Благодаря Нахиде Скарамучча начал меняться — старался подавлять гнев и раздражение, если что-то влияло на его хорошее настроение в течения дня. Это оказалось не так просто, но присутствие рядом слишком спокойного ронина, определенно, оказывало хорошее влияние, пусть и не всегда. Казуха не мог целый день провести возле своего возлюбленного — кому-то требовалась его помощь и внимание. Скара не мог сдерживать некое раздражение, возникающее спонтанно и в основном из-за мелочей. Ему хотелось о многом расспросить ронина, прогуляться с ним и показать все, на что способен, но обстоятельства каждый раз мешали этому.
В такие моменты Странник мог забыть о своем обещании Нахиде которая любезно согласилась предоставить своему подопечному больше свободы, ведь теперь он был не одинок — рядом с ним особенный человек, вселяющий уверенность и готовый помочь в случае чего. Казуха, спустя долгое расставание наконец встретивший Странника вместе с Нахидой, вселял уверенность, не забывая о том особенном моменте.
Со стороны наблюдать за любимым человеком и незнакомым Архонтом было невероятно — они общались так, словно уже давно смогли понять друг друга и довериться. Не верилось, что Скара может найти общий язык с кем-то еще, но все же Нахида смогла многому научить его – показать разнообразные стороны жизни и подарить незабываемые эмоции, но самое главное — направить на истинный путь. Она ни в чем не ограничивала Странника, прекрасно понимая, что ему требуется время, чтобы решить, к чему стремиться.
После долгожданной встречи с Казухой, известным одним великим подвигом, Странник смог его немного расспросить, весь разговор изучающе осматривая и подмечая такой же анемо глаз бога. Это сходство по-особенному отзывалось в груди, наполняя сердце теплотой и некой надеждой на лучшее. Скарамучча все время бережно относился к этому предмету, висящему на груди, прикасаясь осторожно и завороженно смотря на изумрудное свечение. Но стоило ему заметить, как это привлекло внимание ронина, сразу же отмахивался и прятался за шляпой — собранный вид больше к лицу, чем сентиментальный.
— Значит, именно так ты сумел отразить удар сегуна, признанный смертельным? Впечатляюще, Казуха, но не верю, что это все. Может, ты способен на большее и скрываешь? — Скара смеется и руки на груди складывает, подбородок приподнимая и преграждая ронину путь, тем самым отчасти в замешательство вводя.
Казухе скрывать нечего — он никогда не считал себя особенным и ничем не выделялся, даже при знакомстве с новыми людьми, если слышал обращение к себе, как к господину, каждый раз вежливо отмечал, что сейчас является обычным странником без постоянного дома. Он – самый обычный ронин, странствующий по Тейвату в поисках новых удивительных пейзажей, вдохновения и людей. Казуха повстречал многих, но при этом его сердце всегда стремилось к одному — к невозмутимому Страннику, так и не признавшему, что приятные слова о любви в стихах его все-таки трогают за душу.
— Снова интересуешься этим? Нет ничего особенного, Скара, я тебе уже говорил. В тот день я не мог оставаться в стороне, иначе путешественник мог... — ронин прерывается и вздыхает, ладонь, сжатую в кулак, расположив на груди и вспомнив тот момент, когда почувствовал прилив сил, а за спиной заметил оживший второй глаз бога – он наполнился стихией электро, принадлежащей павшему в дуэли другу.
— Хочешь я расскажу тебе о своих странствиях? — старался перевести тему Казуха, улыбаясь мягко и невинно, давно отпустив прошлое, но сейчас не желая омрачать приятное времяпровождение во время прогулки по лесу Авидья.
— Избегаешь ответа, Казуха. Совсем на тебя не похоже, но как скажешь. Надеюсь, мне не будет скучно от твоего рассказа, — Скара разводит руками и смеется, поднимаясь в воздух и обгоняя ронина, смотря на него свысока и чувствуя свое превосходство.
Снизу Казухе, без сомнений, открывался чудесный и особый вид на бедра и ноги Странника, но о своих мыслях вслух он говорить не стал — чуть позже получит свое. У него много планов на невозмутимого и гордого Скару, но стоит еще немного поразмышлять и потянуть время, сейчас любуясь до тех пор, пока возмущение и недовольство не отразились на лице того. Спускаться и оставаться на земле Скаре совсем не хотелось — сверху наблюдать за медленным Казухой, способным всего на мгновение оказаться в воздухе, намного веселее.
— Я не так давно вернулся из Иназумы и остановился в Порт-Ормос, а позже узнал, что ты тоже здесь. Так сильно хотел встретиться со мной, Скара? — ответил Казуха и улыбнулся чуть хитро, использовав свой элементальный навык и оказавшись в воздухе наравне со Странником.
