— Потанцуй со мной, — просит Канарейка, протягивая руку, когда начинает играть музыка.
Дразнящая улыбка на губах Дины — это та, которую Хелена признаёт как одну из её самых искренних.
Хотя Дина редко улыбается просто так и в основном — только Хелене.
Она всё ещё протягивает руку, плавно покачивая бёдрами в такт музыке.
Охотница сглатывает.
— Я правда не танцую.
Она не помнит, пробовала ли вообще когда-нибудь танцевать. В отличие от Дины. Канарейка двигалась так, будто сама была изящной мелодией.
Дина кивает и со вспышкой разочарования опускает руку, а после дарит Хелене одну из знакомых ухмылок и игриво пожимает плечами.
В животе Хелены образуется узел от страха, когда до неё доходит, с какой надеждой в голосе Дина просила её присоединиться.
Чёрт. Хелена… не очень хороша в этом.
Дина начинает отстраняться, когда Охотница просто выпаливает:
— Я не знаю как.
Канарейка замирает, её глаза широко раскрываются от удивления, но вскоре в них появляется искорка веселья.
Дина окидывает Хелену взглядом, заставляя её смутиться и покраснеть.
— Знания не важны, — произносит Канарейка, — имеет значение только твоё желание.
И в эти слова она явно вкладывает нечто большее.
Одному богу известно, насколько сильно Охотница желает этого.
— Я имею в виду… я никогда… — её речь неловкая, но от неё Дина получает особое удовольствие, — в смысле, с кем-то. Я не знаю, как танцевать с кем-то. Возможно, ты без проблем танцуешь с теми, кто говорит, что не умеет танцевать, но когда я это говорю, то подразумеваю, что я буквально никогда, а ты такая… — Хелена прерывается, чтобы отдышаться; она хочет сделать комплимент тому, как двигается Дина.
Канарейка смеётся, и это самый прекрасный звук, который когда-либо слышала Охотница. После пения Дины, разумеется.
— Тебе даже не придётся двигать ногами. Просто позволь держать тебя за руки и покачиваться, и я буду счастлива, — Дина украдкой смотрит на бицепсы Хелены. Чёрт возьми, как же ей хочется прикоснуться к ним.
— Если что-то пойдёт не так, виновата будешь ты, — говорит Хелена и застенчиво берёт Дину за запястья, не зная, что делать дальше. Единственное, в чём она уверена, так это в том, что приняла предложение потанцевать с самым красивым человеком, которого когда-либо видела.
Она позволяет Дине вытянуть себя ближе к центру комнаты.
— Беру ответственность на себя, — гордо восклицает Канарейка.
***
Мило.
Хелена не узнает эту песню, как и многие другие, которые Дина напевает, находясь в их «штабе».
Охотнице и вправду не приходится шевелить ногами. Дина приближается к ней, и вот им обеим уже плевать на то, что включилась следующая песня — они придерживаются собственного ритма, погружаясь друг в друга.
Это действительно приятно. В первый раз танцуя с кем-то, Хелена наслаждается процессом.
— В фильмах это называют медленным танцем, — не может не прокомментировать она.
Её смущает лишь то, что она, такая неуклюжая и нескладная, танцует вместе с Диной, подвижной и свободной.
— Тс-с, — шепчет Дина и поглаживает её бицепс, — ты испортишь момент.
Хелена хихикает, и Канарейка не сдерживает ответной улыбки.
Похоже, для первого танца у неё получается неплохо. И Охотница знает Дину достаточно, чтобы понять, что этот танец точно не последний.
И Хелена совсем не против.