Этот сереющий мир

Все начиналось просто прекрасно: долгожданная поездка в Гравити Фоллз обещала быть столь же захватывающей, как и в прошлом году. Тем не менее, как часто это бывает, у реальности было свое мнение на этот счет. С самым загадочным и невероятным городком что-то было не так.

Находить загадки становилось все труднее и труднее, когда как раньше данная обитель охотно окутывала волшебством каждого, кто жаждал встречи с неизвестным. Это не то что бы пугало, но вызывало легкую тревожность. Разум играл с восприятием действительности, заставляя сомневаться в некогда увиденном. Казалось, все мистические существа и паранормальные явления постепенно переставали быть чем-то реальным, а все чудеса внезапно становились не более чем детской выдумкой, рожденной прекрасными снами. С каждым днем Гравити Фоллз становился все более серым и обыденным. Это было неправильно. Чу́дное некогда место теряло свои силы, точно неведомый покровитель, питающий его магией, вдруг исчез.

На простых жителей эти изменения практически никак не отразились — они просто постепенно начали забывать обо всем паранормальном, что с ними когда-либо происходило. Но все же оставался один человек, что был не готов так непринужденно расстаться со своими воспоминаниями. Мальчик чутко реагировал на все происходившие изменения, и Дипперу было жутко от осознания. Даже Мейбл начала обо всем забывать и это пугало сильнее всего, заставляя сомневаться в собственном рассудке. В разуме Пайнса все воспоминания были ярким живым пятном. Такое не вырубить топором.

Никаких объяснений этому явлению не было. Время шло, и, как бы ни было больно, подросток приближался к уверованию, что произошедшее с ним здесь действительно было лишь плодом его воспаленной фантазии. Это был пик отчаяния, и тем не менее обнаруженная забытая всеми находка смогла развеять мысли о растущем сумасшествии, даря облегчение. Единственное подтверждение, что все не было иллюзией или галлюцинацией — одинокая каменная статуя посреди леса. Хотя уже и в реальности данной улики справедливо было сомневаться.

Она притягивала к себе мальчика странным чувством дереализации, но уже не страшным, а жутко манящим. Однажды случайно наткнувшись на монумент после столь долгого времени, теперь он все чаще и чаще стал навещать некогда физическое тело величайшего демона Разума, а ныне просто треугольный кусок камня. Пусть это и было всем, что осталось от былого врага, лишь здесь, рядом со статуей, он продолжал чувствовать себя живым. В неприличной близости от нее Гравити Фоллз казался прежним: ярким и слегка нереальным как и всегда раньше, как и должно быть правильно; ощущения в этом месте казались острее, а волнующее чувство предвкушения чего-то неизведанного было сильно, как нигде ныне в этом городе. Но даже это укромное место заметно теряло свои силы, хоть и не так быстро, как выцветал весь остальной городок.

***

— Что ж, привет, ненависто-друг. Давно не виделись, не правда ли? — Диппер потер шею и, сняв давно возвращенную ему кепку, уселся поближе к статуе. — Хоть и прошло всего пару дней, мне казалось, что еще чуть-чуть и я вовсе зачахну в хижине!

Несмотря на то, что парень уже далеко не первый день проводит в окрестностях все свое свободное время, вот так просто начинать диалог с кем-то или чем-то, что не даст тебе ответа, поначалу всегда немного сложно. Но спустя некоторое время рассказ о произошедших новостях больше не доставляет неловкости, и подросток во всю делится с застывшем во времени демоном о своих приукрашенных впечатлениях и монотонных событиях, а после и вовсе спокойно делится своими мыслями, догадками и вообще о всем, чего касается его любопытный разум.

— Знаешь, иногда я задумываюсь, а что бы было, не одержи мы победу в ключевой схватке, как изменился бы мир. Так много времени утекло, что осуждать тебя за содеянное начинает казаться не таким уж и правильным. Я не ты и вряд ли когда-нибудь смог бы тебя понять в полной мере или тем более прожить твою жизнь. Я даже до конца так и не узнал, к чему ты стремился, чего ты хотел достичь своими деяниями, ради чего все это было... Возможно, тебе действительно было просто скучно и в этом нет никакого потаенного смысла — ты просто делал то, что хотел. Но мне почему-то хочется верить, что в этом все же была своя особенная тайна, свое значение... Или я просто очередной дурак, как и миллионы других людей на земле, — горько усмехнулся Пайнс.

— Не знаю, причастен ли ты ко всему, но с тех пор как ты исчез из нашей жизни, этот городок так потускнел: потерял краски и посерел словно измерение снов. И как бы я ни ненавидел нашу войну, я уже скучаю по ней и все тем приключениям, что происходили. Вряд ли бы моя жизнь была бы столь же скучна, будь ты здесь.

Хотелось смеяться и плакать от ироничности сказанного. Немного нервно выдохнув, Диппер встал с травы, отряхнулся и продолжил уже более формальным и едва смешливым голосом:

 — Билл Сайфер, великий демон разума и сновидений, если бы у Вас была возможность вновь очутиться здесь в замен на пробуждения этого мистического городка ото сна, согласись ли бы Вы заключить со мной сделку? — протянул руку холодной статуе парень.

Легкая меланхоличная улыбка коснулась лица Пайнса, но все же для завершенности его маленькой импровизированной сценки Диппер пожал протянутую руку застывшего каменного демона. Трепещущее волнение пробежало по всему телу, сердце замерло в пугающем ожидании, а затем как все началось так неожиданно и прекратилось. К глубокому огорчению или облегчению ничего не произошло. Постепенно очнувшись от бесформенных размышлений, Пайнс постарался спрятать неуместное сожаление глубоко в себе. Посмотрев на свою руку он понял, что так и не разорвал затянувшееся рукопожатие. Не хотелось ни секундой дольше его продолжать, закапывая себя в самобичевании от осознания неловкости ситуации, но отпустить руку не вышло. Неведомая сила попрепятствовала ему — его руку охватил знакомый голубой огонек.