Взгляды их встретились, а Скара чуть не потерял равновесие — ронин на мгновение застал его врасплох, решив так подшутить. Но намерений потянуть за собой на землю у Казухи не было — он только хотел заглянуть в синие глаза Скарамуччи и увидеть новое выражение лица — немного удивленное и растерянное.
Скара отвернулся и вскоре оказался на земле, за шляпой спрятав свой взгляд, не собираясь отвечать и при этом не замечая, как вместе с Казухой успел прийти в Порт-Ормос. Поблизости можно было заметить несколько кораблей и один знакомый, принадлежащий капитану Бэй Доу. Скарамучча не знакомился с ней, но и не горел желанием — он известен как злодей, а значит, стоило держаться в стороне, как бы ронину не хотелось его познакомить и представить как особенного для себя человека.
— Ты снова уйдешь помогать, я прав? Не заставляй меня слушать оправдания в который раз, Казуха.
Странник увидел дружелюбного и готового всегда помочь Казуху насквозь, прерывая и не позволяя сразу что-то сказать, прекрасно зная, что его задумчивый взгляд не зря зацепился за Алькор. Он прибыл в Сумеру вновь, а это значило только одно — команде снова не помешает помощь Казухи в самых разных вопросах и обязанностях. Все же он считал их своей семьей в какой-то степени, успев привязаться за многие совместные странствия. Казуха не рассказывал Скаре об этом — не мог найти подходящего момента, но сейчас старался оставаться мягким, подойдя ближе и касаясь осторожно плеча, пальцами бережно проведя по оголенному участку кожи.
— Скара, это не займет много времени.
— Ты не можешь быть в этом уверен. Твоя доброта ко всем вокруг раздражает. Так нравится, что к тебе готовы обратиться в любой момент и не обратить внимание на то, что ты занят? — Скара почти готов был сорваться и возмутиться, но старался терпеть, голову опустив и коснувшись пальцами края шляпы, прячась под ней и собираясь вернуться обратно в Храм Сурастаны, чтобы побыть в одиночестве, как и тогда, сидя в тюрьме под стражей.
— Мы уже говорили об этом, Скара. Мне нужно вернуться на Алькор, но позже я расскажу тебе обо всем, о чем не успел.
— Я возвращаюсь, Казуха. Постарайся как следует, — Странник усмехнулся и махнул рукой растерявшемуся ронину, исчезнув в скором времени.
Несмотря на довольно резкое поведение Скары в тот момент, Казуха не стал его останавливать, прекрасно понимая, что лучше подождать и промолчать, чтобы позже удивить и застать врасплох, показывая вновь свою вторую сторону и воздействуя единственным эффективным способом. Скарамучча не подозревал таким образом, что его ждет, а ронин мог расслабиться за время уборки на палубе Алькора, поднимая взгляд на небо и чуть рукой прикрывая слепящее солнце, задумываясь о том, как позже поставит на место возлюбленного чересчур переменчивого в настроении.
Казуха вернулся не так поздно, как мог, но не нашел Скару в Храме Сурастаны, встретив там только Дендро Архонта. Беседа была небольшой, но в ходе нее ронин узнал, что Скарамучча так и не возвращался, однако Нахида почувствовала, словно кто-то решил устроить хаос в месте, где жили аранары. Вероятнее всего Странник дал волю своему раздражению и разрушал на своем пути все, что видел. Совсем не изменился, но этот факт только позабавил Казуху, и он вежливо попрощался с Нахидой, отправившись искать глупого и злого котенка.
Стоит внимательнее за ним присматривать впредь.
Казуха нашёл Странника в окружении плесенников. Именно их он так яростно отметал в разные стороны, находясь в воздухе и смеясь, словно и правда получал удовольствие от того, что бил всех подряд, пусть даже и тех, кто действительно временами вредил людям. Однако использование огромного количества выносливости все же дало о себе знать — Скарамучча не заметил, как постепенно утратил возможность парить в воздухе и начал падать, глаза закрывая и готовясь принять участь, напоминающую то же состояние, возникшее в Храме Сурастаны в прошлый раз.
Скара слишком устал, гневаясь и применяя все свои силы, поэтому предпочел бы испытать сейчас боль, что разум немного прояснился, и все мысли о Казухе на время исчезли, но этому не суждено произойти — не сейчас, когда ронин уже оказался рядом и применил элементальный навык, оторвавшись от земли и подхватив на руки своего дорогого человека. Казуха прижал его к груди и уложил голову на плечо, выдыхая шумно и носом утыкаясь в тёмную макушку без шляпы — она осталась на земле, но ничуть не испачкалась, упав на мягкую траву.
— Что ты делаешь?!
