Dark places – Hollywood Undead
«Убийство между третьей и пятой авеню...»
«Преступник не оставил следов…»
Заголовки утренних газет пестрят громкими заявлениями, новостные ленты переполнены одними и теми же словами. Достало.
Кевин Дэй буквально бьёт по системному блоку – чуть сильнее, чем надо было – и отбрасывает свежий выпуск так «удачно» подсунутый ему Нилом Джостеном. Знает же, собака, как испоганить настроение с утра.
На самом же деле хуже уже всё равно было не сделать. Третье убийство за три дня – какой-то антирекорд. И все по одному и тому же уголовному делу, которое следователь завёл ровно трое суток назад.
Тогда было восемь утра (его суточное дежурство заканчивалось в девять), и в отделение поступил звонок. Очень некстати. По итогам работы на месте стало ясно сразу – про два выходных после дежурства можно забыть. И вообще про какой-либо вообще отдых вместе с полноценным сном тем более. Всё идеально подстроено (тут сомнений не было, экспертиза работала хорошо) под самоубийство, да и посторонних следов нет. Как же тупо.
И вот сейчас уже третье убийство за три дня. Кевину Дэю хотелось как минимум застрелиться из своего же оружия, но нет, нельзя. Местные идиоты иначе просто разнесут отделение по кирпичам, уж что-что, а это они умеют делать лучше всего.
Он барабанит пальцами по столу. «Думай, думай, не отключай мозг», – следователь несколько раз бьётся головой об стол и после осознания, что это не принесёт никакой пользы, выходит из кабинета со словами: «Миньярда и Джостена ко мне срочно!».
Если эти двое не смогут придумать что-то в ближайшие сутки, то это станет конкретной проблемой…
***
Когда Эндрю сказал «я работаю один», - он не понимал, что здесь может быть непонятного. Для Дэя, видимо, непонятным оказалось каждое слово. Иначе почему Миньярд стоит в кабинете Кевина (или, правильнее говорить, самого упëртого следователя на его веку?) и косо смотрит на Нила Джостена, такого же майора, известного высокой раскрываемостью, и выслушивает что и как им делать в последующие 24 часа вдвоëм.
Из минусов: Эндрю знал точно, что хаотичнее создания, чем Нил Джостен, нет и быть не может. Этот человек мог носиться по всему Нью-Йорку сутками, абсолютно не имея чëткой системы действий, что невероятно выводило из себя.
Эндрю ни в коем случае не умаляет достоинство Нила. Его раскрываемость не ниже раскрываемости Миньярда, и об этом говорит статистика, с которой спорить глупо, но всë же она могла бы быть ещë выше. Вероятно, если бы у того всё-таки были хоть какие-нибудь схемы действий.
– …так чтобы она была выше я вас двоих в пару и ставлю! – следователь, кажется, начинает либо частично и с огромными ошибками читать мысли Эндрю, либо они начинают думать схожим образом. Какой ужас, кажется, пора брать себе небольшой отпуск на пару-тройку дней.
– Вы осознаëте вообще масштаб ситуации!? – Кевин хлопает папкой с уголовным делом по столу, видя, что его слушают не так уж охотно, как хотелось бы. Его тоже можно понять. Не часто приходится ловить маньяков (а в том, что это он уже никто не сомневался) и не часто приходится каждый день узнавать про новый труп.
Но Эндрю как-то плевать. Намного больше его волнует факт того, что придëтся работать с Нилом чëрт-его-дери-Джостеном и мириться с его методами. Всё ещё неприемлемыми для Миньярда.
Поэтому когда они дослушивают тираду следователя (слава богу он перегорел довольно быстро, отдал пару поручений и снова начал анализировать, чем отдел располагает) и оказываются уже за дверью, то предварительно не сговариваясь выходят из отделения.
На улице как назло идёт дождь – неприятно, но что есть. Сейчас стоило опросить свидетелей, если таковые есть, в одном месте и проверить другие два, откуда непосредственно пропадали люди.
– Думаю, стоит заехать к Жану, – выдает Нил неожиданно.
