Грязный снег похрустывал под легкой походкой. Каждый шаг давался с трудом. Страх не покидал ни на секунду, от чего, побелевшие губы становилось все сложнее кривить в легкой полуулыбке. Хозяева вернулись домой и чужие знамена летят в огонь.
Небрежно и нарочито медленно ступает в полутьме, стук каблуков подобен ее сердцу: резкий, сбивчивый, гремит в ушах отскакивая от каменного пола и разлетается дальше по коридору.
Псы чувствуют страх, когда она без интереса оглядывает их клетки, они лают и скалятся, бесполезно скребя когтистыми лапами по решеткам. Замирает. Достаточно секунды. Собаки голодны. Они просят.
Отмахивается от глупых мыслей, позволив усмехнуться самой себе. Она не за этим здесь. Но она вспоминает Леди. Псы, как и ее волчица, выдрессированы – они делают то, что им скажут.
Еще одна попытка собраться с мыслями. Длинные девичьи пальцы, обтянутые тонкой кожей перчаток, замирают над замком одной из клеток. Она борется сама с собой, заведомо зная, что проиграет. Сколько слабостей она себе позволяла? Эта, будет всего лишь еще одна. Еще одна, возможно, последняя в ее жизни. Но она не жалеет. Больше она не жалеет себя. Погибших воинов, голодных псов, кого угодно, но только не себя. Она сама сделала это с собой, она и только она позволяла себе быть слабой.
Решительность бьет через край, и она наконец-то доходит до места. Он не сразу замечает ее, но, когда делает это, его уже не остановить. Она изо всех сил пытается не слушать, обрывки долетают, и борьба с желанием закрыть уши лишь обостряется. Не дай мне передумать!
– Ты часть меня...
– Заткнись! – Звук собственного голоса оглушает ее, тем не менее это срабатывает, он замолкает и привычное безумие в глазах сменяется удивлением.
Глубокий вдох. Скрип решетки. Пары шагов достаточно, чтобы оказаться прямо напротив него. Пристально смотрит в глаза пытаясь перебороть себя и отказаться от совершенно глупого, но так тщательно обдуманного поступка. Он смотрит на нее – изучает – что-то в этой девице вдруг стало не так. Не трясется при виде его и не заливается слезами. Абсолютно спокойна. И лишь она знает, как все пламенем охватывает внутри, стремительно и неизбежно. Действовать нужно быстро. Решительно. Напоследок взвесив все за и против. И против больше, но какое это имеет значение?
Медленно обходит, отведя взгляд, чувствуя, как он все так же пристально следит за ней, становится за спиной. Лязг клинка, вынимаемого из ножен. Он готов к смерти, и он примет ее.
Холодная сталь касается запястий – веревки, до крови натершие руки, через секунды спадают. Кажется, подсознание совсем заигралось с ним. Но все происходит наяву. Она, стоявшая как раз напротив – И когда только успела. – реальна. Все это время, перекинутый через ее левую руку, плащ, падает на его колени.
– Убирайся. Так, чтобы я больше тебя никогда не видела и ни единого упоминания и... – У нее так хорошо получалось. Четко. Холодно.
Хватает за запястье и с силой разворачивает к себе не давая поскорее уйти. Он никогда не пытался понять ее, что творится сейчас и вовсе где-то явно не здесь, не с ней и не с ним. Она выдерживает его тяжелый взгляд. Не пытается вырваться. Он будет прав, если убьет ее. За глупые ошибки нужно платить.
– Почему? – И вправду интересный вопрос, ответ на который, она для себя так и не смогла придумать, тем более для него.
– Можешь просто уйти? – Тихо. Затравлено. Вот она, та Санса Старк-Болтон, которой знал ее он. – У меня...еще есть дела, не хочу, чтобы кто-то увидел здесь. – Набирается смелости смотрит в глаза и совершенно не врет. Она все равно не умеет.
– Ты моя жена. Все еще, – говорит он с нажимом, заставляя отвести взгляд и вовсе отвернуться, один бесполезный рывок, и она со злостью смотрит на него, – я наслышан, что Джон Сноу вешает предателей. Идем со мной, Санса...
– Нет. – Достаточно громко чтобы звук отразился от стен, достаточно резко чтобы на пару секунд дать ему замешкаться, достаточно чтобы вырваться.
Она не бежит. Уверенно, гордо, все так же отстукивая каблуками и вот уже выход. Проскальзывает во внутренний двор оставаясь не замеченной, пытаясь сосредоточить свои мысли на том, что нужно сказать Джону, чтобы собак все-таки покормили.
Лорд Бейлиш ловит ее буквально на входе в замок. Сейчас ей не до него и уж тем более не до долга, о котором она благополучно забыла. Извиняется, говоря, что спешит и решительно направляется к брату.
Сегодня день для нее выдался не из лучших. Джон не оценил ее добрых намерений, но обещал, что ее просьбу исполнят, а значит вскоре обнаружат пропажу. Снова это отвратительное чувство. Страх. Медленно, холодя все изнутри, он подбирается к сердцу сковывая своими липкими щупальцами, не позволяя нормально дышать.
Сегодня ее день ошибок.
Санса Старк, в тяжелом темном платье из плотной ткани, в дорожном плаще с пушистым рыжим воротником, почти бежит по коридорам родного дома. Она спешит и мысленно посылая окликнувших слуг в пекло вылетает на улицу, холодный воздух словно опаляет раскрасневшиеся щеки. Пока она не привлекла чьего-то внимания, быстро садится в седло и галопом пускает лошадь к разломанным воротам. Не в первый раз в жизни, Санса радуется тому, что до нее никому нет дела.
Она нагнала его ушедшим не так уж и далеко. К слову Рамси не обратил на нее абсолютно никакого внимания, как будто на сто процентов был уверен, что на несущейся к нему лошади была именно его Санса Старк-Болтон.
Он искренне пытался делать вид, что ее здесь нет. Она же успела отдышаться. Поправить растрепавшиеся волосы, держа поводья одной рукой и так же, не обращая внимания на него. Он искренне пытался делать вид, что ее здесь нет.
– И все же, почему?