Ты будешь звать меня зятем

Кэйя никогда многого от жизни не просил, и, когда судьба дарила ему сюрпризы, он был очень благодарен. Пожалуй, за всю его жизнь таких сюрпризов было лишь два: когда он попал в семью Рагнвиндр и когда впервые увидел Чайлда Тарталью. И оба этих дня Кэйя запомнил до мелочей. 

Сигаретный дым вырывается из рта и пропадает в лучах рассвета, Розария рядом делает очередную затяжку и пускает дым кольцами. Выпендривается. 

Если хочешь успеть скурить обычные магловские сигареты, приходится вставать рано утром, выходить из подвалов Слизерина и курить у окошка одинокой башенки. Как их не поймали — до сих пор всегда оставалось неразгаданной загадкой, ведь они даже "пепельницу" в виде пустой бутылки с подоконника башни никуда не убирали. 

Утреннее солнце слепит глаза, и Кэйя прикрывает свой единственный глаз, чтобы не напрягаться, пытаясь побороть небесное светило. Смотреть на помещение пыльной башни нет никакого желания, поэтому и отворачиваться от окна он не хочет. 

Минуты блаженной тишины и спокойствия длятся не долго. Розария больно пихает его в бок, отчего расслабленное тело чуть ли не падает, а Кэйя вскрикивает, обиженно глядя на девушку. Та на него даже не смотрит, кивая на окно, куда-то вниз и Кэйя без лишних вопросов смотрит туда. 

На зелёной лужайке прямо под башней стоял Венти, улыбаясь ярче солнца за своей спиной. Декан Слизерина помахал рукой своим студентам, хотя основное их внимание было сосредоточено на парне с рыжими волосами и в мантии зелёного цвета, стоящим за его спиной. 

– Это что ещё за овощ. – Розария неторопливо потушила сигарету и кинула в бутылку, идя к лестнице, Кэйя быстренько сделал последнюю затяжку и поспешил за ней. 

Вопреки инстинкту самосохранения скатившись по перилам лестницы, слизеринец первый оказался перед учителем зельеварения и по совместительству деканом его факультета, который был ему чуть выше пояса. 

– Утро доброе, Профессор. – Кэйя улыбнулся, остановившись перед Венти, который просто ему кивнул. Розария также подошла к ним, даже не пытаясь скрыть запах дыма и пофигистическое выражение лица. 

Перед Венти можно было не притворяться, тот и сам появился перед ними, окружённый лёгкими нотками алкогольного перегара, сияя улыбкой, которая предвещала очередное скидывание его обязанностей на студентов. Однако Венти предпочитал учтиво называть это делегированием. 

 Декан был не только любимым преподом всего Слизерина, но и личным кумиром Кэйи и Розарии, так как не приставал с нравоучениями и дарил полную "творческую" свободу. Они относились к нему как к другу, однако, если у Венти возникали какие-то просьбы — слушались, как обычные студенты слушаются своих учителей. 

– У вас новенький в классе, зовут Чайлд Тарталья. Только вчера поступил, шляпа определила его к нам. Он переводом из другой школы, одного с вами возраста, да и по остальным пунктам я думаю вы с ним особенно подружитесь. – Венти хитро улыбается, смотрит пристально, а Кэйя от этого взгляда съеживается. Профессор всегда был со своими приколами, его шуточки редко бывали действительно смешными, поэтому какие были "остальные пункты" приходилось лишь гадать. 

Однако один из них Розария и Кэйя узнали довольно быстро, буквально после первого же вопроса, заданного новенькому, после того как Венти упорхнул по своим "делам". 

– Ну и... – Розария разочарованно вздохнула, понимая, что Венти только что снова скинул свою работу на них, вынуждая возиться с новичком и показывать ему замок. – Почему тебя выперли с прошлой школы? 

– Да так, – Аякс окинул взглядом своих новых друзей, сделав драматическую паузу. – Избил сына директора. – Тарталья улыбнулся с оскалом, а в его синих глазах, направленных лишь на Кэйю, можно было заметить бушующий пожар. – Надеюсь у вас тут тоже есть чем развлечься!

И Чайлд правда нашёл чем себя "развлечь". Уже через неделю Розария использовала весь свой богатый словарный запас, чтобы рассказать всё, что она о нём думает, вытаскивая Тарталью из очередного поединка. 

Аякс любил драться, любил до дрожи. Его не останавливали ни правила школы, ни сила противников, ни возможное исключение. Притом магические дуэли Чайлд ненавидел всем сердцем, аргументируя это тем, что поединок ума и магии менее впечатляющий и честный, а значит не заслуживает его внимания. 

Тарталья дрался на руках, побеждая даже целые группы старшекурсников, раскидывая их будто они ничего не весят. С таким поведением он быстро заслужил страх и уважение у студентов Слизерина, особенно учитывая то, что его драки проходили в основном с Гриффиндорцами, так как те имели неосторожность первое время подстрекать его. Неудержимую энергию внутри Чайлда не останавливало ничто. 

Розария и Кэйя были вынуждены первое время возится с ним, показывая замок и помогая освоится. Их игры в дочки-матери вскоре переросли в некое подобие дружбы, где старые друзья вели над Чайлдом негласное шествие, помогая избегать наказания и залечивать немногочисленные раны. 

Пытаясь унять безумную энергию Чайлда, Кэйя с Розарией даже насильно притащили его в команду по квиддичу, где он показал себя на удивление отлично. Чайлд уже через пару тренировок стал частью команды и занял место охотника, с большим энтузиазмом посещая общие тренировки и забивая мячи. Поначалу расслабившись, Кэйя с Розарией вскоре столкнулись с жестокой реальностью. Тяжёлые тренировки ничуть не помогли успокоить желание Тартальи драться, а наоборот, казалось, раззадорили его. 

В плюс к непрекращающимся дракам шло также абсолютное непонимание Чайлда что такое боль, что было в общем-то понятно, с его-то отношением к жизни. Однако было ещё кое-что, и этим "кое-что" был Кэйя. А точнее те чувства, которые Кэйя вызывал в душе Тартальи. Он ещё с первого дня их знакомства дал понять, что Альберих ему очень, ну очень нравится. 

