Что она делает? Переодевание разве занимает столько времени? Глядя на количество гостей на свадьбе, Геничиро ощутил растущее раздражение. Он бы почувствовал вину за него и проявил немного терпения, если бы это событие имело для него хоть какое-то значение. Но брак по расчету обязывал строить из себя счастливую пару только в торжественный вечер.
Терпение Геничиро закончилось и он направился по длинному коридору, сердито прогнав служанок, ожидавших невесту у дверей. Бумажная перегородка с грохотом раздвинулась: глазам жениха предстала спина невесты, затянутая в свадебные одеяния, расшитые тонкими узорами.
- Поторопитесь, нас уже заждались. - Требовательно произнес Геничиро, - ваши беспечные служанки слишком долго возятся.
Собравшись покинуть комнату, но умолк и повернулся было на выход, как его обняли за пояс со спины.
Так скоро? Это что-то новое. Чувствуя себя крайне озадаченным, Геничиро подумал о том, что это явно не то, на что решилась бы женщина, связанная узами брака по контракту.
- В чем дело?
Ростом невеста едва доставала его груди, возможно, что тяжелый свадебный наряд менял очертания ее фигуры. Белый капюшон, предназначенный скрыть лицо будущей жены, не давал возможности рассмотреть его. Судить, чем она руководствуется, он тоже не мог — перед его глазами была только ее макушка. Ответа не последовало, но будущий муж ощутил, как заметно напряглись на его поясе ее руки. Невеста уткнулась лицом ему в грудь.
- Через несколько дней я объявлю, что ты скончалась от хвори, - он попробовал ее утешить, пройдясь ладонью по спине, - и не буду препятствовать твоему уходу.
Если не брать в расчет тихий шорох одежды — от Геничиро не ускользнуло ни единое скрытное движение будущей жены. И она явно не ожидала того, что в следующую секунду окажется лежащей на полу. Особенно после фразы, произнесенной доверительным тоном.
Глазам Геничиро предстал меч для молитв о благословении богов, который должен был украшать одежду невесты. Он выскользнул из ладони невесты, вымазанный в зеленоватом яде. Жених знал, что малейшей его капли достаточно для того, чтобы отправить человека на тот свет.
Теперь слои одежды не могли уже скрыть того, кто был под личиной невесты. Сорванный головной убор явил лик того, кто притворился будущей женой Геничиро. Удивился ли он тому, что увидел перед собой не кого-нибудь, а Секиро. Того, кто был ему лучшим другом когда-то в детстве и юности. Того, кто должен был стать его верным шиноби. Неудавшийся жених не смог себе ответить.
Волк не оказал никакого сопротивления пока господин стягивал его руки за спину.
- Я рассчитаюсь с тобой по счетам позже. - произнес он и отправился к гостям. Им нужно было как-то объяснить отсутствие невесты.
Секиро привычно сжал челюсти. Он делал это каждый раз, когда ситуация выходила из-под контроля. Такое происходило нечасто, но раз в год и палка стреляет.
Никого в целом не огорчило то, что свадьба оказалась сорвана. Никто не задал лишних вопросов по поводу болезни будущей жены. Единственное, на что посетовали гости — невозможность увидеть лицо красавицы. Свадьба стала обычным времяпрепровождением за вкусной едой и напитками, а заодно и возможностью наладить нужные связи и решить кое-какие проблемы. Вскоре о невесте уже никто не вспомнил.
Помня наставления Филина и Железный кодекс шиноби, волк знал одно — он без колебаний убьет господина. Кем бы этот господин ни был. Геничиро, или кто другой — не имело значения. А если убийство не удалось по какой-то причине — он всегда мог быстро покончить с собой, надавив на фальшивый зуб с синим ядом.
Несмотря на то, что все располагало к тому, чтобы попытаться сбежать или воспользоваться ядом — Секиро не двинулся с места. Он дождался Геничиро и когда тот вошел в комнату — Волк услышал вопрос и встретился со взглядом в упор:
- Почему ты покинул меня, не попрощавшись?
