Не узнал её, когда вернулся. Сухо поздоровалась, не похлопала по плечу, не улыбнулась, не бросила колкую шуточку. Просто «здравствуй», а не «привет, ямщик!». Просто прошла мимо, оставив в облаке дыма, прогуливалась по участку, кутаясь в нелепую куртку не по размеру.
- Что случилось? – спросил у Степана.
Но тот лишь пожал плечами, непонимающе посмотрел на него:
- Ничего, всё хорошо.
- А что с ней?
- С ней? – посмотрел в след Аллегровой. – О чём ты? Лучше сходи в гараж, посмотри, какая там красотка стоит!
Приоткрыв дверь, заглянул. И, правда, красотка, глаз не оторвать. Чёрная, блестящая, много больше предыдущей. При других обстоятельствах рассмотрел бы её со всех сторон, но на неё сейчас было плевать. Причиной его беспокойства было совершенно другое, точнее другая, которая проплыла мимо него, как ледяная глыба, даже не посмотрев.
Вот она, вот эта «буря», которую предчувствовал все выходные. Слишком всё спокойно и тихо было прошедшую неделю, успокоился после аварии, забылся в объятиях жены.
- Дочь приезжала?
- Приезжала, вчера уехала, - как-то грустно сказал охранник.
- И?
- Что «и»? Крыша весь вечер поднималась, даже Сима ко мне пришла. Сказала, что слышать всё это не может.
- Ругались что ли?
- А то нет? Она же ей ничего не сказала. Всё сама решила, всё сама сделала. Как обычно, в общем, - отмахнулся.
Это его собственно не удивило. Все свои проблемы решала сама. Не просила ни у кого помощи, если уж совсем не «придавит». Заботилась сама о себе, хоть и была окружена любящими людьми. Нет, не потому что не кому этого было делать, а потому что уж слишком самостоятельна и закрыта была в некоторых вопросах. Не хотела, чтобы кто-то переживал, особенно дочь.
- Ну, помирились?
- Да куда они денутся? Поорали и успокоились.
Думал, что авария хоть как-то остепенит её, ан нет. Часто видел, как вечером сама садилась за руль и уезжала, колесила где-то несколько часов и возвращалась, кидала в его руки ключи и уходила в дом. Хотя, нет. Изменилось. Изменилось отношение к нему. Всё также оставался подле неё, но близко не подпускала, не разговаривала, не обращала внимание. Всё их общение сводилось к «отвези туда; привези то; останься в машине, я сама». Не было этих привычных разговоров ни о чём; не было её бесконечных рассказов; не было этих колких шуточек. Перестал ловить её взгляды в зеркале заднего вида, теперь смотрела в окно или что-то читала и молчала, молчала, молчала. Её молчание давило на него, если раньше радовался, что молчала хотя бы несколько минут, то теперь радовался, когда хоть слово ему говорила. Все его попытки заговорить с ней, игнорировала. На задаваемые им вопросы отвечала коротко и ясно, давая понять, что не желает говорить. С другими членами её «свиты» вела себя, как и раньше – всех любила, всех обнимала с поводом и без (что первое время его сильно удивляло), со всеми болтала без умолку, а его не замечала, хоть и находился всегда рядом. Стал ревновать. Ревновал ко всему, что движется и не движется, ловил каждое её слово, каждое движение (увы, адресованные не ему). Стало невыносимо от её холодности, от её отстранённости. Будто его нет для неё, будто предмет мебели, который не выкинешь, потому что временами нужен.
А буквально пару дней назад, услышал от Степана, что она хочет брать нового охранника, и это разозлило не на шутку. Понимал, что будет «разжалован» и останется только водителем. Казалось, искала себе новую жертву, а с ним наигралась.
- Ты ещё не уехал? – спросила, зайдя в гараж.
Теперь сама отправляла его домой, иногда разрешая ехать на машине. Просто говорила, выходя из машины «Сегодня можешь быть свободен!», от этого сильно коробило, но ничего поделать не мог, да и не хотел, боясь накалить обстановку. Приходилось ждать, подыскивая подходящий момент снова приблизиться к ней.
- Нет.
Заметила, что уже был одет, застёгнут на все пуговицы.
- Ладно, поезжай.
«Ага! Ещё чего!»
Хоть и собирался уже домой, но если сама пришла, был готов выслушать нотацию от Надежды, а побыть рядом с ней не мог упустить шанса.
- Я не тороплюсь.
Несколько секунд раздумывала, разглядывая машину.
«Да сядь ты уже в эту проклятую машину!»
Потянулась в ручке двери, но остановилась. Видел, как сомневается, взвешивает, раздумывает. Потом решительно открыла дверь машины и сказала, уже второй раз за неделю:
- Покатай меня.
- Куда поедем?
- Просто покатай меня и всё.