Чайлд, поначалу, обходился лёгким ненавязчивым флиртом, но потом развернул масштабную "операцию" по склеиванию Кэйи. Он был не скуп на комплименты, стараясь привлечь внимание парня любыми способами. Его не смущали ни профессора, ни другие ученики, казалось, он готов был подкатывать к Кэйе хоть по центральному магловскому ТВ. 

Его флирт, как правило, был в пределах допустимого, и только лишь наедине или в компании Розарии Чайлд позволял себе пошлость. Кэйя никогда на его подкаты явного отказа не давал, что позволяло Тарталье не унывать и пытаться снова. Может быть, для него это тоже была своеобразная битва, а Чайлд не любил проигрывать ни в чем. 

На все попытки себя охмурить Кэйя лишь улыбался и молчал, иногда смеясь и благодаря за комплимент. Иной раз он мог и сострить, заставляя уже Чайлда заливаться румянцем. В целом, казалось, что Кэйя играет в недоступность, но также явно было видно, что Чайлд ему тоже нравится. И одна только Розария вздыхала, наблюдая драму, разворачивающуюся у нее под боком. 

Тарталья был мастером не только красивых комплиментов, но и широких жестов. Для него было не проблемой оплатить Кэйи покупку в Хогсмиде или специально для него съездить на выходных в Косой переулок, дабы накупить подарков. Кэйя такие знаки внимания любил и принимал, но кроме этого, Чайлд также носил за ним учебники и одним своим видом отгонял Гриффиндорцев, которые были неосторожны пару раз подразнить Слизеринца прямо на его глазах. 

Надо ли говорить, что враги у Кэйи быстро перевелись, как и поклонники и поклонницы, ведь лицо Чайлда, а также его быстро появившаяся слава могли оттолкнуть кого угодно. Его просто боялись, а Кэйя всё шире улыбался, вовсе не будучи против такого расклада вещей. Ему было весело наблюдать за Чайлдом, его поведение отличалось от нормального, а потому и манило. 

Однако, отогнав врагов Кэйи с других факультетов, Чайлда ждал неприятный сюрприз. 

Будучи приемным сыном семьи Рагнвиндр, которая славилась знатностью рода среди высших чинов магического мира и занимала не последнее место в Магическом Министерстве, Кэйя попал в Слизерин. Это было большим сюрпризом для его отца и брата, ведь их род столетиями учился на Гриффиндоре и служил "добру", но что они могли поделать? 

Отношение в семье к Кэйе не поменялось, все понимали что факультеты — лишь лёгкая условность. Однако как и в рядах Гриффиндора, так и среди Слизерина, Кэйю невзлюбили. И если Дилюк, занимая должность младшего старосты, ещё мог унять некоторых Гриффиндорцев и помочь брату, то на родном факультете Кэйю защищала только Розария и он сам. 

К сожалению некоторые нападки не удавалось остановить даже их совместными усилиями, и только после появления Аякса ситуация стала меняться к лучшему. 

Став один раз свидетелем отношения к Кэйе его же однокурсников, Чайлд принял весьма решительные меры. Вот только Слизеринцы обычно сбивались в небольшие группы, да и применением жёсткой магии никогда не брезговали, так что и Тарталье стало крупно доставаться. 

Однако тот не жаловался, не сдавался и продолжал защищать Кэйю, даже не разобравшись в причине такой ненависти. Ему просто было всё равно на корни проблемы, его главной задачей было защитить Кэйю, попытаться сделать его жизнь лучше, и с этим Чайлд справлялся на ура. 

Но и без ран не обходилось, вот только переживал за них один Кэйя, а Тарталья... Что ж. Тарталья наслаждался каждой секундой его внимания, даже если получал его из-за боевых ранений. 

– Ты ненормальный, ты в курсе? – Кэйя дует на его ссадину на плече и протирает ее влажной салфеткой, а Чайлд даже не дёргается, влюбленно глядя на него, будто единственное, что его волнует здесь и сейчас это внимание Альбериха. В общем-то так оно и было. 

– Как хочешь назови, главное, что те уроды больше не будут на тебя косо смотреть. – Чайлд облизывает губы и чувствует во рту сладкий вкус железа, который стал для него родным и любимым. Ах, как бы он хотел, чтобы родным и любимым для него стал ещё и Кэйя. 

Обожание легко читается в синих глазах, если бы у Тартальи был хвост, он бы метался из стороны в сторону от щенячьего восторга, что тот испытывал от одного присутствия Альбериха рядом. 

– Потому что ты лишил их глаз? – Кэйя выгибает бровь дугой, явно не впечатлённый искреннему порыву Чайлда постоять за его честь. Салфетка, уже пропитанная кровью, летит в мусорное ведро, а Кэйя берет следующую, вздыхая. 

– Если хочешь, я могу! – Чайлд не отрывает взгляда от его лица, внезапно его голос звучит очень серьезно. Так, будто, если Кэйя скажет ему сделать это, он пойдет и сделает. И не важно, что это преступление, не важно, что ему и самому пришлось не сладко. Для Чайлда, казалось, мир сузился до одного человека, для которого он был готов сделать всё. 

Кэйя замирает с салфетками в руках, внимательно разглядывая честное лицо перед собой. Рыжие волосы растрепались, кое-где спутались, покрывшись пылью. Чайлда явно валяли по земле, да и следов от ударов немало, он весь в синяках, ссадинах, есть даже ожог от заклинания. Но Тарталья вышел из неравного боя победителем и его явно волновало лишь это. 

– Не говори ерунды. На, обработай руки. – Кэйя сует ему в руки салфетку, вздыхая. С одной стороны такое внимание к собственной персоне было приятным, а с другой... Чайлд даже и не знал причину, почему Кэйю так не любят даже на родном факультете Слизерина. – Сколько их было, что они так тебя отделали? 

