Глаза

Для Рохана Кишибе этот день стал незабываемым. Хотя бы потому, что с тех пор его личная жизнь заиграла более яркими красками.

В тот день мангака, как и каждый день до этого, ходил по городу в поиске места для рисования. Работа над мангой стопорилась, а вдохновение все не приходило. Все его излюбленные места казались такими скучными, что и соваться туда не хотелось. Рохан нехотя поплёлся на главную площадь городка Морио в глупой надежде найти там что-то интересное. Может, воркующие голуби подадут идею? Он сел на скамейку, раскрывая папку на коленях и оглядываясь по сторонам. Везде одни люди да деревья, ничто не цепляет зоркий глаз художника. От великого разочарования он начал бездумно водить карандашом по листу. Сроки пожимали, а идей для продолжения совсем не было. Кишибе было совсем пал духом, если бы не дребезжание струн гитары в нескольких метрах от него.

Мангака повернулся на звук. Недалеко, где-то сбоку стоял высокий широкоплечий парень. Взгляд зацепила его несуразная прическа-помпадур, тень от которой даже закрывала его глаза. В руках юноша держал обычную акустическую гитару, на которой красовались небольшие наклеечки. Перед парнем лежал черный раскрытый чехол от самой гитары. «Бедный студент», — заключил про себя Рохан и вернулся к вырисовыванию линий. Мангаку бесили такие люди. Сначала потратят все деньги, даже не додумавшись их экономить, а потом живут от стипендии до стипендии, зарабатывая такими жалкими способами гроши. И этот пацан такой же. И сейчас будет что-то пытаться наигрывать, раздражая этим всех людей и мешая художнику. Кишибе даже не успел подняться, дабы ретироваться. Пальцы правой руки легко прошлись по струнам один раз, а потом быстро начали играть бой. Левая рука, не колеблясь, перебирала аккорды один за другим. Эту игру никак нельзя было назвать любительской, парень явно долго, не год и даже не два, обучался мастерству. Рохан не решался и шелохнуться, будто боясь спугнуть это дарование. В голове промелькнула мысль, что, может, он не умеет петь. Тогда появится обоснованная причина для Рохана уйти: ужасный голос этого детины. Но как бы не так. Игра парня настолько завлекла художника, что он даже ненароком засмотрелся на музыканта. Глаза играющего были закрыты. Он наслаждался своей же игрой, казалось, ушёл в астрал. Кишибе как никто другой понимал это чувство. Так хотелось заглянуть в глаза парня, увидеть ту самую искорку, которая возникает у него самого при рисовании манги. Но пацан не открывал глаз, даже на мгновение.

Как только музыкант окончил играть композицию, Рохан встал и, кинув презрительный взгляд на чехол под ногами юноши, пошел домой. Продавать такой талант он считал кощунством. Даже сам он выпускал мангу не ради денег, а для того, чтобы люди просто её читали. Почему бы этому парню не записать песню, чтобы люди его просто слушали? Мангака нахмурился. Нужно отдать должное этому уличному музыканту, ведь теперь у Рохана появилась идея для продолжения.

На следующий день Кишибе опять направился на площадь совсем не для того, чтобы снова увидеть того парнишу. На этот раз он просто хочет получше рассмотреть позу гитариста, саму гитару, разглядеть движения пальцев по грифу. Всё только ради манги, ради реалистичности картинки.

Как только Рохан заслышал мажорную мелодию, он, приободрившись, направился в сторону звука. Через пару метров из-за кустов показался тот самый дурацкий помпадур, а потом и весь юноша. В руках опять та же гитара, но играет он уже что-то новое. Сегодня его, видимо, понесло в лирику. Рохан незаметно для себя улыбнулся, но в тот же миг убрал это выражение лица. Парень — лишь рабочий интерес, лишь референс для второстепенного персонажа из манги. Никакого другого интереса он не представляет и не должен представлять. Художник сел на скамейку напротив, достаточно далеко от музыканта, чтобы он не заподозрил чего, но достаточно близко, чтобы разглядеть детали. Парень продолжал играть, не раскрывая глаз. Рохан от чего-то почувствовал легкую досаду. Лицо юноши было очень симпатичным: мягкие черты лица, пухлые губы, густые ресницы. Всё в нём выдавало, что он не просто японец, в его кровях явно были европейцы. Желание увидеть глаза гитариста возросло вдвое. И даже убеждение о плохом пении музыканта куда-то улетучилось, сменившись дикой потребностью услышать голос этого красавца. Кишибе с нетерпением приступил к работе с легкой улыбкой на губах.