– Чем он поможет на данном этапе? Всë, что есть у него, мы уже знаем, – Эндрю пожимает плечами и закуривает, – Нам нужны мотивы, какая-то закономерность, а она отсутствует. Точнее мы еë в упор не видим, но почему-то делать выводы нам это не мешает, – последнее он произносит еле слышно, но и того достаточно, чтобы понять степень недовольства ситуацией.
– У него на вскрытии третье тело. Тот самый труп, обнаруженный три часа назад. Было пять часов утра, впервые так рано... значит что-то пошло не так... – Нил заходит в автобус, договаривая это, – спишемся через час и решим, что делать!
Двери закрываются. Эндрю надо совсем в другую сторону, но что-то подсказывает ему после этих слов, что логику здесь надо послать к чертям, так что вызывает себе такси до места преступления. Говорят, что оно даëт больше всего ответов, которые иногда просто сложно распознать.
В парке, к слову, не оказывается совсем никого. На часах всего лишь половина девятого, плюс сегодня воскресенье. Не может же быть в целом районе ни одного приверженца здорового образа жизни, который бы не вышел на пробежку. Но людей округе и правда не оказывается. Даже с собаками никто не гуляет, что ещё более странно.
С другой стороны горожан можно понять. Не каждый практически сразу же после убийства появится в том же месте. Тем более, когда информация среди населения ходит совершенно разная.
Эндрю несколько раз обходит лавку, около которой обнаружили тело, не находит совершенно ничего нового. Как же глупо. Ну не может ни один живой человек не оставить после себя ничего. Такого просто не бывает.
Либо это просто разные люди, которые с убийствами уже сталкивались и знают… да нет, теория ещё тупее. Лет тридцать назад да, поиск был проблематичен, сейчас же всё работает абсолютно по-другому…
Нет, Эндрю не соображает уже никак. Он понимает это по двум причинам, первая, теории в голове становятся всё более идиотскими и доходят уже чуть ли не до теорий мирового заговора. Вторая, когда Нил Джостен что-то увлеченно вещал по телефону, Миньярд различил только фоновый шум и ни слова не понял, поэтому просто сбросил звонок, когда голос на том конце провода притих на пару секунд.
Как оказалось, Нил, который и правда тащился чуть ли не через три квартала пешком, особо не отчаивался. Уже сидя в кабинете Кевина через два часа – один из которых Эндрю потратил на изучение лесопаркового массива – пока никто не успел выдохнуть, Джостен снова начал повторять свою тираду.
К слову, Жан ничего интересного не рассказал, точнее ничего необычного он не обнаружил. Разве что заметил, что все убитые находятся в возрастном диапазоне двадцать-двадцать пять лет и имеют светлые волосы и голубые глаза. Занятно. Кажется вот та самая, стоит сказать, заметная закономерность, которую никто не смог рассмотреть.
– Я предлагаю, что нам надо не так открыто рыскать, – резко подаёт голос Эндрю, – И поспать хотя бы немного.
– А что ты предлагаешь? Куда ещё скрытнее? – на этих словах Кевин, до этого кивнувший Эндрю, переглянулся с последним с желанием как минимум стукнуть Нила чем-то тяжёлым.
– Решим чуть позже. У нас сейчас всё отделение на ушах, да и не только наше. Для начала отдохнём часов по двенадцать и уже ночью будем думать. Кто-то обязательно что-то нароет, пока у нас нет данных. Никаких. Даже записей с камер нет.
– Я может и нарыл, но не уверен, что это относится к делу, – Эндрю выкладывает широкое кольцо из кармана и сразу ощущает напряжение вновь повисшее в помещении, – нашёл в метрах двадцати от места убийства. Отдам на экспертизу. На нём отпечатки будут точно… Главное, не «повесить» это на кого-то по счастливой случайности.
– Значит, наш клиент не засветится завтра, - вдруг улыбается Нил, – в случае если это его потеря.
– Значит решили, в десять тут же, а пока к делу не притрагиваться, – ставит точку Кевин, а после встаёт, чтобы поставить раскладушку, скромно стоящую сложенной за шкафом.