– О! Так это и не они сделали. Их было всего шесть, я их быстро раскидал и научил, как надо себя вести. А раны, в основном, мне один урод из Гриффиндора оставил. Староста с красными волосами. Увидел, что мы дерёмся, и решил, что самый крутой. Он мне даже ожог оставил! Зато я ему - фингал. – Чайлд лучезарно улыбнулся, хвалясь своими свершениями, пока Кэйя от каждого его слова о Гриффиндорском старосте открывал глаза всё шире. 

– Чайлд. – Кэйя тяжело вздохнул, потирая переносицу. – Какого цвета у него были глаза? 

– Ну.. красного вроде. 

– Ты не заметил у него на груди фамильного герба? 

– Что-то такое было, да.. – Чайлд задумался, вспоминая, что парень смутно напоминал ему кого-то из Министерства, вот только он не понял кого именно, а в следующий момент в его глазах полыхнула ревность. – А ты что, его знаешь? 

– Да! Это мой брат, идиот! Я хотел вас познакомить завтра перед матчем по квиддичу! Он охотник Гриффиндора. – Кэйя удрученно вздохнул, садясь рядом на кровать с Чайлдом. Хорошо, что соседи по комнате Кэйи ещё не пришли, а то объяснять, почему Чайлд побитый сидит тут, вообще не хотелось. 

Тарталья же, видя поджатые смуглые губы и расстроенный вид своего возлюбленного, осторожно дотронулся до его руки и, не увидев сопротивления, взял его за руку, целуя ладонь.

– Прости меня. Я привык решать проблемы с помощью драки, да и, к чему врать, мне в принципе нравится драться. Но если хочешь, я перед ним извинюсь. И сделаю всё, чтобы наладить отношения. – Чайлд не отводил взгляд от красивого голубого глаза напротив, ласково сжимая ладонь Кэйи. – Я люблю тебя. 

Кэйя это прекрасно знал, тут нужно быть слепым, глухим и немым, чтобы не понять. Чайлд уже говорил Кэйи эти три слова, но в более шуточной манере, однако сейчас Альберих ощущал, насколько серьезны намерения Аякса. Сложно скрывать, что и Кэйя питал к рыжему несносному драчуну определенные чувства. 

Нужно быть камнем, чтобы не растаять от ухаживаний, которые устроил ему Чайлд. Такое искреннее обожание в каждом жесте, такая самоотверженная страсть... Кэйя влюбился в ненормальность Чайлда и полюбил его всем сердцем, пускай он и не был образцом идеального мужчины. Кэйи такой был и не нужен. 

Но спустя столько месяцев флирта и уже открытых признаний, Кэйя всё никак не отвечал на чувства Чайлда прямым текстом, а тот ждал. Терпеливо ждал, когда получит ответ и ни на секунду не сдавался. Однако и у Альбериха были свои причины мучить Чайлда так долго. 

– Его зовут Дилюк Рагнвиндр. – Спокойно произнес Кэйя, смотря как красиво смотрится его смуглая гладкая ладонь в светлой руке Чайлда, слегка покрытой шрамами. 

– Что? 

– Моего брата зовут Дилюк Рагнвиндр. – Отчеканив каждую букву сказал Кэйя, чуть улыбаясь и поднимая глаза на Тарталью.

– Оу.. – Чайлд замер, хлопая глазами. В голове моментально всплыл образ статного мужчины с красными волосами, красными глазами и небольшой бородкой, которого Чайлд пару раз видел в министерстве и с которым его ненавязчиво знакомил отец, хитро улыбаясь. 

Крепус Рагнвиндр был старым врагом организации Фатуи, в рядах которой и состоял Чайлд. Его с детства готовили к тому, что когда-нибудь он станет Предвестником Фатуи, а значит - одним из 11 представителей различных древних кланов, возглавляющих организацию. И теперь, его любовь, человек, что одним своим взглядом мог заставить его сделать всё что угодно, оказался сыном кровного врага его семьи. 

– Ага. – Кэйя снова опустил глаза на их руки, осторожно поглаживая ладонь Чайлда. 

– Но вы ведь вообще не похожи! 

– Я приёмный. – Кэйя нервно усмехнулся. – Но я всё равно часть семьи Рагнвиндр, пускай и фамилия у меня другая. 

– Поэтому тебя так в Слизерине не любят... – Догадался Чайлд, внимательно смотря за эмоциями на лице Кэйи. Тот лишь улыбнулся и кивнул. 

В повисшей тишине шум на лестнице, ведущей к спальне, показался оглушительным. Кэйя отпрянул от Чайлда и встал, отдернув руку, прямо перед тем, как в комнату завалились несколько его соседей, с весельем что-то обсуждая. 

О продолжении разговора с Чайлдом не могло быть и речи, соседи Кэйи тут же его окружили и стали расспрашивать о ранах. Они, в отличие от других, не самых умных учеников Слизерина, Кэйю не дразнили, он даже мог назвать их товарищами. Однако несмотря на то, что они прекрасно видели чувства, разворачивающиеся между парнями, обсуждать отношения при них Кэйя не хотел. 

Спустя пару минут рассказа о героических подвигах Чайлда, тот сам обработал ещё пару своих ран и поспешил удалится из комнаты, чтобы не смущать Кэйю. Тот всё это время молчал как рыба и отводил от Тартальи глаз.

Своим признанием он надеялся поставить точку в их недомолвках, ведь вряд ли представитель Фатуи захочет связывать себя какими-либо отношениями с парнем из семьи Рагнвиндр, пускай Кэйя и был приемным. Он надеялся, что Чайлд поймет свою ошибку и быстро отмоется от позорного флирта с ним. Возможно даже пополнит ряды Слизеринцев, ненавидящих его, ведь Тарталья столько времени "убил", пытаясь добиться ответных чувств, а Кэйя молчал и будто специально выставлял его на смех. 

На самом деле Кэйя боялся. Чайлд казался ему прекрасным, слишком хорошим, чтобы не влюбиться, и потерять его Альберих не хотел. Но и молчать о своей семье он не мог, ведь, когда любишь - хочешь счастья для своего любимого. А Кэйя был уверен, что иметь такое "счастье" Чайлд не хотел. 

Вот только Кэйя слишком плохо знал Аякса и, пытаясь защитить его от мнимой позорной связи, лишь запутал его мысли. 

