, воспользовавшись тем, что Спок не сможет помешать ему, вскочил с кровати так быстро, как только ему позволяло его состояние, и бросился прочь из палаты. МакКой не успел его схватить, поскольку не ожидал от Кирка подобных действий, но мисс Чэпел отреагировала мгновенно и закрыла собой выход из медотсека. Случись это в другой день, когда капитан был бы полон энергии, медсестра пожалела бы о том, что так поступила, однако сейчас Кирк едва смог дойти до дверей и, когда уже собирался оттолкнуть Кристину, вдруг покачнулся и упал без чувств — только сестра и успела его поймать.
Беспокоясь, что такой резкий подъем мог причинить вред капитану, МакКой провел еще несколько анализов, но убедился лишь в том, что состояние Джеймса становится все хуже и хуже не зависимо от его или чьих-либо еще действий. Кроме того, кожа его рук стала сильно шелушиться и покрываться слоистыми пластинками, но что поразило доктора пуще всего — между пальцами рук капитана появились полупрозрачные кожные перепонки.
— Доктор, я собираюсь применить слияние разумов, — сказал Спок, расхаживавший по палате все то время, что МакКой делал обследование.
— Это может быть опасно, — ответил тот, покачав головой.
— Если мы ничего не предпримем, это будет не столько опасно, сколько бесполезно, потому что капитан умрет.
— Прекратите повторять это каждую минуту! Я обязан, и я найду способ вылечить Джима без вашего участия.
— То бишь суть вашего нежелания подпускать меня к капитану только в том, что вы хотите разрешить эту задачу раньше меня, доктор?
— Да как вы смеете… — прошипел МакКой, становясь багровым от злости.
— Я вам позволю реабилитироваться в моих глазах, но позже, — перебил его Спок, садясь сбоку от лежащего на кровати без чувств капитана.
Вулканец осторожно коснулся кончиками пальцев ментальных точек на лице капитана, ощущая холод его кожи и редкое, но тяжелое дыхание. Поток ощущений и знаний Кирка стал медленно ассимилироваться с сознанием Спока, почти эпизодически, поскольку состояние капитана не позволяло извлекать информацию быстрее. Если Спок не рассчитает «силу» влияния, то запросто может погубить капитана раньше, чем это сделает с ним его недуг. Он подошел к делу со всей серьезностью: время сейчас, несомненно, имеет огромное значение, но куда важнее получить представление о том, что произошло с Кирком на Венере, а это требует размеренности и терпения.
«Шестьдесят миль, продолжаем снижаться».
Образы и звуки возникали вспышками, словно Спок просматривал фотоальбом, однако его собственные воспоминания дополняли те, что он извлекал из сознания Кирка, и восстанавливали картину в целом.
«Сорок миль, ускорение… Джим, ты как?.. Скорректируйте направление на пять градусов влево…».
— И снизьте скорость до трехсот пятидесяти метров в секунду, — неосознанно закончил собственную фразу Спок. Он был полностью погружен в процесс слияния разумов и не замечал того, что происходит с ним или вокруг него.
«Через сорок шесть секунд вы разобьетесь о поверхность планеты… Скорость слишком большая, если вы немедленно… Джим!».
Спок вздрогнул всем телом, переживая снова леденящее чувство страха, вспыхнувшее в нем в тот момент, когда он решил, что капитан наверняка погибнет. Оно было крайне неприятным и сейчас, казалось, оставляло липкий след на коже ввиду того, что Спок мог анализировать его со стороны, видеть саму структуру проявленных эмоций.
Вулканец продолжал листать страницы памяти Кирка, переживая вместе с ним падение на землю, видя вместе с ним непроницаемую плену тумана, чувствуя вместе с ним невыносимые жар и тяжесть атмосферы. Он ощущал присутствие кого-то еще, ему передавалось нервное напряжение Кирка, его настороженность, его беспокойство и в то же время любопытство.