***
Если подключить здравый смысл, то несложно сложить два и два и осознать, что в одиннадцатом часу ночи нормальные люди обычно спят дома. Особенно ночью с воскресенья на понедельник. Неадекватные же не находят ничего лучше, чем просто собраться на работе для решения всё тех же рабочих вопросов.
– Шеф, у меня есть идея, – Нил влетает в кабинет последний и с небольшим опозданием. Одежда мятая, но отличается от той, что была на нём утром, значит, был дома.
– Я даже знать не хочу, что родилось в твоей голове, – Эндрю поднимает голову из-за компьютера.
– Поддерживаю, – Кевин чуть ли не бросает какую-то увесистую папку в Нила, – изучай.
Оперативник, будучи всё ещё немного сонным, папку роняет, потом смотрит на неё вопросительно и поднимает с таким видом, будто она побывала в мусорном баке, прежде чем попасть сюда.
– Зачем нам дела с истёкшим сроком давности? Ему уже года четыре, ведь так?
– Затем, что я точно помню, что уже видел подобный случай, – Кевин вытаскивает из какой-то стопки на столе ещё несколько бумажек, – И Эндрю этим делом тоже занимался. И был близок к истине, только в отделе «А» нас послали, не продлили сроки и сказали дело закрыть.
На первый взгляд всё это казалось полнейшим бредом. Скажи подобное кто-то другой – Нил бы даже слушать не стал. Мало ли в жизни совпадений… хотя сейчас, наверное, стоило проверять абсолютно всё и не по одному разу. И прямо сейчас они проверяли.
– Кто ещё занимался этим делом? – Нил прерывает тишину только когда дочитывает папку до конца и делает пару снимков, чтобы не упустить некоторые важные на его взгляд детали.
– Жан и мой брат, – Эндрю поднимает очки наверх и трёт глаза, откидываясь на спинку компьютерного кресла.
– У тебя есть брат? – Нил смотрит поражённо и ведь непонятно от чего: от осознания, что товарищ всё это время сидел в очках и правда их носит или же от информации о том, что у него есть брат.
– Есть такой момент… – Эндрю наконец-то отрывает руки от глаз и снова возвращает всё своё внимание монитору.
Эта атмосфера бумажной работы затягивается чертовски надолго. Нил в какой-то момент просто выходит из кабинета. Когда его нет уже минут двадцать, Миньярд почему-то начинает паниковать, но оказывается остановлен и успокоен Кевином. Он как-никак лучше знает своих людей и их методы, в отличие от Эндрю, которому с рыжей катастрофой довелось работать пока только день.
Стоит сказать, что сидение до шести с архивными материалами дало свой результат. По крайней мере, субъективная сторона полностью складывалась в единую картинку, и оставалось установить разве что сам субъект.
– Шеф, у меня есть идея, – Нил звонит в районе десяти утра, судя по звукам на фоке, он находится где-то в порту или в доках, - Один человек от «клиента» же скрылся…
– Даже не думай, Нил, - Кевин практически рычит в ответ, понимая к чему можно клонить, начиная разговор с такого.
– Шеф, а ты ведь даже не дослушал. Если мы найдём этого одного, то он даст нам, как минимум, чёткий портрет. Мы хотя бы будем знать, кого ищем, а не бегать за тенью, – в голосе так и слышно самодовольство, – подумайте пока. А я хочу ещё кое-что проверить.
Звонок обрывается. Следователь ещё несколько раз пытается набрать номер, но абсолютно безуспешно. Он с силой ударяет экраном о поверхность стола – невыносимо работать так. Эндрю, стоит сказать, пусть и ругает напарника как только умеет, но всё равно соглашается с его предложением, чтобы сразу же направиться в городскую больницу.
Так сложилось, что имя того самого спасшегося счастливчика в документах указано не было по каким-то причинам. Простор для полёта мысли огромный, главное не потерять нить и не затянуть. А в больнице ему как раз могли бы дать оперативную информацию.
И даже не брат, работавший там.