Так, Чайлд лишь посередине ночи, лёжа и пялясь в потолок, понял, что хотел сказать ему Кэйя. Осознание ядовитой стрелой пронзило сердце и Чайлд вскочил, босиком и прямо в пижамных штанах и с голым торсом побежал в соседнюю комнату, в которой жил Кэйя.

В его груди полыхал пожар глухой ярости. И как только Кэйя мог подумать, что какая-то там вековая вражда семей сможет остановить Чайлда. Понимание того, что Кэйя таким образом пытался его "защитить", лишь злило, потому что тот и не догадывался, насколько сильно Тарталье наплевать на весь мир вокруг. Потому что его собственный маленький мир заключался лишь в одном томном взгляде голубого глаза. 

 Двери на ночь запирались, но что такое для тебя замок, если ты из семьи злых магов, да и к тому же безобидные заклинания открытия дверей знают даже первогодки. Если нужно было, Чайлд готов был и в иллюминатор пролезть, оказавшись на дне озера с русалками, лишь бы добраться до комнаты возлюбленного. В голове была мысль о том, какой же Кэйя всё-таки дурак, и что Тарталье жизненно необходимо прямо сейчас с ним поговорить. 

В темноте чужой комнаты Чайлд с удивлением обнаружил, что Кэйя не спит. Темно-зеленый балдахин был опущен, а через него можно было увидеть силуэт читающего парня и свет палочки. Чайлд замер, наслаждаясь красивой тенью любимого и бесшумно подходя к его кровати. Он резко отдернул балдахин и взмахнул палочкой. 

 Силенцио

Тихий шепот заклинания немоты заставляет начавшийся вскрик Кэйи замереть в горле. Тот направляет палочку на Чайлда, принимая защитную позу, но слегка расслабляется видя знакомые рыжие волосы и взволнованные синие глаза. Чайлд садится на край его кровати и преданно смотрит в глаза, словно сейчас же может умереть, если Кэйя его прогонит. 

– Прости, что врываюсь. Мне срочно нужно с тобой поговорить. Не кричи, ладно? – Чайлд дожидается согласного кивка и только после этого взмахивает своей палочкой из красного кедра, отменяя чары. 

 Фините Инкантатем

Кэйя прочищает горло, но всё также молча и внимательно продолжает смотреть на Чайлда. Он был напуган лишь неожиданностью появления Аякса, а самого парня он не боялся вообще, даже немного надеялся, что тот придёт поговорить. Что и скрывать, Кэйя любил его, вот только напрасно считал, что Чайлд не захочет иметь столько проблем вместе с их отношениями. 

– Давай встречаться. – Тут же выдает Чайлд, нисколько не задумываясь и говоря всё сразу. Не в его это характере выстраивать монологи с объяснениями. Он пришел сюда именно за этим. Кэйя от такого заявления чуть ли не давится. 

– Что?! – Шепотом возмущается он, удивлённо смотря на Чайлда. В свете одной лишь его палочки с заклинанием Люмос обстановка на кровати казалась очень интимной. Они старались быть тише, чтобы не разбудить других, однако балдахин всё равно приглушал разговор и дарил атмосферу уединённости. 

– Ты же рассказал мне о брате, думая, что я тут же убегу от тебя? – Чайлд без стеснения подсел ближе. – Так вот. Мне плевать. Мне абсолютно пофиг, кто ты, из какой ты семьи, и с кем мне придётся ещё подраться, чтобы отстоять наше право встречаться. Если боишься осуждения своей семьи, то у меня куча денег и я смогу содержать нас обоих. И если хочешь, я могу доказать этим старпёрам на стороне "добра", что я хороший парень и хочу для тебя только счастья. Я тебя правда очень люблю, Кэйя. Я готов что угодно сделать, чтобы ты был счастлив. Правда. – Чайлд смотрел на Кэйю искренне, опять с тем же выражением абсолютного обожания и любви. Он осторожно сидел на кровати, оперевшись руками по бокам от Кэйи. 

Он не нависал, не давил, а скорее даже заглядывал в его глаза, осторожно ожидая ответа, но при этом лишал Кэйю возможности в этот раз этого ответа не дать. "Да" или "нет", всё решается сегодня. 

Вот только ответом Тарталье послужили отнюдь не слова. Чайлд вздрогнул от неожиданности, когда мягкие пухлые губы накрыли его собственные, осторожно целуя, нежно, но при этом страстно и даже отчаянно. Тарталье понадобилось всего пару секунд, чтобы отойти от шока и начать отвечать. Его руки оставались на кровати, по бокам от шикарных бёдер Кэйи, пока сам он слегка поддался вперёд, целуя с напором и жадностью. 

Кэйя охнул в поцелуй, когда почувствовал, с какой силой потрескавшейся губы Тартальи стали ему отвечать. Он обвил руками шею парня и зарылся рукой в пушистые рыжие локоны, которые так волшебно сияли на солнце, подобно огню. В темноте комнаты, при лёгком освещении одной лишь палочки, такого огня на них не было, зато совершенно другое пламя Кэйя увидел в синих глазах напротив, когда отстранился от чужого лица, пытаясь отдышаться. 

– Это значит "да". – Улыбнулся Кэйя, заправляя рыжий локон за светлое ухо и слыша в ответ мягкий смех Чайлда. 

Руки Кэйи всё ещё обнимали шею Тартальи и он не спешил от него отстраняться, прижимаясь к накаченному торсу, покрытому шрамами, который довольно сильно отвлекал его во время их разговора. Чайлд спал полуголый, в его пижаму входили лишь длинные синие штаны в клетку, тогда как Кэйя спал в шортах и рубашке, существование верхних пуговиц которой он упорно игнорировал. 

– У тебя очень крутой способ отвечать на вопросы. – Прошептал Чайлд, облизывая свои сухие губы. – Могу я задать ещё один? 

– Почему нет? – Кэйя улыбался, любуясь веснушками и россыпью родинок на светлом лице напротив, которые были еле заметны в слабом свете палочки. 

