Снежинки. Их видно не только под фонарями, но и в темноте: мелкие, колючие. Существующие ради недолгого полета и присоединения к тысячам таких же на земле - чтобы замести следы прохожих, стереть память об их кратком пребывании на темной улице. Февральская ночь чужда дышащим и ее холодную тишину не нарушают ни разговоры, ни музыка из ночного клуба. Дышащие поют и говорят, но их слова теряются в темноте и холоде.
Однажды я встречу танцующих в нем, так же, как холод и окончание встречают полосатую кошку, замерзающую у мусорного бака. Осторожное прикосновение к покрытой снегом голове освобождает ее от уже безболезненной дремоты - подарка смерти от переохлаждения. Животные быстро отпускают жизнь, поэтому мы относимся к ним с симпатией - никто не любит трудную и излишнюю работу. И мы уважаем тех, кто уходит достойно, даже если они не осознают этого.
Снежинки кружат в темноте и поют: для тех, кто может услышать, но куда больше для себя. Зная о неизбежном падении, они преаращают время своего полета в удивительную музыку и прекрасный танец. Похожие на других, часто имеющие почти один и тот же рисунок, но несмотря на это великолепные - неповторимое в повторимом.
Сейчас в этом городе, полном вспыхивающих и гаснущих огней, есть лишь двое понимающих их безмолвную песню. Сосулька, должная обрушиться на голову прохожего, без зла и умысла, лишь потому, что пришла пора, и отражение пламени Дракона. Ведьма. Алые угли, жаждущие познать холодное спокойствие отсутствия тепла, но опасающиеся осеннего дождя, что погасит их сияние.
Время танцев и хмельных песен возле костра миновало, а разжегшие его ушли, оставив тлеющие угли дождю и снегу. Огонь будет сопротивляться до последней искры, но он должен погаснуть, оставив от себя мокрую золу, сквозь которую однажды прорастет трава. Она будет не памятью пламени, но его перерождением, и ведьма знает это, но все равно не желает погаснуть. Любит свою жизнь с той же неистовой силой, с которой ненавидит ее, а отказ от груза прожитых лет кажется ей их предательством. Бессмысленно, глупо, однако завораживающе, как яростный танец огня в большом костре.
Но танцевать вечно - невозможно.
Поэтому я иду по плохо очищенной от снега дороге, к дому, в котором не раз был гостем. Мы всегда знали, что однажды так будет и я знаю, что она не держит на меня зла.
Здесь мало фонарей и поздних прохожих. Метель почти скрыла следы человеческих ног, в основном ведущие от подъезда к магазинам и обратно, к автобусной остановке и импровизированной парковке. Может быть, среди них есть и твои следы, королева. Коронованная чародеями за невероятную силу, но поможет ли тебе эта сила, если ты все же решишь со мной сражаться?
Сколько было королев и королей, магов и не обладающих сверхспособностями? Дыхание Синего Дракона унесло всех.
Я сыграю для нее тихую мелодию, в которой будут и плач ветра, скорбящего по прекращению жизни, и зеркально-спокойная гладь ночного озера, шорох закрывающихся на ночь цветов и сверкание солнца на покрытой утренней росой траве. Наше искусство помогает разжаться руке, судорожно сжимающей ранящий ее осколок, а не причиняет дополнительную боль.
Но что делать мне, после?..
Шагая среди затянутых инеем деревьев и сияющих обманчивым огнем окон, я не могу найти ответа на этот вопрос. По крайней мере такого, что дал бы надежду моим бескрайне глупым желаниям. Эмоции и надежды - тысячи острых осколков, предназначенных лишь для того, чтобы ранить. Порой их блеск ослепляет даже тени. Оычно мы скользим между дарами этого сверкающего дождя, удачно избегая ран, но бывает и иначе. Королева мне дорога и я совершенно не хочу отпускать ее туда, откуда она начнет иной путь - чтобы однажды родиться снова, совершенно другим... Кем угодно. Я хочу говорить: снова и снова, о законах магии, заклинаниях, теориях чародеев-глобалистов и шепоте ветра, и слушать ответы, но я должен молчать. Отдать должное памяти стекол старого авто, музыке из радиоприемника, свету фонарей на пустой дороге, безумному восторгу и болезненным падениям. Почтить память и сделать должное, сейчас, не дожидаясь яркой весны, которая будит в людях желание жить.
Я хочу говорить с вами, королева, но я буду молчать. Даже сойди я с ума и своего пути, даже если вы ответите мне взаимностью, результатом будут лишь раны и сожаления. Ведьмы - по крайней мере, те, которые умеют не только выживать среди буйства эмоций и стихий, но и править ими, отвергают слабости мира живых. Так же, как это делаем мы.
Я слишком давно мертв, чтобы позволить себе растаять в чьих-то руках, а моя королева слишком давно живет на свете, чтобы позволить кому-то оживить в ней то, что умерло намного раньше, чем суждено ей. Пережив и врагов, и друзей, теперь она больше подобна мне, чем человеку.
Здесь она живет.
