— Они совсем с катушек слетели, вот скажите? — Матвиенко устало улыбался, притормаживая на светофоре, который горел красным, ответа от друзей он не ждал, — Тох, ты издеваешься? Выруби, блять, сколько можно? Это же уже ну…

— Тебе-то что не нравится, видос даже не про тебя, — Антон невесело усмехнулся, закрыл тикток Премьера и обернулся на заднее сиденье, чтобы застать Арсения в наушниках и погружённым в телефон, — эй! — реакции не последовало и Шастун решил не трогать друга, а записать видеосообщение в телеграм, прорекламировать новые Истории.

— Да-да, Антон, Истории прям заебись, — через несколько минут Попов посмотрел кружок Шастуна в телеграме и подал голос с заднего сиденья, с сарказмом подчеркнув последние слова.

— А у тебя, я смотрю, с настроением «история» так себе. Что с голосом? — Антон не оборачивался.

— Ты не смотрел Истории, — отсутствующе произнёс Арсений, не отрываясь от телефона.

— Да-а-а, я и забыл, мы же сама честность и искренность, когда пиарим все наши проекты, — Шастун истерично и театрально преувеличивал значимость каждого своего слова, сопровождая свою речь насыщенной жестикуляцией, — мы же всё-всё смотрим, у нас же так дохуя свободного времени!

— Ну, хорошо, что на тикток тебе хватает времени, да? Серёг, слушай, выкинь меня где-нибудь перед перекрёстком, не заезжай во двор.

— Как скажешь, принцесса, — настроение Матвиенко было заметно лучше, чем у его пассажиров.

— Арс.

— А? — равнодушно откликнулся он с заднего сиденья, пока Серёжа искал, где остановиться.

— Хуй на! — не удержался Антон, — что кислый-то такой, я не пойму?

— Всё хорошо, Антош, — включив свой актёрский «рабочий» весёлый тон, Арсений похлопал друга по плечу, — ты только это, когда в следующий раз будешь хихикать с творений фанатов на нашу с тобой избитую тему, даже в аккаунте Премьера, похрен, ты вспоминай, как ты психовал и орал по этому же самому поводу, как это надоело твоей девушке, какое говно тебе и ей из-за всего этого пишут. Окей? Хорошо? А потом ещё похихикай. Спасибо, Серёг, пока, — пожав руку Матвиенко и ещё раз хлопнув Антона по плечу, Арс вылез из машины.

— Ну, он прав, — пожал плечами Матвиенко, когда они тронулись с места.

Антон промолчал.

***

Ситуация со всем этим шипперством, не будем углубляться в терминологию, начала напрягать ребят уже давно. Тогда же пришла и идея самостоятельно обшучивать эту тему, и это виделось очевидно лучшей моделью реагирования на выдумки фанатов. Но, как оказалось, в этом деле можно и перестараться. Официальные соцсети проектов теперь только масла в огонь подливают каждым своим постом, комментарием или видео на тему. Поначалу присутствовала уверенность, что если ребята сами будут высмеивать этот беспредел, то фанаты устанут и потеряют интерес. Но сила противодействия оказалась куда больше, чем сила действия. Конечно, фандом плевать хотел на третий закон Ньютона, поэтому каждое случайное касание ребят друг друга, каждая неоднозначная или пошлая шутка, каждый взгляд, запечатлённые на камеру, в интернете отдавались эхом из сотен и тысяч видео мэшапов, артов и прочих фанатских творений. И если в самом начале это было весело и забавно, то с годами ситуация начинала влиять на ребят не лучшим образом.

***

Прогулявшись до дома, где он снимал квартиру на период работы в Москве, у подъезда Арс глубоко вдохнул уже по-весеннему морозный воздух. Ощутив вибрацию телефона он тихо выругался. Задрав рукав куртки, он взглянул на часы: Шаст. Одно непрочитанное сообщение. О содержании даже гадать не было необходимости, Арсений точно знал — Антон не переваривает подвешенные состояния, вроде тех, что бывают, когда и ссоры, как таковой не было, но в душу всё равно будто нагадили. Для него существуют только крайности —либо громкие истерики с руганью, либо «мистер пацифизм» и любовь ко всему и вся.