– Ты хочешь... Чтобы сейчас что-нибудь произошло? – Чайлд и так был красный от поцелуя, но тут покраснели даже уши. Он конечно строил из себя уверенного альфача все эти месяцы, но это не значит, что он будет вести себя так постоянно. Просто Тарталье было жизненно важно знать, что Кэйя абсолютно точно хочет "того самого", а эта тема на словах была для Чайлда невероятно смущающей. 

Кэйя заулыбался, его глаз хитро блеснул голубым, а рука огладила красноту на чужих щеках. Кэйя медленно придвинулся к нему ближе и снова поцеловал, также как и в прошлый раз, медленно, нежно, но при этом так, чтобы ответ точно дошёл до Чайлда. Тот, казалось, только этого и ждал. 

Оказаться прижатым к кровати под сильным телом с перекатывающимися мышцами было невероятно приятно. Кэйя улыбался в поцелуй, чувствуя, с каким напором и с какой страстью Чайлд стал его целовать. Альберих также чувствовал и лёгкую неопытность, но ее с головой перекрывало жгучее желание. Однако без ошибок в начале не обойтись. Чайлд заигрался, укусив Кэйю за губу, а тот в отместку царапнул его затылок, сжимая волосы. Тарталья тут же отстранился, испуганно глядя на парня под собой. 

– О Господи... Прости, сильно больно? У меня мало опыта в этих вещах, я всего третий раз целуюсь. – Чайлд выглядел испуганным и стал открыто отступать, пытаясь подняться и всё прекратить. Для него самым важным был комфорт Кэйи, а причинить тому боль, значит предать в первую очередь себя, вот только он не рассчитал, что давно уже находится в сетях, хитро сплетённых пауком по имени Кэйя. 

Смуглые руки сжали рыжие волосы и притянули к себе ближе, заставив Чайлда чуть ли не лечь на Кэйю и оказаться нос к носу с хитрым блеском голубого глаза. 

– Для третьего раза ты неплохо целуешься. – Кэйя улыбнулся, нарочно медленно большим пальцем собирая кровь из маленькой ранки на губе. Чайлд от этого действия замер, а его зрачки расширились, он не мог отвести взгляда от смуглых губ напротив, завороженно глядя на кровь. Рука Кэйи между тем потянулась к его щеке, испачкав ее в крови, будто оставляя метку. – Ты такой сексуальный, когда покрыт кровью, малыш. – Альберих ухмыльнулся, нарочно медленно облизывая свои губы после томного "малыш".

Его провокация возымела свой эффект. У Чайлда в один миг стало пусто в голове и вселенная схлопнулась для него навечно. Ухмылку, которую он увидел на лице Кэйи, хотелось выжечь в своей памяти. 

– Я люблю тебя. – Хрипло и тихо прошептал Чайлд, подтянувшись к Кэйе поближе и уже первым начиная поцелуй, на этот раз лёгкий и быстрый, чтобы слизать с чужих губ кровь и обозначить твердость своих намерений. – Нам придется быть тише, не хочется разбудить твоих соседей... 

– Не бойся, я знаю, что делать. – Кэйя улыбнулся, видя уверенность в чужих глазах, однако понимая, что для Чайлда это всё в первые, и, пускай они давно совершеннолетние, винить Тарталью не в чем. Мало кто захочет переспать с ненормальным психом из клана темных магов. Должно быть, Кэйя один такой на весь мир сумасшедший. 

Альберих понимал, что придется брать инициативу на себя и учить Аякса на ходу. А подобная обстановка, в которой необходимо сохранять тишину, означала, что делать всё придется медленно. Кэйю это очень радовало, потому что, судя по ощущениям снизу, ему и самому придется немного "поучиться". Стояк у Чайлда был немаленький и очень крепкий. 

– Слушай меня и делай всё медленно, ладно? – Кэйя улыбнулся, крепче сжимая палочку в руках и прижимаясь к парню над ним. 

 Нокс

– Мы будем делать это в темноте? – Тарталья покраснел, благо никто и ничто это уже не увидит. Единственный источник света в лице палочки Кэйи погас, а его собственная валялась где-то на полу. Кажется, Кэйя и свою отбросил куда подальше, поскольку его руки крепко обняли Чайлда за шею, поглаживая его волосы и утягивая вниз для мягкого поцелуя в уголок губы. 

– У этого есть название, Чайлд. И да, мы собираемся заниматься сексом в темноте. Не хочу, чтобы кто-то из моих соседей вдруг проснулся и увидел наши силуэты прямо во время процесса. К тому же в темноте ощущения круче. Просто доверься мне, ты скоро привыкнешь. – Кэйя улыбался, стараясь вселить своими словами в Чайлда уверенность. 

Одна его рука гладила уж очень мягкие волосы Тартальи, а вторая шаловливо стала спускаться вниз, обводя плечи, а затем и грудь Чайлда. Кэйя охнул, наконец чувствуя, насколько крепкий торс сейчас находится в его руках. Трогать чужое тело в темноте было необычно, но невероятно приятно. Лёгкие шрамы, что попадали ему под руку, заставляли мечтательно улыбнуться. Чайлд был сильным и Кэйю эта сила невероятно манила. 

– Ты тоже можешь меня коснуться. – Хихикнул Кэйя, услышав тяжёлое дыхание над своим ухом и слегка выгнув шею, рукой притягивая Чайлда за волосы ближе. Тот моментально понял, что от него требуется и легко поцеловал местечко за ухом Альбериха, будто пробуя. Услышав довольный вздох, он с энтузиазмом проложил дорожку из поцелуев ниже, пока одна из его рук мягко погладила бок Кэйи. 

– Скажи, если будет неприятно. – Шепнул Аякс между поцелуями, совершая каждое свое действие крайне осторожно, будто сдерживая возбуждение. 

– Обязательно. Но и ты не сдерживайся, я не хрустальный. – Кэйя специально царапнул его бок, показывая, что он уж точно не собирается осторожничать. 

Чайлду потребовалось ещё лишь несколько лёгких поцелуев и поглаживаний, прежде чем понять границы дозволенного. Когда Тарталья поставил первый засос прямо под ключицей Кэйи, тот выгнулся дугой. Ему пришлось закусить губу, чтобы подавить стон, ведь Чайлд очень быстро учился. 