Так уж сложилось, что Эндрю умел выбирать друзей. И так уж сложилось, что его дороги с одной давней подругой немного разошлись. Девушка эта была весьма интересная и подрабатывала в больнице, хотя сама состояла в какой-то гильдии на той стороне закона. Эндрю об этом знал с самого начала, но действий никаких не предпринимал то ли из-за какого-то своего внутреннего кодекса чести, то ли из личной выгоды.
По крайней мере, теперь у него всегда был надёжный агент с проверенной информацией. И все ещё оставалась хорошая подруга в том же лице. Белая лисица Рене Уокер знала многое о многих, говорила чётко и по делу и Эндрю помогала всегда, когда то требовалось даже в случаях, когда не располагала сведениями (получать информацию ей почему-то всегда удавалось в лёгкостью). И даже если память или логика подводят Эндрю прямо сейчас, то она сможет сложить два и два со стопроцентной вероятностью.
Но вот незадача, девушки в больнице не оказывается. По словам одного из сотрудников (большинство лишь разводило руками, будучи в неведении), та оформила отпуск вчера утром. Что ж, значит Миньярд потратил время зря. Надо было, наверное, сначала узнать у самой Рене на месте ли она…
На звонок, кстати, девушка ответила, а потом попросила ничего не спрашивать и просто приехать по какому-то адресу. Судя по всему это одна из окраин города ещë и на другом конце. Удобно, нечего сказать.
Настораживал больше факт того, что обычно спокойная Рене была слишком взволнованной и даже слова вставить не дала. И скорее всего она располагала информацией по происходящему, либо это уже воспалëнный мозг Эндрю подгоняет всë под необходимое дело. Как будто остальная преступная деятельность просто затихла в ожидании того, как разрешится эта ситуация.
На половине пути снова звонит Нил, заявляя, что у него есть теория. По его словам, маньяк точно иностранец – либо индус, либо азиат. Откуда Джостен взял эту информацию, он не упоминает, зато говорит, что среди портовых грузчиков много историй на эту тему. В частности про высокого человека с удивительно плавным акцентом, частично выдающим его происхождение.
После этих слов у Эндрю появились вопросы, но товарищ как будто предвидел этот момент, сбрасывая звонок, как только завершил свою речь. Дозвониться снова смысла не было – это Эндрю уже уяснил. Этот чëрт просто выключал телефон на какое-то время.
Поставив в голове галочку напротив пункта «распросить про индуса или азиата», Эндрю зашагал по переходу в метро активнее. Если эта наводка окажется полезной, то можно будет как минимум отследить въезжавших и ещë не успевших выехать отсюда иностранцев. Круг поиска бы резко сузился. Проблема в том, что разрешение на такие следственные действия придëтся ждать «сверху», что значительно может замедлить процесс.
Рене, стоит сказать, нашлась в каком-то убитом баре. Непонятно почему люди вообще сюда приходили, но посреди дня народу здесь было… достаточно. Не сказать, что Эндрю чувствовал себя здесь некомфортно… скорее настороженно.
– А ты неплохо вписываешься в здешнюю атмосферу. Что тебя так помотало? – первое, что говорит Рене, отложив в сторону том «Норвежского леса».
– Работа, – глухо отзывается Эндрю, – Нам срочно надо поговорить.
– Я даже знаю на какую тему и я тоже хотела поговорить об этом, – майор кивает в ответ. Ну конечно… вспомнилась ремарка Жана. Лисица опасается.
– Тогда сначала я слушаю тебя, – Эндрю облокачивается руками на стол.
– Убийца правда вылез из норы спустя несколько лет, правда азиат, правда высок ростом и… кажется, что мы с ним знакомы, – Рене грустно усмехается, – У него должен быть шрам на бедре. Потому что я отлично помню как полоснула какого-то иностранца горлышком от бутылки по ноге в баре. Жаль не запомнила чëтко какой гад это был.
– Рене… ты золото, – выдыхает Эндрю, – Теперь придумать бы, что делать.
– Ловите на живца. Он ведь сто процентов пришëл за мной. Так в чëм проблема? – Если бы Миньярд был привычен к проявлению эмоций, то просто упал бы со стула, но к счастью, привычен он не был, поэтому просто откинулся чуть назад.
