Дом Евы — гнездо вдохновения, где у всякой вещи, даже самой заурядной, есть своя история и значение в её сердце. Понять его смогут не все, но в этом лишь ещё одна их прелесть. И для этого им вовсе не нужно быть лишь белых и розовых цветов, чтобы не говорили завистники и злопыхатели.
Мебель, конечно, тоже не пышет лишь абстракцией. Она сочетает в себе и красоту, и практичность, ведь дизайны их Ева разработала сама. И она не состоит лишь из кистей рук! Ева может лишь посочувствовать ограниченности тех, кто так считает. Её комната — в первую очередь уголок спокойствия, а не художественная инсталляция музея. Но и не комнатушка общежития, где из удобств — только кровать, а для полёта фантазии остаётся лишь скромный уголок.
Нет, теперь её дом может быть таким, как она сама захочет. Но что-то остаётся прежним.
Например, перевëрнутая к стене фотография Зука. Единственное тëмное пятно в интерьере приглушëнных красок. Нарочно привлекающее внимание, нарочно тянущее к себе…
Но Ева её так и не переворачивает. Ни к чему пока добавлять элемент зелёного, который никуда не вписывается.
Впрочем, насколько можно судить, не так уж много народу озабочено вопросами сочетаемости. Ева, конечно, не так уж часто ходила к кому-то в гости, и её саму звали редко, но увиденного вполне хватало. Мало у кого хватало столько же… Чувства стиля, чтобы всё сделать как надо.
Только вот теперь и она поняла: её «как надо» тоже может оказаться лишь вкусовщиной. Вкусовщиной профессионала, который оказался в ловушке собственных взглядов. Ева уже научилась бороться с ними и даже побеждать, ведь она согласилась посетить жилище Мэй.
О визите она просила скромно. Ева представляла, что увидит там, но всё равно согласилась. Это ещё один этап на пути в будущее.
Но теперь, в жилище Мэй и Зука, старые взгляды восставали вновь. Теперь… Теперь важно и не обидеть. Она же гостья, а не критик.
Мэй смотрела цепко, во все глаза. Даже не улыбалась почти. Но вердикт был таков:
— Здесь… Интересно. Так насыщенно и живо… Самое то для чрева рока…
— Э… Скорее уж, для его подвала, — заулыбалась Мэй. — Я рада, что тебе нравится!
Ева хмыкнула. Этого она не говорила, но всякий зритель и слушатель создаёт свою интерпретацию. И Мэй, пожалуй, не так уж далеко от истины.
— Мы старались привносить что-то своё, всё, что хотели! Может, тут и не так прилизанно, как у настоящих звёзд NSR, но нам здесь вполне комфортно!
— А это самое главное, — улыбнулась Ева.
Хоть, возможно, это не совсем то место, где Ева хотела бы жить. Слишком уж… Чуждое для неё место — с его чрезмерно яркими цветами, множеством комнат и проходов в студию, и в концертный зал, и… Кажется, в комнату на любой вкус. Банк Бэды не изменяли себе, даже когда им стало открыто больше возможностей.
Может быть, оно и практичнее, но Еве ближе другое: когда дом и работа не смешиваются воедино в одних стенах.
Ева посмотрела на телевизор. Экран его был весь в трещинах, его стекло держалось, пожалуй, лишь на честном слове и пластырях. Совсем как на её телевизоре, который она по неразумности поставила в кабинет Татьяны. Но кажется, Ева догадывается, кто здесь не может удержать кулаки от чувств…
— Потом мы всë починим, — улыбнулась Мэй. — Потом. Да.
— Не нужно торопиться. Хочешь, расскажу секрет?
Мэй, казалось, вся обратилась в слух. Не самая возвышенная метафора, но точнее не опишешь.
— Татьяна и мой телевизор разбила точно так же.
И теперь у Евы вряд ли нашлись метафоры, чтобы описать это выражение лица. Оно выражало чистую эмоцию, но какую, Ева понять так и не смогла.
— Мы точно починим телевизор, — только и пробормотала Мэй. — Абсолютно точно!
— Не волнуйся ты так, — хмыкнула Ева. — Ты же не экзамен мне сдаёшь.
Мэй покраснела до кончиков ушей.
— Что точно могу сказать, так это то, что твоё жилище тебе прекрасно подходит.
— А если б не подходило?..
— Ну, ну, такого не может быть! К тому же ты сама сказала, что вы привносили что-то своё. И как это сочетание может вам не подходить?
Мэйдэй заулыбалась.
— Спасибо…
Ева и не знала, что Мэй может быть такой милой. А Мэй не знала, что и Ева может быть такой.
— Приглашаю тебя к себе. Я уверена, тебе там понравится.
Мэй только закивала.