Первая девушка у Мэйсона, по меркам его ровесников, была довольно поздно — аж в двадцать лет. И ему даже с ней, в общем-то, понравилось, если бы не странные ощущения, которых, по идее, никак не могло быть.
На второй ночи с ней они повторились, и Мэйсон мягонько подвёл её к мысли, что они друг другу не подходят.
Второй опыт у него случился с приятелем, соседом по комнате в общежитии. Они знали друг друга уже давненько, хорошо притёрлись, и у них даже сложились свои шутейки, а потому петтинг под пиво и секс с тихим сопением под казённым покрывалом произошёл как-то сам собой. Мэйсон был сверху, но снова почувствовал, как чьи-то пальцы входят в него мягонько и ненавязчиво. Он, было, недовольно цыкнул соседу, но вдруг заметил, что руки у того под подушкой. Мэйсон успел кончить, но больше к нему не лез, несмотря на все подначки. И даже уговорил коменданта поменять комнату.
В двадцать три у Мэйсона появились полноценные отношения: он долго ходил вокруг да около, опасаясь снова что-то почувствовать при сексе, и, возможно, это и подцепило его избранницу — она была в восторге от конфетно-букетного периода. Настолько в восторге, что, закинув очередную коробку конфет в угол, толкнула его на диван и оседлала бёдра. От такого перехода Мэйсон тоже был в восторге — но ровно до тех пор, пока ко второму разу не ощутил, как внизу его ягодицы раздвигает что-то округлое, тёплое, почти гуттаперчевое. Он кончил от этого, к своему ужасу, только сильнее.
К двадцати шести у Мэйсона накопился опыт уже не из одного десятка партнёров, и в тот единственный раз, когда он решил рискнуть побыть снизу, окончился катастрофой: его партнёра увозят в больницу с переломом полового члена, хотя он сам точно знал, что в этом виноваты отнюдь не резкие движения и сокращения анальных мышц.
К двадцати восьми он окончательно смиряется, что в его секс с кем-либо ещё всегда вмешивается что-то третье. Или кто-то.
Мэйсон только страшно жалеет, что им нужно какое-то промежуточное тело. Но в целом, он находит эту особенность... привлекательной. Потому что никто и никогда не остаётся с ним надолго, его партнёры меняются раз за разом, от него уходят абсолютно все — кроме этих странных пальцев, которых он насчитывает каждый раз не больше четырёх.
И Мэйсон почему-то уверен, абсолютно уверен, что эти пальцы — чёрного цвета.