И вдруг он увидел нечто. Бледное худощавое существо, тянувшее тонкую руку к капитану. Спок мог до мельчайших подробностей рассмотреть тусклую пластинчатую кожу, перепонки между пальцами, слабые полупрозрачные ногти с зелеными полосками на них. Разум вулканца наполнялся ужасом и отвращением Кирка к этому инопланетянину, но он подавлял эти чувства, абстрагировался от них, чтобы они не могли помешать ему анализировать происходящее.
Утолщенные на концах, словно барабанные палочки, пальцы существа столкнулись с защитным экраном шлема. Кирк отпрянул и выхватил фазер.
— Нет! — вскрикнул Спок, хмурясь и качая головой, будто пытаясь выбросить из своего сознания, а равно и сознания Кирка мысль об использовании оружия. Но тщетно, капитан выстрелил и, несомненно, убил инопланетянина. Остальные, естественно, набросились на Джеймса, но, как первый офицер мог догадаться, они не обладали даже элементарными навыками борьбы и лишь повалили враждебное существо, то бишь капитана, на землю, чтобы выиграть себе время на отступление.
Вулканец прервал ментальный контакт и замер, тяжело дыша и держа руку навесу над лицом Кирка.
— Ну, что? — нетерпеливо спросил МакКой, склоняясь над Джимом и краем глаза глядя на позеленевшее от напряжения лицо Спока.
— Эти существа не контактировали с капитаном. То, что с ним происходит — реакция на перенапряжение систем организма атмосферой Венеры.
— В стадии декомпенсации, конечно. Иначе мы бы не наблюдали столь невероятно резких изменений анализов. Я вас понял, Спок. Думаю, вам стоит отдохнуть, дальше я сам.
— Нет, доктор, при всем уважении, я должен всячески содействовать вам в процессе восстановления капитана, — сказал Спок, поднимаясь с постели и поправляя ворот костюма. — Рассчитайте необходимую дозу успокаивающих средств для понижения возбудимости нервной системы, а я распоряжусь подготовить барокамеру. Необходимо как можно скорее поставить капитана на ноги. Промедление может стоить нам ценных ресурсов Онтарома 4.
— Вы не представляете себе, каких усилий мне стоит сдерживание всех проклятий, что я для вас приготовил. Вы такой же упертый как Джим, только что до вас достучаться совершенно невозможно. Но сейчас я готов пойти у вас на поводу только потому, что Джиму нужна помощь. А как только он поправится — не ждите от меня пощады, Спок!
Вулканец недоуменно изогнул бровь, глядя на доктора, но тот лишь отмахнулся и занялся своими обязанностями.
«Дневник капитана. Звездная дата 2808.4. Записывает первый офицер Спок. В ходе расследования офицер по науке Спок и шеф медицинской службы Леонард МакКой выяснили причину патологических изменений, приведших к ухудшению состояния капитана Джеймса Т. Кирка, и составили план терапии, необходимой для восстановления его здоровья. Под контролем офицера науки, главного инженера Монтгомери Скотта и доктора МакКоя капитан Кирк будет в течение одиннадцати часов находиться в барокамере с искусственно созданной атмосферой, показатели которой будут максимально приближены к показателям атмосферы Венеры. Конец Записи».
Носилки с антиполем плавно скользили вдоль коридора, сопровождаемые мистером Споком, МакКоем и Скотти. На носилках, укутанный в несколько одеял, лежал Кирк и стучал зубами от холода, хотя температура в жилых отсеках была более чем удовлетворительная по меркам людей.
Оказавшись в небольшом помещении, расположенном почти в самой корме звездолета, Скотти и МакКой перенесли капитана внутрь барокамеры, в которой располагалось удобное кресло, поставленное здесь заранее специально для Кирка. Заперев капитана, Скотти принялся постепенно нагнетать внутрь камеры давление и повышать температуру. Дойдя до значений, отмеченных на барометре и термометре как критические для человека, главный инженер перевел вопрошающий взгляд на Спока. Первый офицер утвердительно кивнул, стрелки поползли дальше.
— Мне невыносима мысль, что я не могу непосредственно контролировать жизненные показатели Джима, — сказал доктор недовольным тоном, обусловленным беспокойством.
