Джек выдохнул дым и закашлялся. Он курил уже больше сорока лет, но кашель появился только сейчас. Возможно, стоило встревожится, но старику было уже всё равно. Он понимал, что скоро умрёт и давно смирился с этой мыслью. Смерть не пугала Джека, даже наоборот — вызывала любопытство. Что бы ни ждало старика на той стороне, он получит то, что заслужил. Ему было просто интересно, что же он увидит после смерти. Неужели ничего? Неужели нет никого, кто был бы ответственен за этот мир, жестокого творца, бесстрастно наблюдающего за созданным им хаосом? А если он есть, то как примет одинокого старика в своей величественной обители? Впрочем, Джек не хотел знать ответа. Всему своё время.
Взгляд сторожа скользнул по маленькой комнатушке. Из мебели здесь был лишь письменный стол, небольшая тумбочка и старое скрипучее кресло. Царил полумрак, потому как единственным источником тусклого света была каменная печка в углу. По выцветшим обоям скакали жутковатые тени, кое-где с потолка отвалилась штукатурка. Строгие серые глаза остановились на настенных часах. Пришло время обхода. Он совершал его вот уже двадцать лет в одно и то же время.
Джек отодвинул от себя толстую тетрадь, исписанную мелким кривым почерком, и встал из-за стола. Накинув старую потрёпанную куртку и взяв в руки фонарик, он вышел из сторожки.
Вдохнув морозный воздух, старик медленно двинулся по дорожке вдоль рядов могил. Грязь мерзко хлюпала под подошвами тяжёлых сапог. В свете большой желтоглазой луны силуэты нависших над дорогой деревьев создавали странное, мистическое впечатление. В темноте надписи на надгробиях было невозможно разглядеть, но Джеку они и не требовались: он на память знал, кто и где похоронен. Знал имена всех покойных, лежащих в этой земле. Помнил вырезанные в камне лица умерших. У них были красивые, умиротворённые глаза. Интересно, когда они умирали, эти глаза были такими же спокойными? Вряд ли. Сколько бы у тебя не было близких людей, умирать ты всё равно будешь один. Никто не последует за тобой в пустоту. Смерть — самый справедливый и неподкупный судья. Неважно, богат ты или беден, любим или одинок — приговор для всех будет один. Неизбежная плата за недолгое погружение в безумный водоворот жизни.
Внезапно Джек подумал, что когда-нибудь сам будет похоронен на это кладбище, ведь другого в этих местах просто нет. Он тихо рассмеялся этой мысли. Получается, все эти годы он сторожил свою собственную могилу? Возможно, каждую ночь он проходил мимо неё, кидал взгляд на чёрную промёрзшую землю, даже не осознавая, что ему суждено будет провести в ней вечность. На испещрённом морщинами лице впервые за долгое время расцвела улыбка. Завтра же Джек уволится. Ему нравилась эта работа, но, раз уж ему суждено до скончания веков лежать в этой земле, то хотя бы остаток жизни он проведёт вдали отсюда. Он отправится куда-нибудь далеко, к морю. В теплые, безоблачные края. Подальше от ветхой сторожки, холодного ветра, гуляющего среди одиноких могил и луны, неодобрительно следящей за Джеком с небес.
«Где же меня похоронят?» Эта мысль не давала старику покоя. Ковыляя, он быстрым шагом направился в дальний конец кладбища. Подыскивал себе место. Он шёл, а вслед ему с каменных надгробий глядели бесстрастные лица сотен знакомых мертвецов. Некоторые прежде были такими же ночными сторожами этого самого кладбища. Многие из них так и не поняли, что останутся здесь и после смерти. Возможность выбрать свою могилу стала для них непозволительной роскошью.
Он остановился лишь дойдя до кованой ограды в дальнем конце кладбища. Здесь практически не было могил, лишь несколько надгробий торчало из земли. Джек небрежно кивнул им, будто старым друзьям, и огляделся. В воздухе кружились десятки светлячков. Над землёй низко склонились сосны, вся земля была усыпана шишками. Пахло хвоёй. Над головой, в чёрном безоблачном небе рассыпались сотни звёзд. Одинокие, далёкие огоньки, сами того не ведая сплелись в тонкие нити созвездий. Старик не знал их названий, но чувствовал некий трепет и благоговение от соприкосновения с космосом. Вселенная была намного старше и несчастнее Джека, однако они оба умирали. Просто с разной скоростью. Сторож окинул взглядом просторы ночного неба, радостно понимая, что тоже является частью этого бесконечно большого, древнего и загадочного механизма.
— Здесь, — прошептал Джек. Его хриплый от долгого молчания голос разорвал тишину. — Я хочу покоиться здесь.
***
Обход он завершил позже, чем обычно. Тяжело дыша, Джек рухнул в кресло и устремил мутный взгляд на огонь в печи. Как иронично… Поленья, которым он дал искру несколько часов назад, за время его отсутствия превратились в жалкую горстку пепла. Как и Джек, они стали несчастной тенью былых времён. Бесславный конец для некогда великого дерева: медленно сгорать в тесной печи.
Протерев очки клетчатой тряпкой, сторож раскрыл рукопись и взялся за перо. Он писал автобиографию, хоть и понимал, что никто её не увидит. Это было единственное, что останется от него. Лишь череда букв длиною в жизнь, да небольшая могила на краю кладбища.