Секиро промолчал.
- Что ты сделал с девушкой?
- Она в соседней комнате, - голос Волка звучал тише, чем обычно. - Я не причинил ей вреда. - добавил он.
Геничиро поднялся, чтобы убедиться в том, что это так. Несмотря на то, что изначально здесь не шло речи ни о какой любви — он не хотел ничьей смерти. Отдельно вызывал любопытство тот факт, как Секиро смог сам надеть свадебный наряд. Вероятнее всего он чем-то опоил девушку и, возможно, она теперь в несознанке.
- Ты даже сбежать не хочешь?
- Отец не учил меня этому.
- Тогда в чем дело? - Геничиро пытался нащупать ход мыслей Секиро, действительно ли он руководствуется тем, чем наставлял его Филин, или... Дело было в другом.
- Я не хочу, чтобы вы связывали себя узами брака с кем-то другим. - Вряд ли Волк думал об этом, скорее эта фраза была сказана ради достижения цели. Единственное, с чем он мог согласиться — это было самое глупое и нелепое, что могло прийти на ум.
Секиро смеет предъявлять мне требования? Тогда как он объяснится, если вздумает снова молча исчезнуть?
- Можете убить меня — у меня нет сожалений. Но до этого... Надеюсь, вы наградите меня поцелуем.
Звучало это как минимум странно и очень неубедительно. Притом, что Геничиро уже поймал его на его истинных намерениях отравить своего господина.
Улыбнувшись Секиро в ответ, он сказал, что это не исключено. Но эта улыбка заставила напрячься все поджилки у Волка — в ней сквозило что-то неуловимое, но временем разбираться с этим он не располагал. И в ответ господин не вел себя как влюбленный по уши жених, не предприняв ни единой попытки помочь Волку выбраться из плена свадебных одежд, пока тот возился, будучи со связанными руками за спиной.
Когда тот наконец высвободился, Геничиро наклонился к нему и легонько коснулся губами его губ. Но прежде, чем углубить поцелуй, он взялся за подбородок Секиро, препятствуя его встречному порыву.
- Так значит только половина правды?
Если бы Волк не умел себя контролировать, когда он ронял тихое «Я действительно восхищаюсь вами...» - его выдал бы его дрожащий голос.
Но Геничиро тоже не вчера родился, чтобы безоговорочно верить этому шепоту. Сжав покрепче лицо Волка рукой, большим пальцем он надавил на корень языка, отодвинув его в сторону, чтобы убедиться в наличии того самого Фальшивого зуба, наполненного синим ядом. И Секиро не замедлил себя выдать, укусив господина за костяшки пальцев.
К сожалению, он не смог приложить чуть больше сил, чтобы укус был как можно больнее.
Попытка, разумеется, оказалась провальной. Она не причинила господину ничего, кроме небольшого неудобства. Теперь уже было впору подумать о себе самом. Избавить себя от присутствия Геничиро не получилось. Остался последний способ решить проблему.
Сжав челюсти сильнее, Волк ощутил привкус крови во рту. Геничиро не убрал руки, а Волк не собирался ее отпускать. Но в отличие от шиноби, у господина одна из рук была свободна. Схватив его за горло, он держал Волка до тех пор, пока тот не начал задыхаться и терять сознание, вынуждая отпустить руку Геничиро. И шиноби открыл рот, шумно хватая воздух.
Господину удалось избавить Секиро от зуба с ядом. Он знал, что никогда не простит шиноби за сегодняшнее. Случиться это может только после смерти последнего. Но взять с него некоторую компенсацию ничто не мешает. И раз уж свадьба не сложилась — они разделят брачное ложе. На место несостоявшейся молодой жены Секиро подходил прекрасно, почему бы нет.
Волк стоял уже практически раздетым. Завязанными руками он не мог освободиться от уже мешавшей одежды. Геничиро не преминул воспользоваться его беспомощным положением и притянул к себе за воротник, на котором это одеяние держалось. Взгляд мгновенно стал хищным. Волк стал беззащитным псом перед тигром.