— Увы, все приборы, способные выдержать столь высокие значения давления и температуры, встроены в скафандры, а одеть капитана в скафандр мы не можем, поскольку тот будет умалять действие искусственной атмосферы на организм, — ответил Спок и снова жестом показал Скотти, чтобы тот не сбавлял оборотов.
— Температура: пятьсот Кельвинов, давление: пятьдесят семь бар, — сообщил инженер, беспокойно поглядывая сквозь окошко на Кирка.
Капитан перестал дрожать и спокойно задышал полной грудью, словно для него такое состояние окружающей среды было естественным. Он все еще не пришел в себя, но МакКой отметил быстрые движения глаз под веками, означавшие, что Кирку что-то снится.
— Шестьсот Кельвинов, семьдесят восемь бар, сэр.
Кирк скорчился и замотал головой, пытаясь отмахнуться от чего-то. Скотт бросил испуганный взгляд на первого офицера, тот смотрел на доктора, рассчитывая, что он, вероятно, найдет объяснение происходящему. МакКой сосредоточенно наблюдал за поведением капитана в течение нескольких секунд, отставив в сторону Спока руку с поднятым вверх указательным пальцем: «ждите».
— Ему снятся кошмары. Снова, — заключил доктор, с досадой качая головой. — А искусственная атмосфера, насколько я могу судить по внешним признакам, благоприятно повлияла на него даже за такой короткий срок.
— Продолжайте, мистер Скотт, — сказал Спок.
* * *
В течение трех часов первый офицер, доктор и инженер неусыпно наблюдали за капитаном Кирком, он часто ворочался и вскрикивал, но так и не пришел в себя. Беспокойство МакКоя росло, и он не находил себе места от мысли, что их попытка помочь капитану ни к чему не приведет.
— Пойдите отдохните, — предложил Спок, глядя, как мистер Скотт клюет носом. — И вы тоже, доктор, не мучите себя. Я останусь, прослежу за состоянием капитана и позову вас, если что-то случится.
— Я не уйду, — ответил МакКой. — Я должен быть подле Джима не только как врач, но и как его друг.
— И я не уйду! — поддержал Скотти. — Какой уж тут отдых, когда капитан в беде? Нет, я высплюсь только тогда, когда буду знать, что все в порядке.
— Хорошо, — кивнул Спок, и МакКою на мгновение показалось, что он улыбнулся краешками губ, хотя такое, конечно, было невозможным. — В таком случае, — начал было вулканец, но инженер перебил его.
— Он просыпается, — вполголоса сказал он, показывая через окошко на Кирка.
Капитан действительно открыл глаза и теперь смотрел куда-то в сторону, нахмурив брови и сжимая в руках угол одеяла.
— Джим! — крикнул МакКой, прильнув к стеклу, отделявшему его от Кирка. — Джим! — снова позвал он, но капитан не реагировал.
— Доктор, он вас не слышит, — объяснил Спок, протягивая Леонарду микрофон.
— Боже, Спок, вы могли сказать мне об этом раньше? — рассержено процедил сквозь зубы МакКой, выхватывая микрофон из рук вулканца и включая его. — Джим, как ты?
Капитан вздрогнул и усиленно замотал головой, пытаясь определить источник звука. Заметив глядящих на него во все глаза Спока, МакКоя и Скотти, Кирк засмеялся.
— Если бы ты знал, как я рад слышать твой смех, — сказал доктор, облегченно вздыхая.
— Капитан, что вам снилось? — спросил Спок, наклоняясь к МакКою.
Улыбка мгновенно исчезла с лица Джеймса, он опустил голову, спрятав подбородок в одеяло, и перевел взгляд в ту же сторону, в какую он смотрел до этого.
— Что вы видите, капитан? — осторожно поинтересовался вулканец, забирая микрофон у доктора.
— Воплощение кошмаров, — тихо прозвучал голос Джима из громкоговорителя на стене.
— О чем это он? — шепотом спросил Скотт.