Через полчаса наброски были готовы, а гитара вдруг стихла. Рохан воззрился на парня, который стоял, поникнув. Пальцы сжали гриф гитары, будто не желая дальше играть. Склонив голову, он разглядывал что-то внизу, и его глаза вновь не показывались художнику. Кишибе уже злился, что пацан стоит без дела больше минуты, ничего не играя. Хоть бы какой минорный аккорд на прощание исполнил! Небольшая стайка зевак, толпившихся вокруг него, уже начала расходиться, не ожидая каких-то новых звуков. Рохан немного расстроился: ему нравилось работать под гитару парня, хотя раньше при работе даже на фон ничего не включал, ибо посторонние звуки его отвлекали.

Тут гитара вновь издала звук, прося внимания. Мангака в замешательстве остановился у самой скамейки. На это раз это было что-то другое, совсем не те лирические мелодии — что-то резкое, но заставляющее прислушиваться. Рохан ни разу еще не слышал такого. Ноги будто застыли, приказывая оставаться на месте и вслушиваться.

Сердце пропустило пару ударов, когда парень вдруг запел. Кишибе ожидал любого другого голоса, но не этого. Низкий, но такой мягкий и завораживающий. Никогда ещё Кишибе не встречал людей с такими голосами. Сам юноша полностью отдавался песне, отвлекаться он не имел права. На припеве из горла почти вырвался крик, и тогда он раскрыл глаза. Даже с того расстояния, от которого Рохан видел парня, эти два бездонных синих моря поглощали мангаку, заставляли слушать и смотреть. Они пересеклись взглядами всего на мгновение, но Кишибе уже успел пожалеть, что повелся за парнем. Теперь же он не успокоится, пока не познакомится с ним.

Песня окончилась, знаменуя окончание рабочего дня для юноши. По его лицу катился пот. Мангака еще стоял на месте, не отводя взгляд от музыканта. Потом резко развернулся на каблуках и быстро зашагал прочь от аплодирующей юноше толпы. Сейчас он не может подойти к нему, нет, ни в коем случае. Парню, скорее всего, не до знакомств сейчас. Это было явно его первое пение на людях. Причем очень удачное. Настолько удачное, что теперь его образ никогда не выйдет из головы Рохана.

Только зайдя в дом, художник сразу же помчался в свой кабинет, к столу. Пока образ был свеж, нужно нарисовать его портрет. Потом будет поздно, потом всё выветрится. Рохан не помнит, когда в последний раз он рисовал с таким энтузиазмом, с таким огромным желанием. Никогда раньше он ещё не был горд простым рисунком человека. Он принял решение: завтра он обязательно познакомится с парнем, обязательно передаст ему портрет.

На следующий день музыканта на площади не было.

***

Джоске понуро ковырялся вилкой в своем салате, сидя в шумной столовой своего училища. Прошла уже неделя с того дня, как он в первый и последний раз спел на публике ту песню собственного сочинения. Хоть внимание людей было приятно, но он так сильно волновался, что с тех пор больше и не думает о подобных «концертах». Идея пойти подрабатывать игрой на гитаре была не его собственной, ее подала одногруппница, которая выслушивала его стенания о нехватке денег. Он играл всего несколько дней, понимая, что это не его. Потому был даже немного рад освобождению от бремени, ведь денег он поднакопил достаточно. Но это были не первые по важности размышления. Из головы никак не выходил тот художник, рисовавший его на площади. Его лицо казалось знакомым, но Джоске никак не мог припомнить, где он мог ещё его видеть. И вообще, он был как минимум очень красивым. Хигашикату привлекали люди с броской внешностью, а тот художник обладал зелеными волосами и ярчайшими изумрудными глазами, смотревшие на него с нескрываемым интересом. Их взгляды пересеклись лишь на мгновение, но эти глаза отпечатались в памяти гитариста очень чётко. Парень вздохнул, без аппетита погружая в себя помидор из салата. Есть не хотелось совсем.