Он не хотел открывать сообщение. Он хотел согревающую ванну, горячего чая и спать. А очередные разговоры ни о чём ему сейчас точно не упирались. Он знает, что Антон был неправ, он знает, что сам был слишком резок. Но этого длинного ребёнка только так можно вернуть к реальности. То он психует, то ему смешно. Пусть уже определится.

Всё. Арсений захлопнул дверь и уже стягивал заляпанные оттаявшей Москвой кроссовки. Всё. Он резко скривился и с силой потёр лицо, отгоняя стаю навязчивых мыслей, которые вот уже несколько месяцев стервятниками кружатся над его головой.

Надо отдыхать. К чёрту всё. Завтра будет лучше.

— Да блять, — шёпотом произнёс он.

Ещё вибрация. Со вздохом расстегивая часы он увидел то, в чем не сомневался — ещё сообщения от Антона; кинув на зарядку и часы, и телефон, он отправился в ванную, старательно пытаясь отвлечься ото всего и остаться один на один с тишиной в своей голове.

***

— Она-то как? — голос Поза на громкой связи звучал на всю кухню, пока Антон делал себе кофе.

— Как-как… — шмыгнув носом, Шаст пожал плечами самому себе, — а ты как думаешь? Я рад, что она у родителей, иначе не уснуть мне сегодня от нотаций.

— Переборщили они в этот раз, — вздохнул друг.

— Да, не то слово.

С Димой Антон мог даже просто молчать в телефон. Не будем преувеличивать, конечно, не слишком долго молчать. Без мхатовских пауз и сериальной драмы в стиле Нетфликса. Поз был как будто самый взрослый из их четверки. Пора бы платить ему по доллару каждый раз, как такое о нём говорят или пишут. Кофемашина загудела и издала звонкий сигнал. Антон обошёл короткую стойку, которая разделяла кухню и гостиную. Поставил чашку с пепельницей на низкий столик, и на него же закинул ноги, когда уронил своё уставшее тело в кресло.

— Я Стасу позвонил, он вообще не видит проблемы, прикинь? — отвлечённо начал Антон; он взял телефон и, свернув окно вызова, проверил сообщения — отправленные даже не прочитаны.

— Нихрена, — тихо удивился Поз, — я думал, что у него фляга вообще усвистеть должна от такого.

— Говорит, что в видосе всё смешно и в рамках, — он чиркнул зажигалкой и закурил, будто и не услышал каламбур друга, — Странные, блять, у него рамки, то Арс на меня не так посмотрит и он шутки сразу режет, а то Премьер целую короткометражку про нас лепит, и это, сука, «в рамках».

— Ну слушай, в целом, правда смешно же местами, — Дима осторожно усмехнулся.

— Да знаю я, — Шаст невесело улыбнулся и отхлебнул кофе.

— Она завтра приезжает?

— Нет. К счастью, видимо, — неуверенно кашлянув, парень выдавал своё волнение, которое, будем честны, у него и так редко получалось скрывать. Весь разговор он нервно перебирал пальцами, а кольца глухо стучали друг о друга, что по-странному его успокаивало.

— Она же понимает, что ты не виноват ни в чём. Ещё вместе потом поржёте над этим.

— Ага, — он напряжённо вздохнул, и уставился на пустой диван, — понимает. Юмора она только не понимает.

— Да ладно тебе, не преувеличивай. Она успокоится.

— Да блин, Димас…

— Не только в этом проблема? — Поз избавил друга от лишних попыток верно сформулировать мысль.

— Ага.

Снова повисла тишина. Антон не знал, как объяснить, что происходит, но отчаянно этого хотел. Всё, вроде бы, хорошо, но, существует это проклятое «но». Раньше его отношения и эмоции в них были для него ярким сопровождением всех прочих событий в жизни, работы, тусовок, увлечений. По крайней мере, так он их воспринимал. И с Ирой было так же первые годы. А сейчас их совместная жизнь стала вторым планом, знакомым до мельчайших деталей серым фоном для его «основной» жизни. И он ощущал вину за то, что чем-то недоволен, потому что, по большому счёту, всё было хорошо. Хорошо. «Хорошо» ему всегда было маловато. Хорошо, ровно, стабильно, удобно, правильно. Он хотел что-то поменять, но никак не мог разобраться, с чего начать, а главное - стоит ли.

— Тох, — Дима прервал тишину, — что бы там ни было, для начала стоит с ней поговорить, ты же понимаешь.