– Ты ненормальная.
– Нормальная бы на моем месте не общалась с копом, – девушка вздыхает, – Мне тоже не нравится бегать по окраинам, так что чем быстрее решим проблему, тем лучше.
Эндрю вызывает такси до участка и в дороге звонит Нилу. Абонент находится вне зоны действия. Как предсказуемо. Однажды Миньярд его убьëт, честное слово. Раздраженного Кевин после суток даже легче терпеть, чем эти бесконечные выходки.
«Бегом в участок, иначе я закопаю тебя прямо около крыльца», – майор быстро набирает сообщение и засовывает телефон обратно в карман.
Теперь надо думать, каким образом засветить Рене так, чтобы это было заметно для того, кому надо… не анкету же в тиндере вешать…
Когда они уже выходят из машины, Нил, как оказалось, соизволил ответить. И выдал что-то вроде того, что брат Эндрю очень милый. Смешно в очередной раз.
Кабинет Кевина встречает пустотой и прохладой от открытого окна. Эндрю всë равно пропускает в помещение Рене и заходит следом. В любом случае, Дэй скоро должен появиться. И Джостен с какими-то новостями. Не зря же он столько времени таскался где попало…
***
– То есть вы хотите сказать, что вы не ошиблись? Что это точно он, и что мы сейчас точно не повесим срок на какого-то поехавшего из-за любви парня!?
– Да, – раздаëтся хором в три голоса.
– Всë ведь сходится, что тут думать, надо брать! – по ощущениям уровень уверенности Нила сейчас пробьëт потолок.
– Мы втроëм ломали тут голову, пока тебя не было, все факты сошлись. За исключением нескольких неточностей, потому что мы совершенно не располагаем данными, – подаëт голос Эндрю, – И экспертиза нам ничего, кстати, не дала, кольцо было вещью погибшего.
– И за что мне всë это… – трет переносицу Кевин, – Есть идеи, что нам делать?
– Просто посветиться немного в соцсетях и все, он сам меня найдëт, – улыбается Рене, – тем более, я уверена, этот человек точно пытался выследить меня таким способом.
«Это безумие», – думается Кевину. Они впервые используют… настолько нестандартные методы расследования. Которые даже методами не назовëшь. Просто обыкновенная подстава. В любом случае, если Нил и Эндрю в один голос утверждают, что схема рабочая, значит это и правда так. Уж с кем, а с мнением этих двоих и правда стоит считаться, каким бы странным оно ни казалось.
Рене, стоит сказать, волновалась ужасно, хотя чëтко знала, что как только она с «клиентом» выйдет на улицу, останется ждать не больше пяти минут. Они даже в менее людное место не успеют отойти. Точнее начнут двигаться в этом направлении. Всë, что требовалось от Рене – не подавать виду, что она узнала этого человека и не притрагиваться к напиткам. Потому что второй по счëту труп был отравлен с помощью растительного яда. Изящно, нечего сказать.
Эндрю, Кевин и Нил не знают точно, что происходит внутри здания, но догадываются благодаря стеклянным стенам и видят одного из довольно нестандартных посетителей. Азиат, высокий, одет с иголочки. И подсаживается за стол к Рене.
Через промежуток в минут двадцать они выходят, направляются куда-то левее от кафе. Девушка хорошо строит из себя буквально дурочку, что играет на руку.
– Куда они? Там же все перекрыто… – начинает рассуждать Эндрю.
– Доки! – Нил резко выскакивает из машины, начиная достаточно быстро двигаться в направлении, куда увели Рене. Эндрю с Кевином пускаются за ним. Они оба знают, что Джостен провëл в доках достаточно времени сегодня, немало разузнал и скорее всего достаточно изучил их, чтобы волноваться настолько.
И Нил волновался не зря. Успел буквально за секунду, когда рука заметно заносилась для того, чтобы толкнуть в спину прямиком в сухой док.
– Получается, дело раскрыто, – снова мягко улыбается Рене, глядя на то, как «клиента» уводят в сторону машины, а Кевин звонит куда-то выше, чтобы сообщить новость...