Колесил по ночной Москве пару часов. Полюбил эти моменты, когда она полностью его, пусть и сидит особняком на заднем сиденье, пусть и пришибленно молчит. Плевать! Она рядом и этому уже рад! И никто не мешает ему наслаждаться этими, ставшими большой редкостью, минутами.
Старался не делать резких движений, возил, как зеницу ока. А она лежала на заднем сиденье и курила, много курила, так что дурно стало. Закашлялся, хоть и сам курил.
- Приоткрой окно.
Концентрируясь полностью на дороге, ранее не додумался этого сделать.
Приоткрыл, свежий воздух ворвался в салон, и он жадно вдохнул его.
«Устроила тут газовую камеру!»
Стал медленно сбрасывать скорость, приближаясь к светофору. Не хотел резко тормозить, боясь, что доставит ей неудобства. Помнил про аварию. Догадывался, что у неё были ушибы, заметив, что носила закрытую одежду, даже дома, наверняка пряча синяки и ссадины.
Не заметил, как она поднялась с сиденья и придвинулась к его креслу, навалилась на спинку и прошептала на ухо:
- Кончай водить, как «чайник»! – пальчики нежно погладили его щеку, очертили линию подбородка.
От одного такого лёгко, почти невесомого прикосновения, передёрнуло. Перехватил её руку и прижался губами к внутренней стороне ладошки. Затем поцеловал запястье, вдохнул запах новых духов. На мгновение замерла, будто ждала, что будет дальше или наслаждалась прикосновениями. Но вдруг пальчики сжались в кулачок, и она резко дернула рукой, разрывая контакт. Снова легла на сиденье.
- Отвези меня домой.
«Чайник?!»
Взбеленился, да так, что стал трудно дышать. В голову ударило, и он надавил педаль газа. Нарушал все правила ПДД, обгонял, подрезал, а когда выехали за город, совсем потерял контроль. Гнал, будто на пожар, а она весело смеялась и говорила:
- Ай да ямщик!
Резко затормозил у ворот дома, нетерпеливо сигналил сонному Степану, чтобы быстрее открыл ворота.
«Лучше бы сам открыл!»
Подвёз прямо к крыльцу, а она всё смеялась, накидывая шубку.
- Люблю профессионалов своего дела!
***
Снова концерт. Снова ожидал в гримёрке.
Ещё с утра заметил, что не в себе – дерганная, резкая, много курившая. Пока решал некоторые вопросы с начальником охраны, она успела переодеться. Видно, что торопилась, когда переодевалась – одежда, в которой приехала, небрежно лежала на диванчике, в платье было неудобно, и она его постоянно поправляла. Раньше помог бы, но сейчас не хотел трогать перед выходом на сцену, зная, что одёрнет его, разозлится, и настрой уже будет не тот.
Крутилась перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя.
«Красивая, красивая! Не переживай ты так!»
Когда ушла, потушил свет, оставив только подсветку у зеркала. Задремал в кресле.
Потревожил звук закрывающиеся двери и шорох её платья. Вернулась со сцены и желала как можно быстрее стянуть надоевшее платье, вернуться домой и принять горячую ванну, как всегда это делала.
- Выйди!
Жадно «ощупывал» её взглядом. Терял голову только от одного её вида, когда забегала в гримёрку и падала на диван, вытягивала уставшие ноги и просила воды. Такая взъерошенная, горячая, напряженная.
- Почему же?
Но сейчас всё было по-другому, всё не так. Скинула туфли и отошла к зеркалу, повернувшись к нему спиной, ожидая пока уйдёт.
Не догадывалась, что их желания не совпадают.
- Мне ещё раз повторить?
- Раньше ты меня не стеснялась, - встал с кресла. – А тут вдруг стала строить из себя скромницу.
- Пошел вон! – по её отражению в зеркале, понял, что злится. Оперлась руками о спинку стула, в ожидании пока покинет гримёрку. – И не смей мне «тыкать»!
Не удосужился ответить, молча закрыл дверь на замок, и скинул пиджак.
Заметив, как подошел ближе, резко развернулась. Потянулся к ней, провел ладонью от живота к спине, поднялся выше и стал расстёгивать молнию платья.
- Ты что творишь?! – одёрнула его руку. – Тебе никто не позволял!
Плевать! Давно желал её раздеть!
- Помогаю переодеться, - снова потянулся к ней, но она остановила, схватившись мёртвой хваткой за правую руку. – Что с тобой? Раньше сама передо мной раздевалась. Что изменилось?!
Перебрала его пальцы в своих. Остановилась на безымянном, и покрутила золотое кольцо.
- Вот это.
- Ага, - буркнул под нос. – Принципиальная, значит?
- А ты, оказывается, беспринципный!
- С кем поведешься, сладкая…
Не собирался останавливаться.
Молния была уже расстёгнута, прижала к себе платье одной рукой, другой – показательно хватала руки, будто пыталась остановить.
- Не отталкивай меня, - смотрел безумными глазами. Прикосновения становились всё требовательнее.
Видел, как затуманился взгляд, как сдалась, быстро и без борьбы «крепость пала».