Я слышу шорох занавески в доме напротив, но его хозяйка увидит меня только год спустя. Сейчас она имеет удовольствие наблюдать лишь пустую, холодную улицу. Снежинка в темноте, поющая единственную в своем роде, неповторимую песню, которую не желает слышать, укрывшись от нее за скукой и обыденностью своей жизни. Ощутив наше присутствие, люди замечают краски, на которые раньше не обращали внимания, поражаются контрасту и начинают отчаянно цепляться за жизнь, но, когда мы приходим, в этом уже нет никакого смысла.
Кружащая в свете фонаря снежинка, рассыпающийся в темном небе фейерверк, должный неизменно погаснуть. Ты не заметишь, как пройдет год, но спешить совершенно незачем. Смотри в окно и телевизор, рассказывай в интернете о жизни, которую считаешь неудавшейся: придет время и ты с теплотой вспомнишь даже пролитые слезы, потому что только мертвый может оценить возможность их пролить.
Или та, что ждет в доме за тонким кованым забором, на котором нет ни одного заклинания. За массивной дверью их великое множество и многие неизвестны даже мне.
Не стоит торопиться: нужно подобрать слова. Впереди час - целая вечность или доля секунды, смотря как относиться к течению времени.
- Долго же тебя пришлось ждать, Малор.
Ведьма вынырнула из темноты не хуже ночного духа, шагах в трех от меня.
- Не проси о невозможном.
- И не собиралась. Я предлагаю обмен: шесть ключей к воротам, за которые ты давно хочешь заглянуть, а ты проводишь меня к осколкам Зеркал. Ради твоих Драконов, не смотри на меня так. Конечно, я знаю, что ты не можешь подарить мне жизнь, даже если бы сошел с ума и захотел, но я могу попробовать забрать ее сама.
Она даже знает, что Зеркала разбиты. Удивительно, что самостоятельно не нашла путь к величайшему чуду нашего прошлого. От коронованной ведьмы вполне можно ожидать и такого, особенно от этой ведьмы.
Фейерверк не желает угасать, навсегда исчезать в темном небе. Но разве фейерверку дано иное?
- Осколки сожгут раньше, чем ты успеешь даже взглянуть на них. Мне понятны твои стремления, но огонь, который до сих пор в них горит, чужд людям.
- Да-да, - невежливо перебила ведьма. - Так сильно чужд, что мы даже не можем представить себе, что же это такое на самом деле. Я совершенно не пытаюсь оспаривать очевидное, но ты как никто знаешь, что безумные идеи удаются мне лучше, чем продиктованные разумом.
Фейерверк? Нет. Пламя пожара, отсветы которого достают до самого неба, отражаются на тяжёлых тучах. Вы всегда были именно такой.
Я молча слушаю холодную тишину, растягивая мгновения на минуты. Ведьма не мешает, ожидая окончания размышлений со спокойствием, которому я позавидовал бы, если бы еще умел. Снежинки падают, сливаясь с расчищенной дорогой и белыми шапками на ветвях деревьев, в доме через дорогу умирает на балконе ребенок. Сегодняшний мороз убивает быстро, поэтому его и вынесли, намереваясь выдать умышленное убийство за причиненное по неосторожности. Женщина рядом со мной не дрожит ни от зимнего холода, ни от того, который исходит от меня. Чужое умирание греет ее, так, как никогда не согрело бы человека, способного получить от него разве что моральное удовлетворение.
Никаких возмущений энергетического фона - она не преобразует умирание ребенка в силу, а притягивает его к себе в изначальной форме. И она не имеет никаких заметных признаков нечеловеческой сущности. Пока не имеет.
Начальная стадия превращения в демона.
Невозможно, так же, как кошка не может стать орлом. Человек может обернуться демоном пройдя посмертие и получив дар Алого Дракона, или его же проклятие, но при жизни? Такой возможности нет.
Снег сухо скрипит под высокими зимними сапогами. Королева задумчиво кружит по истоптанной дороге, совершенно не боясь поворачиваться ко мне спиной. Доверие или уверенность в том, что ее новая сущность мне не по силам? Пожалуй, первое. Демоническая суть еще чрезвычайно слаба, она только зарождается, а на моем счету есть и демоны, причем многих видов.
- Я не нарушала ваших законов. - Лёгкая нотка сварливости, которую королева всегда замечает за собой и называет "похоже, неизбежным возрастным изменением". - Дракон зовёт меня сам, хотя понятия не имею, зачем я могла ему понадобиться, будучи ещё живой. Обычно это происходит после смерти. Всегда после, верно?
- Всегда. И не таким образом.
- Ха. Похоже, Дракон приравнял мою чёртову жизнь к мукам ада, поэтому сразу перешел к следующему пункту. Однако, в таком случае, я должна быть далеко не первым таким случаем.
Если кто и знает о том, что с вами происходит, то только вы, Ваше Величество. И вы знаете. Не говорите, если не хотите. Процесс очевидно необратим, а покушаться на чужую тайну - такую тайну, из пустого любопытства, низко и недостойно.
Я могу и должен ей помешать. Никто не хочет умирать, но таков порядок вещей и не нам его менять. Не мне, не ей.