Несмотря на сдерживаемые Кэйей стоны, тот всё равно издавал массу различных звуков, от которых у Чайлда кружилась голова и по которым он и определял, насколько Кэйе хорошо. Сильные руки, покрытые шрамами, гладили смуглые бока, желая изучить чужое тело, но вскоре, осмелев, уже пробирались под белую рубашку. Движения Чайлда с каждой минутой становились всё уверенне, даже в темноте он вскоре смог прекрасно ощущать чужое тело, а Кэйе лишь оставалось подбадривать его энтузиазм сладкими вздохами. 

Ласки распаляли их обоих, вскоре Кэйя слегка приподнялся, помогая Чайлду стянуть с себя рубашку, которая тут же была отброшена на пол, а губы Чайлда оказались на его груди. Поцелуи сменились покусываниями, Чайлд поставил пару засосов, а затем его язык осторожно тронул сосок. Кэйя закрыл рот рукой, утвердительно мыча, ему очень нравилось. 

Тарталья почему-то делал его необычайно чувствительным, и Альберих больше не мог без руки сдерживать слишком громкие звуки удовольствия, а ведь они только начали! Потрескавшиеся губы Аякса накрыли темный сосок, поддразнивая, пока его руки водили по бокам, заставляя Кэйю выгибаться. Изощрённая ласка продолжалась недолго, вскоре, оба соска были измучены, а грудь Кэйи покрыта множеством засосов и укусов. Как жаль, что своё творение Аякс увидит только завтрашним утром. 

– Помоги мне снять шорты. – Кэйя полулежал на кровати, забравшись повыше на свои подушки. Чайлд без лишних вопросов провел руками ниже и, зацепив ткань, потянул вниз. Альберих почти тут же обнял его талию ногами, прижимая Чайлда к себе максимально близко и заставляя того удивлённо охнуть. 

– Ты... Спишь без белья. – Это был не вопрос, а констатация факта, и если бы кто-нибудь сейчас включил свет, то Чайлда вряд ли бы отличили от помидора, настолько он был красный. Кэйя на это лишь хихикнул и шепнул короткое "да" в покрасневшее ухо, после лизнув раковину.

Чайлд издал звук, больше похожий на скулеж и принялся с двойным усилием целовать шею и плечи Кэйи, руками гладя его бедра и задницу, без грамма стеснения сжимая ее в своих руках. 

– Меня нужно растянуть, Чайлд. – Очередной шепот в ушко заставил Тарталью чуть сбавить обороты. Он знал фундаментальные принципы секса и понимал, что растяжка чуть ли не самое важное в этом, потому что очень не хотел, чтобы Кэйи было хоть сколько-то больно. 

Увидев готовность Чайлда слушать и запоминать новый "материал", Кэйя нырнул рукой под подушку, доставая смазку. Что ж, он был довольно грязным мальчиком. В стенах школы приватности добиться было очень трудно, а когда под твоим боком крутиться такое произведение искусства, как Чайлд, сдерживать свою похоть становится ну просто невозможно. 

– Хочу, чтобы ты это сделал, малыш. – Альберих открыл тюбик и, найдя руку Чайлда, выдавил на нее немного, целуя того жарко в губы. 

Сердце Тартальи в этот момент готово было изобразить инфаркт, пусть он и был пока очень молод. Кэйя будто катализатор, заставлял его испытывать слишком много эмоций одновременно, видимо, для его бедного сердца это было чересчур, учитывая частоту его биения. 

Кэйя мягко направил руку Чайлда куда надо, пока тот внимательно всё запоминал. У Тартальи ладонь была ненамного больше Кэйи, пальцы — такими же длинными и тонкими. Однако из-за драк и тренировок, его руки были покрыты мозолями и шрамами и о боже блять это ощущалось великолепно. 

Кэйя выгнулся уже от одного пальца, пока Чайлд наклонился к нему максимально близко, внимательно слушая реакцию на каждое своё малейшее движение. Кэйя держал его руку за запястье, поначалу направляя, но вскоре, его ладонь снова оказалась в рыжих волосах, пока другая закрывала рот, не позволяя слишком громко стонать. Чайлд был невероятно способным учеником и схватывал всё на лету. 

Его губы вскоре снова стали покрывать поцелуями элегантную смуглую шею, пока вторая рука с наслаждением трогала ноги Кэйи, удобно расположенные побокам. Что и говорить, для Чайлда Кэйя был идеален, каждой части его тела Тарталья готов был воздвигнуть пьедестал и молится денно и нощно. 

В ограниченном пространстве и темноте обстановка казалась интимнее и уютнее, Кэйя легко расслаблялся под ласками и жарким шепотом пылких признаний. 

– Ты идеален, ты такой красивый, Кэйя. Я влюбился в тебя с первого взгляда, боже, ты такой влажный внутри. – Чайлд даже сам от себя не ожидал такой честности, пока уже три его пальца спокойно растягивали Кэйю, заставляя скулить и выгибаться. 

– Я готов, ну же. – Шепот Альбериха срывается на скулеж и Чайлд не выдерживает. Его терпение безгранично, но если уже сам Кэйя умоляет его, Тарталья не в силах отказать. Он тут же спускает штаны с бельем до колена, а тюбик смазки снова оказывается в его руках, чтобы смазать немаленький размер Чайлда и облегчить вход. 

Большая головка пристраивается ко входу, Чайлд поглаживает широко разведённые бедра и может лишь представлять, насколько красив Кэйя сейчас под ним. Открытый, молящий, такой влажный от пота и смазки, но при этом всё ещё просто невероятно сексуальный. 

– Закинь.. мои ноги к себе на плечи. – Тихо шепчет Кэйя, а Чайлд слушается, не без удивления выполняя просьбу. Он хотел наклониться к Кэйе, целовать его во время процесса, он и подумать не мог, что у Альбериха будет такая растяжка, что он сможет сделать всё, что хотел, даже с ногами Кэйи на своих плечах. 