Схватил, прижал к себе, уткнулся носом в шею, поцеловал там, где бился учащённый пульс. Слегка прикусывал нежную кожу. Всё как во снах, снившихся всё чаще и чаще, после которых будил спящую Надежду, срывая с неё одеяло. Крепко сжал, поглаживая обнажённую кожу в расстёгнутом корсете.
- Не будь так холодна ко мне, - продолжал целовать шею, спускаясь к плечам. Страстно шептал: - куда делать та, что дразнила меня?
Почувствовал, как провела ладошками по плечам к шее, плотнее прижимаясь.
- Слышал, что ты хочешь взять нового охранника. Это так? – его голос был хриплым и грубым, но его это мало волновало.
- Да...
«Это твоя большая ошибка!»
- Нужен новый, который сможет…
- А так он тоже сможет сделать?! – развернул к себе спиной и дёрнул вниз платье, которое упало к её ногам. Заворожено смотрел на её отражение в зеркале. – И так тоже сможет?! – пальцы прошлись по резинке трусиков, скользнули под них, погладили промежность. Глухо прорычал. Поймал момент, когда она прикрыла глаза, и потянул кружевное бельё вниз. Крепко сжала спинку стула, опираясь на него, привставая на носочки, слегка повела бёдрами, помогая избавиться от ненужной сейчас вещи.
Впиваясь губами в плечи и шею, гладил спину, спускаясь к бёдрам.
- Хочу, - продолжал говорить дрожащим голосом на ушко, не отводя взгляда от зеркала. Прикоснулся к груди, нежно сжимал, гладил мягкую плоть. Не мог насытиться. – Как я хочу снова ощутить себя в тебе…
Принял её голову на своё плечо. Взглянул на неё и улыбнулся. Блаженно закрыла глаза, терзала губы зубами, стараясь не издавать звуков. Сама расставила ножки, когда одна рука стала спускаться ниже по плоскому животику и остановилась там, где скопилось всё желание.
- Знаешь, что я больше всего хочу?
- Что? – ротик жадно хватал воздух, напряглась, вытянулась, прижимаясь к нему спиной. Схватила руку, ласкающую её, впилась ноготками. Казалось, что сама устала бороться со своими желаниями и позволила ему делать сейчас всё, что вздумается.
- Я ревную тебя, - переключился на другое, сбивая с мысли. Пришлось закрыть её рот рукой, когда она протяжно застонала. – Ко всему, ко всем! Никогда не был ревнивым, пока не встретил тебя! Хочу, чтобы вся, вся ты принадлежала мне! Потому что я собственник, по отношению к тебе!
Потёрлась о его пах, ощущая его твёрдую плоть, и прикусила его большой палец.
- Сделай уже то, что хочешь! - еле выговорила.
- Нет, - разочарованно проговорил, продолжая ласкать. Прижался ещё плотнее, хотел, чтобы почувствовала его желание. – Не могу, я женат, если ты забыла! Храню верность, дорогая моя!
- А то, что ты, - всхлипнула, когда надавил в самом чувствительном месте. – А то, что ты сейчас делаешь - не измена?
- Слишком много говоришь! – снова закрыл ей рот. Прижался губами к щеке, продолжал шептать. – Думаю о тебе постоянно! Понимаешь? Постоянно! Утром, днем, вечером, ночью! Ты в моей голове постоянно! Твой запах… Господи, как ты пахнешь! Твой голос… сводят с ума... А твои губы… хочу целовать их так, как никто их никогда не целовал! И хочу тебя постоянно! Хочу срывать с тебя одежду, брать тебя прямо на кухне! В машине! В любом в другом месте, где только захочу!
Запустила пальцы в его волосы, сильно сжала. Прорычал, когда почувствовал, что близка к оргазму, ускорил ласки.
- А сейчас… больше всего хочу слушать тебя! Хочу слышать, как стонешь и хнычешь в нетерпении!
Задрожала, выгнулась, крепко держа его за волосы. Зажмурилась и, если бы не закрытый его рукой рот, закричала бы от удовольствия…
Убрал руку от её лица, когда понял, что стала приходить в себя, расслабилась в его руках, которые продолжали сжимать. Зарылся носом в её волосы, жадно вдыхал запах её тела, пытаясь запомнить. Улыбнулся, когда погладила его по щеке, по рукам, обвившим её тело.
- Я буду ждать тебя в машине.
Продолжая стоять у стола, наблюдала, смотря в зеркало, как собирает её одежду в чемодан, оставив только ту, в которой приехала.
- Игорь…
- Да, Ирина Александровна.
Снова на «вы», будто ничего не было.
- А если…
- Я вернусь. Отнесу чемодан, и буду ждать у двери. Закройтесь, пока меня не будет.
- Не поможешь мне? – ехидно.
- Вы же сказали идти мне вон, - ухмыльнулся.
Рассмеялась, закрываясь на ключ, когда покинул гримёрку.