Доктор и первый офицер хмуро переглянулись, МакКой показал на наручные часы, подразумевая, что действие транквилизаторов уже исчерпало себя. Спок продолжил:
— Джим, вы должны совладать с собой и перебороть страх.
— Я не могу, — сказал Кирк, пряча глаза. — Вы не были там, Спок, — добавил он сдавленным голосом.
— Был, капитан, вместе с вами. Я видел все точно так, как видели вы, и даже чувствовал это так же.
Джеймс поднял голову и посмотрел на вулканца. Казалось, его слова придали Кирку сил, поскольку, когда он снова взглянул на что-то, что видел только он, взгляд его уже не был таким испуганным, как раньше.
— Не вы должны бояться их, а они вас. Природа сделала этих существ стойкими к влиянию планеты, однако кроме них на ней никого больше нет, потому, эволюционируя в своей среде, они стали беспомощными против других видов, которые, возможно, могли бы в будущем заселить Венеру извне искусственным образом. Их внешний вид это естественная защита. Как мимикрия у земных насекомых, не способных жалить, — говорил Спок, не сводя глаз с капитана. — Вы убили одного из них, и, помните, что они сделали затем?
— Одно из этих существ толкнуло меня, и я упал, — ответил Кирк. — Помню, как разрывало трикодер от писка, а передо мной все погружалось по тьму. Я был там один, совершенно один…
— Мы с вами, капитан, все это время мы были с вами, следили за тем, что происходит внизу. Мы бы не оставили вас в одиночестве, — говорил Спок. — А эти существа испугались и убежали, потому что ничего не могли вам сделать.
Кирк слушал, глядя на бледные пластинки, покрывавшие его руки, и плотные перепонки между пальцев. Неясно было, возымела ли нужный эффект речь Спока, потому что капитан ничего не ответил и, опустив спинку кресла, на котором сидел, накрылся одеялом так, что его лица не стало видно. Спок хотел было что-то добавить, но МакКой остановил его, сказав, что Джиму необходимо переварить все услышанное и решить для себя, что делать дальше.
Так прошло еще несколько часов. Кирку больше не снились кошмары, он спал спокойно, и доктор предположил, что это хороший знак. Скотти пришлось покинуть МакКоя и Спока, чтобы проверить, все ли в порядке в инженерном отсеке. Офицеры, оставшись наедине, молча наблюдали за капитаном и боролись с наползающей на них сонливостью.
В помещение вошла Ухура, Спок обернулся и взглянул на нее, изогнув одну бровь в недоумении.
— Я принесла вам кофе, — шепотом сказала Нийота, ставя небольшой поднос с тремя чашечками и тарелкой, на которой горкой лежали пирожные. — А где Скотти?
— Скоро вернется, — ответил доктор.
— Как он? — поинтересовалась Ухура, подходя к окошку и глядя на спящего Кирка.
— Намного лучше. А что экипаж?
— Беспокоится, но все выполняют свои обязанности как положено. Мы прибудем на Онтаром 4 через восемь часов.
— Спасибо, лейтенант, — поблагодарил Спок и взял свой кофе.
— Если что-то понадобится, вызывайте меня или Пашу, — сказала Ухура и ушла на свой пост.
Быстро выпив кофе и отставив пустую чашечку, вулканец расположился в кресле удобнее и, скрестив пальцы рук, прикрыл глаза.
— Вы же сейчас уснете, Спок, — сказал МакКой, зевая.
— Вынужден с вами не согласиться, доктор. Я медитирую, а в этом состоянии восприятие изменений окружающего пространства становится даже острее, чем во время бодрствования.
— Ну-ну, — ответил Леонард и принялся уплетать пирожные с заварным кремом.
* * *
Внезапный стук разбудил доктора, он вскочил с кресла и беспокойно завертел головой, отыскивая его источник. Стук снова повторился — это капитан привлекал к себе внимание, поскольку интерком был выключен. Он смотрел на МакКоя и смеялся чуть ли не до слез от нелепости произошедшей сцены.
— Спок, — позвал Леонард и ткнул вулканца пальцем в плечо, — Спок!