Если бы я принял предложение... Пожалуй, она может уцелеть среди осколков Зеркал. В таком случае ведьму ждет долгая дорога. Без жезла и короны, полная опасностей и безжалостного, бессмысленного зла, которое причинят ей и которое, в свою очередь, будет причинять она. Разрушение и испепеляющая, огненная тьма.
Таков путь в объятия Алого Дракона.
Сняв все щиты и амулеты, сложив в ящик стола защитные талисманы, королева впустила его дыхание в свою душу, решив что если это единственный способ выжить... То пусть так оно и будет.
- Дыхание Дракона настолько меняет личность, что сложно узнать живого в духе.
Усмешка.
- Я часто думала о том, каким ты когда-то был. Избавиться от своего бытия ты не пытаешься. Думаю, даже вспоминаешь редко: "оставь прошлое прошлому", разве не ваше правило?
- Это правило для мертвых, Ваше Величество. А вы - пока живы.
- Ненадолго?..
- Ещё на три минуты. Как бы я сейчас ни желал иного, но все подходит к концу.
- Без меня на поиск ключей ты потратишь ещё одну вечность.
- Однажды заканчивается даже вечность.
Жаркий, пыльный ветер эмоций рвется и к детям Синего. Порой мы размышляем о том, чтобы уступить ему - на единственное мгновение ощутить дуновение оставленной жизни, но сухой тростник остается сухим, а холодный пепел от сгоревшей лилии не становится ею снова. Мы знаем это и потому мучительное в своей заманчивости искушение отцветает не принеся плодов.
Я промолчу, как делал все эти годы.
Дыхание Синего - покой, и ты обретёшь его, уйдя с этой улицы под руку со мной. Возможно, именно этого я всегда хотел.
- Но я принимаю условия, Ваше Величество. Идёмте: путь к Зеркалам недолог, но тот, кто ждёт вас за ними, наверняка уже в нетерпении.
Светлые брови удивленно взлетают едва ли не к линии волос: она не ожидала столь быстрого согласия. Королева знает меня слишком хорошо и потому же знает, что я её не обману: мёртвые не лгут.
Ты была королевой магов. И останешься ею ещё на пятнадцать минут, которые мы потратим на дорогу, но я говорю о твоей короне в прошедшем времени, потому что прощаюсь.
Как бы ни хотелось, чтобы ухваченная в кулак яркая бабочка осталась с тобой, если желаешь ей жизни, нужно разжать руку.
Ты хочешь жить, поэтому я поведу тебя в объятия другого.
Стены расступаются, открывая темный коридор, ведущий в разбиваемую золотыми проблесками тьму. Путь бесконечно далекий и невероятно близкий, опять же, это зависит лишь от того, что значит для тебя время.
- Позвольте вашу руку - так будет быстрее.
Тонкие теплые пальцы в моей руке. Вызывающе-яркий блеск среди черной пустоты впереди - не золотой, красный. Не чудо нашего народа - Семь Тысяч Зеркал, отражение огня Великих Драконов, но один из последних. В форме, которую может выдержать человек, случись ему оказаться рядом.
Я не знаю, зачем ты ему понадобилась. Я знаю, что сгорев в пламени Дракона и восстав из пепла, никто не остаётся прежним. Поэтому - прощай.
- Малор.
- Нет.
Я знаю, что ты хочешь сказать, и я не пойду с тобой в пылающую алую бездну. Дети Синего - это шорох сухого снега, несомого ветром по сугробу, а не дыхание пожара. Призванные Драконом, мы следуем за ним и преданны. Тем более что однажды мы встретимся снова.
- Гори все пламенем Алого! Я честно держалась всю жизнь, так скажу хотя бы перед смертью: ты - страшный зануда, Малор.
- Перёд изменением, Ваше Величество, не перед смертью. - Затронуть струну ее собственного чувства юмора нетрудно, достаточно сказать правду. - А вы - бессовестный, безнравственный и исключительно непочтительный человек. Уверен, демон получится точно такий же.
- Согласна, с характером мне повезло, - ведьма довольно кивнула, вынимая руку из моих пальцев. - Держи. Королевы держат свое слово, иначе они не королевы.
Яркая золотистая вспышка и в воздухе повисла пышная жёлтая хризантема. Среди множества лепестков в глаза бросались шесть - не потому что они чем-то выделялись, а потому что были тем, о чем я думал два последних года. Шесть ключей, способных принять любую случайную форму. Когда ищешь, то узнаешь то, что искал, как бы оно ни выглядело.
Не шесть ключей. Ключей здесь множество, от большого количества миров, полагаю, в том числе и давно забытых.
- Ваше Величество, как давно?..
- С самого начала моего правления! - радостно заявила ведьма, почти выкрикнула. - Корона получила их ещё в шестнадцатом веке. Мой предшественник передал их мне, а я.- тебе. В конце концов, это твой народ когда-то их создал.
Хризантема греет ладони. Любопытно, почему именно эта форма?
- Ваш поступок бесценен.
- Прощай, Малор.
- До свидания, Ваше Величество.
Ведь мы обязательно встретимся снова.
Пусть это будет через тысячи лет, королева. Я подожду.