Скарамучча возмутился, осознав, что находится на руках ронина, и пихнув его в грудь, чтобы отпустил поскорее. Но Казуха будет стоять на своем, смотря неотрывно на недовольного Скару, который казался в этот момент очаровательнее обычного. Сейчас есть отличная возможность его подразнить или отчитать, но ронин не сделает этого, давно придумав способ получше. Он, как никто другой, достаточно хорошо изучил поведение своего любимого и выяснил его слабости.
— Спас тебя, но не волнуйся, можешь не благодарить. Вместо этого я хотел бы с тобой все прояснить и извиниться за свое отсутствие, — ответил Казуха, улыбнувшись дружелюбно, никак не показывая, что за скрытые мысли давно посетили голову. — Прости, что заставил ждать. Ветра направили меня к тебе как можно скорее и вместе с этим подсказали, что тебе требуется помощь.
Казуха почти неслышно рассмеялся, смотря на Скару внимательно и все еще наблюдая, как он недовольно сложил руки на груди и отвернулся, явно ослабив бдительность и все еще не перестав злиться. Но именно это и было необходимо ронину. Улыбнувшись хитро, пока Скарамучча не видел, Казуха как можно скорее ушел с открытой местности — с поляны, где и встретились — вместо этого пройдя под деревья и остановившись среди зарослей.
Ронин отпустил Скару, но тут же прижал к стволу дерева, коснувшись рук, и приподнял их над головой, сжимая крепко одной перебинтованной рукой. Свободная ладонь легла на бедра Странника, скользнув по ткани выше к отрытым уголкам на шортах, и пальцы Казухи осторожно коснулись кожи, забираясь в подобие кармашка. На лице ронина появилась хитрая ухмылка, пусть и едва заметная и обычно не присущая ему, но в такие моменты, как этот, он мог позволить себе отбросить в сторону спокойствие и невозмутимость на лице.
— Скара, прошу тебя, прекрати злиться.
Скарамучча не успел отстраниться и резко ответить, как привык, невольно прижавшись спиной к дереву и подняв руки над головой, чувствуя настойчивые, но в то же время желанные прикосновения ронина, по которым так тосковал все это время. Он никогда не признался бы, что очень хотел, чтобы Казуха вновь прикоснулся к нему так – по-собственнически, горячо и с особым наслаждением. После такого прилива нежности все раздражение отступило сразу же, и Скара отдался во власть рук Казухи, не сопротивляясь больше и только взгляд смущенным немного отводя в сторону.
— Застал меня врасплох. Это так на тебя похоже, Казуха. Но неужели ты готов прямо здесь и сейчас перейти к чему-то большему? Такой вежливый и готовый помочь всем, открытый и вежливый, но вместо помощи остальным сейчас прячешься со мной здесь. Никогда бы не подумал, — в голосе Скарамуччи все-таки слышались едкие нотки и попытки поддеть, но все это не действовало на Казуху, а наоборот заставляло растянуть приятные минуты интимной близости.
Скара почувствовал, как ронин ослабил хватку, и высвободил свои руки, улыбаясь довольно и прикасаясь к его ладоням, переместив их к себе на бедра, настаивая, чтобы как следует изучил новые одежды, а особенно те кармашки – открытые области тела, так и намекающие на прикосновения. Скарамучча сразу понял, что Казухе особенно понравилась именно эта часть одежды.
— Ты стал таким разговорчивым. Могу ли я услышать больше?
Казуха наклонился к шее Скары и прикоснулся к его темно-синей накидке с различными узорами, напоминающими то ли птиц, то ли цветы, и аккуратно снял её, уложив на траву вместе со своей одеждой – шарфом с кленовыми листьями. Ронин аккуратно и незаметно проник ладонями в те самые кармашки, погладив мягкую кожу на бедрах, скрытую полупрозрачной темной тканью, вместе с тем накрывая губами шею и оставляя поцелуи нежные, спускаясь ниже и слыша наконец отрывистый, довольный стон.
— Попробуй меня вывести, Казуха…
Скарамучча, сейчас совершенно открытый перед возлюбленным, не скрывал своих эмоций, краснея и дыша отрывисто, голову приподнимая и шею открывая для новых поцелуев и прикосновений. Он давно ждал этого момента и не собирался отпускать Казуху, пока не получит свое, понимая, что ронин очень ждал подходящего момента.
Отстранившись от шеи на мгновение, Казуха голову поднимает и смотрит в глаза Скары, подбородка касаясь пальцами и целуя ласково, не проявляя сейчас настойчивости, а наоборот вкладывая все свои чувства – любовь, сильную привязанность и искренность. Неважно, как поведет себя Скара в дальнейшем — Казуха сможет успокоить его, вновь показывая, как бесконечно любит и дорожит всем сердцем, сжимая в своей руке теплую ладонь и притягивая поближе к своей груди.
Так Скарамучча может почувствовать биение сердца, связанного с ним уже давно, но об этом они смогут поговорить позже в более уединенной обстановке.