Поцелуй в бедро является для Кэйи последним предупреждением, прежде чем Чайлд делает первый толчок, входя одной лишь головкой, чтобы дать Кэйе время привыкнуть. На это промедление у Тартальи уходят все нервы и вся выдержка, вздохи Кэйи кружат голову, в темноте Чайлд и правда ощущает всё гораздо острее, а сдерживаться становится всё труднее. 

Чайлд делает ещё пару толчков, медленно входит до конца и снова замирает, сжимая бедра Кэйи чуть ли не до синяков, пытаясь унять буйство похоти внутри. Звуки, которые издавал Альберих, да и он сам, пробуждали в Тарталье зверя, который хотел не только защищать, но и обладать. 

Чайлд наклонился, тяжело дыша, его волосы упали на лицо, и вскоре он почувствовал мягкие руки, коснувшиеся его щек. 

– Иди сюда, малыш. – Голос Кэйи хрипел, он раскрыл руки, приглашая Чайлда в объятия, и тот почувствовал это. – Мне хватит растяжки, не бойся. 

Только после этой фразы Чайлд наклонился, прижимая ноги Кэйи к его животу и груди и оказываясь нос к носу с ним. Альберих тут же обнял его шею, утыкаясь носом в рыжие волосы, между ними не осталось и крупицы воздуха, они будто слились в одно целое. 

Балдахин дарил темноту и уединённость, на кровати для одного человека им было тесно, однако это чувство было приятным. Они могли быть максимально близко к друг другу, чувствовать друг друга невероятно сильно и это было волшебно. 

Чайлд огладил чужие бедра, ослабив хватку, и медленно вышел. Первые несколько толчков он сделал будто бы на пробу, ища одно конкретное место, дабы с его помощью отправить Кэйю в рай блаженства. 

Вскоре его поиски увенчались успехом, ведь Кэйе понадобилось прикусить ребро ладони, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Он выгнулся настолько, насколько мог под сильным телом Чайлд, и другой рукой поцарапал его плечи. Не одному же Чайлду оставлять свои метки, верно?

Тарталья улыбался как довольный кот, слушая реакцию любимого. Для него эти вздохи были лучше любой симфонии, и он очень хотел услышать ещё. Сдерживать стоны с помощью магии было не интересно, ведь ничто так не возбуждает, как опасность быть пойманными. К тому же в темноте звуки были единственными их ориентирами, без них трудно бы было вообще получать удовольствие от секса. 

Найдя нужное положение, Чайлд стал двигаться, с каждым новым толчком выбивая воздух из лёгких Кэйи и заставляя его крепче сжимать зубами ладонь. Губы Тартальи покрывали поцелуями лицо, шею и грудь Альбериха, пока член неумолимо наносил "удары" по чувствительному месту, заставляя предэякулят течь на живот Кэйи, как будто до этого весь его пах был недостаточно влажным. 

Кэйя бы метался по кровати, если бы не был так сильно и невероятно приятно зажат между матрасом и сильным телом Чайлда, неумолимо трахающим его в самом открытом и уязвимом положении. Иногда с его губ слетали громкие стоны, а иногда даже мольбы. Альберих просил Чайлда то ускориться, то толкаться сильнее, и тот слушался, не забывая с грубостью движений также дарить Кэйе и ласку поцелуев. 

Ощущение нежности и грубости одновременно сильно давало в голову, и Кэйя правда оказался в раю блаженства, вскоре кончая им обоим на живот, сжимая внутри себя Чайлда так сильно, что тот вынужденно остановился, внимательно слушая, как Кэйя скулит и тяжело дышит, почти что хватая ртом воздух от оргазма. 

Даже без возможности что-либо увидеть, Чайлд точно знал, что любви всей его жизни сейчас хорошо, а это было для него самым главным. Спустя пару секунд Кэйя расслабился, а Чайлд ухмыльнулся, оставляя на его шее заметный укус и выходя, чтобы в пару движений руки довести себя до финиша, кончив прямо на грудь и бедра Кэйи. 

Воздух между ними нагрелся до предела, одеяла были скомканы в процессе, к тому же и чистота кровати оставляла желать лучшего. Чайлд осторожно опустил ноги Кэйи со своих плеч и погладил его бедра, после шаря руками по ткани в попытках отыскать свою палочку. Ни о каком душе не могло быть и речи, поэтому оставался лишь один вариант: прибегнуть к магии, и, наконец, отключиться в сладких объятиях своего любимого. 

Палочку Чайлд нашел не быстро, но зато очень быстро вспомнил очищающее заклинание и привел в некое подобие порядка и их самих, и кровать. Он натянул штаны обратно на себя, пока чувствовал, как Кэйя под его боком так же копошится, лениво натягивая шорты. Не сговариваясь они легли рядом, Кэйя с удовольствием занял позицию маленькой ложки и положил ладони на сильные руки Чайлда, обнимающие его талию. Тарталья уткнулся носом в волосы любимого, вдыхая запах его шампуня и улыбаясь. 

– Мгхм... Люблю тебя, детка. – Прошептал он, после, целуя его в затылок и обнимая крепче. 

– Я тебя тоже, малыш. – Кэйя прикрыл единственный глаз, мечтательно улыбаясь и быстро проваливаясь в сон. 

***

Кэйя как всегда открыл глаза раньше всех своих соседей. Вредные привычки поднимали его ни свет ни заря, однако поделать с этим он ничего не мог. Его утро было скучным и обычным до ужаса, каждый день одно и то же, однако в это утро всё было по-другому. 

Он проснулся, окружённый теплом и запахом, который почему-то вдруг стал ассоциироваться у него с комфортом и домом. Он открыл глаз, оглядывая плотно закрытый зелёный балдахин своей кровати, который не пропускал свет ярко горящих ламп комнаты, а также естественный свет из иллюминатора. Всё это было обычно, необычно было обнаружить себя лежащим на Чайлде, который сладко сопел, пуская слюни на подушку. 