— Эй, Джоске! — сзади его окликнули, но юноша даже не повернулся, ибо знал кричащего. Через секунду перед ним сели Окуясу и Коичи, его закадычные друзья со старшей школы. Гитарист измученно улыбнулся, что не ускользнуло от взора молодых людей. — Ты опять кислый, как лимон.

— Верно, причём уже долгое время, — поддакнул Коичи, который из-за своего маленького роста только-только сел на высокую скамью. — Ты всё ещё не в духе? — Получив утвердительный кивок в ответ, он бодро продолжил: — Думаю, завтра ты немного развеешься.

— Ага! Прикинь, Джоске! — довольный Окуясу достал из кармана рюкзака флаер и чуть ли не в лицо тыкнул им в парня. Тот нахмурился, но бумажку принял, разглядывая. «Встреча выпускников прошлого года!» — гласил заголовок. — Ты знал, что Кишибе Рохан учился здесь? Так он будет на этой встрече!

— Честно говоря, без понятия, кто это, — Хигашиката отложил флаер и воззрился на свой салат. Теперь он казался не аппетитнее березовой коры.

— Как же так?! — удивленно и почти возмущенно восклицает Хиросе, приподнимаясь на руках над столом. — Это же тот мангака, о котором я тебе рассказывал! Ну, автор «Розово-Черного Мальчика»! — а, вот кто. То есть, что?

— Эм, напомни, как он выглядит? — да нет, быть не может. Может, простое совпадение? Мало у каких художников в городе еще могут быть зеленые волосы и изумрудные глаза? Но как только Коичи показывает ему фотографию на телефоне, внутри что-то замирает. Так, значит, этот художник рисовал его. Глаза вдруг загорелись небывалым огоньком. Но это также значит, что известный мангака им заинтересовался! Джоске впервые за день улыбнулся. Коичи и Окуясу переглянулись, не понимая, как фотография мангаки так повлияла на настроение их друга.

— Всё хорошо? — Коичи встревожился. Раньше, когда он фанатично расхваливал Рохан-сенсея при Джоске, тот не обращал на его болтовню особого внимания. Сейчас же при виде фотографии художника он внезапно стал вести себя странно.

— Да, конечно, — парень, не переставая улыбаться, продолжил поедать салат, который неожиданно приобрел приятный вкус. — Красивый просто.

Говорить друзьям, что их кумир рисовал его на площади, пока он пел, у Джоске желания не было. Наоборот, хотелось хранить эту информацию, как свой маленький секрет. Возможно ли, что сам Кишибе Рохан увидел в нём, Джоске, музу! Быть того не может! Если мангака придёт на встречу выпускников (а в это верить очень хотелось), то Джоске не упустит этот шанс и обязательно познакомится.

Весь остальной день Джоске лелеял мысль о том, что завтра сможет встретиться с Кишибе. В нём привлекало всё, что Хигашиката пока мог заметить. Он даже ради интереса посмотрел в Интернете иллюстрации из его манги и не смог не отметить красоту стиля его рисунка. В груди зарождалось какое-то странное ощущение, когда парень представлял их первый разговор. Будто бы узел, который появляется с волнением перед выходом на сцену. Рохан был слишком красивым. За такую красоту обычно штрафы выписывают. И этот человек же нашёл в музыканте что-то привлекательное, раз рисовал его. Джоске пожалел, что больше не ходил на площадь играть. Возможно, он бы познакомился с Роханом раньше.