Господин схватил шиноби за собранные на затылке волосы и прижал им Волка к низкому столику. Секиро вздрогнул от соприкосновения обнаженной кожи с деревянной холодной поверхностью. Нижнюю часть тела прикрывало только фундоси. Когда Геничиро сорвал его с Волка, тот спросил, что он собирается делать и почему не убил его сразу.
- А чем, по-твоему, занимаются молодожены в первую брачную ночь, - он наклонился еще ниже, - Ōjo-sama?
Волк был на удивление спокоен и сдержан, когда просил Геничиро казнить себя. Но когда до него дошел смысл сказанного внуком Иссина — он начал сопротивляться. На пол полетел кувшин со свадебным вином, который они должны были вместе выпить. Геничиро пришла в голову одна идея. Схватив Волка за волосы, он повернул его лицо на себя.
Шиноби редко пьют алкоголь, практически не позволяя себе расслабляться. Господин же заставил его выпить сакэ, стоявшее рядом и чудом уцелевшее, пока Секиро сопротивлялся. Большая часть пойла попала в глотку и обожгла ее, сознание помутилось практически сразу. Жар волнами начал гулять по телу, вызывая попутно совсем странные ощущения от злобных касаний господина. А тому и не потребовалось даже усилий прилагать, чтобы подавить волю Волка. Прикосновение холодных рук внука Иссина заставляло разгоряченное тело Секиро судорожно вздрагивать. Он отчетливо ощущал кожей грубую шершавую поверхность ладоней, гладящих от бедра до колена.
Наконец руки Геничиро переместились назад и взялись за пятую точку Волка. Ему определенно доставляло удовольствие мять как тесто задницу дезориентированного шиноби.
От поглаживаний он перешел к шлепкам, не жалея Волка. А тот уже держался из последних сил, стараясь скрыть краснеющее лицо и испытывая мучительный стыд от того, что слышал, как Геничиро «наказывает» его.
Возникшую эрекцию Секиро списал на выпитый алкоголь. Член отвердел, но помочь себе самому он по-прежнему не мог. Вместо связанных рук в его распоряжении был только холодный и твердый край стола, о который он принялся тереться, чтобы хоть как-то облегчить свое состояние.
Геничиро быстро просек, что у шиноби возникли затруднения и прекратил шлепать его по ягодицам. В следующее мгновение Волк услышал страшный шепот:
- А тебе, видимо нравится, когда с тобой так обращаются.
И тут Секиро почувствовал, как его начали растягивать смоченными в вине пальцами. Ощущения стали еще странее, и шиноби не мог сказать — неприятно ему или наоборот. Легкое жжение сзади вызывало еще больший жар. Моментом позже пальцы господина смнил его член.
- Нет, Геничиро!..
Он все-таки вошел в Волка, ощущая, насколько он туг и как дрожит от возбуждения и боли. Секиро хотелось умереть или исчезнуть, сделать что угодно, чтобы эти мучения прекратились. Но Геничиро упредил его попытку вырваться, прижав к себе покрепче. Внутри было достаточно сухо, отчего Волк и испытывал такую боль.
Жесткий толчок выбил из него дух и заставил глаза почернеть. Набухший член вопреки неприятным ощущениям чуть подрагивал, из-под тонкой кожи выпирали надутые вены.
- Ну и кому из нас сейчас хуже? - Геничиро принялся двигаться, вырвав из глотки шиноби низкий вскрик.
Боль и удовольствие переплелись в странный клубок, вызывая в памяти приятную ностальгию. Виноват ли Геничиро в том, что все это время не мог выкинуть из головы образ Секиро и сейчас его ослепили желание и похоть. Настолько, что хотелось не просто трахать. А отыметь так, что Волк потеряет себя и начнет скулить как побитая псина, прося пощады. Прижав его к себе еще сильнее, он вогнал в него член глубже.
Поза, поддерживаемая только коленями и горячим лбом, довольно неудобна, если бы Геничиро не подхватил его, Волк бы рухнул на пол без сознания. Секиро сильнее сжимал челюсти, стараясь не издать ни единого звука, хотя это удавалось все с большим трудом.