— Да, дядь Дим, я взрослый мальчик и понимаю. Только о чём, блять, говорить, если я даже для себя не могу всё до конца понять.

— А что ты понять-то хочешь? Если по твоим ощущениям что-то не так, значит что-то не так. На пустом месте ничего не бывает. Начни говорить хотя бы.

— Ебать ты психотерапевт, — саркастично протянул Шастун, прокручивая большим пальцем перстень.

— Да иди в жопу тогда! Хочешь разговаривать, говори. Вечно из тебя щипцами надо всё тянуть. Говори, как есть! А не хочешь, пиздуй отсыпаться.

— Ладно-ладно, не ори. Сорян, — он вновь проверил сообщения — пусто.

— Хуян, Антон! Если чувствуешь хуевато, значит ситуация ху-е-ва-та! И понять свои хочу-не хочу в твоём возрасте уже можно легко и быстро! Сложнее начать что-то делать с этим, а если у тебя проблемы уже на этапе понимания, то, блять, поздравляю, ты точно в жопе! Инвалид, блять, эмоциональный! — Поз заметно повысил голос, но все ещё звучал по-отечески нравоучительно.

— Да не знаю я! Заебало всё! Не хочу этого всего! — растерянно рявкнул Антон.

— Хер с ним, с «не хочу»! Чего ты хочешь?!

— Один побыть, блять, хочу! Один! Не на день, не на неделю, а один, — на одном выдохе выпалил Шастун, и после паузы продолжил, — Типа… как будто только так я смогу разобраться, что за пиздец в моей голове! Всё?! Ответил?

— Ну вот, — Дима резко сменил тон на спокойный и ровный, — пожалуйста, разобрались. Скоро тебе придётся платить за мои сеансы. Да… вам всем придётся, в принципе.

— Блин, — Шаст уставился на дотлевающую сигарету между пальцев, — нихера… Кажется, этого я и боялся.

— Чего именно, Антон? — выдавил Позов, вздыхая от того, что друг никак не справляется без наводящих вопросов.

— Ну, типа, я не хочу хотеть быть один.

— Хочешь, — отрезал собеседник, — ещё как хочешь. Уж если тебе это пришло в голову, оно никуда не денется. Просто тебе слишком привычно и физически, в бытовом плане, удобно в твоих отношениях. Ты не «не хочешь», ты поссыкиваешь сменить зону комфорта. Боишься обидеть человека. А когда нет веских причин расстаться, разъехаться, взять паузу в отношениях; когда веская причина это только твоё ощущение, ты склонен принижать значение этого ощущения. А это уже прямой путь к расстройствам нервишек.

— Пиздец ты умный.

— Ты с чем-то не согласен?

— Да, нет. Я стебусь. Ты, по-ходу, прав, — Антон в сотый раз за разговор тяжело вздохнул и закурил новую сигарету.

— Мне надо мелкую укладывать, а ты подумай. Но не долго. Отоспись. Давай.

— Давай, Димон. Спасибо. И это… ну… никому, окей?

— Ага, завтра же во все газеты позвоню. Всё, пока.

— Давай, — Антон усмехнулся и сбросил вызов.

Он просидел так с сигаретой ещё несколько минут. В голове росла уверенность в том, что у него не выйдет соблюсти рекомендацию друга и думать «не много». В просторной гостиной было темно, лишь уличные фонари тускло заглядывали в окно, а на кухне зеленовато светились часы на духовке. Они показывали половину двенадцатого. Ещё одна чашка кофе на ночь, разумеется, показалась Антону здравой идеей. Телефон молчит. Сообщения не прочитаны.

— Сука, да чем ты таким занят, придурок… — пробубнил он себе под нос, пока сооружал ленивый бутерброд под гудение кофемашины.

***

Арсений провалялся в ванной не меньше часа. Без телефона, без новостей, лент, медиа и остального мусора. Усталость отпустила, но сменилась ленивой дрёмой. Ватное тело категорически отказалось даже сделать чай. Арс упал в постель, краем глаза взглянув на тумбу, где заряжался телефон. Иногда ему хотелось сбежать в глухой лес где-нибудь на неделю, хоть он прекрасно понимал, что не выдержит. Или, правильнее сказать, шило в его заднице не позволит ему надолго остаться без социума. Он взял телефон. Пять непрочитанных, что-то новенькое, слишком много.