А может, он и думать забыл о парне и больше не ходил на площадь? «Не самые лучшие мысли перед сном», — подумал Хигашиката, теребя волосы. Он перевернулся на другой бок. Нужно думать о хорошем. Разве могут эти зеленые глаза, полные восхищения и заинтересованности, не искать новых встреч с объектом вдохновения? Джоске представил мангаку, сидящего на скамейке в ожидании гитариста, и погрустнел от этого. Всё таки зря он не ходил на площадь всю эту неделю.

***

Новый, сшитый на заказ костюм, сидел на Рохане идеально. Белые штаны и пиджак в сочетании с черным топом были лучшим выбором из всех, что вынашивал в своей голове мангака. На встречу выпускников, может, это был не самый хороший костюм, но кто ему мешает носить то, что хочет он сам? Тем более он бы с удовольствием не пошёл на эту встречу, если бы его не попросили выступить на сцене и сказать пару слов. Мангака углядел в этом выгоду — люди узнают о его комиксе, и он получит новых читателей. После речи он сразу уйдёт, не задерживаясь на фуршет. Рохан оглянул себя в зеркало ещё раз и, повесив сумку на плечо, вышел из дома.

Переступив порог своего бывшего училища, он почувствовал, как захлестнуло чувство ностальгии. Ах, студенческие времена. Художник редко о них вспоминал, но приятное ощущение, появившееся при взгляде на эти знакомые стены, всколыхнуло память. Рохан знал чуть ли не каждую трещинку в плитке пола или в стене, потому совсем без труда нашел актовый зал и сел на крайнее место, чтобы было проще выйти на сцену и потом поспешно ретироваться. Спокойно посидеть не получалось. Подходили одногруппники, которые и во время учёбы были теми ещё надоедливыми мухами, так теперь они облупили Кишибе, расспрашивая о жизни и работе. Мангака фальшиво улыбался и коротко отвечал, надеясь поскорее покинуть это место. Зазвучали фанфары, и все поспешно начали садиться на незанятые места. Речь руководства и преподавательского состава, выступление студентов, ещё речь, ещё выступления. Рохан даже не пытался скрыть свою скуку. Речи были затянутые, выступления сырыми. Только одна песня была очень приятной, как исполнением, так и мыслями, которые она навела. Девушка очень красиво пела, просила кого-то стать её смыслом, и все это под красивый гитарный минус.

Парень с гитарой, которого Рохан встретил на площади, всю неделю не выходил из головы. Художник каждый день ходил на площадь в надежде, что вновь увидит гитариста, но он не появлялся. Кишибе расстраивался, глядя на рисунок, который рисовал для парня. Его план был просто безупречным: пока парень играет, сунуть ему вместо денег рисунок, на котором заранее был написан номер художника; музыкант пишет на этот номер, они встречаются в неформальной обстановке… а дальше только судьба решает. Но она решила поступить намного коварнее, просто не дав Рохану даже мельком пересечься с юношей. Художник вспомнил, что портрет так и лежит у него в сумке. Наверное, стоит его выложить и засунуть в ящик стола. Вряд ли он ещё раз увидит эти два синих моря, нырнув в которые, ты боле не сможешь выплыть.

Песня окончилась, оставив на душе неприятный осадок. На сцене появляется ректор Рохана, произносит очень теплые слова о своих студентах и под взрыв аплодисментов приглашает на сцену художника. Под ещё более громкие хлопки зала мангака поднимается на сцену, в голове повторяя план речи, который подготовил еще вчера. Он уже не помнит, что сказал, но зал всё также захлопал, кто-то даже свистнул. Одарив всех красивой, но неискренней улыбкой, он быстрым шагом направился к своему месту, забрал сумку и вышел из зала. Тут же он врезался во что-то очень большое и высокое, удар повалил его наземь. Что-то, а точнее кто-то сверху ойкнул.

— Ох, извините, я вас не заметил, так спешил… — даже сквозь звон в ушах голос показался очень знакомым. Рохан поднял хмурый взгляд на этого неосторожного человека, но тут же обомлел, поймав взор синих глаз.