Геничиро тем временем поменял позу и наконец сжалился над Волком, освободив ему руки. Секиро опустил голову, открывая шею сзади. Господин уловил незнакомый теплый запах, шедший от нее. Это потому, что ему только сейчас представилась возможность быть ближе к шиноби? Или это просто запах вишневого дерева, усиленный жаром тела? И это навело на мысли, что неплохо бы преподать очередной урок Волку.
Вцепившись зубами в плечо Секиро, он отомстил ему за укушенный палец. Волка просто встряхнуло от удовольствия. Он не знал — выдохнуть и застонать от боли или начать мычать от удовольствия. Оставленный след засочился кровью и Геничиро пожалел, что у него нет звериных клыков — он не отказал бы себе в удовольствии загрызть этого предателя.
Он повернул шиноби к себе лицом, желая увидеть его смущенное лицо. И увидел то, чего добивался. Из-под прикрытых век Секиро бежали слезы, а тень, залегшая между нахмуренными бровями стала глубже. Тогда как прежде на этом суровом лице невозможно было прочесть, чувствует ли он вообще хоть что-нибудь.
Геничиро склонился над ним, поцеловав покрасневшие глаза, а потом и его чуть приоткрытые губы. Это тоже была месть? Поцелуи были чуть нежнее, чем жесткие толчки. Поймав дыхание Волка, господин грубо заткнул ему рот очередным поцелуем, больше напоминавшим укус. Так он хотел узнать — так ли холодна кровь в его венах, как в его сердце. Секиро не ожидал подобной выходки и схватил геничиро за руку. Тот не дремал и перехватил его ладонь, сцепив обе руки вместе.
Они однажды уже целовались. В далекой и безмятежной юности, взявшись за руки и переплетя пальцы. Одной не очень жаркой летней ночью Геничиро ушел вслед за Секиро, ждавшим его на карнизе через окно, а дальше к берегу реки, расцвеченному мириадами светлячков. Волк тогда еще произнес с некоторым самодовольством, что это место он только что обнаружил и захотел показать Геничиро. Светлячки, прячущиеся в траве и летящие над ней поистине прекрасное зрелище. Но внук Иссина имел другое мнение. Что самое прекрасное на этом ночном берегу они с Секиро, похожие на две звезды, принадлежащие друг другу и от которых люди не смогли бы оторвать свой пристальный взгляд.
Там случился один эпизод, который Геничиро запомнил навсегда. Ночная тишь навела Волка на мысли о том, что здесь могут быть призраки и их присутствие может их разозлить. На что внук Иссина ответил, что точно знает место, где они водятся. После этих слов он взял шиноби за руку и поцеловал его, наблюдая за удивленными золотыми глазами, глядящими в пустоту.
В ту ночь он искренне надеялся, что этот миг остановит время и Волк останется с ним навсегда.
Повзрослев, он понял, что никакая сила не в состоянии остановить бегущее время. Но тайное желание сейчас было реальностью. Пусть даже только физически, в этот момент. Когда он овладел Волком. И тело второго его сейчас активно предавало, плавясь в руках господина. Это вызвало подозрения на тему того, что Геничиро у него был не единственным, кто еще познал радость утех шиноби. В груди разгорелась злоба, отчего движения стали более безжалостными и напористыми. В ответ Секиро прерывисто всхлипывал, коротко выдыхая.
Каждое движение Геничиро не оставляло возможности для передышки. Оставалось еще немного до того, как он наконец кончит. Единственное, что он мог — это держаться за господина покрепче. Геничиро двигался быстро и резко, не давая Секиро потерять сознание.
- Геничиро-сама, пожалуйста... Не надо...
Господин проигнорировал эту мольбу, произнесенную дрожащим голосом. Вместо этого он сжал пояс Волка обеими руками и начал двигаться так, чтобы тот начал его умолять о другом. Шиноби уже не ощущал себя как что-то целостное — пониже спины, кажется, стало чужим, настолько там все онемело. Он уже был практически сломлен, когда услышал злой задохнувшийся голос Геничиро:
- Лжешь, что не хочешь и не можешь больше. Ты все еще очень сильно кусаешься. С этой проблемой нужно что-то делать.