— Да? — спокойно ответил первый офицер, садясь прямо и поднимая на доктора подернутый пеленой сна взгляд. Заметив, что Кирк встал, Спок быстро подобрался и включил интерком.
— Я целый час не мог вас пробудить, — все еще смеясь, сказал Джим. — Долго еще до Онтарома 4?
— Сейчас выясним. Мистер Спок — мостику. Мисс Ухура, сообщите время прибытия на Онтаром 4.
— Четыре с половиной часа, сэр, — донеслось в ответ.
— Да ведь путь до него от Венеры на максимальной скорости занимает не более четырех часов, — удивился Кирк. — Вы установили минимальный варп, чтобы успеть поставить меня на ноги?
Доктор и первый офицер молча переглянулись, явно не спеша давать ответ.
— Я понял. — Капитан усмехнулся и покачал головой. — Тем не менее, сейчас, пока я себя чувствую хорошо, нам надо этим воспользоваться. Мистер Спок, передайте мистеру Сулу, чтобы увеличил скорость до варп восемь. Еще я хотел бы перекусить до того, как мы выйдем на орбиту.
— На декомпрессию уйдет некоторое время, к тому же доктору необходимо будет осмотреть вас, чтобы получить данные о вашем нынешнем состоянии. Если мы сейчас переключимся на варп восемь, то расчетное время прибытия составит девятнадцать минут.
— Хорошо, тогда сначала проведем все необходимые мероприятия, а затем — на всех парах к Онтарому 4, — согласился Кирк.
* * *
Послы с Онтарома 4, представители расы «огненных людей», конечно же, были недовольны тем, что «Энтерпрайз» прибыл с таким опозданием, хотя и не подали виду, когда их перенесли в транспортерную, поскольку вопреки своему прозвищу обладали ледяным спокойствием и почти вулканской сдержанностью. Однако когда капитан звездолета стал горячо приветствовать их, пожимая руки, доселе непроницаемые лица инопланетян сделались вытянутыми от удивления ровно как лица Спока и МакКоя в тот момент — испуганными. Ведь все бы ничего, но «огненных людей» назвали так потому, что температура их тела составляла сто пятнадцать с половиной градусов по Цельсию, и любой контакт с ними мог закончиться для обычного человека ожогом третьей степени.
Когда Кирк и посол удалились из транспортерной, присутствовавшие при этой встрече офицеры и сопровождавшие посла инопланетяне еще некоторое время стояли как вкопанные, переглядываясь и соображая, было ли увиденное ими реальным.
— Я должен сказать, — заговорил один из рагнарианцев, обращаясь к Споку и МакКою, — ваш капитан — очень необычный человек.
Группа гуманоидов с кожей цвета охры одобрительно закивала, соглашаясь с собратом, и затем они двинулись вслед за своим послом.
— Очаровательно, — заключил Спок, задумчиво изогнув правую бровь, МакКой поддержал его тихой усмешкой.
Встреча прошла как нельзя лучше, и вскоре посол и его люди отправились обратно на Онтаром 4, а «Энтерпрайз» — на новое задание.
* * *
— Капитан на мостике! — объявил офицер.
Кирк гордо прошествовал к своему креслу, сопровождаемый радостными взглядами экипажа, принял командование и назначил новые координаты. Секретарь поставила на столик перед ним чашку чая, и, казалось, все было по-старому, однако доктор не находил себе места.
— Пожать руку рагнарианцу! — восклицал МакКой. — Они запомнят это надолго.
— Тем лучше для нас, — сказал Кирк, улыбаясь, и потянулся к чашке, но вдруг одернул кисть, едва дотронувшись до нее пальцами. — Зачем вы налили мне кипяток, Сэрина?
— Но, капитан, вы сами попросили меня об этом, — ответила девушка, заламывая руки.
— Да? Что ж, тогда, пожалуй, это можно объяснить только тем, что…
— Все вернулось на свои места! — закончил фразу мистер Скотт и от переизбытка эмоций хлопнул по рабочей панели ладонью.
Экипаж весело засмеялся, и даже Спок не отказал себе в радостной улыбке.