22:16 Шаст

Короче эт, не психуй, ок?) Я не прав и тд.

Просто день говёный чет, да и неделя так себе.

Расскажу потом мб

22:20 Шаст

И видос ваще дебильный. Не смотри, если не видел.

22:21 Шаст

Да хотя стопудов ты уже видел

22:48 Шаст

Ты там че, добрался?

23:42 Шаст

Сука, тебя там птеродактиль унёс что ли блять?

Арсений не смог сдержать ленивую ухмылку. Птеродактиль, ага. Лучше бы унёс, подумал он и зевнул, потом забрался под одеяло и отправил ответ.

23:55

Ну, хихикал ты над дебильным видосом как раз как дебил.

23:56 Шаст

Да заебал, закрыли. Ты вырубился там что ли?

23:56

В ванной был, сейчас сплю уже.

Давай, до завтра)

23:57 Шаст

давай, ночи

Арсений было хотел написать что-то ещё, и на долгие пару секунд его палец завис над клавиатурой. Нет, к чёрту. Надо спать. Он свернул телеграм, поставил будильники и зарылся головой в подушки. Сон не шёл. Арс догадывался, что беспокойно копошиться в постели и в своей голове ему предстоит до утра, если он не отключится в ближайший час. Пересилив нежелание выбираться из постели до утра, он ленивой походкой доплёлся до кухни, чтобы плеснуть себе коньяка на пару пальцев. Залпом осушив бокал, он мгновенно ощутил искомый эффект — веки потяжелели, а сознание начало терять фокус. Еще пара глотков воды, чтобы смыть першение от ледяной крепости напитка, и Арсений отправился в объятия своей холодной кровати.

***

Зелёный циферблат показывал два часа ночи, когда после многочисленных и неудачных попыток уснуть Антон наливал себе стакан воды и закуривал сигарету. Дерьмовый день, подумал он. И концерт был скомканным каким-то, не плохим, а просто далеко не самым лучшим. Фанатки конечно визжали, но это давно перестало быть мерой качества. Скорее, наоборот, если визжат в самом начале, значит будут визжать и над неудачными шутками, и над не самыми смешными. И Арс какой-то сам не свой весь день, почти не разговаривал. Шаст поймал себя на мысли, что и сам-то сегодня был не из болтливых. Этот чертов Премьер, идиотский видос. Антон вслух выругался, опять вспомнив об этом «творении», а потом слова своей девушки о том, что ей надоели эти шутки и одержимые фанатки «вашей парочки». Он и подумать не мог, что выдумки фанатов могут когда-то обратиться в повод для ревности. Бред.

— Парочка, блять, — он с силой затушил сигарету, впечатав её в мутную поверхность стеклянной пепельницы, — заебали.

Антон с головой увяз в размышлениях, но так и не смог себе объяснить причины, по которым шипперство в фандоме «Импровизации» стало явлением настолько дискомфортным и неловким. Самим ребятам должно же быть плевать, так? Но нет. Шастун устало хмыкнул своим же мыслям. А Арс? Какого черта его вечно тянет усугубить положение, подумал он. Почему этот актёрище считает, что юмор вроде того, где после фразы «надо отсосать» он саркастично смотрит на Антона — это ничего не значащая норма? Какого чёрта эти шутки начали смущать и перестали веселить, как веселили раньше? И это напряжение между ними… как будто теперь оба побаиваются сказать лишнего. Но в случае Арсения, он, если и побаивается, то не осторожничает, а все равно продолжает ходить по краю. Позов подыгрывает Арсению активнее всех, он даже избежал нотаций от Стаса в своё время. А вот Серёжа… нет, ну, этот мастак юморить пошлости исключительно про женский пол, а вот гейские приколы он чаще оставляет за камерой. Почему на том же, например, «ЧБД» участники до истерик ржут и стебут бредни своего фандома на аналогичные темы? Почему им так легко? Почему «Импра» не может так же? Откуда вообще родилась эта неловкость, которую даже сами виновники не могут контролировать? Эти и ещё сотни вопросов крутились в голове Антона за пару часов без сна, две скуренные сигареты, чашку кофе в три часа ночи и еще минут сорок перед тем, как его обессиленный разум решил, наконец, уснуть.