Кэйя замер, пару раз похлопав от удивления глазами, смаргивая с глаз остаток сна и вспоминая прошлую ночь. В следующий момент на его щеках расцвел лёгкий румянец, а на губах появилась мягкая улыбка. Он приподнялся на кровати, стараясь не беспокоить Чайлда, ведь тот всё ещё крепко обнимал его одной рукой. 

У Слизерина комнаты находились в подвале, поэтому Кэйя был лишён возможности посмотреть на спящее лицо любимого под лучами восходящего солнца, однако и без этого лицо Чайлда было прекрасно и Альберих замер, всматриваясь в россыпь веснушек на его щеках. Тарталья выглядел глупо и одновременно очень мило, когда спал с открытым ртом, чуть похрапывая. 

Окинув взглядом его тело, Кэйя улыбнулся ещё шире. Не один Чайлд в прошлую ночь заявлял свои права. На накаченной груди было множество царапин, а также несколько укусов и пара засосов на шее, синевой которых Кэйя очень гордился. 

Момент пробуждения, к сожалению, нельзя было растянуть дольше. Кэйя уже очень хотел курить, да и Чайлду нужно было вернуться в свою комнату. Сегодня должен состояться матч по квиддичу между Слизерином и Гриффиндором, а значит Чайлду необходимо быть в форме и тщательно подготовиться. На этом матче он ещё раз сразится с Дилюком, и на эту битву Кэйя бы с радостью посмотрел. 

Просыпаться от ласковых поцелуев в лоб и поглаживаний по груди было невероятно приятно. Чайлд чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, когда, открывая глаза, увидел Кэйю, сидящего на кровати и улыбающегося ему. 

"Я в раю" – Было его первой мыслью, пока взгляд синих глаз блуждал по смуглой груди, которую прошлой ночью Чайлд явно не щадил. Зато весь Хогвартс скоро будет знать, что Кэйя занят, учитывая то, как тот не любит застёгивать рубашки на все пуговицы. 

– Доброе утро, Чайлд. – Кэйя ухмыльнулся, видя восхищение в глазах напротив и наблюдая, как Тарталья снова пожирает его глазами. 

– Моё настоящие имя Аякс, кстати. – Язык Чайлда всегда опережал его мозг, но в этот раз ему было даже не жаль. Почему-то сердце хотело, чтобы Кэйя знал, хотелось, чтобы только Кэйя и семья могли так звать его. Казалось, что от Кэйи его имя будет звучать словно награда, которую мог дать ему только Альберих. 

– Аякс? – Кэйя выгнул бровь дугой, удивляясь, однако сразу после быстро принимая услышанное. – Хорошо, значит наедине я буду звать тебя только так, Аякс. 

Собственно имя из чужих губ прозвучало словно дар божий и Чайлд просиял, тоже садясь на кровати и без стеснения целуя Кэйю в висок. После всего, что случилось, его единственным желанием было окружить любимого заботой и лаской, чтобы он один знал, каким на самом деле Чайлд может быть душкой. Для остальных он останется грубым Предвестником Фатуи, родившимся в клане темных магов и отлично умеющим выбивать из людей дерьмо. Его мягкая сторона только для одного Кэйи. 

– Раз уж ты мне подарил своё настоящее имя, разреши и мне кое-что дать тебе взамен. – Кэйя провел рукой по своим волосам и откинул их в сторону, руками подбираясь к уху и снимая серьгу. 

Ромбовидная золотая сережка инкрустированная большим голубым опалом вскоре оказалась на светлой ладони Чайлда, пока тот с восторгом смотрел то на нее, то на ее бывшего обладателя. 

Это украшение досталось Кэйе ещё от матери, которую он почти не помнил, а серьгу хранил, как зеницу ока, не позволяя никому трогать её. И вот теперь она лежит на ладони человека, который, как и его мать, готов для него на всё. 

Пусть Тарталья и не догадывался о истинном значении такого подарка, он всё равно оказался очень рад, тут же надев серёжку вместо своей обычной цепочки с красным ромбиком на конце. 

– Она чудесная. Спасибо! Ни за что её не сниму! – Чайлд улыбнулся, протягивая Кэйе взамен свою. – А ты мою надень. Так все будут знать, что мы встречаемся! Мы же встречаемся?! 

Кэйя тихо рассмеялся, увидев взволнованное выражение лица напротив. Чайлд не был идиотом, но иногда всё же он был таким дурашкой. Альберих кивнул, с улыбкой принимая украшение и надевая его на место своей прошлой серьги. 

– Конечно мы встречаемся, Аякс. – Хмыкнул Кэйя, видя, как в синих глазах напротив рождается вселенная, состоящая из одного его образа. Чайлд снова смотрел на него тем самым верным взглядом, полным любви и обожания, а Кэйя улыбался, чувствуя, что уж с его-то сережкой Тарталья точно победит на сегодняшнем матче. И Альберих почему-то точно знал, кому будет посвящена эта победа. 

***

Красные волосы собраны в тугой высокий хвост, а под правым глазом сияет синяк, который Дилюк всё утро старательно пытался скрыть магией. Рагнвиндр поправляет перчатку, готовясь к предстоящему матчу. Капитан команды — Эола — парит на метле прямо рядом с ним, и только это мешает Дилюку выругаться матом, когда в рядах команды Слизерина он замечает рыжую макушку и безумную улыбку. 

Чайлд подлетает не близко, но останавливается прямо напротив, ухмыляясь так, будто он тут самый главный. Дилюк рычит, не выдерживая. 

– Не знал, что теперь в школьную команду по квиддичу пускают всякий сброд из Фатуи. – Его красные брови сведены к переносице настолько сильно, что его лицо начинает напоминать сокола, нацеленного на добычу. Однако Чайлда эта схожесть только веселит, как и фраза Дилюка. Он уже давно придумал, что ему ответить, ну а вернее, Кэйя невольно дал ему подсказку. 

– Ох нет, нет. Для тебя я не просто "сброд из Фатуи". – Чайлд держит паузу, пока его рука ныряет в волосы, взъерошивая их и привлекая внимание красных глаз к ромбику сережки с голубым опалом, которая с гордостью украшает его ухо. – Ты скоро будешь звать меня зятем, Дилюк Рагнвиндр.