Приподняв Волка, он преднамеренно замедлился и шиноби бурно кончил, издав крик.
- Тише! Разбудишь мою невесту. И как не стыдно? Посмотри, что ты сделал с ее платьем. Оно испачкано тобой. - Геничиро не замедлил кинуть в Волка обвинениями.
Это бы выглядело обвинением, если бы господин не пребывал в состоянии эйфории после такого бурного секса с Секиро. Будь Волк женщиной — он понес бы от Геничиро. Он не смел надеяться на то, что внук Иссина оставит его в покое. И тот как будто услышал его вялые размышления.
Он еще не до конца отрезвел, поэтому сознание пока еще качалось на волне эмоций и возбуждения. И Геничиро снова взял его, не замедлив воспользоваться его неадекватным состоянием. Волк уже не думал оказывать сопротивление. Где-то на периферии памяти тлела мысль, что господин всегда был выше него на голову. А теперь, спустя годы, еще и крупнее. Это неприятно кольнуло Секиро. Руки Геничиро, оказавшиеся на груди Волка, остановили поток этих бессвязных мыслей. Мелькнула надежда, что на этом жестокость занчится.
Один из сосков оказался во рту у Геничиро. В отличие от шиноби, тот не стеснялся издаваемых звуков и испытываемого наслаждения. Секиро слышал его причмокивания и понимал, что не в силах заткнуть желание выгнуться горячему языку навстречу и начать выпрашивать у господина вести себя чуть жестче.
- Волк, будь моим шиноби, - теперь он решился произнести то, на что не смог решиться тогда, много лет назад. Правда теперь эта невысказанная фраза звучала как приказ.
Его больше не волновала причина, по которой Волк исчез, важно то, что он хочет, чтобы Волк с этого момента остался с ним. И не только в качестве ручного пса. Как оружие против недругов он был вполне себе достойным, Геничиро не мог не признать этого.
- Что?.. - Секиро был сбит с толку. Он едва мог сосредоточить взгляд на лице господина, не говоря уже о каком-то сложном мыслительном процессе. Он лежал перед Геничиро обнаженным и растоптанным, ему удалось сломать его выдержку.
- Чего ты хочешь? - Продолжал напирать Геничиро. Он помнил мимолетную улыбку Секиро при виде мелкой горсти медных монет, когда они еще были детьми. - Я дам тебе столько денег, сколько ты пожелаешь...
Но, может быть, они слишком долго были в разлуке, теперь Волка интересовали другие вещи. Слабым голосом он отверг предложение господина.
- А может ты и правда хочешь быть моей женой?
Не успел Волк сосредоточиться на мерцающем свете свечи, как Геничиро требовательно повернул его лицо на себя, держа за подбородок, лишая возможности избежать ответа на вопрос.
- Разве тебе мало того, что сегодня произошло между нами? Разве не ты произнес вначале, что восхищаешься мной и не хочешь никого видеть рядом со мной?
Их шепот вплетался в тихие стоны и ритмичные движения. Вскоре Волк еще раз кончил, обмякнув в сильных руках господина. Теперь он мог дать ответ, который удовлетворит их обоих. Встретившись глазами с Геничиро, Секиро увидел в нем того, кого не перкращал помнить все это время. Красавца с требовательным взглядом, который жаждал читать шиноби как открытую книгу.
- Да... Я не отказываюсь от своих слов. Я буду твоим шиноби...
Переплетенные тела этих двоих были более интимными, чем у законных мужа и жены. Улыбка господина давала понять Волку, что тот наконец удовлетворен его ответом. Когда эта ночь закончится — он приведет его к Иссину в качестве своей «жены». В конце концов, он ведь ему должен быть благодарен. Геничиро улыбнулся от этих мыслей, после чего поцеловал своего Волка, который уже не стеснялся своих внезапных слез.