Прямо перед Джоске на полу сидел сам Рохан Кишибе, уставившийся на него своими изумрудами. Вблизи он был ещё красивее. Какое совпадение: Хигашиката спешил на встречу выпускников, хоть и сильно опоздал, а причина его визита сама вышла к нему. Их столкновение будто бы было спланировано судьбой. Джоске почувствовал себя неловко и, улыбнувшись, подал руку художнику. Тот опешил, будто его вырвали из глубоких раздумий, но руку принял. Встав на ноги, Рохан в первую очередь отряхнулся от пыли, чтобы вновь вернуть взор на Хигашикату.

— Вы же… Кишибе Рохан? — спросил тот, дабы чем-то заполнить тишину между ними. Черт, и как же поступать в такой ситуации? Парень абсолютно не знал, куда себя деть.

— Да, тот самый, — как хорошо, что этот мальчишка не был его фанатом. Он не узнал его на площади и сейчас не визжит от радости, как все. Просто смотрит своими большими глазами, погружая в пучину. И какое же совпадение, он, видимо, учится в том же месте, где когда-то учился сам Рохан. Неловкая пауза появилась между ними. Нужно было чем-то заполнять. — А ваше имя можно узнать?

— Я, эм… Хигашиката Джоске, — поклонившись, музыкант почувствовал, как покраснел. Вот и познакомились, а дальше что? Что делают люди после такого неожиданного знакомства? Он решается и выдает: — Я видел, как вы меня рисовали тогда…

— Так меня поймали? Неожиданно, — Кишибе улыбнулся, чем заставил Джоске еще больше смутиться. Вот уж он не думал, что музыкант его заметит. — Вы прекрасно играете. Почему не выступали сегодня на сцене? — он указал на дверь актового зала.

— Я первокурсник, меня не позвали, — Джоске почесал шею и отвел взгляд. Если он будет смотреть на Рохана дольше, то раскраснеется до невиданного багрового.

— Я думал, ты постарше, — Рохан обворожительно хихикнул, прикрывая рот рукой. Джоске почувствовал, как краснеют уши. Обращение на «ты» казалось чем-то родным, обыденным. Они будто были старыми знакомыми, друзьями, может, парой. Когда он успел влюбиться?

Рохан вгляделся в лицо парня. Джоске такой большой и сильный, с этим дурацким помпадуром смахивающий на хулигана, но на деле производит впечатление милого щенка. Мягкие черты лица идеально подчеркивали натуру музыканта, а голос… вблизи слушать его было чем-то невообразимым. Несмотря на характер, который многие считают невыносимым, Рохан вел себя с мальчиком сдержаннее. Художник вдруг вспомнил о портрете. Сейчас или никогда, потом Джоске может уйти, а Кишибе упустит свой шанс.

— Знаешь, у меня есть для тебя небольшой презент, — он раскрыл сумку и достал сложенный лист бумаги. Раскрыв его, и отдал Хигашикате, специально касаясь его пальца. — Я хотел отдать тебе, если бы увидел ещё раз на площади. Но мы встретились здесь, — чему художник был несказанно рад.

Джоске дрожащими руками взял рисунок, на мгновение касаясь тонких пальцев художника, отчего по телу прошелся мелкий электрический разряд. Ещё никогда его не рисовали, тем более так красиво. На портрете он пел, держа в руках гитару. Рохан специально выделил цветом его волосы и глаза, акцентируя внимание. Джоске чуть не заплакал, как-то глупо заулыбался. Сердце художника растаяло от реакции парня на свое творение. Несомненно, он уже влюбился в парня, но осознание этого пока не всплыло наружу, лишь плавало где-то у глади души Рохана.

— Спасибо, — почти шёпотом поблагодарил парень. Само понимание, что Кишибе и правда каждый день ходил на площадь в надежде увидеть его, что он послужил источником вдохновения, будоражило. — Я… — Джоске не осознавал, что сейчас делает. Он прижал рисунок к груди и, воззрясь на Рохана, воскликнул: — Я могу пригласить вас на свидание? — тут же он заткнулся, внутри крича от своей ошибки.

Кишибе улыбнулся еще раз, сердце парня забилось ещё чаще. Этому большому щенку невозможно отказать. Его смущение так шло этому образу милого хулигана.

— Можешь.